Селдон немного встревожился – уж не хитрый ли это трюк, чтобы заманить ничего не подозревающих варваров в ловушку? Однако он решил рискнуть.
– Вы очень добры, – сказал он. – Мы тут совершенно ничего не знаем, так что с радостью принимаем ваше любезное предложение.
Вскоре они уже нагрузились покупками, купили с уличного лотка сандвичи и какой-то молочный напиток. Микогенец предложил позавтракать в парке около Святилища.
По пути, глядя на Святилище, Селдон отметил, что здание немного напоминает Дворец Императора и парк чем-то похож на окрестности Дворца. Трудно было предположить, что на подобную достройку микогенцев вдохновила архитектура Дворца, но тем не менее зданию было не отказать в своеобразной красоте.
– Красиво, правда? – с нескрываемой гордостью спросил микогенец.
– Очень, – подтвердил Селдон. – Все сверкает! Замечательно!
– А парк вокруг Святилища, – пояснил микогенец, – разбит наподобие того, что когда-то красовался около здания правительства в нашем Мире Утренней Зари – но, конечно, наш гораздо миниатюрнее.
– Скажите, а парк около Дворца Императора вы никогда не видели? – спросил Селдон осторожно.
Микогенец понял намек, но не счел его ни в коей мере оскорбительным.
– Они тоже старались скопировать то здание в Мире Утренней Зари.
Вскоре троица подошла к полукруглой скамейке из белого камня, радостно сверкавшей в лучах утреннего солнца, как и само здание.
– Хорошо, – взгляд микогенца выражал удовольствие. – Мое любимое местечко не занято. Я зову его своим, потому что это моя любимая скамейка. Отсюда открывается сквозь деревья прекрасный вид на боковую стену Святилища. Прошу садиться. Камень не холодный, не бойтесь. И твоя спутница пусть тоже садится. Она варварша, и у нее другие привычки. Но она… она может принять участие в беседе, если хочет.
Дорс зыркнула на микогенца, но промолчала и села.
Селдон, понимая, что хочешь не хочешь, а придется провести какое-то время с новым знакомым, протянул руку и представился:
– Меня зовут Гэри, а мою спутницу – Дорс. Числительными, вы уж простите, мы не пользуемся.
– Каждому свое, – кивнул микогенец. – Меня зовут Мицелий Семьдесят Второй. У нас очень многочисленная когорта.
– Мицелий? – несколько обескураженно переспросил Селдон.
– Вы удивлены? Вы, наверное, до сих пор общались только с членами старейших семейств. У них имена типа «Туча», «Солнечный Свет», «Звездное Сияние» и тому подобные – все такие, астрономические.
– Должен признаться, – начал было Селдон, но Мицелий прервал его.
– Ну, а теперь познакомьтесь с представителем низшего слоя. Наши имена происходят от всего, что имеет отношение к земле и тому, что на ней произрастает, Вполне уважаемые имена.
– Нисколько не сомневаюсь, – кивнул Селдон. – Кстати, позвольте вас поблагодарить за тот совет, что вы мне дали в автобусе.
– Знаете, – признался Мицелий Семьдесят Второй, – я и правда спас вас от большой беды. Если бы ваши выбившиеся из-под шапочки волосы до меня увидела какая-нибудь Сестра, она бы обязательно закричала, а первый попавшийся Брат вышвырнул бы вас из автобуса, не дожидаясь остановки.
Дорс чуть-чуть наклонилась вперед, чтобы задать вопрос микогенцу.
– А почему вы не сделали этого сами?
– Я? Видите ли, я не питаю неприязни к варварам. Я ученый.
– Ученый?
– Первый в своей когорте. Я учился в школе при Святилище и закончил ее весьма успешно. Я обучен всем древним наукам и теперь обладаю правом посещать особую библиотеку, где собраны книги, написанные варварами, и читать любую. У нас там имеются даже компьютерные справочники, и я умею с ними обращаться. Это очень помогает расширению кругозора. Так что меня совершенно не раздражает такая мелочь, как выбившиеся из-под шапочки волосы. Я не раз видел в книгах репродукции и рисунки, где изображены люди с пышными шевелюрами. Мужчины и женщины, кстати, – сообщил он, бросив быстрый взгляд на Дорс.
Какое-то время они молча жевали сандвичи. Молчание нарушил Селдон.
– Я обратил внимание, что у каждого Брата, который входит в Святилище и выходит из него, есть красная сумочка.
– О да, – кивнул Мицелий Семьдесят Второй. – Переброшена через левое плечо и свисает справа от талии. Обычно их затейливо украшают.
– Но для чего они нужны?
– Называются они «обиа» и символизируют радость от входа в Святилище и цвет крови, которую каждый готов пролить, чтобы сохранить его.
– Крови? – неприязненно переспросила Дорс.
– Это просто символ. Никогда не слышал, чтобы кому-то на самом деле пришлось пролить кровь ради спасения Святилища. Да и радости, откровенно говоря, мало. Там только плачут, рыдают и скорбят об утраченном Мире. – Он помолчал и сказал тихонько: – Ужасно глупо.
– Значит, вы – неверующий? – спросила Дорс.
– Я ученый, – с нескрываемой гордостью ответил Мицелий. Он усмехнулся, и лицо его избороздили морщинки. Он сразу постарел. Селдону вдруг стало интересно, сколько лет новому знакомому. Несколько веков? Нет, этого не может быть, но все-таки…
– Сколько вам лет? – вырвалось у Селдона. Вопрос, похоже, нисколько не задел Мицелия Семьдесят Второго. Он как ни в чем не бывало ответил:
– Семьдесят два.
Но Селдон не удовлетворился таким ответом.
– А я слыхал, что в прежние, давние времена Представители вашего народа жили очень долго – по нескольку веков.
Мицелий Семьдесят Второй немного удивленно посмотрел на Селдона.
– А откуда у тебя такие сведения? Вряд ли кто-то мог такое рассказать. Хотя это правда. То есть, некоторые верят, что это правда. А веру эту поддерживают Старейшины, поскольку этот факт служит убежденности в нашем превосходстве. Однако у нас действительно высокая продолжительность жизни. Это потому, что мы рационально питаемся. Но до ста лет у нас мало кто доживает.
– Я так понял, что лично вы не верите в превосходство микогенцев перед другими народами?
– Народ как народ, – пожал плечами Мицелий. – Во всяком случае, не хуже других. Но мне кажется, что все люди равны. Даже женщины, – подчеркнул он, взглянув на Дорс.
– Не думаю, – засомневался Селдон, – что многие в Микогене с вами согласились бы.
– Также, как и многие из ваших, – кивнул Мицелий Семьдесят Второй. – Но я в это верю. Ученый обязан в это верить. Я прочитал огромное количество варварской литературы. Я знаком с вашей культурой, понимаю и чту ее. Даже написал о ней несколько научных статей, И поэтому я сижу тут так спокойно и разговариваю с вами, словно вы – такие же, как мы.
– Похоже, вы гордитесь тем, что понимаете жизнь и обычаи варваров, – немного раздраженно проговорила Дорс. – А за пределами Микогена вы когда-нибудь бывали?
– Нет, – несколько пристыженно ответил Мицелий Семьдесят Второй.
– Почему же? Ведь тогда вы узнали бы нас гораздо лучше.
– Я бы чувствовал себя неловко. Мне пришлось бы носить парик. Я бы стеснялся.
– Зачем вам парик? – удивленно спросила Дорс. – Могли бы оставаться лысым.
– Нет, – упрямо покачал головой Мицелий. – Я бы не сделал такой глупости. Все, у кого на голове растут волосы, тыкали бы в меня пальцем и дразнили не переставая.
– Дразнили? За что? – воскликнул Селдон, – Мой отец, к примеру, рано облысел, и мне кажется, у меня тоже есть такая склонность. Пройдет пара десятков лет, и я тоже стану лысым.
– Все равно… это не то… не такая лысина, – упорствовал Мицелий. – Остаются волосы по краям и над глазами… брови. Для меня «лысый» – это когда совсем нет волос. Никаких.
– Нигде на теле? – с любопытством спросила Дорс.
Тут уж Мицелий Семьдесят Второй, похоже, оскорбился по-настоящему. По крайней мере, вопрос Дорс оставил без ответа.
Селдон, желая сгладить неловкость и вернуться к начатому разговору, спросил:
– Скажите, пожалуйста, Мицелий Семьдесят Второй, дозволяется ли варварам входить внутрь Святилища?
– Никогда! – яростно затряс головой Мицелий. – Это позволено только Сыновьям Утренней Зари.
– Только Сыновьям? – уточнила Дорс.
Мицелий какое-то время молчал, утратив дар речи.
Наконец, овладев собой, он пробормотал:
– Вы же варвары, надо сделать скидку… Дочери Утренней Зари входят в Святилище только в определенные дни, в дни особых торжеств. Вот так все обстоит. Я не хочу сказать, что лично я одобряю такой порядок вещей. Если бы все зависело от меня, я бы сказал; «Входите все и радуйтесь, и наслаждайтесь, если сможете!»
– А вы сами были там когда-нибудь?
– Когда я был маленький, родители водили меня, но, – он покачал головой, – все, что я запомнил, так это то, что все там смотрят в Книгу, читают из нее отрывки и только вздыхают и плачут о прошлом. Там нельзя разговаривать, смеяться. Даже смотреть друг на друга нельзя. Думать можно только об Утраченном Мире и больше ни о чем другом. Это не для меня, – Мицелий решительно взмахнул рукой. – Я ученый, и я хочу, чтобы мне был открыт весь огромный мир.
– Прекрасно сказано, – одобрительно кивнул Селдон, нащупавший, как ему казалось, лазейку, – Мы тоже ученые – и я, и Дорс.
– Знаю, – спокойно кивнул Мицелий Семьдесят Второй.
– Знаете? Откуда?
– Кем же вам еще быть? Из варваров в Микогене бывают только торговцы, политики и дипломаты, да еще ученые. А вы похожи только на последних. Вот это-то меня в вас и заинтересовало, – от души улыбнулся он.
– Вы не ошиблись. Я математик. Дорс историк. А вы?
– Я специалист по культуре. Я прочел очень много величайших произведений, написанных варварами – Лиссо, Ментоном, Новигором…
– А мы успели познакомиться с величайшим произведением вашего народа, – прервал его Селдон. – Я, например, прочел Книгу… Об Утраченном Мире.
Мицелий Семьдесят Второй широко раскрыл глаза. Удивлению его не было предела.
– Неужели? Но как? Где?
– У нас в Университете есть копии, которые можно прочесть при наличии специального допуска.
– Копии Книг?
– Да.
– Поразительно! Хотел бы я знать, ведомо ли это Старейшинам?
– И еще я там прочел про роботов, – сообщил Селдон.
– Про роботов?
– Да. И именно поэтому мне так хочется попасть в Святилище. Мне хотелось бы взглянуть на робота.
Дорс потянула Селдона за рукав, но он взял быка за рога и не обратил на ее предупреждение никакого внимания.
– Я в такие вещи не верю, – гордо проговорил Мицелий. – Ученым это не к лицу, – он воровато оглянулся по сторонам. Видимо, все-таки боялся, что кто-то его услышит.
Селдон не отступался.
– Я прочел, что робот до сих пор находится в Святилище.
– Не желаю болтать о такой чепухе, – пробурчал Мицелий Семьдесят Второй.
– Но если он в Святилище, – стоял на своем Селдон, – то где именно?
– Даже если бы он там был, я бы не смог тебе ничего подсказать. Я же там не был с детства.
– Но может быть, там есть какое-то особое место?
– Существует алтарь. Но туда входят только Старейшины. И там ничего нет.
– Вы там бывали?
– Нет, конечно, нет.
– Откуда же вы знаете, что там ничего нет?
– Я не знаю, что там нет гранатового деревца. Не знаю, что там нет лазерного органа, Я не знаю, что там нет миллиона всевозможных вещей. Если я об этом не знаю, разве это значит, что они там есть?
Селдон не сразу нашелся, что сказать. По лицу Мицелия Семьдесят Второго пробежала легкая усмешка.
– Логика ученого, – проговорил он. – Со мной не так просто разговаривать, И тем не менее я бы не советовал вам подниматься в алтарь Старейшин. Не думаю, чтобы вам понравилось то, что произойдет, если они заметят варваров в Святилище, не говоря уже об алтаре. Ну что ж, всего вам наилучшего, – сказал Мицелий и, не сказав больше ни слова, поспешил уйти. Селдон проводил его удивленным взглядом.
– Чего это вдруг он так сорвался?
– Видимо, из-за того, что к нам кто-то идет, – сказала Дорс.
И действительно, к ним шел высокий мужчина в просторном белом кертле. Через плечо у него свисала красная сумочка с блестящей вышивкой. Шагал он очень, уверенно; так шагал бы представитель власти, более того – недовольный представитель этой самой власти.
52
Гэри Селдон встал ему навстречу, сам не зная зачем. Он не был уверен, что его порыв – верное с точки зрения этикета действие, но подумал, что вреда от этого большого не будет. Дорс встала следом за ним и скромно потупила взор.
Микогенец остановился прямо перед ними. Этот человек также был немолод, однако выглядел немного иначе, чем Мицелий Семьдесят Второй. Старина, казалось, красила его лицо. У него была благородная форма головы, ярко-голубые глаза, цвет которых резко контрастировал с ослепительно красной сумочкой.
Незнакомец сказал:
– Как я вижу, вы варвары.
Голос у него оказался более высокий, нежели ожидал Селдон, и говорил он медленно, тщательно взвешивая каждое слово.
– Вы не ошиблись, – вежливо, но твердо ответил Селдон. Он решил не унижаться, но и грубить не собирался.
– Ваши имена?
– Я – Гэри Селдон с Геликона. Моя спутница – Дорс Венабили. Она с Цинны, А вас как зовут, микогенец?
Микогенец сощурился, однако твердость, с которой разговаривал Селдон, от него не укрылась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60