Доставят заряд на территорию Штатов и подорвут. Тот же Том Клэнси во «Всех страхах мира» это уже описал.
— Сейчас речь о лазерах. — Капитан, имеющий степень кандидата наук по ядерной физике, страдальчески скривился.
— Еще один бред.
— Обоснуй.
— Ты мне сначала скажи, что написано в распечатке.
— Размещение лазеров космического базирования, — на память воспроизвел Бобровский. — Ядерная накачка энергией. Предполагается сбивать ракеты на разгонном участке траектории. Там есть еще один способ, но о нем позже.
— Хорошо, — Сухомлинов уселся верхом на стул. — Начнем с элементарных вещей. Что такое лазер? Это концентрированный пучок света. Ничего другого в нем нет. Соответственно, мощность луча падает пропорционально кубу расстояния. Рассеивание в атмосфере огромно. Пока еще не создан источник энергии, способный питать подобную технологическую схему. Плюс к этому любое явление типа облаков или тумана является для лазера непреодолимым препятствием. Все понятно?
— Ага, — улыбнулся майор. — Вот поэтому янкесы решили питать лазер с помощью небольшого ядерного взрыва.
— Щас! Ядерный взрыв вызывает электромагнитный импульс, вырубающий всю электронику в радиусе десятков километров. У них сдохнут все системы наведения еще до того момента, как энергия поступит на концентрирующее зеркало. И любой спутник превратится в кучу оплавленного мертвого железа. Защиты от электромагнитного импульса подобной мощности нет. А поле, как известно, распространяется со скоростью света. Вот тебе и вся программа лазерной ПРО. Давай следующий способ.
— Противоракеты, размещенные опять же на орбите.
— Спутники убийцы? — уточнил капитан.
— Вроде того...
— Тоже мимо.
— Почему? — хитро спросил майор.
— Ну, во первых, таких спутников надо очень много. По десятку на каждую боеголовку. Если строить систему против нас, то америкосам требуется забросить в космос не меньше пятидесяти тысяч объектов. А сие нереально. Во вторых, отличить нашу боеголовку от ложной цели они не смогут. Все дело в том, Гриша, что наши боевые части практически не имеют электронных систем управления. Сплошная механика. Соответственно, заряд ничем не отличается от болванки — ни радиоизлучением, ни температурой, ни иными характеристиками. В третьих, существуют методы защиты, сводящие с ума любое пеленгующее устройство. К примеру, разброс по маршруту движения боеголовки и отвлекающих болванок струи перемолотой фольги. На локаторе возникает засечка объекта в несколько километров диаметром. А где в этом облаке идет заряд — неизвестно. В четвертых, мы можем рвануть в стратосфере бомбу в сто килотонн и обеспечить отключение всей американской группировки. Тем самым электромагнитным импульсом, о котором я уже говорил. На наши ракеты электронные помехи не влияют.
— Слушай, а какая скорость у баллистической ракеты?
— Около первой космической. Километров семь в секунду.
— Интересно получается, — Бобровский взял распечатку. — А янкесы планируют скорость противоракет в тридцать тысяч километров в час...
— Меньше кэ мэ в секунду? — удивился Сухомлинов. — А ну, дай сюда... Та ак... Двести восемьдесят километров? Вот это да! Такой чуши я давно не видел! Смотри, Гриша, что они пишут. Их противоракета должна разогнаться до тридцати тысяч километров в час и на высоте двести шестьдесят — двести восемьдесят километров над Землей встретить боеголовку врага. Бред сивой кобылы! Для начала их спутник убийца на такую высоту не поднимется, ибо не достигает первой космической скорости. А без ее достижения выход в околоземное пространство невозможен в принципе. Затем... Наши ракеты на таких высотах не ходят. И что они будут тогда ловить? Станцию «Мир»? Сложновато для тарана одной станции. Ее можно любым уже имеющимся спутником долбануть...
— Смысл программы?
— Черт его знает. По крайней мере, с научной точки зрения это бред. Она по определению не работает. Закона всемирного тяготения еще никто не отменял, — капитан нацедил в кружку свежесваренный кофе. — Будешь?
— Давай... И все таки, Сережа, твое мнение?
— Держи чашку, — Сухомлинов помешал сахар. — Ответа у меня нет. Разумного, я имею в виду... Технологически предложенное неосуществимо, практической пользы не имеет. Остается вариант поддержания роста производства в самих Штатах за счет перекачки денег туда сюда, оборонных заказов и прочего. Дилетантов в правительстве и генштабе много, впарить им дезу — проще простого.
— А в результате?
— Одна администрация уйдет, другая придет. Всегда можно списать огрехи на предшественников. Вон, тот же Рейган еще со «звездными войнами» носился как с писаной торбой. Миллиардов тридцать тогда вбили. На выходе ноль. И ничего, никто не пострадал...
Бобровский в задумчивости покачался вместе с креслом.
— Осторожно, «спецназовец», — ехидно предупредил капитан, наслышанный о приключениях толстого майора в Питере месяц назад, — грохнешься...
— Не грохнусь, — буркнул коллега, но качаться перестал. — Если все это не работает, то зачем штатникам выходить из договора по ПРО?
— Они думают, что работает.
— А почему?
— Спроси чего полегче. Вообще, в современной науке масса аналогичных направлений. ПРО — не исключение.
— Уверен?
— Более чем...
— Еще пример привести можешь? Аналогичный по затратам?
— Легко, — пожал плечами Сухомлинов. — Кваркглюонная плазма.
— Ты мне тут терминами не сыпь, — заявил Бобровский. — Попроще объясняй.
— Хорошо. Теорию «Большого взрыва» знаешь?
— Образование Вселенной, если мне память не изменяет...
— Не изменяет. Так вот, кучка маразматиков из Стэнфордского института пытается сейчас воссоздать в лабораторных условиях нечто подобное, но в меньшем объеме. Типа мини взрыва. Разгоняют тяжелые ядра и лупят ими в свои ловушки.
— И что?
— А ничего. Видишь ли, мой друг, их эксперимент по созданию этой самой кварк глюонной плазмы упирается в одно маленькое «но» — ни кварков, ни глюонов, по всей вероятности, в нашем мире не существует. Это математические абстракции, объясняющие кое какие несоответствия формул реальной жизни.
— Слово «кварк» даже я слышал, хоть ты и считаешь меня неучем, — подколол приятеля майор.
— Мы его все слышали. Но никто никогда не видел и не ловил. На так называемое изучение кварков, глюонов, тахионов и прочей белиберды затрачиваются суммы, превосходящие все затраты на ПРО. И этот процесс продолжается десятилетиями. А он заранее обречен, так как изучение предмета бессмысленно при отсутствии объекта изучения. Я понятно объясняю?
— Угу...
— Сейчас большинство физиков и математиков находится под влиянием магии цифр. Современная Каббала. Они не врубаются, что символами всего не опишешь. Вот и притягивают за уши факты к математическим абстракциям и наоборот. Если по честному, то сейчас нужно разогнать минимум семьдесят процентов научных коллективов по всему миру.
— Круто ты их.
— По иному нельзя, — вздохнул Сухомлинов.
— То есть, как я понял, на компьютере или листочке бумаги любая задача решается, а в жизни нет? — уточнил Бобровский.
— Именно. Если смотреть объективно, математическое лобби в науке не слабее, чем еврейское — в области финансов. И методы достижения целей похожие. Если работы кого либо из ученых начинают угрожать престижу математики, то на дискредитацию такого человека бросаются все силы. Не гнушаются даже подтасовкой фактов или чистой уголовщиной. Научный мир — это джунгли...
— И что с этим делать?
— Для начала установить норму обязательного экспериментального подтверждения любого уравнения. И не на основании выведенных на бумаге формул, которые частенько выдаются за эмпирический «эксперимент'», а исходя из фактического материала и показаний приборов. И еще надо разобраться с тем, что нам уже известно. А то мы до сих пор не понимаем принципа гравитации, но при этом лезем со своим «всезнайством» в мир элементарных частиц и пытаемся наложить законы макромира на микромир. К примеру, создаем планетарные модели атомов, классифицируем их «цветность», измеряем массу электрона. Толку от таких, с позволения сказать, исследований никакого...
— Кроме ядерного оружия, — подытожил Бобровский.
— Очень сомнительное достижение, — грустно констатировал кандидат технических наук.
* * *
Вейра передвинула оптический прицел на три градуса вправо.
Ворота строительной площадки.
Чисто.
Будка сторожа.
Чисто.
Разворот для большегрузных автомобилей.
Чисто.
Перекрестье прицела плавно переместилось вверх и немного влево.
Крыша бытового вагончика.
Чисто.
Люлька подъемника, вся измазанная светлосерыми потеками цемента.
Чисто.
Первое окно первого этажа.
Чисто.
Второе окно.
Чисто.
Третье...
Чисто.
Четвертое, пятое, шестое, седьмое...
Чисто, чисто, чисто...
Второй этаж. Леса, сбитые из толстенных досок и уложенные на изрядно покарябанный каркас из когда то выкрашенных бордовой масляной краской труб...
Никого.
Третий этаж...
Пусто.
Четвертый этаж, он же последний.
Три такелажника возятся с креплениями бетонной плиты... Чисто.
Такелажники заняты своим делом, у них нет времени разглядывать то, что происходит внизу.
Теперь кран.
Огромные противовесы.
Вертикальная ферма.
Стрела.
Кабина крановщика, напоминающая летний киоск по продаже газированной воды.
Чисто.
Еще раз общая картина.
Площадь, забор строительной площадки, микроавтобус, кран...
Нигде ничего лишнего.
Посторонних, кто мог бы нарушить планы группы, нет.
А если появится — получит пулю.
Дипкунайте отпила через соломинку полглотка воды из пластиковой бутылочки и перевела прицел на точку рядом с правым боковым зеркалом микроавтобуса «Газель».
* * *
Рокотов по пластунски прополз до поворота лесов, втиснулся в щель между стеной здания и крепежной трубой и завис вниз головой на уровне второго этажа, уцепившись ногами за вбитый в бетон швеллер.
Рюкзак немного съехал вниз и уперся в затылок.
Влад повисел секунд десять, затем взобрался обратно и распластался на досках, выглядывая сквозь узкий промежуток между плохо подогнанными боковыми щитами.
«Провод толщиной в руку. Хорошо экранированный и страшно дорогой... Не ет, ребята демократы, вы можете кого другого обмануть, но не меня. Не бывает у простых электриков таких кабелей. Незачем он ремонтникам... Предназначение его одно — выдерживать большие силу тока и напряжение. А вы же, по объявке, с бытовой сетью возитесь. Вот и прокололись... Все сходится. Микроавтобус ГАЗ, электрооборудование, ремонтники со странно непролетарской внешностью, чистенькая одежонка. Если б вы с пяти утра по колодцам лазали, то перемазались бы аки свиньи. Так то вот!.. Однако до сих пор неясно, что же в результате готовится. Нечто, требующее большого расхода энергии... Ладно, об этом на досуге поразмышляю. Задача одна — вывести из строя оборудование. Но как? Близко к ним не подойдешь, срисуют в момент. И пристрелят, естественно. В прохожего они не поверят. Нет здесь сейчас прохожих, все боковые улицы перекрыты... Через забор тоже не прыгнуть, высоко слишком... А этот то, с лысиной, глазенками зырк зырк. Цинкует, сволочь, как сказал бы Димон... Интересно, кто из них Кролль? Лысый или тот, что в люке сидит? Вероятнее всего, лысый...»
Биолог посмотрел на часы.
Без двадцати одиннадцать.
«Так! Цигель цигель, ай лю лю! Времени у меня в обрез. Минут десять... Как же мне их взять то, чтобы успеть до приезда Лукича? Знал бы расклад, арбалет бы в спортивном магазине купил. Или ружье для подводной охоты. Все одно лучше, чем с голыми руками...»
Владислав вскочил на ноги и, стараясь не громыхать по настилу лесов, бросился в сторону массивной стальной фермы подъемного крана.
* * *
До родного села оставалось чуть более двух километров, когда медленно бредущего по тропинке Вагита вдруг накрыла брошенная умелой рукой мешковина. Чеченец вскинул руки, попытался сбросить с себя пыльную ткань, но тут его оглушили ударом по голове, стянули веревкой руки и ноги и перебросили через луку седла.
Вагит приглушенно завизжал, ему чувствительно врезали рукоятью плети по почкам, и лошадь понеслась.
Путь оказался неблизким.
Только на закате чеченца сбросили с лошади на землю, сняли с головы мешок и поставили перед сидящими на бревне четырьмя стариками в каракулевых папахах.
Бывший боевик затравленно огляделся.
Справа и слева от него молча стояли семеро молодых и не очень молодых мужчин с охотничьими ружьями. Оптимизма и веры в завтрашний день их лица Вагиту не внушали.
— Он? — по русски спросил один из стариков.
— Он, — спокойно ответил высокий бородач.
— Кто вы такие?! — с вызовом выкрикнул чеченец.
— А ты не догадываешься? — притворно удивился бородач.
— Да пошли вы!..
Аксакал с длинной седой бородой неодобрительно покачал головой.
Вагита стукнули прикладом по шее. От удара чеченец рухнул перед стариками на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Сейчас речь о лазерах. — Капитан, имеющий степень кандидата наук по ядерной физике, страдальчески скривился.
— Еще один бред.
— Обоснуй.
— Ты мне сначала скажи, что написано в распечатке.
— Размещение лазеров космического базирования, — на память воспроизвел Бобровский. — Ядерная накачка энергией. Предполагается сбивать ракеты на разгонном участке траектории. Там есть еще один способ, но о нем позже.
— Хорошо, — Сухомлинов уселся верхом на стул. — Начнем с элементарных вещей. Что такое лазер? Это концентрированный пучок света. Ничего другого в нем нет. Соответственно, мощность луча падает пропорционально кубу расстояния. Рассеивание в атмосфере огромно. Пока еще не создан источник энергии, способный питать подобную технологическую схему. Плюс к этому любое явление типа облаков или тумана является для лазера непреодолимым препятствием. Все понятно?
— Ага, — улыбнулся майор. — Вот поэтому янкесы решили питать лазер с помощью небольшого ядерного взрыва.
— Щас! Ядерный взрыв вызывает электромагнитный импульс, вырубающий всю электронику в радиусе десятков километров. У них сдохнут все системы наведения еще до того момента, как энергия поступит на концентрирующее зеркало. И любой спутник превратится в кучу оплавленного мертвого железа. Защиты от электромагнитного импульса подобной мощности нет. А поле, как известно, распространяется со скоростью света. Вот тебе и вся программа лазерной ПРО. Давай следующий способ.
— Противоракеты, размещенные опять же на орбите.
— Спутники убийцы? — уточнил капитан.
— Вроде того...
— Тоже мимо.
— Почему? — хитро спросил майор.
— Ну, во первых, таких спутников надо очень много. По десятку на каждую боеголовку. Если строить систему против нас, то америкосам требуется забросить в космос не меньше пятидесяти тысяч объектов. А сие нереально. Во вторых, отличить нашу боеголовку от ложной цели они не смогут. Все дело в том, Гриша, что наши боевые части практически не имеют электронных систем управления. Сплошная механика. Соответственно, заряд ничем не отличается от болванки — ни радиоизлучением, ни температурой, ни иными характеристиками. В третьих, существуют методы защиты, сводящие с ума любое пеленгующее устройство. К примеру, разброс по маршруту движения боеголовки и отвлекающих болванок струи перемолотой фольги. На локаторе возникает засечка объекта в несколько километров диаметром. А где в этом облаке идет заряд — неизвестно. В четвертых, мы можем рвануть в стратосфере бомбу в сто килотонн и обеспечить отключение всей американской группировки. Тем самым электромагнитным импульсом, о котором я уже говорил. На наши ракеты электронные помехи не влияют.
— Слушай, а какая скорость у баллистической ракеты?
— Около первой космической. Километров семь в секунду.
— Интересно получается, — Бобровский взял распечатку. — А янкесы планируют скорость противоракет в тридцать тысяч километров в час...
— Меньше кэ мэ в секунду? — удивился Сухомлинов. — А ну, дай сюда... Та ак... Двести восемьдесят километров? Вот это да! Такой чуши я давно не видел! Смотри, Гриша, что они пишут. Их противоракета должна разогнаться до тридцати тысяч километров в час и на высоте двести шестьдесят — двести восемьдесят километров над Землей встретить боеголовку врага. Бред сивой кобылы! Для начала их спутник убийца на такую высоту не поднимется, ибо не достигает первой космической скорости. А без ее достижения выход в околоземное пространство невозможен в принципе. Затем... Наши ракеты на таких высотах не ходят. И что они будут тогда ловить? Станцию «Мир»? Сложновато для тарана одной станции. Ее можно любым уже имеющимся спутником долбануть...
— Смысл программы?
— Черт его знает. По крайней мере, с научной точки зрения это бред. Она по определению не работает. Закона всемирного тяготения еще никто не отменял, — капитан нацедил в кружку свежесваренный кофе. — Будешь?
— Давай... И все таки, Сережа, твое мнение?
— Держи чашку, — Сухомлинов помешал сахар. — Ответа у меня нет. Разумного, я имею в виду... Технологически предложенное неосуществимо, практической пользы не имеет. Остается вариант поддержания роста производства в самих Штатах за счет перекачки денег туда сюда, оборонных заказов и прочего. Дилетантов в правительстве и генштабе много, впарить им дезу — проще простого.
— А в результате?
— Одна администрация уйдет, другая придет. Всегда можно списать огрехи на предшественников. Вон, тот же Рейган еще со «звездными войнами» носился как с писаной торбой. Миллиардов тридцать тогда вбили. На выходе ноль. И ничего, никто не пострадал...
Бобровский в задумчивости покачался вместе с креслом.
— Осторожно, «спецназовец», — ехидно предупредил капитан, наслышанный о приключениях толстого майора в Питере месяц назад, — грохнешься...
— Не грохнусь, — буркнул коллега, но качаться перестал. — Если все это не работает, то зачем штатникам выходить из договора по ПРО?
— Они думают, что работает.
— А почему?
— Спроси чего полегче. Вообще, в современной науке масса аналогичных направлений. ПРО — не исключение.
— Уверен?
— Более чем...
— Еще пример привести можешь? Аналогичный по затратам?
— Легко, — пожал плечами Сухомлинов. — Кваркглюонная плазма.
— Ты мне тут терминами не сыпь, — заявил Бобровский. — Попроще объясняй.
— Хорошо. Теорию «Большого взрыва» знаешь?
— Образование Вселенной, если мне память не изменяет...
— Не изменяет. Так вот, кучка маразматиков из Стэнфордского института пытается сейчас воссоздать в лабораторных условиях нечто подобное, но в меньшем объеме. Типа мини взрыва. Разгоняют тяжелые ядра и лупят ими в свои ловушки.
— И что?
— А ничего. Видишь ли, мой друг, их эксперимент по созданию этой самой кварк глюонной плазмы упирается в одно маленькое «но» — ни кварков, ни глюонов, по всей вероятности, в нашем мире не существует. Это математические абстракции, объясняющие кое какие несоответствия формул реальной жизни.
— Слово «кварк» даже я слышал, хоть ты и считаешь меня неучем, — подколол приятеля майор.
— Мы его все слышали. Но никто никогда не видел и не ловил. На так называемое изучение кварков, глюонов, тахионов и прочей белиберды затрачиваются суммы, превосходящие все затраты на ПРО. И этот процесс продолжается десятилетиями. А он заранее обречен, так как изучение предмета бессмысленно при отсутствии объекта изучения. Я понятно объясняю?
— Угу...
— Сейчас большинство физиков и математиков находится под влиянием магии цифр. Современная Каббала. Они не врубаются, что символами всего не опишешь. Вот и притягивают за уши факты к математическим абстракциям и наоборот. Если по честному, то сейчас нужно разогнать минимум семьдесят процентов научных коллективов по всему миру.
— Круто ты их.
— По иному нельзя, — вздохнул Сухомлинов.
— То есть, как я понял, на компьютере или листочке бумаги любая задача решается, а в жизни нет? — уточнил Бобровский.
— Именно. Если смотреть объективно, математическое лобби в науке не слабее, чем еврейское — в области финансов. И методы достижения целей похожие. Если работы кого либо из ученых начинают угрожать престижу математики, то на дискредитацию такого человека бросаются все силы. Не гнушаются даже подтасовкой фактов или чистой уголовщиной. Научный мир — это джунгли...
— И что с этим делать?
— Для начала установить норму обязательного экспериментального подтверждения любого уравнения. И не на основании выведенных на бумаге формул, которые частенько выдаются за эмпирический «эксперимент'», а исходя из фактического материала и показаний приборов. И еще надо разобраться с тем, что нам уже известно. А то мы до сих пор не понимаем принципа гравитации, но при этом лезем со своим «всезнайством» в мир элементарных частиц и пытаемся наложить законы макромира на микромир. К примеру, создаем планетарные модели атомов, классифицируем их «цветность», измеряем массу электрона. Толку от таких, с позволения сказать, исследований никакого...
— Кроме ядерного оружия, — подытожил Бобровский.
— Очень сомнительное достижение, — грустно констатировал кандидат технических наук.
* * *
Вейра передвинула оптический прицел на три градуса вправо.
Ворота строительной площадки.
Чисто.
Будка сторожа.
Чисто.
Разворот для большегрузных автомобилей.
Чисто.
Перекрестье прицела плавно переместилось вверх и немного влево.
Крыша бытового вагончика.
Чисто.
Люлька подъемника, вся измазанная светлосерыми потеками цемента.
Чисто.
Первое окно первого этажа.
Чисто.
Второе окно.
Чисто.
Третье...
Чисто.
Четвертое, пятое, шестое, седьмое...
Чисто, чисто, чисто...
Второй этаж. Леса, сбитые из толстенных досок и уложенные на изрядно покарябанный каркас из когда то выкрашенных бордовой масляной краской труб...
Никого.
Третий этаж...
Пусто.
Четвертый этаж, он же последний.
Три такелажника возятся с креплениями бетонной плиты... Чисто.
Такелажники заняты своим делом, у них нет времени разглядывать то, что происходит внизу.
Теперь кран.
Огромные противовесы.
Вертикальная ферма.
Стрела.
Кабина крановщика, напоминающая летний киоск по продаже газированной воды.
Чисто.
Еще раз общая картина.
Площадь, забор строительной площадки, микроавтобус, кран...
Нигде ничего лишнего.
Посторонних, кто мог бы нарушить планы группы, нет.
А если появится — получит пулю.
Дипкунайте отпила через соломинку полглотка воды из пластиковой бутылочки и перевела прицел на точку рядом с правым боковым зеркалом микроавтобуса «Газель».
* * *
Рокотов по пластунски прополз до поворота лесов, втиснулся в щель между стеной здания и крепежной трубой и завис вниз головой на уровне второго этажа, уцепившись ногами за вбитый в бетон швеллер.
Рюкзак немного съехал вниз и уперся в затылок.
Влад повисел секунд десять, затем взобрался обратно и распластался на досках, выглядывая сквозь узкий промежуток между плохо подогнанными боковыми щитами.
«Провод толщиной в руку. Хорошо экранированный и страшно дорогой... Не ет, ребята демократы, вы можете кого другого обмануть, но не меня. Не бывает у простых электриков таких кабелей. Незачем он ремонтникам... Предназначение его одно — выдерживать большие силу тока и напряжение. А вы же, по объявке, с бытовой сетью возитесь. Вот и прокололись... Все сходится. Микроавтобус ГАЗ, электрооборудование, ремонтники со странно непролетарской внешностью, чистенькая одежонка. Если б вы с пяти утра по колодцам лазали, то перемазались бы аки свиньи. Так то вот!.. Однако до сих пор неясно, что же в результате готовится. Нечто, требующее большого расхода энергии... Ладно, об этом на досуге поразмышляю. Задача одна — вывести из строя оборудование. Но как? Близко к ним не подойдешь, срисуют в момент. И пристрелят, естественно. В прохожего они не поверят. Нет здесь сейчас прохожих, все боковые улицы перекрыты... Через забор тоже не прыгнуть, высоко слишком... А этот то, с лысиной, глазенками зырк зырк. Цинкует, сволочь, как сказал бы Димон... Интересно, кто из них Кролль? Лысый или тот, что в люке сидит? Вероятнее всего, лысый...»
Биолог посмотрел на часы.
Без двадцати одиннадцать.
«Так! Цигель цигель, ай лю лю! Времени у меня в обрез. Минут десять... Как же мне их взять то, чтобы успеть до приезда Лукича? Знал бы расклад, арбалет бы в спортивном магазине купил. Или ружье для подводной охоты. Все одно лучше, чем с голыми руками...»
Владислав вскочил на ноги и, стараясь не громыхать по настилу лесов, бросился в сторону массивной стальной фермы подъемного крана.
* * *
До родного села оставалось чуть более двух километров, когда медленно бредущего по тропинке Вагита вдруг накрыла брошенная умелой рукой мешковина. Чеченец вскинул руки, попытался сбросить с себя пыльную ткань, но тут его оглушили ударом по голове, стянули веревкой руки и ноги и перебросили через луку седла.
Вагит приглушенно завизжал, ему чувствительно врезали рукоятью плети по почкам, и лошадь понеслась.
Путь оказался неблизким.
Только на закате чеченца сбросили с лошади на землю, сняли с головы мешок и поставили перед сидящими на бревне четырьмя стариками в каракулевых папахах.
Бывший боевик затравленно огляделся.
Справа и слева от него молча стояли семеро молодых и не очень молодых мужчин с охотничьими ружьями. Оптимизма и веры в завтрашний день их лица Вагиту не внушали.
— Он? — по русски спросил один из стариков.
— Он, — спокойно ответил высокий бородач.
— Кто вы такие?! — с вызовом выкрикнул чеченец.
— А ты не догадываешься? — притворно удивился бородач.
— Да пошли вы!..
Аксакал с длинной седой бородой неодобрительно покачал головой.
Вагита стукнули прикладом по шее. От удара чеченец рухнул перед стариками на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42