Ничего подобного! Вот недавно был один случай. Молодую девушку размололо трамваем. Пойдемте, я покажу вам тело... Интереснейшие повреждения, я вас уверяю. Вы нигде больше такого не увидите, — «ординатор» обошел стол и взял милиционеров под руки, — представьте себе — под колесо попали сразу оба бедра и одна рука. И нервные окончания так перепутались, что мы сразу даже не сообразили, где...
— Извините, — светловолосый прервал излияния полусумасшедшего «прозектора» энтузиаста, — но нам пора. В другой раз покажете. Пошли, Олег, нам еще целый этаж осматривать...
Рокотов ждал почти час, пока милицейские машины не уехали, чутко прислушиваясь к каждому звуку и будучи совершенно готовым к изменению ситуации в негативную для себя сторону.
Наконец три «уазика» отчалили от ворот и унеслись восвояси.
Он выволок из холодильника сладко спящего санитара, взгромоздил его на ближайшую каталку, стянул халат, переоделся в его рубашку, накрыл простыней и через то же окошко выбрался наружу.
Вдохнул прохладный ночной воздух, радостно осклабился и добежал до ближайшего кирпичного дома.
Все чердаки и подвалы окрестных домов были уже осмотрены милицией, поэтому Влад без опасений устроился на верхнем техническом этаже рядом с лифтовой.
Глава 5
Дустом не пробовали?
Кролль налил кипяток в чашку и поставил ее перед Герменчуком.
— Сахар клади по вкусу.
Илья был единственным, кто знал, где обитает Йозеф.
— Что скажешь?
— Валентина нигде нет, — Герменчук поискал глазами пепельницу, — в квартиру он не возвращался, я проверил...
— Следов обыска нет? — напряженно спросил Кролль.
— Нет. Наружного наблюдения — тоже. Мы с Осипом пасли хату шесть часов, прежде чем зайти.
На всех квартирах, где поселились члены террористической группы, были установлены микрофоны, передающие сигнал на прыгающей частоте. Герменчук мог с расстояния до полукилометра активизировать «жучок» и таким образом получить всю акустическую информацию об объекте, не входя внутрь и даже не приближаясь к потенциально опасной квартире.
Микрофоны установили очень высокого качества, и они фиксировали любой звук, включая человеческое дыхание. А совершенно бесшумных засад не бывает. Людям надо менять позу, связываться с дежурящими вне квартиры экипажами и так далее.
— Валентин, судя по беспорядку на кухне и в коридоре, как обычно опаздывал, — продолжил Илья. — Метки проверили, все в порядке.
— Препарата в квартире нет?
— Нет. Да мы особо и не искали. Антончик то для нас потерян.
— Неважно...
— Йозеф, я что то не понимаю. На кой черт тогда было делать на него ставку?
— Никто на него ставку не делал. Получилось бы — хорошо, нет — ничего страшного, — Кролль махнул рукой. — О наших делах он так и так не в курсе. В случае чего он бы повел гэбуху по ложному следу. Те стали бы трясти Пушкевича, а тот не при делах...
— Антончик тебя знал, — напомнил Герменчук.
— И что с того? Тем более что меня он видел только в гриме. Имя ни о чем не говорит, я в Беларуси нигде не зарегистрирован. А выполнить определенную работу его просил Пушкевич.
— Хорошо. А если бы тряхнули Пушкевича?
— Ничего бы не произошло. Его один знакомый по просьбе другого знакомого попросил поговорить со стоматологом на предмет левой работенки. Пушкевич на самом деле хоть и сволочь порядочная, но в нашей игре исполняет роль лоха. Зиц председатель. Его на куски можно резать. Толку — никакого.
— А цепочка, по которой пришла просьба?
— Одно из звеньев уже ничего не скажет в принципе.
— С этой стороны нормально, — успокоился Герменчук. — А база?
— Что «база»?
— Как там дела?
— А никак, — Илье не положено было знать, что произошло с террористами, захватившими ракетные шахты. Жизни ему было отмерено ровно столько, сколько потребуется для полного завершения операции. — Продолжают возиться...
— Коды не подошли?
— Подошли. Только там оборудование из строя вышло. Его ж лет десять не трогали. Вот и налаживают.
Герменчук не знал о старте первой ракеты с холостой боеголовкой.
— Но тот груз, что мы в лесу оставили, Лука получил?
— Получил.
— И что?
— Сам подумай. Как бы ты на его месте действовал?
— Я ж не президент...
— Я тоже, — Кролль откусил крошечный кусочек печенья, — поэтому могу только гадать. Вероятнее всего, сориентировал гэбуху на проверку атомных станций. Нам от этого ни жарко ни холодно. У нас своя задача.
— А эта фигня, что Карл мастерит, точно сработает?
— Точно. Уже проверяли в реальных условиях.
— Полагаюсь на твое слово, — Илья допил свою чашку и вновь потянулся за банкой кофе. — Срок еще не определен?
— Сегодня станет известно.
— Угу... Что будем делать с Валей, когда он объявится?
Йозеф пожал плечами.
На Курбалевича ему было наплевать. Сразу после звонка Герменчука из зубоврачебной клиники он выбросил радиотелефон в — канализационный люк и достал из коробки новый аппарат. Исчезнувший террорист потерял даже теоретическую возможность связаться со старшим группы.
— С ним разберемся после всего.
— Я вообще не понимаю, зачем ты заставил меня его пригласить, — Герменчук налил себе кипяток в чашку, — он же крайне ненадежен.
— А где бы ты набирал народ? Объявление бы дал? Или обратился бы в охранную фирму? — Кролль язвительно прищурился. — Как раз наилучший вариант — это вербовать непрофессионалов, не засвеченных спецслужбами. В противном случае ты имеешь огромную вероятность получить к себе в группу засланного «казачка»...
По личному мнению Йозефа, провал операции по захвату ракетной базы и был обусловлен тем обстоятельством, что среди террористов оказался агент. Неважно чей — КГБ Беларуси, ГРУ России, БНД, Ми 6 или Моссада. Этот агент получил команду сорвать мероприятие, выбил командиров, разнес аппаратуру управления и смылся вместе со спасшимися.
Кролль знал из разговора с Петерсом, что неприятности на базе начались сразу после старта первой «Сирени». И такое поведение агента точно укладывалось в схему. Дождавшись активной фазы, тот приступил к работе.
Вычислять внедренного в группу человека было бесперспективно. Хотя бы потому, что Кролль не знал точно, кто погиб, а кто выжил. Грешить можно было на любого, в том числе и на кого нибудь из ушедших вместе с Петерсом латышей.
— Но ты же встречался с «народнофронтовцами», — неуверенно возразил Герменчук.
— Ну и что? Они меня знают просто как сочувствующего. И не более. Я даже про Луку ничего плохого не говорил, только представился корреспондентом вильнюсского радио... Интереса у гэбухи ко мне нет. Границу я переходить не собираюсь, это ваш придурочный Шеремет мастер на такие дела. К демонстрациям я тоже равнодушен. Походил, посмотрел и уехал. Может, меня и упомянули в каком нибудь отчете, да и то вряд ли... Таких, как я, в офисах «Бэ эн эфа» пруд пруди. Тем более что и паспорт был липовым. Как меня найти?
— Не найти, — согласился Илья, надеющийся в недалеком будущем занять ответственный пост в руководстве новой Беларуси.
План Йозефа строился на таких, как Герменчук. Литовец отошел от принятых стереотипов и построил свою работу на «теории малых дел». Каждый из подчиненных выполнял строго очерченный круг обязанностей и почти ничего не знал о делах своих товарищей. Этим убивались сразу два зайца: не нужно было подбирать «многостаночников универсалов», за которыми вполне могло быть установлено наблюдение, и любым из группы можно было легко пожертвовать без ущерба для конечной цели. К тому же при необходимости добирались новые исполнители.
Исключение составляли Карл Сапега и Вейра Дипкунайте.
Один отвечал за электронику, другая должна была обеспечить безопасность группы на финальном этапе. И оба были обречены. Кролль не собирался оставлять в живых никого из помощников.
Проблема собственного выживания перед ним не стояла.
Заказчик, про которого все остальные не знали ничего, кроме произвольно выбранной клички Каспий, был крупным государственным чиновником. На Йозефа он вышел через сложную систему диспетчеров. После всесторонней проверки серьезности намерений заказчика состоялась встреча. Каспий был предупрежден о том, что любое его неадекватное действие против Кролля будет наказано. Каспий без всяких возражений заплатил половину денег вперед и предоставил Йозефу полную свободу выбора методики устранения Президента Беларуси.
Группа Габониса, Пановны и Либмана, проникшая на ракетную базу, была инициативой самого Каспия. Тот считал, что две группы лучше, чем одна. Кролль не стал переубеждать заказчика. В конце концов, на свержение Лукашенко Каспий получил достаточно денег от своих партнеров на Западе, чтобы самому решать, сколько и куда тратить.
Йозеф поставил только одно условие: он хотел лично побеседовать с одним из командиров группы. С ним встретился Юрис Петерс, и они обменялись номерами контактных телефонов.
Начавшиеся на подземном объекте неприятности не стали для Кролля неожиданностью.
Он был готов к чему то подобному. Когда в тайной операции задействовано более десяти человек, риск возрастает многократно. Ибо, помимо вероятности существования в большой группе предателя, включаются законы социопсихологии искусственно ограниченного коллектива. Помещенные в замкнутое пространство люди часто оказываются психологически несовместимы, начинаются мелкие конфликты, ломается иерархия, возникает противостояние подгрупп и так далее. У группы Габониса, Либмана и Пановны не было времени на предварительную обкатку и притирку. Как только коллектив необходимого численного состава был сформирован, он сразу приступил к делу.
И вот результат...
Заказчик вел себя достойно, нетерпения не проявлял. Он прекрасно понимал, что ликвидация Главы Государства требует времени. После провала первой части плана Каспий признал совершенные ошибки, принес Кроллю извинения и пообещал удвоить гонорар.
— Сегодня и завтра никого из наших не трогаем, — решил литовец, — пусть немного отдохнут. Через два дня нам уже будет известна вся диспозиция.
— Хорошо, — согласился Герменчук. — Контрольные звонки делать?
— Не нужно. Как Сапега закончит, так коллектив и соберем...
* * *
На вокзале в Минске пути Швецовой, Щекотихина и их попутчиков разошлись.
Лилию встретили коллеги из белорусского отделения «Центра Карнеги» и умчали на сверкающем черным лаком «мерседесе». Денис и Михаил подхватили свои сумки и отправились на остановку такси, где Ортопед разметал толпу цыганок, приставших к нему с предложениями «погадать». Сектантов, язычников, колдунов и гадалок «браток» недолюбливал.
Щекотихин обнялся с прибывшими в сопровождении кучки прихлебателей Богданковичем и Серевичем. Его посадили в микроавтобус, на котором распространители «Народной доли» обычно развозили пачки газет.
В микроавтобусе было довольно пыльно и грязно. К тому же в салон набились молодые оппозиционеры, с восторгом взирающие на светило российского «правозащитно демократического» движения. От оппозиционеров пахло потом, перегаром и чем то кислым, напоминающим забродившие щи.
В гостинице Щекотихин вежливо простился с сопровождающими и попросил задержаться одного Богданковича.
Когда шумная толпа возбужденной молодежи расселась в микроавтобусе и тот влился в поток транспорта, Юрий отошел от окна номера и плюхнулся в кресло напротив основателя «Хартии 98».
— За встгечу? — осторожно спросил Богданкович, кивнув на внушительную батарею бутылок в баре.
— Позже, — Щекотихин развалился в кресле и принялся обмахиваться газетой. — Сначала дела.
— Как знаешь.
— Стас, у меня к тебе есть один в важный вопрос... — депутат российской Госдумы промакнул пот со лба.
— Слушаю...
— Ты можешь п подобрать двух трех надежных молодых девиц?
— Без пгоблем. Ты каких пгедпочитаешь — блондинок или бгюнеток? — оживился Богданкович.
— Я тут ни п при чем, — раздраженно скривился Щекотихин, — для дела надо.
— А а, — разочарованно протянул оппозиционер. — А я подумал...
Женщины были пунктиком полуимпотента Богданковича. Несмотря на свою мужскую несостоятельность, картавый, низкорослый, обрюзгший, очкастый и страшненький Станислав мнил себя крутым ловеласом и обольстителем. Правда, в реальной жизни женская ласка ему перепадала редко, только от тех дамочек, кто хотел пролезть на доходное местечко в «Хартии 98» или в центре «Запад Восток». В основном же Богданкович занимался самоудовлетворением, используя в качестве возбуждающего средства польские порножурналы и некоторые эпизоды из романов «короля русского боевика» гражданина Бушкова.
Неудовлетворенность и закомплексованность этого автора были близки Станиславу, он с наслаждением и по многу раз перечитывал отрывки из полюбившихся произведений, где главные и неглавные герои тупо и грязно занимаются сексом с немытыми и истеричными барышнями. Особенно Богданковича возбуждали сцены изнасилования и совращения малолетних.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Извините, — светловолосый прервал излияния полусумасшедшего «прозектора» энтузиаста, — но нам пора. В другой раз покажете. Пошли, Олег, нам еще целый этаж осматривать...
Рокотов ждал почти час, пока милицейские машины не уехали, чутко прислушиваясь к каждому звуку и будучи совершенно готовым к изменению ситуации в негативную для себя сторону.
Наконец три «уазика» отчалили от ворот и унеслись восвояси.
Он выволок из холодильника сладко спящего санитара, взгромоздил его на ближайшую каталку, стянул халат, переоделся в его рубашку, накрыл простыней и через то же окошко выбрался наружу.
Вдохнул прохладный ночной воздух, радостно осклабился и добежал до ближайшего кирпичного дома.
Все чердаки и подвалы окрестных домов были уже осмотрены милицией, поэтому Влад без опасений устроился на верхнем техническом этаже рядом с лифтовой.
Глава 5
Дустом не пробовали?
Кролль налил кипяток в чашку и поставил ее перед Герменчуком.
— Сахар клади по вкусу.
Илья был единственным, кто знал, где обитает Йозеф.
— Что скажешь?
— Валентина нигде нет, — Герменчук поискал глазами пепельницу, — в квартиру он не возвращался, я проверил...
— Следов обыска нет? — напряженно спросил Кролль.
— Нет. Наружного наблюдения — тоже. Мы с Осипом пасли хату шесть часов, прежде чем зайти.
На всех квартирах, где поселились члены террористической группы, были установлены микрофоны, передающие сигнал на прыгающей частоте. Герменчук мог с расстояния до полукилометра активизировать «жучок» и таким образом получить всю акустическую информацию об объекте, не входя внутрь и даже не приближаясь к потенциально опасной квартире.
Микрофоны установили очень высокого качества, и они фиксировали любой звук, включая человеческое дыхание. А совершенно бесшумных засад не бывает. Людям надо менять позу, связываться с дежурящими вне квартиры экипажами и так далее.
— Валентин, судя по беспорядку на кухне и в коридоре, как обычно опаздывал, — продолжил Илья. — Метки проверили, все в порядке.
— Препарата в квартире нет?
— Нет. Да мы особо и не искали. Антончик то для нас потерян.
— Неважно...
— Йозеф, я что то не понимаю. На кой черт тогда было делать на него ставку?
— Никто на него ставку не делал. Получилось бы — хорошо, нет — ничего страшного, — Кролль махнул рукой. — О наших делах он так и так не в курсе. В случае чего он бы повел гэбуху по ложному следу. Те стали бы трясти Пушкевича, а тот не при делах...
— Антончик тебя знал, — напомнил Герменчук.
— И что с того? Тем более что меня он видел только в гриме. Имя ни о чем не говорит, я в Беларуси нигде не зарегистрирован. А выполнить определенную работу его просил Пушкевич.
— Хорошо. А если бы тряхнули Пушкевича?
— Ничего бы не произошло. Его один знакомый по просьбе другого знакомого попросил поговорить со стоматологом на предмет левой работенки. Пушкевич на самом деле хоть и сволочь порядочная, но в нашей игре исполняет роль лоха. Зиц председатель. Его на куски можно резать. Толку — никакого.
— А цепочка, по которой пришла просьба?
— Одно из звеньев уже ничего не скажет в принципе.
— С этой стороны нормально, — успокоился Герменчук. — А база?
— Что «база»?
— Как там дела?
— А никак, — Илье не положено было знать, что произошло с террористами, захватившими ракетные шахты. Жизни ему было отмерено ровно столько, сколько потребуется для полного завершения операции. — Продолжают возиться...
— Коды не подошли?
— Подошли. Только там оборудование из строя вышло. Его ж лет десять не трогали. Вот и налаживают.
Герменчук не знал о старте первой ракеты с холостой боеголовкой.
— Но тот груз, что мы в лесу оставили, Лука получил?
— Получил.
— И что?
— Сам подумай. Как бы ты на его месте действовал?
— Я ж не президент...
— Я тоже, — Кролль откусил крошечный кусочек печенья, — поэтому могу только гадать. Вероятнее всего, сориентировал гэбуху на проверку атомных станций. Нам от этого ни жарко ни холодно. У нас своя задача.
— А эта фигня, что Карл мастерит, точно сработает?
— Точно. Уже проверяли в реальных условиях.
— Полагаюсь на твое слово, — Илья допил свою чашку и вновь потянулся за банкой кофе. — Срок еще не определен?
— Сегодня станет известно.
— Угу... Что будем делать с Валей, когда он объявится?
Йозеф пожал плечами.
На Курбалевича ему было наплевать. Сразу после звонка Герменчука из зубоврачебной клиники он выбросил радиотелефон в — канализационный люк и достал из коробки новый аппарат. Исчезнувший террорист потерял даже теоретическую возможность связаться со старшим группы.
— С ним разберемся после всего.
— Я вообще не понимаю, зачем ты заставил меня его пригласить, — Герменчук налил себе кипяток в чашку, — он же крайне ненадежен.
— А где бы ты набирал народ? Объявление бы дал? Или обратился бы в охранную фирму? — Кролль язвительно прищурился. — Как раз наилучший вариант — это вербовать непрофессионалов, не засвеченных спецслужбами. В противном случае ты имеешь огромную вероятность получить к себе в группу засланного «казачка»...
По личному мнению Йозефа, провал операции по захвату ракетной базы и был обусловлен тем обстоятельством, что среди террористов оказался агент. Неважно чей — КГБ Беларуси, ГРУ России, БНД, Ми 6 или Моссада. Этот агент получил команду сорвать мероприятие, выбил командиров, разнес аппаратуру управления и смылся вместе со спасшимися.
Кролль знал из разговора с Петерсом, что неприятности на базе начались сразу после старта первой «Сирени». И такое поведение агента точно укладывалось в схему. Дождавшись активной фазы, тот приступил к работе.
Вычислять внедренного в группу человека было бесперспективно. Хотя бы потому, что Кролль не знал точно, кто погиб, а кто выжил. Грешить можно было на любого, в том числе и на кого нибудь из ушедших вместе с Петерсом латышей.
— Но ты же встречался с «народнофронтовцами», — неуверенно возразил Герменчук.
— Ну и что? Они меня знают просто как сочувствующего. И не более. Я даже про Луку ничего плохого не говорил, только представился корреспондентом вильнюсского радио... Интереса у гэбухи ко мне нет. Границу я переходить не собираюсь, это ваш придурочный Шеремет мастер на такие дела. К демонстрациям я тоже равнодушен. Походил, посмотрел и уехал. Может, меня и упомянули в каком нибудь отчете, да и то вряд ли... Таких, как я, в офисах «Бэ эн эфа» пруд пруди. Тем более что и паспорт был липовым. Как меня найти?
— Не найти, — согласился Илья, надеющийся в недалеком будущем занять ответственный пост в руководстве новой Беларуси.
План Йозефа строился на таких, как Герменчук. Литовец отошел от принятых стереотипов и построил свою работу на «теории малых дел». Каждый из подчиненных выполнял строго очерченный круг обязанностей и почти ничего не знал о делах своих товарищей. Этим убивались сразу два зайца: не нужно было подбирать «многостаночников универсалов», за которыми вполне могло быть установлено наблюдение, и любым из группы можно было легко пожертвовать без ущерба для конечной цели. К тому же при необходимости добирались новые исполнители.
Исключение составляли Карл Сапега и Вейра Дипкунайте.
Один отвечал за электронику, другая должна была обеспечить безопасность группы на финальном этапе. И оба были обречены. Кролль не собирался оставлять в живых никого из помощников.
Проблема собственного выживания перед ним не стояла.
Заказчик, про которого все остальные не знали ничего, кроме произвольно выбранной клички Каспий, был крупным государственным чиновником. На Йозефа он вышел через сложную систему диспетчеров. После всесторонней проверки серьезности намерений заказчика состоялась встреча. Каспий был предупрежден о том, что любое его неадекватное действие против Кролля будет наказано. Каспий без всяких возражений заплатил половину денег вперед и предоставил Йозефу полную свободу выбора методики устранения Президента Беларуси.
Группа Габониса, Пановны и Либмана, проникшая на ракетную базу, была инициативой самого Каспия. Тот считал, что две группы лучше, чем одна. Кролль не стал переубеждать заказчика. В конце концов, на свержение Лукашенко Каспий получил достаточно денег от своих партнеров на Западе, чтобы самому решать, сколько и куда тратить.
Йозеф поставил только одно условие: он хотел лично побеседовать с одним из командиров группы. С ним встретился Юрис Петерс, и они обменялись номерами контактных телефонов.
Начавшиеся на подземном объекте неприятности не стали для Кролля неожиданностью.
Он был готов к чему то подобному. Когда в тайной операции задействовано более десяти человек, риск возрастает многократно. Ибо, помимо вероятности существования в большой группе предателя, включаются законы социопсихологии искусственно ограниченного коллектива. Помещенные в замкнутое пространство люди часто оказываются психологически несовместимы, начинаются мелкие конфликты, ломается иерархия, возникает противостояние подгрупп и так далее. У группы Габониса, Либмана и Пановны не было времени на предварительную обкатку и притирку. Как только коллектив необходимого численного состава был сформирован, он сразу приступил к делу.
И вот результат...
Заказчик вел себя достойно, нетерпения не проявлял. Он прекрасно понимал, что ликвидация Главы Государства требует времени. После провала первой части плана Каспий признал совершенные ошибки, принес Кроллю извинения и пообещал удвоить гонорар.
— Сегодня и завтра никого из наших не трогаем, — решил литовец, — пусть немного отдохнут. Через два дня нам уже будет известна вся диспозиция.
— Хорошо, — согласился Герменчук. — Контрольные звонки делать?
— Не нужно. Как Сапега закончит, так коллектив и соберем...
* * *
На вокзале в Минске пути Швецовой, Щекотихина и их попутчиков разошлись.
Лилию встретили коллеги из белорусского отделения «Центра Карнеги» и умчали на сверкающем черным лаком «мерседесе». Денис и Михаил подхватили свои сумки и отправились на остановку такси, где Ортопед разметал толпу цыганок, приставших к нему с предложениями «погадать». Сектантов, язычников, колдунов и гадалок «браток» недолюбливал.
Щекотихин обнялся с прибывшими в сопровождении кучки прихлебателей Богданковичем и Серевичем. Его посадили в микроавтобус, на котором распространители «Народной доли» обычно развозили пачки газет.
В микроавтобусе было довольно пыльно и грязно. К тому же в салон набились молодые оппозиционеры, с восторгом взирающие на светило российского «правозащитно демократического» движения. От оппозиционеров пахло потом, перегаром и чем то кислым, напоминающим забродившие щи.
В гостинице Щекотихин вежливо простился с сопровождающими и попросил задержаться одного Богданковича.
Когда шумная толпа возбужденной молодежи расселась в микроавтобусе и тот влился в поток транспорта, Юрий отошел от окна номера и плюхнулся в кресло напротив основателя «Хартии 98».
— За встгечу? — осторожно спросил Богданкович, кивнув на внушительную батарею бутылок в баре.
— Позже, — Щекотихин развалился в кресле и принялся обмахиваться газетой. — Сначала дела.
— Как знаешь.
— Стас, у меня к тебе есть один в важный вопрос... — депутат российской Госдумы промакнул пот со лба.
— Слушаю...
— Ты можешь п подобрать двух трех надежных молодых девиц?
— Без пгоблем. Ты каких пгедпочитаешь — блондинок или бгюнеток? — оживился Богданкович.
— Я тут ни п при чем, — раздраженно скривился Щекотихин, — для дела надо.
— А а, — разочарованно протянул оппозиционер. — А я подумал...
Женщины были пунктиком полуимпотента Богданковича. Несмотря на свою мужскую несостоятельность, картавый, низкорослый, обрюзгший, очкастый и страшненький Станислав мнил себя крутым ловеласом и обольстителем. Правда, в реальной жизни женская ласка ему перепадала редко, только от тех дамочек, кто хотел пролезть на доходное местечко в «Хартии 98» или в центре «Запад Восток». В основном же Богданкович занимался самоудовлетворением, используя в качестве возбуждающего средства польские порножурналы и некоторые эпизоды из романов «короля русского боевика» гражданина Бушкова.
Неудовлетворенность и закомплексованность этого автора были близки Станиславу, он с наслаждением и по многу раз перечитывал отрывки из полюбившихся произведений, где главные и неглавные герои тупо и грязно занимаются сексом с немытыми и истеричными барышнями. Особенно Богданковича возбуждали сцены изнасилования и совращения малолетних.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42