- Эти вещи регулируются медикаментозно.
Главврач, сидевший с краю в первом ряду, согласно кивнул.
- А груди им тоже собираетесь ампутировать? У нас тут, простите, перегрузки. Женщины хуже их переносят, это медицинский факт.
Последовал еще один кивок врача, на сей раз с пояснением:
- Микротравмы в области молочной железы способны вырождаться в злокачественные образования.
- Злокачественные образования... господа, о чем вы? Тремонт, таков императорский приказ, и не нам обсуждать, какая муха... Да, любому стажеру очевидно, от них будет больше геморроя, чем пользы. Тремонт, вы потеряли мало драгоценных жизней? Считайте эти бюсты сложенными на алтарь отечества. Принять и исполнять, и поменьше думать об... анатомических отличиях!
* * *
С самого момента, когда Натали получила повестку, и по сейчас проявлений свободы воли у нее было не больше, чем, скажем, у консервов, упакованных в фольгу. Стекло, сквозь которое она смотрела на мир, запотело, а виски обложило ватой, да и самый мир изменился до неузнаваемости в тот самый миг, когда машинка для стрижки коснулась ее головы.
Вышло даже хорошо, глаза, кажется, увеличились против прежних вдвое, шея, белым стеблем поднимавшаяся из жесткого воротника черного комбинезона, зрительно удлинилась и выглядела еще беззащитнее и хрупче.
«Система переключения аварийных модулей 6-18 активируется после зажигания контрольной лампы датчика 2-6». Нормальный человек может это запомнить? Общим числом двадцать четыре часа на тренажерах, в самый раз столько, чтобы выяснить - она совершенно к этому делу не способна. Тонны медикаментов подкожно, внутримышечно и перорально, чтобы загасить протесты организма и «потому что надо», и теперь большая часть сознания Натали напряженно вслушивалась в происходящие с нею изменения: гормональные, а может, и вовсе молекулярные. Генетические. Армейским, оказывается, даже и знать не положено, что именно им колют. Плохо скрываемое презрение инструкторов, среди которых не осталось никого из тех, кого ставят в строй. К презрению Натали было не привыкать, но она впервые ощущала себя настолько бессмысленным существом.
Горошиной, набитой в стручок. Рядом, плечом к плечу с ней в тесной коробке военного транспортника тоже сидела женщина, и, даже не глядя в ту сторону, Натали бы ей позавидовала. Во-первых, та была намного крупнее. Ежик светлых волос на круглой голове серебрился даже в тусклом свете единственной лампы. И от ее крутого плеча веяло уверенностью человека - сейчас Натали была к этому чутка чрезвычайно - стоящего на своих ногах, а не болтающегося в пустоте под действием векторов противоборствующих сил.
Горячий металлический воздух внутри отсека был наэлектризован и совершенно неподвижен. И полон растерянности и страха. Жернова крутились, и ей, крохотному зернышку, становилось уже невозможно избежать их плотно притертых поверхностей.
Взгляд, которым соседка скользнула по Натали, тоже назначил ей не слишком высокую цену.
- Думаешь, они рассчитывают на нас, как на пилотов? Как бы не так. Примут, само собой, с распростертыми объятиями, только... - она хмыкнула. - Тем, с кем мы в итоге окажемся бок о бок, совершенно неважно, какие лица делает в нашу сторону командование. Да и само командование не из того ли вылеплено теста? Императорский дар, скорее всего - последний, вот мы что. И ничто иное.
- А что делать?
- Делать? Ты сможешь с этим что-то сделать? Заслужить уважение и встать с ветеранами вровень? Ты супер-ас, снайпер, пилотажник? Ведь нет? Или, может быть, ты тут добровольно?
Натали отрицательно покачала головой, но едва ли от нее ждали иного ответа.
- Значит, сломаешься. Сломают. У них там бойня. Мальчики превратились в диких зверей. Чего-чего, а рыцарства, я тебя уверяю, там нет и в помине. Неоткуда ему взяться, рыцарству-то, даже если ты до сих пор в него веришь.
- Продержусь, сколько смогу.
Блондинка задумчиво опустила веки.
- Можешь держаться меня, - неожиданно предложила она. - Только условимся сразу: никаких брезгливых мин в мою сторону и оскорбленных моральных устоев! Не нравится мой принцип выживания - действуй по своему усмотрению. Но не жалуйся, поняла?
Поняла, что ж тут еще не понять.
- Бесполезно противостоять силе. Чем быть предметом порожденной вожделением ненависти, проще и лучше сделать так, чтобы они сами нас... кхм... охраняли.
- Ты собираешься...
- Вот именно! - валькирия глянула на Натали с вызовом. - Мы не в том состоянии, чтобы что-то экономить. Чтобы не стать общей, следует стать чьей-то. Чтобы оно зависело от того, насколько мальчики будут хорошими. Достояние, которое, чем черт не шутит, может стать личным. Надежда, знаешь ли...
- Рисковая игра, и статус вряд ли поднимет.
Насмешливая улыбка искривила губы блондинки.
- Мне плевать, каким словом меня назовут. Женщина может иметь миллион непонятных причин делать то, что делает. То, что тут, - она постучала пальцем по черепу, остриженному под шлем, а потом по области сердца, - и тут, у мужчин сильно отличается от того, что говорится вслух. Четырнадцать тысяч ребят. Наверняка среди них найдутся симпатичные. Кем, ты думаешь, я была в прошлой жизни?
Жест, которым она провела по волосам, заставил Натали предположить, что прежде тут была коса, но насчет занятия...
- Психологом профессиональных отношений! - с язвительной горечью рассмеялась та.
* * *
Какие бы принципы ни исповедовала Мзри-Лиис, на буксире у нее было лучше, чем одной. Поднявшись на ноги, психолог оказалась из тех грандиозных дам, что отбрасывают вокруг себя густую тень. То, что нужно, когда следует толком оглядеться. Ничего хорошего, впрочем, увидеть не удалось. Ошеломленные лица швартовочной команды, куда они с Мэри-Лис и с ними еще четыре дюжины новоиспеченных пилотов, нелепых в новеньком непривычном обмундировании с лычками энсинов, вывалились из стыковочного рукава.
Народу, пока они пробивались к месту распределения, стеклось - не продохнуть. Вероятно, все свободные смены. Офицеры покрикивали, требуя, чтобы праздношатающиеся любопытствующие вернулись на места, где им следовало находиться согласно палубному распорядку, однако собственный их пример ничуть тому не способствовал. Причальная палуба, образно говоря, кишмя кишела народом, который только по головам не лез, желая убедиться воочию в правоте флотского сарафанного радио. И если до сей поры Натали с переменным успехом убеждала себя, что позиция Мэри-Лиис порождена одним лишь бзиком Мэри-Лиис - что бы ни утверждала современная наука, она психолог, а чужие психозы заразны! - то сейчас пахло не просто жареным. Горелым.
Группа сопровождения, в чьи обязанности, похоже, входило дотащить новоприбывших дам до эскадрилий в учтенном количестве и сдать их по описи, окружила их, точно арестантов. Кабы начальство не обязало их исполнять должность прилавка, они точно так же бушевали бы и тянулись на цыпочках с той стороны. Из-за напряженных, обтянутых черным спин, слава богу, ничего почти было не видно. Только гул множества голосов, резонирующих в огромной стальной коробке, и не было, пожалуй, в воспоминаниях Натали ничего страшнее этого гула. Словно ревели над головой трибуны Колизея из костюмной видеодрамы.
Герметичная дверь конференц-зала сомкнулась, отрезая вновь прибывших от бьющегося у порога людского моря, со всеми его звуками, а прибывшие рассредоточились по амфитеатру кресел. Натали сообразила, что видела мокрые пятна между лопаток на спинах, оттеснявших от нее толпу, покрасневшие от напряжения шеи и уши, но... она ни с кем не встретилась глазами. Ни одного прямого контакта.
Вот настоящий ужас-то. Утвердив форменный саквояж на полу у ног, Натали сцепила пальцы рук, главным образом для того, чтобы удержать их от множества мелких суетливых движений, и еще сжала их коленями для верности.
Парни в помятой форме, что обосновались в первом ряду, время от времени оглядывались, кидая изумленные взгляды назад и наверх, и не угомонились даже тогда, когда вошел худощавый офицер с высокими залысинами, деловито уселся за стол на возвышении и раскрыл перед собой портативную деку.
- Экий, - ухмыльнулась Мэри-Лиис, - сухарь. Даже в пиве не размочишь.
Было жарко. Блондинка расстегнула форменную куртку, но эффект от этого вышел такой, что Натали предпочла терпеть. Горячие струйки зарождались между лопатками, стекали по позвонкам, скапливались на пояснице, а после срывались вниз сообразно анатомическому рельефу местности. Она непроизвольно вздрагивала всякий раз.
Кадровик поднял глаза, и Натали мало-мало успокоилась. Спокойный твердый взгляд человека, который знает «как надо». Тут не было страха. Если Империя отправляет ее на смерть с таким выражением лица, обойдемся без истерики.
Распределение выглядело до крайности просто: капитан Краун выкликал несколько фамилий, потом вызывал с первого ряда комэска, тот расписывался, начальством ему говорилось несколько слов вполголоса, и на том процедура для них завершалась.
- ...Грэхем, Уинд, Нейманн, и, пожалуй, Пульман, - кадровик выстрелил в их сторону стальным взглядом, в ответ на который Мэри-Лиис поднялась - ее фамилия была Нейманн - и Натали на негнущихся ногах последовала за ней.
Все страхи вернулись к ней разом, когда она увидела, что уготовила ей судьба. Опираясь на стол, над кадровиком, нависал глыбища-комэск. Даже Мэри-Лиис чуть замедлила шаг.
Еще и альбинос вдобавок.
- ...двое детей, двое баб и одного еще отдай? Капитан, съер, вы меня без ножа режете! Как я воевать должен? Что, у Драконов командира звена на повышение нету?
- Один убит, у второго нервный срыв, третий ни на что не годен, ты знаешь. Синий у тебя давно заслужил собственную эскадрилью, - невозмутимо отвечал Краун. - Заступишь ему дорогу? А в глаза смотреть как будешь?
Громила-комэск поморщился.
- Мы с Ланге уговорились уже. Не возражает он летать со мной до упора. А там, кто знает, съер капитан, может, и вырастет до комэска в полку Гросса. А?
- А, - капитан сделал вид, что согласился. - А кого из своих предложишь?
Комэск, на нагрудном кармашке которого было вышито «Рейнар Гросс», насупился.
- Возьмите Далена, - предложил он. - Он это... тоже заслужил.
- Дален - пилот как минимум не хуже Ланге. Почему ты расстаешься с ним легче?
Великан замялся.
- Старые у нас с ним дела, - хмуро признался он. - Парень он хороший, но... с того дела, понимаете... он считает, я в ответе. И это... прав он.
- Дален так Дален, - кадровик сделал пометку на деке.
- Не в службу, а в дружбу, съер... В обмен на комэска для Драконов. Что бы вам заменить мне баб на детей? Еще парочку. Зачем мне два потенциальных трупа на хвосте?
- Спецконтингент распределен равномерно по всем действующим эскадрильям, - объяснил Краун, понизив голос, но, видимо, слух Натали был обострен чрезвычайными обстоятельствами. - Мы не можем укомплектовать несколько эскадрилий только ими. Брось, тебе не привыкать воевать «за того парня».
- Воевать бы ладно! - простонал Гросс. - За салажат бы повоевали! С этими же... жить надо! В туалет конвоировать. Мы разве железные?
- Империя считает так. Забирай их без разговоров. И вот еще... Чтобы по звонку они были в кокпитах, как все. Свеженькие. Понял? Ты отвечаешь.
- Само собой, - буркнул тот. - Кто бы предложил иное?
- Удачи с Черными Шельмами, - сказал Краун, и Натали запоздало сообразила, что это уже ей.
* * *
Сужение пояса обороны до пределов одной планеты позволило защищать рубежи силами одного соединения. Сейчас боевой пост заняла группа «Гери», а «Фреки», как более потрепанный, был оттянут па внутреннюю орбиту для отдыха, переформирования и текущего ремонта. Команда «Фреки» вкалывала как проклятая вместе с рабочими, присланными с верфи, пытаясь починить то, что можно починить за две недели. Механики эскадрилий принимали и проверяли присланные снизу машины. Пилоты регулярно патрулировали, обкатывая новую технику и вразумляя пополнение, что, разумеется, не исключало подъем по боевой тревоге, буде уроды предпримут массированную атаку. Потери среди личного состава ВКС превысили пятьдесят процентов, оставшиеся - как ни странно, совершенно не те, кто изначально имел репутацию крутых - почти поголовно все командовали эскадрильями и звеньями. После потери авианосца пыл атакующих несколько угас, хоть и не иссяк совсем. Но никому не позволяло расслабиться чувство предгрозового затишья.
Перешагнув порог жилого отсека, новенькие в нерешительности остановились. Духота и теснота, царившие там, никак не соответствовали представлениям Натали об условиях, подобающих мальчикам из чистых семей. Ну, в большинстве своем пилоты ведь были выходцами именно оттуда.
Те, кто сидел на койках - встали, кто лежал, распластавшись, просто так или с книгой, - сели с очумевшими выражениями на лицах: комэск, мол, что ты нам притащил? Один рыжий парень поспешно швырял вещи в пасть саквояжа. Обернулся к вошедшему начальству, уперся взглядом в дерзкий, обтянутый майкой бюст Мэри-Лиис, встопорщил усы и только что слюну не сглотнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46