Можно... провести губами по всему рельефу подставленной шеи, сжать бедра, ощутить под собой упругий трепетный животик и поймать ртом у рта только еще зарождающийся стон.
А дальше все физиологично, аж до хромосом, и почти жестоко. Да что там - почти. Кажется, он не был тем любовником, о каком грезит женщина. Разве что... разве что она могла понять. От этой мысли стало совсем худо, аж внутренности скрутило. Извольте признать, это был только сон. В медпункт, что ли, обратиться, за понижением... эээ... фона?
Рубен спихнул кота и сел, но Тринадцатый не обиделся. Тишина давила на уши, будто и не спали по соседству одиннадцать Шельм, и его охватило ощущение непреодолимой жути. Словно бы он был один среди всех. Другого рода. Человек среди вещей, а может, шут его знает, наоборот?
Стараясь не шуметь, он нашарил ботинки, обулся и встал, привыкая в темноте к чувству собственного тела. Потом ощупью пробрался на выход, благо - недалеко, и потащился в умывалку так, словно на плечах у него лежало как минимум два «жэ».
Бесова выдумка этот секс.
Вода на затылок из-под крана показалась недостаточно холодной. Глаза, когда он рассмотрел их, наклонившись к зеркалу - все в красных прожилках. За «ночь» проклюнулась черная щетина. Натали нравилось, когда он был выбрит «в шелк», чтоб дыхание соскальзывало.
"Это все, - внезапно отчетливо понял он, - не имеет значения. Все, что «потом» - не осуществится. Ибо я не вижу, каким образом это может кончиться хорошо.
Я, - осознал он, - не владею собой!"
Здравствуй, истерика.
- Даже пар пошел, - услышал он. - Командир. Съер?
Он был тут не один, оказывается. И не заметил. Вале, когда молчит, заметить нелегко, а рот тот открывает редко. Вот это подгадал, так подгадал. Скажем прямо - не лучший ракурс для командира.
- Все еще казните себя из-за Улле?
- Это тоже, - буркнул Рубен. - Что, так заметно?
Ведомый кивнул.
- И еще народ полагает, что она, верно, диво как хороша.
Рубен поперхнулся и закашлялся. Ты, кукла дьявола! Комэску башню сносит, а Шельмам - забава?
- Треплетесь?
- Само собой, командир.
Ну что ж, если ты расположен разговаривать, у меня тоже есть моральное право...
- Хорошо. Я знаю, откуда тут взялся я. Для Эстергази, в конце концов, не предполагается ничего иного. Но ты-то как сюда угодил?
Вале дернул ртом, зачерпнул горсть воды и умыл лицо. Аккуратно, в минималистичной манере. Прямо кот.
- Крылья Империи в большем почете, нежели чрево. Пилотом я мечтал стать с детства. Все мои книжки и видео были про пилотов. Я летал в воображении намного раньше, чем понял, как оно на самом деле.
Рубен хмыкнул. Память об учебных годах вызывала какие угодно ассоциации, кроме романтических.
- Разочаровался?
Вале чуть заметно кивнул.
- Но как я мог уйти после того, как прожужжал родным все уши? А особенно после того, как матушка моя прожужжала уши всему своему обширному кругу общения. Экая честь! А кроме того, на каникулах со мной носились как с писаной торбой, баловали, откармливали... Я был любим, уважаем, мною гордились. Совершенно другая и при этом - совершенно нормальная жизнь. А в Учебку возвращаться приходилось с гирями на ногах. Снова становиться нулем. То, что у нас вот здесь, - он определил руками чудовищный авианосец вокруг себя, - это каторга. Здесь приходится доказывать право человека на достоинство. На уважение. В ней ощутимо меньше любви. Если бы не война... я бы, пожалуй, сломался. А так - деваться-то некуда.
- Что страшнее смерти, Вале?
- Да у меня, я так думаю, не то, что у вас. Нарастающее отчаяние, чувство одиночества...
Рубен поневоле скроил гримасу: чувство одиночества в кубрике, забитом под потолок...
- ...напряжение, недоверие, ненависть. Ожидание смерти. Но быть недо-Шельмой, командир, было хуже всего. Тринадцатого эскадрилья хотела больше, чем меня.
- Я свинья, - вдруг сказал Рубен и даже стукнул кулаком по краю раковины. - Я высокомерная недалекая сволочь. Я принимаю как должное, что есть некоторое количество достаточно могущественных лиц, которые лоб разобьют, чтобы я был жив-здоров-благополучен, и сосредоточился, перекрывая личный счет конкретного Рейнара Гросса. А кого волнует она? Я вообще подумал, где она, что с ней? Нет, я о ней если и вспоминал, так только в смысле, что она может дать! Письмо, удовольствие, понимание... счастье. Я вообще ни о чем не позаботился. О, конечно! Я же исполнял свой долг, большой и важный!
- Она разве не аристо?
- И даже не буржуа. Стюардесса. Случайная, в сущности, встреча, последняя женщина, и...
- Крылатое создание? Почему я не удивлен, командир?
- Если она нашла покровителя, из властных или, как минимум, из имущих, - Рубен хрустнул пальцами, - то ей, считай, повезло устроиться. Могу ли я не думать, что это не я?
- И вы б ее не осудили?
- Осуждать женщин - занятие для женщин. Разговор, в конце концов, упрется в «хочу ли я ей счастья». Хочу. Следовательно...
- Я долго наблюдал, все пытался понять, из чего должен быть слеплен образ, вокруг которого достроено это вот все, - движением рук Вале обозначил «Фреки». - Ну, чтобы вписаться естественным образом во всю эту пласталь, Устав, равнение на знамя, чтобы всякий, глянув, сказал: во, самое оно! Кураж, личный счет, донжуанский список, немного жеребячьего юмора... вы уж извините, милорд... А в целом - единственный человек, кто воскресил мои героические детские бредни!
- Кажется, - признался Рубен, криво усмехнувшись, - я дозрел наделать всех глупостей, насчет которых меня предупреждали. Ох, дайте только наземь ступить, вот тогда рухнет вся эта дурацкая декорация, и пускай все запивает белым светом...
- А уроды согласятся подождать, командир? Не налетят в самый неподходящий, не побоюсь сказать - интимный момент?
Рубен хмыкнул, развеселившись.
- А мы их встретим плазмой в лоб и проводим торпедой в дюзу. Я-то гадаю, ради чего геройствуем, а? Ладно, пойду... приму меры.
* * *
Спортзал, где Рубен собирался «принять меры» к своему вышедшему из-под контроля воображению, оказался пуст, но это обстоятельство уже не удивляло. Пилотов изматывали рабочие нагрузки, да и число смен сократилось. В связи с этим обстоятельством образовались «мертвые часы», когда там гарантированно не было ни души. А если и попадалась, признаком хорошего тона считалось не обращать особенного внимания на товарища по несчастью.
Проходя мимо, Рубен угрюмо посмотрел на кольца. Протяжная и нежная песнь тела от нагрузки этого рода сделала бы ему только хуже. А вот боксерский мешок, что, скрипя, чуть покачивался на четырех растяжках, привлек и приковал к себе его взгляд. Словно бы невзначай приблизившись, Шельма не моргая следил за его движениями. Глаза резало нещадно. Монотонность движения - туда-сюда! - порожденная, скорее всего, вибрациями работающих двигателей и механизмов авианосца, походила на издевательство. Как тиканье старинных часов. Давно, на один из домашних праздников, посвященных то ли дню его рождения, то ли окончанию какого-то из курсов, мать подарила ему такие - в спальню. Он не мог заснуть, пока их не убрали. Это он-то, способный спать при полной загрузке жилого отсека, в любое время дня и ночи - стоило только приказать! Размеренный однообразный звук, вызывающий чувство напряженного ожидания... чего? Вопрос не для мальчика, что хочет быть пилотом.
Удар, в который Рубен вложил все, пришелся снизу вверх, справа, туда, где у человека была бы челюсть. И левой - «под-дых», пока не очухался. Однако уже первое попадание оказалось роковым: одна из верхних растяжек соскочила с потолочного крюка, мешок закрутило, удар «в живот» вышел... неадекватным, поскольку пришелся на возвратное движение, руку просто отбросило мягкой тяжелой силой. Рубен даже пошатнулся и вынужден был отступить на шаг.
- Гы! - Услыхал он за спиной, и звуки ленивых аплодисментов. - Она дала сдачи!
Досчитал до десяти - исключительно дух перевести! - и обернулся. Медленно. Насторожившись и напрягшись всем нутром.
Рейнар Гросс стоял на пороге. Один - это было первое, что отложилось в сознании. С мокрой головой и полотенцем через плечо. В лучшей традиции подростковых драк комэски сделали несколько шагов по кругу.
- Меня попросили тебя не трогать, - задумчиво сообщил Гросс.
- Какое совпадение: мне то же самое приказали . Особенно... кхм... по голове.
- А ведь другого случая навалять тебе... за все... может ведь и не представиться, как ты думаешь?
Глаза Гросса усмехались, и хотя было непонятно, что У него на уме, и настороженность в целом не отпустила Эстергази, какая-то часть его все же расслабилась.
- Есть что предложить?
Гросс, не торопясь, прошел мимо, сняв с ограждения ринга пару перчаток, брошенных там кем-то из десантной пехоты.
- Составишь компанию, князь?
- А вот с удовольствием! - ощерился Рубен. - По правилам, или?...
В самом деле - почему нет? Груша, способная дать сдачи. То, что доктор прописал!
- Я с фабрики, - ухмыльнулся Гросс. - У тебя все зубы... эээ... свои?
- Я прошел Учебку. Нет. Не все.
Гросс аккуратно застегнул перчатки на ремешки-липучки. Армейский стандарт предполагал, что человек способен закрепить их на себе без посторонней помощи. Из-за духоты оба комэска были в футболках и немнущихся легких форменных брюках, раздеваться не пришлось. Рубен взял перчатки для себя с полки стенного шкафа и с ощущением веселой жути перелез через канаты.
* * *
Писк зуммера вырвал Тремонта из тяжелого неровного сна. В темноте каюты мигал зеленый огонек вызова. Одной рукой чиф летной части протер глаза, другой - включил терминал связи.
Краун.
- Что случилось, Ланс?
- Ради всего святого, извини. Но, я думаю, картинка того стоит...
Неофициальное. Тремонт незаметно перевел дух.
- У тебя дуэль.
- Чтоооо?!!! Кто? Где?
Тремонт подпрыгнул и схватился за брюки.
- Погоди. Включи картинку из спортзала палубы Н. Я подумал, ты никогда не простишь мне, если пропустишь.
- СБ в курсе?
- СБ уже в партере. Гросс против Эстергази.
- О, нет, - застонал Тремонт, падая обратно на жесткую койку, весьма болезненно приложившую его в копчик. Но «картинку» с камеры в спортзале все-таки включил. И вскочил обратно, ничуть не заботясь о насмешке в глазах Крауна. Эта насмешка, никогда не бывала издевательской, что делало возможной их многолетнюю дружбу.
Чувства дежурных СБ, не желавших принимать меры к пресечению поединка, были ему, как спортивному болельщику, вполне понятны. Не им отвечать за княжеский нос, если Эстергази не сумеет увернуться от летящего в лицо кулака размером с добрую подушку. Каждый удар Гросса стоил командиру очередного седого волоса. Он сердито посмотрел на Крауна, наслаждавшегося дуэлью в своей каюте, сидя в кресле и положив ногу на ногу.
- Это необходимо прекратить. У них - личное.
- Насчет личного - согласен, - невозмутимо ответил кадровик, не отрывая глаз от монитора. - Обрати внимание - в голову не бьют. Это спорт, Винс. Расслабься.
Легче сказать, чем сделать. Со стороны происходящее выглядело чистым зверством. Парни метались по рингу, совершенно мокрые, а камера, дистанционно направляемая умельцем из СБ, следовала за ними, выхватывая самые живописные ракурсы. Кулаки, кажется, были повсюду. Особенно гигантские кулаки Гросса, полностью прикрывавшие владельца от любых атак и выбрасываемые с великолепной быстротой. Эстергази скорее уклонялся от ударов, чем блокирован их. Пламя вокруг скалы. Немудрено - весовые категории у них определенно отличались.
- На кого бы ты поставил, Винс?
- Гросси как будто ничего не делается, - буркнул командир. - Будь это кто другой... без страсти сузить глаза и с места выше головы прыгнуть... С Эстергази всегда так.
- Винс, не стеклянный твой Шельма. Не первая драка в его досье. Я бы на твоем месте вздохнул свободно и позаботился, чтобы ребятам, когда они сядут рядком, было чем нарушить... диету. Совместные грешки объединяют.
- Ага, - сказал Тремонт, чувствуя себя взлохмаченным идиотом в трусах. - Поверишь ли, у них всегда есть. Я успокоюсь, когда увижу, что они сели рядком.
- До этого недалеко, поверь мне.
- Угу. А что по этому поводу думает Клайв Эйнар?
* * *
- ...и натуральные продукты, - продолжил Гросс.
- ...большую часть года - тот же «Сэхримнир», что у тебя, - возразил Рубен, пропуская над головой эту чертову молотилку. - И приборы не серебряные... Это ты постановок по видео насмотрелся.
Максимум, что ему удалось - достать предплечье. Тем не менее, Гросс отступил на шаг и вдохнул судорожно.
- Ты летаешь аристо-классом. Там на фарфоре подают... Уси-пуси... И девчонки там с длинными ногами.
- Я летаю в кабине! А ноги... эй-эй... - Гросс пошел в тяжелую массированную атаку, Рубен буквально вывернулся между его могучим торсом и канатами, - везде попадаются! И, кстати, лучше, чем у фабричных девчонок... ножек... лично я не видел.
- Это да! - Натиск ослаб, Гросс утер пот со лба. Настоящий пилот должен быть изворотлив и хитер. Вот тут-то мы и... Изящные пяточки, худые икры, точеные бедра и выше, вплоть до мягкого-мягкого, нежного-нежного... Воспоминание швырнуло его под защиту противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46