После первых пяти лет об адъюнктуре даже думать было страшно. Но... мы - ребята покрепче, нежели полагает командный состав.
- В твоей семье и леди летают?
Рубен засмеялся.
- Ни в коем случае. Матушка - наш самый драгоценный груз.
Какой приятный согревающий смех. И запах... Натали поймала себя на том, что непроизвольно тянется за этим ненавязчивым шлейфом, и полуотвернулась, позволив себе улыбку. Это запах денег, подруга.
- Я водила некоторые виды летающих корыт, - неожиданно призналась она. - Когда всеобщую воинскую проходила.
- Вот как. Коллеги, значит?
- Ну, коллеги... Издеваешься? Я пилотировала грузовик, и у меня были чудовищные проблемы с посадочной ногой.
- Садилась на пузо?
- Ффу! Скажешь тоже. Нет, я при взлете забывала ее убрать.
Снова смех, к которому она с удовольствием присоединилась. Ну почему ей так легко с Эстергази?
- Осторожненько, медленно, следуя отведенной магистралью нижнего уровня, вцепившись в ручку, как обезьяна, и вытаращив глаза от напряжения и страха кого-нибудь задеть. Бегемот на цыпочках...
- Нуу... - протянул Рубен. - Водить грузовик на самом деле не шутка! Габариты, масса, инерция. Это тебе не флайер-игрушечка... на котором можно вот как... и вот так... - легкая машинка, повинуясь незаметному нажатию на джойстик, ухнула правым бортом вниз, потом левым, так изящно и быстро, что Натали еще только набирала воздух для визга, когда «Вампа» уже выровнялась, практически на месте выполнив разворот на три вальсовых такта, и снова вспыхнул индикатор автопилота.
- Ты в самом деле таков, каким выглядишь?
- Я? Ну, я простой парень, делаю то, что люблю в жизни больше всего, и от того счастлив, как камень, нагретый солнцем.
- Это? - Натали подбородком указала на пульт, где спокойно, и в то же время в полной готовности, лежали крупные, красивые, безукоризненно точные руки.
- А вот о тебе того же самого не скажешь, - заметил Рубен, умолкнув, когда хор из динамиков выдохнул приглушенное «Ncssun Dorma»... Оно раскатилось, как камнепад, а после те же слова повторил одинокий мужской голос, уверенный, глубокий и страстный. Музыка вспухла, как взрыв в вакууме, и столь же нестерпимо сияющая, испугав Натали, поскольку неожиданно оказалась слишком велика для крохотной кабины. Восхитительная непреодолимая тяжесть навалилась на уши. Девушка раскрыла для вопроса рот, но не осмелилась шагнуть в поток, которым пилот, кажется, унесен был весь. Сама она на словах: «О принчипесса!» вовсе забыла дышать.
И - молчание, будто кто-то недрогнувшей рукой стер следующую запись, чтобы в полной мере насладиться послевкусием этой. Можно даже догадаться - кто.
- Это «Турандот». Смотрю и вижу женщину, ожидающую разгадки. И боящуюся ее. Разгадаю - будет мне хорошо. Нет... - Рубен пожал плечами. - Сам, значит, виноват. Твоя манера ходить, говорить, поворачивать голову... вкупе с очень небрежно намазанной легендой. Красивая, молчаливая, интригующая... Ты мало говоришь, и я не привык вести разговор, хотя, кажется, должен бы унаследовать эти гены от мамочки. Обычно я не говорю так много. Итак, двое молчальников в одной кабине. Я должен делать выводы из одного ярлыка «стюардесса»?
- Следовало ожидать, - вздохнула она. - Летали, знаем. В понятие «хорошая стюардесса» Компания включает исполнительность, образованность, воспитанность... Гувернантка для грудных младенцев, сиделка для глухих стариков, пускающих слюни и скорая психологическая помощь для уродов, полагающих, будто в стоимость их билета входят сексуальные услуги. После того, как успокоишь первых, устроишь вторых и отобьешься от третьих, разносишь кофе. Расхожие анекдоты о стюардессах предполагают, что после кофе, но перед обедом твоим особым вниманием пользуются командир, второй пилот и бортинженер. Это твой экипаж, ты с ними летаешь. Ты в некотором роде их собственность. Ты не можешь попросить заменить пилота. Пилот тебя заменит запросто, твое досье это не украсит и непосредственно повлияет на премию. А плохая стюардесса Компании не нужна.
- Хорошенькая сказочка, жаль - страшная.
- Что в ней не так?
- Все. Хороший командир знает, что пока он держит штурвал, его стюардесса держит в руках салон. Всех дурных мамаш, визгливых стариков и всех уродов, которые лучше тебя знают, как им долететь до места назначения, и теоретически могли бы посадить лайнер мягче, чем пилот с восемью годами Академии и двадцатью - летного опыта. А то и с ножом, с лучевиком или бомбой. Всех, кто ломится решать свои проблемы прямо в кабину, первой встретит стюардесса. А плохой пилот Компании не нужен.
В ответ Натали промолчала, глядя в темное стекло. Глупо препираться с идеалистом.
- Бывало, да? - услышала слева.
- Ты на гражданские линии не собираешься? А то взял бы меня к себе. Я в грязь лицом не ударю, честное слово.
Рубен засмеялся.
- Если ближний космос будут сторожить Летучие Голландцы, может, Эстергази вправду придется искать работу по найму. Представляю.
- Нет. Не представляешь.
- Ладно, не представляю, - покладисто согласился он.
- Мое досье есть в Компании. Оно, разумеется, закрыто для праздного интереса, но ведь не для тех, кому правила не писаны?
- Ты не поняла. Меня вполне устраивает все, что я перед собой вижу. В остальном я согласен положиться на твое слово. Каковое слово готов сейчас услышать. Итак?
Зуммер автопилота спас Натали. Полкилометра.
Кивнув не то автопилоту, не то своим мыслям, Рубен вернулся к приборам. Не глядя коснулся кнопки автопилота. Уверенные, точные, скупые движения. Натали даже слегка развернулась в кресле, наблюдая. «Вампа» вошла в вертикальную магистраль, золотую от света прожекторов, и в несколько секунд прогуливающаяся пара оказалась в скоростном потоке на самом верхнем уровне. Ускорение вжало Натали в спинку сиденья. Машин тут было намного меньше - лишь те, что по техническим характеристикам могли позволить себе эту трассу. «Вампа» скользила меж ними, обгоняя конкурентов без малейшего признака показного лихачества, но тем не менее с легкостью оставляя позади каждого, кто осмеливался дразнить ее задними габаритными огнями.
Зиглинда, кислородная планета с недрами, под завязку набитыми ценнейшими полезными ископаемыми, в том числе редкоземельными металлами, вращалась вокруг звезды, перерождавшейся в красный карлик, и была в своем секторе самой богатой. Освоенная и заселенная за считанные столетия, проросшая технологиями, как корнями, практически вся она представляла собой огромную фабрику, где был целиком сосредоточен производственный цикл: от добычи руды до изготовления лучшего в Галактике вооружения для собственных нужд и на продажу. Компактный, самодостаточный, жестко управляемый мир, который мог позволить себе любые технологии из тех, что можно купить за деньги. Территориальная экспансия Зиглинды была ограниченной и затормозилась в пределах собственной системы. Оружие же и транспорт ее славились во всех обитаемых мирах. Полуторакилометровые башни городов в красноватом свете карлика, сотни гектаров почти безлюдных заводских площадей, система тоннелей и шахт, пронизывающих кору. Внутриэкономическая же стратегия была такова, что рядовой гражданин не мог позволить себе не работать.
Доходы под контролем военно-аристократической верхушки распределялись в основном на развитие производства и науку, что позволяло поддерживать темпы опережения конкурентов и содержать профессиональную армию. Благодаря чему маленькой, но гордой Империи удавалось высоко держать голову и умело сохранять независимость в сфере пересекающихся интересов двух таких монстров, как Земли Обетованные и Конфедерация Новой Надежды, в каждую из которых входило более полутора сотен систем. На Зиглинде практически не было животного мира, разве что в заповедниках курортных зон. Да и там это были импортированные земные виды: их генетические образцы Империя приобрела, когда пустила тут корни. Местная фауна не сумела адаптироваться к изменениям в биосфере, последовавшим благодаря внедрению интенсивных технологий.
И вся Зиглинда заключена в многоэтажную сетку магистралей. Владелец комфортабельного флайера может совершить и кругосветное турне, для отдыха останавливаясь в мотелях. Правда, удовольствие это дорогое.
Внизу полыхали багровым плавильни-автоматы. Безлюдная зона, куда техники спускались обычно в скафандрах высокой защиты. Вертикальных магистралей здесь не было вовсе, но вот по вечерам это место явно пользовалось популярностью среди прогуливающихся зевак. Так же, вероятно, щекотала бы нервы экскурсия к жерлу вулкана. Во всяком случае, флайеров в этот час тут крутилось достаточно. Больше двухместных, с затемненными стеклами, пристанищ романтически настроенных парочек, но попадались и дешевые четырех-пятиместные, и за то время, пока Рубен и Натали наслаждались пляской огня и синими молниями разрядов между двумя конденсаторными башнями, своей дорогой проследовали несколько многопалубных экскурсионных катеров. Огненные стены заставляли Натали чувствовать себя саламандрой. К тому же Рубен, хитрец, незаметно наколдовал что-то с проигрывателем, нарастающие удары молота задавали ей теперь ритм сердечных ударов, и в какой-то момент это стало нестерпимым. Файл назывался - она подсмотрела - «Болеро».
Никогда еще ее не соблазняли посредством музыки. Никогда еще ее глубинное "я" не давало столь полного согласия быть соблазненной. В первый раз она занималась сексом от любопытства, потом - от скуки, из чувства, что «других не хуже». Иной раз просто некуда было деваться. Ничего. Пережила. В принципе, всегда оставались какие-то запертые двери и тайные комнаты, куда был запрещен доступ незваному гостю. Там отсиживались ирония, снисходительность, иногда - цинизм. Все, что оставляло нетронутой ее внутреннюю цельность и возможность прекратить эмоциональную связь, когда ей того захочется. В первый раз она готова была предоставить мужчине, полулежащему в кресле рядом, столько власти. И сейчас в первый раз страх потерять независимость покинул ее. Почти. Сейчас ее внутренняя свобода казалась не слишком большой ценой за его тепло... а прикрытые глаза и расстегнутая пуговица на вороте так недвусмысленно все это ей обещали. Рычаги отпущены, «Вампа» неподвижно зависла над морем огня. Разве, садясь с ним в один флайер, Натали предполагала, что все кончится иначе?
Сильнейший толчок швырнул плоскую «Вампу» через крыло набок и пустил кувырком, мир опрокинулся, Натали, неловко выбросив руки вперед, перелетела салон - хотя, казалось бы, куда там лететь! - и пребольно ушибла локоть. В первое мгновение трудно было сказать, хрустнуло что-нибудь или обошлось, и, будучи опытной стюардессой, она успела сообразить, что выяснить это прямо сейчас не столь важно, как разобраться, куда и с какой скоростью валится флайер.
Красный свет сменился вспышкой синего, кабина наполнилась запахом озона, по корпусу, как град, пробежались сухие щелчки, «Вампа» дернулась так резко, что Натали снова приподняло и отпустило.
- Леди, машину я выровнял и от вольтовой дуги увернулся буквально чудом, - от суховатого смешка в голосе Рубена к ней начало возвращаться ощущение собственного тела. - Едва ли мне в будущем удастся отдать концы так быстро и с такой приятностью, но если вы соблаговолите вернуться в свое кресло, я даже смогу оглядеться.
Так - в правой руке скомкан ворот его рубашки, разжимаем правую руку. Медленно. Быстрее не получается. Правой рукой теперь можно оттолкнуться. От чего мы отталкиваемся? От груди? Что мешает? Ах, вот незадача, левая рука все еще держится за его шею. Хорошая шея, крепкая, век бы ее не отпускать. И лицо... как оторвать щеку от щеки, когда они так пылают? Стыдно, жуть! Да еще и ползти назад приходится ощупью, путаясь в подоле и преодолевая вектора всех действующих сил, включая, кажется, даже кориолисову.
«Вампа» дрогнула и прянула вперед. Рубен выстрелил дальним светом, прорезав для флайера коридор в кромешной ночи. Стены тьмы встали вокруг, и путь им был теперь только по яркому лучу.
- Пристегнись сию секунду!
Трясущимися руками нашаривая ремень безопасности, Натали беззвучно бранила себя. В те прошлые разы, когда она сиживала во флайерах на пассажирском месте, кавалеров страшно обижали ее поползновения воспользоваться пристяжным ремнем - ее сомнение в их пилотском мастерстве приравнивалось чуть ли не к оскорблению мужской силы... хотя едва ли кто из них обладал и сотой долей мастерства Эстергази.
- Там, на подголовнике - ремень для фиксации головы, - Рубен командовал, уже не глядя в ее сторону. - Надень его тоже, чтобы не повредить позвонки шеи. Будем дергаться.
Натали послушно натянула на лоб широкий ремень, прижавший ее затылок к пружинящему подголовнику. Сам Рубен им не воспользовался, хищно наклонясь к панели. Сильная шея, и не такие видывала перегрузки.
«Вампа» рыскала меж башнями, описывая «восьмерки», задирая нос, пикируя к земле, кренясь то в одну сторону, то в другую и неожиданно тормозя, и возвращаясь собственным следом, и лихо становясь на крыло, когда коридор становился для нее слишком узок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
- В твоей семье и леди летают?
Рубен засмеялся.
- Ни в коем случае. Матушка - наш самый драгоценный груз.
Какой приятный согревающий смех. И запах... Натали поймала себя на том, что непроизвольно тянется за этим ненавязчивым шлейфом, и полуотвернулась, позволив себе улыбку. Это запах денег, подруга.
- Я водила некоторые виды летающих корыт, - неожиданно призналась она. - Когда всеобщую воинскую проходила.
- Вот как. Коллеги, значит?
- Ну, коллеги... Издеваешься? Я пилотировала грузовик, и у меня были чудовищные проблемы с посадочной ногой.
- Садилась на пузо?
- Ффу! Скажешь тоже. Нет, я при взлете забывала ее убрать.
Снова смех, к которому она с удовольствием присоединилась. Ну почему ей так легко с Эстергази?
- Осторожненько, медленно, следуя отведенной магистралью нижнего уровня, вцепившись в ручку, как обезьяна, и вытаращив глаза от напряжения и страха кого-нибудь задеть. Бегемот на цыпочках...
- Нуу... - протянул Рубен. - Водить грузовик на самом деле не шутка! Габариты, масса, инерция. Это тебе не флайер-игрушечка... на котором можно вот как... и вот так... - легкая машинка, повинуясь незаметному нажатию на джойстик, ухнула правым бортом вниз, потом левым, так изящно и быстро, что Натали еще только набирала воздух для визга, когда «Вампа» уже выровнялась, практически на месте выполнив разворот на три вальсовых такта, и снова вспыхнул индикатор автопилота.
- Ты в самом деле таков, каким выглядишь?
- Я? Ну, я простой парень, делаю то, что люблю в жизни больше всего, и от того счастлив, как камень, нагретый солнцем.
- Это? - Натали подбородком указала на пульт, где спокойно, и в то же время в полной готовности, лежали крупные, красивые, безукоризненно точные руки.
- А вот о тебе того же самого не скажешь, - заметил Рубен, умолкнув, когда хор из динамиков выдохнул приглушенное «Ncssun Dorma»... Оно раскатилось, как камнепад, а после те же слова повторил одинокий мужской голос, уверенный, глубокий и страстный. Музыка вспухла, как взрыв в вакууме, и столь же нестерпимо сияющая, испугав Натали, поскольку неожиданно оказалась слишком велика для крохотной кабины. Восхитительная непреодолимая тяжесть навалилась на уши. Девушка раскрыла для вопроса рот, но не осмелилась шагнуть в поток, которым пилот, кажется, унесен был весь. Сама она на словах: «О принчипесса!» вовсе забыла дышать.
И - молчание, будто кто-то недрогнувшей рукой стер следующую запись, чтобы в полной мере насладиться послевкусием этой. Можно даже догадаться - кто.
- Это «Турандот». Смотрю и вижу женщину, ожидающую разгадки. И боящуюся ее. Разгадаю - будет мне хорошо. Нет... - Рубен пожал плечами. - Сам, значит, виноват. Твоя манера ходить, говорить, поворачивать голову... вкупе с очень небрежно намазанной легендой. Красивая, молчаливая, интригующая... Ты мало говоришь, и я не привык вести разговор, хотя, кажется, должен бы унаследовать эти гены от мамочки. Обычно я не говорю так много. Итак, двое молчальников в одной кабине. Я должен делать выводы из одного ярлыка «стюардесса»?
- Следовало ожидать, - вздохнула она. - Летали, знаем. В понятие «хорошая стюардесса» Компания включает исполнительность, образованность, воспитанность... Гувернантка для грудных младенцев, сиделка для глухих стариков, пускающих слюни и скорая психологическая помощь для уродов, полагающих, будто в стоимость их билета входят сексуальные услуги. После того, как успокоишь первых, устроишь вторых и отобьешься от третьих, разносишь кофе. Расхожие анекдоты о стюардессах предполагают, что после кофе, но перед обедом твоим особым вниманием пользуются командир, второй пилот и бортинженер. Это твой экипаж, ты с ними летаешь. Ты в некотором роде их собственность. Ты не можешь попросить заменить пилота. Пилот тебя заменит запросто, твое досье это не украсит и непосредственно повлияет на премию. А плохая стюардесса Компании не нужна.
- Хорошенькая сказочка, жаль - страшная.
- Что в ней не так?
- Все. Хороший командир знает, что пока он держит штурвал, его стюардесса держит в руках салон. Всех дурных мамаш, визгливых стариков и всех уродов, которые лучше тебя знают, как им долететь до места назначения, и теоретически могли бы посадить лайнер мягче, чем пилот с восемью годами Академии и двадцатью - летного опыта. А то и с ножом, с лучевиком или бомбой. Всех, кто ломится решать свои проблемы прямо в кабину, первой встретит стюардесса. А плохой пилот Компании не нужен.
В ответ Натали промолчала, глядя в темное стекло. Глупо препираться с идеалистом.
- Бывало, да? - услышала слева.
- Ты на гражданские линии не собираешься? А то взял бы меня к себе. Я в грязь лицом не ударю, честное слово.
Рубен засмеялся.
- Если ближний космос будут сторожить Летучие Голландцы, может, Эстергази вправду придется искать работу по найму. Представляю.
- Нет. Не представляешь.
- Ладно, не представляю, - покладисто согласился он.
- Мое досье есть в Компании. Оно, разумеется, закрыто для праздного интереса, но ведь не для тех, кому правила не писаны?
- Ты не поняла. Меня вполне устраивает все, что я перед собой вижу. В остальном я согласен положиться на твое слово. Каковое слово готов сейчас услышать. Итак?
Зуммер автопилота спас Натали. Полкилометра.
Кивнув не то автопилоту, не то своим мыслям, Рубен вернулся к приборам. Не глядя коснулся кнопки автопилота. Уверенные, точные, скупые движения. Натали даже слегка развернулась в кресле, наблюдая. «Вампа» вошла в вертикальную магистраль, золотую от света прожекторов, и в несколько секунд прогуливающаяся пара оказалась в скоростном потоке на самом верхнем уровне. Ускорение вжало Натали в спинку сиденья. Машин тут было намного меньше - лишь те, что по техническим характеристикам могли позволить себе эту трассу. «Вампа» скользила меж ними, обгоняя конкурентов без малейшего признака показного лихачества, но тем не менее с легкостью оставляя позади каждого, кто осмеливался дразнить ее задними габаритными огнями.
Зиглинда, кислородная планета с недрами, под завязку набитыми ценнейшими полезными ископаемыми, в том числе редкоземельными металлами, вращалась вокруг звезды, перерождавшейся в красный карлик, и была в своем секторе самой богатой. Освоенная и заселенная за считанные столетия, проросшая технологиями, как корнями, практически вся она представляла собой огромную фабрику, где был целиком сосредоточен производственный цикл: от добычи руды до изготовления лучшего в Галактике вооружения для собственных нужд и на продажу. Компактный, самодостаточный, жестко управляемый мир, который мог позволить себе любые технологии из тех, что можно купить за деньги. Территориальная экспансия Зиглинды была ограниченной и затормозилась в пределах собственной системы. Оружие же и транспорт ее славились во всех обитаемых мирах. Полуторакилометровые башни городов в красноватом свете карлика, сотни гектаров почти безлюдных заводских площадей, система тоннелей и шахт, пронизывающих кору. Внутриэкономическая же стратегия была такова, что рядовой гражданин не мог позволить себе не работать.
Доходы под контролем военно-аристократической верхушки распределялись в основном на развитие производства и науку, что позволяло поддерживать темпы опережения конкурентов и содержать профессиональную армию. Благодаря чему маленькой, но гордой Империи удавалось высоко держать голову и умело сохранять независимость в сфере пересекающихся интересов двух таких монстров, как Земли Обетованные и Конфедерация Новой Надежды, в каждую из которых входило более полутора сотен систем. На Зиглинде практически не было животного мира, разве что в заповедниках курортных зон. Да и там это были импортированные земные виды: их генетические образцы Империя приобрела, когда пустила тут корни. Местная фауна не сумела адаптироваться к изменениям в биосфере, последовавшим благодаря внедрению интенсивных технологий.
И вся Зиглинда заключена в многоэтажную сетку магистралей. Владелец комфортабельного флайера может совершить и кругосветное турне, для отдыха останавливаясь в мотелях. Правда, удовольствие это дорогое.
Внизу полыхали багровым плавильни-автоматы. Безлюдная зона, куда техники спускались обычно в скафандрах высокой защиты. Вертикальных магистралей здесь не было вовсе, но вот по вечерам это место явно пользовалось популярностью среди прогуливающихся зевак. Так же, вероятно, щекотала бы нервы экскурсия к жерлу вулкана. Во всяком случае, флайеров в этот час тут крутилось достаточно. Больше двухместных, с затемненными стеклами, пристанищ романтически настроенных парочек, но попадались и дешевые четырех-пятиместные, и за то время, пока Рубен и Натали наслаждались пляской огня и синими молниями разрядов между двумя конденсаторными башнями, своей дорогой проследовали несколько многопалубных экскурсионных катеров. Огненные стены заставляли Натали чувствовать себя саламандрой. К тому же Рубен, хитрец, незаметно наколдовал что-то с проигрывателем, нарастающие удары молота задавали ей теперь ритм сердечных ударов, и в какой-то момент это стало нестерпимым. Файл назывался - она подсмотрела - «Болеро».
Никогда еще ее не соблазняли посредством музыки. Никогда еще ее глубинное "я" не давало столь полного согласия быть соблазненной. В первый раз она занималась сексом от любопытства, потом - от скуки, из чувства, что «других не хуже». Иной раз просто некуда было деваться. Ничего. Пережила. В принципе, всегда оставались какие-то запертые двери и тайные комнаты, куда был запрещен доступ незваному гостю. Там отсиживались ирония, снисходительность, иногда - цинизм. Все, что оставляло нетронутой ее внутреннюю цельность и возможность прекратить эмоциональную связь, когда ей того захочется. В первый раз она готова была предоставить мужчине, полулежащему в кресле рядом, столько власти. И сейчас в первый раз страх потерять независимость покинул ее. Почти. Сейчас ее внутренняя свобода казалась не слишком большой ценой за его тепло... а прикрытые глаза и расстегнутая пуговица на вороте так недвусмысленно все это ей обещали. Рычаги отпущены, «Вампа» неподвижно зависла над морем огня. Разве, садясь с ним в один флайер, Натали предполагала, что все кончится иначе?
Сильнейший толчок швырнул плоскую «Вампу» через крыло набок и пустил кувырком, мир опрокинулся, Натали, неловко выбросив руки вперед, перелетела салон - хотя, казалось бы, куда там лететь! - и пребольно ушибла локоть. В первое мгновение трудно было сказать, хрустнуло что-нибудь или обошлось, и, будучи опытной стюардессой, она успела сообразить, что выяснить это прямо сейчас не столь важно, как разобраться, куда и с какой скоростью валится флайер.
Красный свет сменился вспышкой синего, кабина наполнилась запахом озона, по корпусу, как град, пробежались сухие щелчки, «Вампа» дернулась так резко, что Натали снова приподняло и отпустило.
- Леди, машину я выровнял и от вольтовой дуги увернулся буквально чудом, - от суховатого смешка в голосе Рубена к ней начало возвращаться ощущение собственного тела. - Едва ли мне в будущем удастся отдать концы так быстро и с такой приятностью, но если вы соблаговолите вернуться в свое кресло, я даже смогу оглядеться.
Так - в правой руке скомкан ворот его рубашки, разжимаем правую руку. Медленно. Быстрее не получается. Правой рукой теперь можно оттолкнуться. От чего мы отталкиваемся? От груди? Что мешает? Ах, вот незадача, левая рука все еще держится за его шею. Хорошая шея, крепкая, век бы ее не отпускать. И лицо... как оторвать щеку от щеки, когда они так пылают? Стыдно, жуть! Да еще и ползти назад приходится ощупью, путаясь в подоле и преодолевая вектора всех действующих сил, включая, кажется, даже кориолисову.
«Вампа» дрогнула и прянула вперед. Рубен выстрелил дальним светом, прорезав для флайера коридор в кромешной ночи. Стены тьмы встали вокруг, и путь им был теперь только по яркому лучу.
- Пристегнись сию секунду!
Трясущимися руками нашаривая ремень безопасности, Натали беззвучно бранила себя. В те прошлые разы, когда она сиживала во флайерах на пассажирском месте, кавалеров страшно обижали ее поползновения воспользоваться пристяжным ремнем - ее сомнение в их пилотском мастерстве приравнивалось чуть ли не к оскорблению мужской силы... хотя едва ли кто из них обладал и сотой долей мастерства Эстергази.
- Там, на подголовнике - ремень для фиксации головы, - Рубен командовал, уже не глядя в ее сторону. - Надень его тоже, чтобы не повредить позвонки шеи. Будем дергаться.
Натали послушно натянула на лоб широкий ремень, прижавший ее затылок к пружинящему подголовнику. Сам Рубен им не воспользовался, хищно наклонясь к панели. Сильная шея, и не такие видывала перегрузки.
«Вампа» рыскала меж башнями, описывая «восьмерки», задирая нос, пикируя к земле, кренясь то в одну сторону, то в другую и неожиданно тормозя, и возвращаясь собственным следом, и лихо становясь на крыло, когда коридор становился для нее слишком узок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46