Реккк оглянулся на Джийан.
— Давайте передохнем. Мы шли пять часов кряду. Они устроились на поляне, заросшей высокой крив-травой: Реккк и Джийан вместе, Элеана немного в стороне. Свистики цвели там, где в течение дня пятна света пробивались через полог леса, древесные лозы с крохотными оранжевыми цветами бесстрашно карабкались по стволам ядровника. Все окутывало белесое марево.
Элеана достала воду и сушеные фрукты; привалившись спинами к стволам деревьев, путники медленно и методично ели.
— Джийан, — сказал наконец Реккк, — спасибо, что поверила мне.
Она не ответила, глядя прямо перед собой.
— Я знаю, ты винишь меня в смерти Аннона.
— Нет, не виню, — вдруг сказала она и, поднявшись, скрылась за деревьями на другой стороне поляны.
Ошеломленный Реккк поймал на себе взгляд Элеаны. Девушка улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, потом встал и пошел следом за Джийан.
— На твоем месте я бы не ходила, — тихо посоветовала Элеана.
— Тогда хвала Н'Луууре, что я — в'орнн, — отозвался Реккк.
Джийан услышала его шаги, но не отстранилась.
— Ты снова почувствовала движение Осору? Она покачала головой.
— Думаю, в будущем Малистра будет осторожнее.
— Ожидаешь новых нападений?
— Не беспокойся. Я могу сражаться с Малистрой.
К сожалению, Джийан не чувствовала и половины своей напускной уверенности. Удар Кэофу потряс ее, особенно то, что произошло в конце. Было ясно, что Малистра обладает силой, неслыханной в колдовстве уже много веков. Во время учебы Джийан всего раз встретила упоминание о Глазе Айбала, Глазе Тьмы, — в древнем фолианте “Книга Отречения”, когда ее посылали чистить книги в дальней и нечасто посещаемой части обширной Библиотеки монастыря Плывущей Белизны. Миры наполнили девочку таким ужасом, что она захлопнула книгу и поставила ее на полку, не закончив уборку. Еще несколько недель ее преследовали во сне кошмары.
Теперь, убедившись на собственном опыте, что Глаз Айбала существует, она пожалела, что не прочитала книгу. Может, стало бы ясно, как бороться с ним... или хотя бы что это, в сущности, такое.
Джийан прижалась к стволу дерева и постаралась успокоить бешено колотящееся сердце. Паника только все ухудшит, замутнит разум. Просто надо быть настороже, пока она не найдет какое-то объяснение для использованного против нее злого колдовства. Она знала о Малистре очень мало, да и то только потому, что как любовница Элевсина Ашеры всегда была в курсе происходящего. По слухам, Малистра — сирота. Никто не знал, откуда она взялась; говорили, будто в один прекрасный день она просто появилась в Аксис Тэре и начала работать, используя Осору в делах любви и мести в обмен на деньги, еду, одежду, кров. Со временем она приобрела репутацию — но не окууут, в'орннский имплант, вживляемый всем кундалианам, живущим или работающим в стенах города. То, что она ухитрилась ускользнуть от в'орннской службы безопасности, наверняка явилось результатом применения Осору, однако чертовски хитрого, поскольку даже Джийан не избежала общей участи. Малистре все время приходилось держаться в тени, перемещаться по городу; это тоже придавало ей ореол загадочности. А теперь вдруг она вышла на свет. Почему-то именно сейчас она объявилась Бенину Стогггулу. Любопытно.
— Нам лучше двигаться.
Джийан открыла глаза. Элеана стояла, разминая ноги.
— Сначала я сориентируюсь, — сказал Реккк и исчез в лесу.
Джийан снова повернулась к Элеане. Было трудно поверить, что этой гордой, сложившейся женщине всего шестнадцать. Джийан вспомнила себя в этом возрасте. Ее захватил отряд кхагггунов. Повезло, что с ними был Элевсин AJiiepa; иначе девушку изнасиловали бы и убили, как многих других. Она отчетливо помнила те первые мгновения среди в'орннов. Ужас смешивался с каким-то необычным возбуждением. Элевсин заговорил с ней по-кундалиански — и кхагггуны не смеялись над ним, потому что он был регентом. Они пришли в ярость, эти кхагггуны, потому что им не разрешили позабавиться. Их глаза горели, когда они смотрели на нее, а улыбки были хрупкими, как сухой лист. Но они не коснулись ее; они не перешептывались сердито между собой. Так она впервые столкнулась с жесткой кастовой структурой в'орннов. Огромную силу сдерживала жесткая социальная структура. Что произойдет, вдруг мелькнула мысль, если эта сила вырвется на волю?
После жизни в монастыре Аксис Тэр приводил в замешательство. Город был осквернен; Средний дворец стал резиденцией регента, монастырь Слушающей Кости — домом гэргонов. Несколько месяцев подряд Джийан была безутешна; а потом однажды ночью, когда она смотрела на любимые горы Дьенн Марр, к ней подошел Элевсин, и она увидела за личиной жестокого, сурового в'орнна тоскующие сердца.
— Ты порядке? — обеспокоено спросила Элеана.
Джийан смахнула слезу.
— Старое воспоминание, только и всего.
— Если я могу чем-то помочь...
Джийан видела в ней доброту — и желание быть оцененной по достоинству.
— Твое присутствие — уже помощь. Я понимаю, тебе, наверное, трудно было покинуть семью.
— У меня нет семьи, кроме Дамми и товарищей по ячейке. Но они, кажется, отвернулись от меня.
— То, что ты сделала, требует редкой храбрости, — сказала Джийан от всей души.
Элеана вспыхнула.
— Спасибо. Я... глупо, конечно, но с тобой я чувствую себя ближе к Аннону.
Джийан обняла Элеану за плечи.
— Совсем и не глупо. Однако я... — В последний момент ее решимость поколебалась.
Элеана выжидательно смотрела на нее. Джийан пришлось лгать, чтобы защитить сына.
— Аннон...
Элеана внезапно побелела.
— Что с ним?
— Он умер, Элеана. Не выжил после нападения первиллона.
Сердце Элеаны, казалось, застыло.
— Невозможно! Это какая-то ошибка!
Джийан сжала ей руку и покачала головой. Элеана так искренне всхлипнула, что Джийан захотелось обнять ее и ласково баюкать.
— Прости, что принесла такую ужасную весть.
— Я могу вынести все, только не это! — Элеана разрыдалась.
— Хотела бы я, чтобы можно было сказать другое, дорогая.
Она действительно хотела бы — всей душой. Хотела бы сказать Элеане правду: Аннон умер только в одном смысле — в том смысле, что умерло его тело. Но Джийан не могла рисковать, рассказав это кому бы то ни было, даже девушке, которая явно его любит. И даже если бы она преступила собственный нерушимый запрет, что из того? Аннон был теперь Рианой — кундалианкой, чужой для этой девушки. По сравнению с суровой полуложью правда была бы невыносимой.
— Он не мог умереть, — плакала Элеана. — Ведь мы вместе ели мясо первиллона.
Джийан погладила Элеану по волосам.
— Не понимаю.
— Здесь, в горах, есть древний обычай. Считается, будто сырое мясо первиллона, съеденное двумя влюбленными, связывает их навеки.
— Ах, дорогая. — Джийан гладила ее, как гладила Аннона, когда в детстве его пугали кошмары. — Прости, что причинила тебе такую боль.
Элеана заглянула прямо в синие, как свистики, глаза Джийан.
— Я все равно люблю его. — Ее лицо было таким напряженным, что Джийан промолчала. — Я сказала тебе, что мы, он и я, связаны, связаны навеки.
Джийан вздрогнула, ей снова захотелось открыть девушке правду. Но она не могла подвергать никого — особенно Реккка или Элеану — такой опасности. У Ашеров слишком много могущественных врагов. Секрет Рианы должен принадлежать ей и только ей одной.
— Сердце — мощный маяк, — промолвила она. — Я знаю. Я тоже потеряла любовь. Однако придет другая. И к тебе тоже, Элеана. Потерпи. Дай ране время исцелиться.
Элеана рыдала, чего не позволяла себе рядом с теми, кто хорошо ее знал. Рыдая, она вцепилась в Джийан, как заблудившийся ребенок... Она и была ребенком, несмотря на внешнюю браваду.
Вернулся Реккк. Джийан увидела выражение его лица и сразу же насторожилась. Элеана тоже услышала его и быстро вытерла глаза, вновь обретая самообладание.
— В нескольких сотнях метров к югу отсюда есть горная цепь, — сказал он. — Вся заросла лесом. Оттуда видно на много километров. Нам надо туда. Чем раньше мы заметим свору, тем лучше сможем приготовиться.
Не сказав больше ни слова, они ушли с поляны в еще более густой ядровниковый лес. Подлесок, однако, изменился. Теперь это были зеленые папоротники и синий лишайник, указывающие, что недалеко есть либо ручей, либо подземная заводь. На вопрос Реккка Элеана подтвердила, что к востоку отсюда течет мелкая речка. Реккк, теперь шедший первым, повел женщин на юго-восток. Они услышали реку раньше, чем увидели, что и требовалось. Бормотание воды скроет их присутствие от сложного оборудования кхагггунов.
Путники шли вдоль реки, когда та вырвалась на плато, держась западного берега, пока не добрались до опушки. Быстро вечерело. Потемневшее небо на востоке напоминало бархатный задник, усыпанный звездами первой величины. Реккк присел на корточки, женщины тоже. Они смотрели на юг, где лес редел, высматривая движение.
— Я знаю Олннна Рэдддлина, — сказал Реккк. — Он не станет пользоваться моей стратегией — слишком заносчив. Для него победить меня, используя мою же стратегию, значит не победить вовсе.
— Есть у тебя идеи, что он будет делать? — спросила Элеана.
— Несколько. Когда я увижу разведчиков своры, у меня появятся первые ключи.
Джийан посмотрела на него.
— Я беспокоюсь. Сколько ни пробую, не могу представить себе способа, как трое могут нанести поражение целой своре кхагггунов.
— Олннн Рэдддлин тоже не представляет, — улыбнулся Реккк. — И в этом наше преимущество.
Вода бурлила у гладких, блестящих скал и переливалась через край плато стремительным водопадом. Радужнокрылые пилоиглы порхали низко над водой. Зелено-красные пятнистые лягушки-веры поднимали из воды головы, чтобы глянуть на них, и исчезали. Крохотные серые раковины пресноводных муоддов прилепились вдоль берега у журчащей воды.
Реккк заметил, что Элеана смотрит на его окумммон, однако решил не обращать внимания на ее испытующий взгляд.
— Насколько круты южные подходы к плато? — спросил он.
— Спуститься можно только на веревке. — Девушка пожала плечами. — А катеров у нас нет.
— Что на востоке?
— Там дорога длиннее, зато скалы не такие отвесные: полазить придется, но без веревок и крюков можно обойтись. — Она дернула головой. — Ты расскажешь, как тебе досталась эта штука? Я таких окумммонов еще ни разу не видела.
Сначала Реккк хотел пропустить вопрос мимо ушей. Потом задумался. Несмотря на относительную юность, девушка была очень умной. Отговорки с ней не годились, как и уклонение от ответа. В любом случае ни то, ни другое не вызовет ее доверия, а без этого он, вероятно, не сможет выполнить свою задачу.
— Это не окумммон, — сказал он. — По крайней мере по стандартному определению.
— Но его вживили гэргоны.
— В качестве эксперимента, — ответил он. — Меня нельзя Призвать. Да и как? Я из Малой касты. Какое гэргонам дело до моего мнения? Однако этот окумммон может то, чего не могут баскирские. Он в состоянии преобразовывать пять элементов — землю, воздух, огонь, воду, дерево — во все, что я захочу. — Реккк извлек из окумммона тонкую сочлененную проволоку.
Элеана смотрела на нее с каким-то зачарованным ужасом.
— Но ты не можешь... в смысле, это же техномагия гэргонов.
— Как я сказал тебе, — Реккк лениво ковырял проволочкой влажную землю, — это эксперимент. Я теперь отчасти гэргон.
— С моей точки зрения, — отрезала она, — из-за этого ты еще меньше заслуживаешь доверия.
Он кивнул:
— Ты права в своих подозрениях. Хочешь верь, хочешь нет, но у меня тоже есть подозрения насчет гэргонов. Их неясные мотивы, явное пренебрежение к другим формам жизни — часть в'орннской культуры с незапамятных времен. Однако последнее время я стал видеть гэргонов в совсем ином свете. Во-первых, это не единая каста, как кажется. Фундаментальные философские разногласия раздробили Товарищество. И есть еще что-то, связанное с Кундалой...
— С Кундалой? — Элеана нахмурилась. — Что ты имеешь в виду?
— Нит Сахор — тот самый гэргон — не похож на других. Он — сторонник перемен, тогда как остальные из Товарищества непреклонно стоят за единообразие, сохранение статус-кво. Истина, которую увидел Нит Сахор, как я начинаю понимать, заключается в том, что мы, в'орнны, оказались во власти застоя. Вечные гэргоновские поиски знаний никуда не привели. Мы в тупике. И из всех планет всех галактик мы оказались сейчас здесь. Сахор хочет спасти Кундалу, как хотел Элевсин Ашера, как хочу я.
Элеана поймала блестящего пурпурно-черного жука.
— Этот жук-марк совершенно безвреден. — Она смотрела, как тот мечется в руке. — Но его близкий родственник — рогатый, немного меньше — смертельно ядовит. — Девушка подняла взгляд на Реккка. — Различить их трудно, а в тени или по ночам часто невозможно. — Она разжала руку, и жук улетел. — Тогда спасти может только инстинкт.
— И что говорит тебе инстинкт? — спросила Джийан. Элеана посмотрела на нее.
— После ста одного года в'орннской оккупации приведи мне хоть одну конкретную причину, почему я должна верить его словам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88