Как часто Джийан ухаживала за Анионом, когда тот болел, бывал напуган или расстроен, если Элевсин не приходил. Как она шутила с ним, смешила его, рассказывала потрясающие истории о Кундале и Миине, о Сеелин, Эшир, Гом, Паов и Эйг — Пяти Священных Драконах. Риана знала их всех: их цвета, характеры, внешность. Она помнила, как Аннон, бывало, играл с резными фигурками на стене покоев отца, даром что сначала ему приходилось забираться на кресло, чтобы дотянуться. Сеелин, зеленый Дракон воды, Преобразования; Эшир, синий Дракон воздуха, Прощения; Гом, желтый Дракон земли, Обновления; Паов, черный Дракон дерева, Предвидения; Эйг, красный Дракон огня, Силы. Сеелин была подвижной и переменчивой, Эшир — быстрой и надежной, Гом — неспешным и твердым, Паов был спокойным и миролюбивым, Эйг — нетерпеливым и вспыльчивым. Джийан рассказывала восхитительные истории о Драконах: Эшир и Гом влюбились ливнем мчащихся метеоров, Паов и Эйг соединились в гигантском кратере Шаллмхи, величайшего из цепи вулканов на южном континенте, вызвав самое большое извержение в истории Кундалы. Аннон находил эти рассказы — трогательные, забавные, страшные — бесконечно восхитительными, и теперь Риана с удовольствием вспоминала их. В душе она благодарила Джийан за это наследие, хотя сердце ее болело от одиночества. Если подумать, она была благодарна Джийан за очень многое.
Зубчатые серо-синие валуны поднимались с обеих сторон, создавая неудобный, узкий проход. Пробираясь по нему, Риана услышала крик. Подняла голову и увидела гигантского гэрорела. Заслонив глаза от солнца, девочка наблюдала, как он скользит в солнечном свете, распластав тень по неровным склонам скал. Гэрорел был почти прямо над ней. Он сделал над ущельем три круга, потом опустился к вершинам валунов. В известном смысле, подумала Риана, странное путешествие Аннона началось с гэрорела. Если бы гэрорел не напал на него, оставив в нем коготь, он не почувствовал бы пульсацию, не ушел бы из покоев Джийан. Мятежники захватили бы его и убили, как отца. Вместо этого Аннон обнаружил тайный переход к кундалианскому Хранилищу и там столкнулся с Драконом — Сеелин, — которая исцелила его. В известном смысле, думала теперь Риана, именно коготь гэрорела привел его к Дракону. Словно все это было предопределено.
Риана осторожно шла по ущелью. Ей пришлось снять вьюк со спины и прижать к боку, чтобы проскальзывать в самых узких местах. В'орнн внутри нее инстинктивно встревожился, поскольку это было идеальное место для нападения. Разумеется, она снова и снова повторяла себе, что нападать на нее некому. Однако же сдерживала дыхание, пока не миновала ущелье.
На северном склоне тропинка стала пошире, хотя и круче, и карабкаться было труднее из-за мха и лишайника, прижившихся на влажной земле. Риана хотела свериться с картой, но обнаружила, что этого не требуется. Она просто знала, что мох и лишайник растут здесь благодаря избытку воды, и точно так же знала, что ждет впереди. Снова накатила волна неуверенности. Однако теперь ей мерещился проблеск света и надежды.
— Риана, если я не совсем ошибаюсь, это твои края. Надеюсь, ты поведешь меня.
Спеша дальше, она прислушалась и уловила далекий гул водопада.
Поднебесный, раздалось в уме.
Тропинка пошла немного вниз, и Риана побежала. С обеих сторон по камням ручейками сбегала вода. Тропинка снова пошла вверх, петляя среди кладбища валунов, появившегося, похоже, в результате древнего оползня. Рев становился все сильнее. Наконец Риана добралась до верха, посмотрела вниз — и у нее перехватило дыхание.
Поднебесный, священный водопад Миины, вздымался на сотни метров, уходя в пурпурное небо. Каскады воды низвергались вниз, поднимая в воздух пелену дымки, высекая искры света и маленькие радуги, которые вспыхивали и гасли, пока Риана, смеясь, бежала к подножию. Странное было чувство — потрясение от первого взгляда и в то же время ощущение, что все это знакомо. Так же странно было и то, что она, похоже, привыкала к этой двойственности, даже наслаждалась ею.
Аннон много раз слышал рассказы Джийан о Поднебесном, ибо водопад занимал особенное место в кундалианских мифах. Именно в него по приказу Миины окунули хвосты Пять Священных Драконов; считалось, будто заводь у подножия Поднебесного уходит к центру Кундалы. Другие мифы рассказывали о том, как кундалианские Королевы (в предшествующие Долгому Становлению времена на Кундале были Королевы), соперничая за власть над землями, устроили там сражение, нарушив основные заповеди Великой Богини. Глухие к Ее голосу, они продолжали уничтожать армии друг друга, пока Миина не повелела низвергающимся водам Поднебесного течь кровью, сметая воюющих Королев и их ставленников. “Кровожадны вы, — вскричала Она в гневе Своем. — Так пейте же кровь, пока не утонете в ней”.
Так появились современные кундалиане: из истоков, питающих Поднебесный. Выше этих истоков находилась цель Рианы — Ледяные пещеры.
До полудня оставался еще час — Риана добралась очень быстро. Ей было жарко, она чувствовала себя липкой от пота и грязной после трудной дороги. У невидимого из-за пены берега заводи девочка сбросила вьюк и умылась в брызгах священных вод. Откинула голову и посмотрела на мощные потоки, сверкающе белые, будто каскады мелкого сахарного песка. Потрясенная величием водопада Риана внезапно почувствовала себя по-особенному счастливой, словно вернулась домой. Быстро расшнуровала ботинки, подоткнула платье и опустила босые ноги в ледяную воду. Она сидела так близко к водопаду, что полностью погрузилась в туман. Рев ощущался физически, тело сотрясала дрожь, словно рядом с мотором огромной машины. Страшный холод потихоньку сковывал ноги. Риана склонила голову и совершенно неосознанно начала читать молитвы.
До этого мига они казались бессмысленным набором фраз и глупого благочестия. Но здесь, рядом с источником Великой Богини, Риана начала различать нить. Она соскользнула с берега и зашла в воду по пояс. И снова это странное сочетание новизны и знакомства. Наверняка Риана много раз купалась здесь. Платье вздулось на воде, подобно крыльям Миининой бабочки, трепеща на мелкой ряби. Риана продолжала молиться и одновременно будто наблюдала за собой со стороны: слушала слова и находила в них смысл. Неожиданно она заплакала, чувствуя себя наполненной волшебной красотой этого места, которое казалось возникшим из сна.
Она бросилась в глубокую воду, перевернулась, поплыла на спине. Опускающийся прозрачно-белый туман, удивительно красивый, постоянно менялся, в нем вспыхивали и гасли разные оттенки. Встретившись с солнечными лучами, волнующиеся облака тумана принимали различные формы. Всплывали дразнящие обрывки жизни Рианы до того, как та заболела дууровой лихорадкой: незнакомые лица, какие-то жуткие неповоротливые фигуры, обширные ледяные поля, льющаяся кровь и слабый предсмертный крик.
В центре заводи стало еще холоднее. Вода была почти черной, и Риане верилось, что здесь действительно нет дна. Легкий ветерок волновал туман, и время от времени над бурной водой выбрасывались длинные усики дымки. Риана все еще была довольно далеко от подножия Поднебесного, однако чувствовала его безмерную силу. Почему-то это имело для нее особенное значение. Она напряглась, стараясь разобраться в эмоциях, мыслях и впечатлениях, остававшихся в чужой памяти смутными и неразборчивыми.
— Почему кровь, кто кричал? — воскликнула она, снова разгневавшись из-за гибели семьи Аннона, из-за несправедливости всего, что обрушилось на нее.
Высоко над головой, выше тумана, на скалах, откуда низвергался водопад, снежная рысь, пришедшая попить из источника, скользнула прочь, заметив появившиеся из леса сосен-марр две большие фигуры. Они стояли в глубокой тени у обрыва и смотрели вниз, а из чаши неба спустился огромный гэрорел. Птица села на плечо одной из фигур и начала брезгливо очищаться от капелек крови ледяного зайца.
Может ли она увидеть нас? подумало первое существо.
Сквозь туман — нет, ответило другое. Но если я сделаю вот так... Что-то вроде щупальца высунулось за край. Покажется, будто ветерок пошевелил водные испарения.
Много спутанных нитей сошлись здесь.
Она — точка опоры и рычаг.
Она узнает это? подумал первый.
Должна, отозвался другой. Если нет...
Что, если она — не Тот? Если она — не Тот, ее ждет неудача, и мы погибнем.
Она — Тот. Миина сказала нам это многими способами... Ее вестники, гэрорел и сова, пометили обоих; оба были больны перед тем, как сошлись вместе в обжигающем огне Нантеры.
Это и пугает меня. Святой круг Нантеры был нарушен, пусть всего на мгновение. Даже мы не в силах предвидеть отдаленных последствий.
Тем больше причин верить в Пророчество. Это тот самый изъян, который связывает две несовершенные души, что выковали Того.
Первое существо вгляделось сквозь пелену волнующегося тумана.
Если враги найдут ее раньше, чем она будет готова, они раздавят ее, как жука-марка. Она должна осторожно выбирать союзников.
Воистину. Один будет любить ее, один предаст, один попытается уничтожить.
Перья гэрорела зашелестели, когда птица подняла огромные крылья, вероятно, встревоженная мрачностью беседы.
Меня переполняют дурные предчувствия, продолжало первое существо. Предречено, что приход Дар Сала-ата совпадет с возможностью смерти Миины. Миина может умереть, и мы не в силах спасти ее.
Верно. Такой шанс есть только у Дар Сала-ата. Единственный шанс.
Первое существо содрогнулось.
Если Великая Богиня умрет, умрем мы все, даже Бессмертные.
Второе существо кивнуло.
Да. Кундалиане, в'орнны, мы. Это будет Анамордор, Конец Всего Сущего.
Наши враги начали вербовать союзников — а нас и так осталось немного.
У нас есть Дар Сала-ат.
Вероятно, следовало бы принять меры...
Нет-нет. Нам запрещено вмешиваться.
Даже наше присутствие здесь — уже вмешательство. Несомненно, мы можем сделать еще один шаг.
Первое существо вытянуло оба верхних щупальца — и будто тень заслонила солнце. Гэрорел расправил крылья и прянул в небо.
Вот. Теперь Тигпен будет знать о Дар Сала-ате.
Второе существо проводило взглядом огромную птицу.
Но если Тигпен предупреждена, кто еще приготовится ?
Вместе с движением тумана в голове Рианы появились необычные голоса. Не Рианы и не Аннона. Она словно бы сидела в одном углу амфитеатра и слушала разговор, происходящий в другом углу. Странная акустика улавливала звуки: зловещие шепоты, подобные вою ветра в старом заброшенном доме. Эти голоса будили в ней чудные мысли и чувства, Риана то воодушевлялась, то пугалась, как младенец, который еще не понимает языка родителей. Она перестала плыть и напряглась, пытаясь разобрать непонятные звуки. Через мгновение туман потемнел, словно наступила ночь. Когда снова просветлело, разговор закончился.
Риана огляделась, будто за ней могли следить призраки, духи или даже демоны, но за несколькими метрами клубящегося тумана ничего не было видно. Промокшее платье тянуло вниз. Она выбралась на берег. Вьюк и ботинки лежали на месте; все было спокойно. Девочка пошла прочь от брызг туда, где ярко светило солнце, и разделась. Перекусила, пока сохла одежда. Продолжая жевать питательную смесь, обошла подножие огромного водопада. Она, как и раньше, упивалась его красотой, однако теперь перед ней стоял еще один вопрос. На каком языке говорили неизвестные? Вроде бы смутно знакомый, но...
Древнее наречие, произнес голос в голове.
— Откуда ты знаешь кундалианское Древнее наречие? Ты была рамаханой в каком-то другом монастыре? — спросила Риана.
Ответа не было.
К тому времени, как она вернулась к одежде, все почти высохло. Она закинула на плечи вьюк и пошла к восточной стороне водопада, где в скале было вырублено что-то вроде грубой лестницы — по-видимому, поработали рамаханы или, возможно, племя Рианы.
Снова штурмуя скалы, она вспомнила рассказ Астар об утрате Жемчужины. Как могли рамаханы обратиться друг против друга, убивать своих, использовать величайшую святыню кундалиан в личных целях? Какими же были рамаханские руководители, что за общество существовало в монастырях, раз могло случиться такое зло?
Когда-то, сказала Астар, рамаханские монастыри были непроницаемы для зла. Как это изменилось и почему? В центре всех этих вопросов была Бартта, как паучиха в центре сети. В монастыре ее боялись все, даже другие конары. “Величайший Источник” учил, что рамаханы не копят власть, а распределяют ее равномерно среди кундалиан.
Однако совершенно очевидно, что Бартта делает прямо противоположное.
Риана схватилась за голову. Последнее время, стоило ей подумать о связанном с Барттой зле, голова начинала раскалываться от боли.
Расслабься и дыши.
Закрыв на мгновение глаза, она прижалась потным лбом к скале. На такой высоте погода явно переменилась. Хотя солнце по-прежнему сверкало в пурпурном небе, стало заметно холоднее, и поднялся пронизывающий ветер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Зубчатые серо-синие валуны поднимались с обеих сторон, создавая неудобный, узкий проход. Пробираясь по нему, Риана услышала крик. Подняла голову и увидела гигантского гэрорела. Заслонив глаза от солнца, девочка наблюдала, как он скользит в солнечном свете, распластав тень по неровным склонам скал. Гэрорел был почти прямо над ней. Он сделал над ущельем три круга, потом опустился к вершинам валунов. В известном смысле, подумала Риана, странное путешествие Аннона началось с гэрорела. Если бы гэрорел не напал на него, оставив в нем коготь, он не почувствовал бы пульсацию, не ушел бы из покоев Джийан. Мятежники захватили бы его и убили, как отца. Вместо этого Аннон обнаружил тайный переход к кундалианскому Хранилищу и там столкнулся с Драконом — Сеелин, — которая исцелила его. В известном смысле, думала теперь Риана, именно коготь гэрорела привел его к Дракону. Словно все это было предопределено.
Риана осторожно шла по ущелью. Ей пришлось снять вьюк со спины и прижать к боку, чтобы проскальзывать в самых узких местах. В'орнн внутри нее инстинктивно встревожился, поскольку это было идеальное место для нападения. Разумеется, она снова и снова повторяла себе, что нападать на нее некому. Однако же сдерживала дыхание, пока не миновала ущелье.
На северном склоне тропинка стала пошире, хотя и круче, и карабкаться было труднее из-за мха и лишайника, прижившихся на влажной земле. Риана хотела свериться с картой, но обнаружила, что этого не требуется. Она просто знала, что мох и лишайник растут здесь благодаря избытку воды, и точно так же знала, что ждет впереди. Снова накатила волна неуверенности. Однако теперь ей мерещился проблеск света и надежды.
— Риана, если я не совсем ошибаюсь, это твои края. Надеюсь, ты поведешь меня.
Спеша дальше, она прислушалась и уловила далекий гул водопада.
Поднебесный, раздалось в уме.
Тропинка пошла немного вниз, и Риана побежала. С обеих сторон по камням ручейками сбегала вода. Тропинка снова пошла вверх, петляя среди кладбища валунов, появившегося, похоже, в результате древнего оползня. Рев становился все сильнее. Наконец Риана добралась до верха, посмотрела вниз — и у нее перехватило дыхание.
Поднебесный, священный водопад Миины, вздымался на сотни метров, уходя в пурпурное небо. Каскады воды низвергались вниз, поднимая в воздух пелену дымки, высекая искры света и маленькие радуги, которые вспыхивали и гасли, пока Риана, смеясь, бежала к подножию. Странное было чувство — потрясение от первого взгляда и в то же время ощущение, что все это знакомо. Так же странно было и то, что она, похоже, привыкала к этой двойственности, даже наслаждалась ею.
Аннон много раз слышал рассказы Джийан о Поднебесном, ибо водопад занимал особенное место в кундалианских мифах. Именно в него по приказу Миины окунули хвосты Пять Священных Драконов; считалось, будто заводь у подножия Поднебесного уходит к центру Кундалы. Другие мифы рассказывали о том, как кундалианские Королевы (в предшествующие Долгому Становлению времена на Кундале были Королевы), соперничая за власть над землями, устроили там сражение, нарушив основные заповеди Великой Богини. Глухие к Ее голосу, они продолжали уничтожать армии друг друга, пока Миина не повелела низвергающимся водам Поднебесного течь кровью, сметая воюющих Королев и их ставленников. “Кровожадны вы, — вскричала Она в гневе Своем. — Так пейте же кровь, пока не утонете в ней”.
Так появились современные кундалиане: из истоков, питающих Поднебесный. Выше этих истоков находилась цель Рианы — Ледяные пещеры.
До полудня оставался еще час — Риана добралась очень быстро. Ей было жарко, она чувствовала себя липкой от пота и грязной после трудной дороги. У невидимого из-за пены берега заводи девочка сбросила вьюк и умылась в брызгах священных вод. Откинула голову и посмотрела на мощные потоки, сверкающе белые, будто каскады мелкого сахарного песка. Потрясенная величием водопада Риана внезапно почувствовала себя по-особенному счастливой, словно вернулась домой. Быстро расшнуровала ботинки, подоткнула платье и опустила босые ноги в ледяную воду. Она сидела так близко к водопаду, что полностью погрузилась в туман. Рев ощущался физически, тело сотрясала дрожь, словно рядом с мотором огромной машины. Страшный холод потихоньку сковывал ноги. Риана склонила голову и совершенно неосознанно начала читать молитвы.
До этого мига они казались бессмысленным набором фраз и глупого благочестия. Но здесь, рядом с источником Великой Богини, Риана начала различать нить. Она соскользнула с берега и зашла в воду по пояс. И снова это странное сочетание новизны и знакомства. Наверняка Риана много раз купалась здесь. Платье вздулось на воде, подобно крыльям Миининой бабочки, трепеща на мелкой ряби. Риана продолжала молиться и одновременно будто наблюдала за собой со стороны: слушала слова и находила в них смысл. Неожиданно она заплакала, чувствуя себя наполненной волшебной красотой этого места, которое казалось возникшим из сна.
Она бросилась в глубокую воду, перевернулась, поплыла на спине. Опускающийся прозрачно-белый туман, удивительно красивый, постоянно менялся, в нем вспыхивали и гасли разные оттенки. Встретившись с солнечными лучами, волнующиеся облака тумана принимали различные формы. Всплывали дразнящие обрывки жизни Рианы до того, как та заболела дууровой лихорадкой: незнакомые лица, какие-то жуткие неповоротливые фигуры, обширные ледяные поля, льющаяся кровь и слабый предсмертный крик.
В центре заводи стало еще холоднее. Вода была почти черной, и Риане верилось, что здесь действительно нет дна. Легкий ветерок волновал туман, и время от времени над бурной водой выбрасывались длинные усики дымки. Риана все еще была довольно далеко от подножия Поднебесного, однако чувствовала его безмерную силу. Почему-то это имело для нее особенное значение. Она напряглась, стараясь разобраться в эмоциях, мыслях и впечатлениях, остававшихся в чужой памяти смутными и неразборчивыми.
— Почему кровь, кто кричал? — воскликнула она, снова разгневавшись из-за гибели семьи Аннона, из-за несправедливости всего, что обрушилось на нее.
Высоко над головой, выше тумана, на скалах, откуда низвергался водопад, снежная рысь, пришедшая попить из источника, скользнула прочь, заметив появившиеся из леса сосен-марр две большие фигуры. Они стояли в глубокой тени у обрыва и смотрели вниз, а из чаши неба спустился огромный гэрорел. Птица села на плечо одной из фигур и начала брезгливо очищаться от капелек крови ледяного зайца.
Может ли она увидеть нас? подумало первое существо.
Сквозь туман — нет, ответило другое. Но если я сделаю вот так... Что-то вроде щупальца высунулось за край. Покажется, будто ветерок пошевелил водные испарения.
Много спутанных нитей сошлись здесь.
Она — точка опоры и рычаг.
Она узнает это? подумал первый.
Должна, отозвался другой. Если нет...
Что, если она — не Тот? Если она — не Тот, ее ждет неудача, и мы погибнем.
Она — Тот. Миина сказала нам это многими способами... Ее вестники, гэрорел и сова, пометили обоих; оба были больны перед тем, как сошлись вместе в обжигающем огне Нантеры.
Это и пугает меня. Святой круг Нантеры был нарушен, пусть всего на мгновение. Даже мы не в силах предвидеть отдаленных последствий.
Тем больше причин верить в Пророчество. Это тот самый изъян, который связывает две несовершенные души, что выковали Того.
Первое существо вгляделось сквозь пелену волнующегося тумана.
Если враги найдут ее раньше, чем она будет готова, они раздавят ее, как жука-марка. Она должна осторожно выбирать союзников.
Воистину. Один будет любить ее, один предаст, один попытается уничтожить.
Перья гэрорела зашелестели, когда птица подняла огромные крылья, вероятно, встревоженная мрачностью беседы.
Меня переполняют дурные предчувствия, продолжало первое существо. Предречено, что приход Дар Сала-ата совпадет с возможностью смерти Миины. Миина может умереть, и мы не в силах спасти ее.
Верно. Такой шанс есть только у Дар Сала-ата. Единственный шанс.
Первое существо содрогнулось.
Если Великая Богиня умрет, умрем мы все, даже Бессмертные.
Второе существо кивнуло.
Да. Кундалиане, в'орнны, мы. Это будет Анамордор, Конец Всего Сущего.
Наши враги начали вербовать союзников — а нас и так осталось немного.
У нас есть Дар Сала-ат.
Вероятно, следовало бы принять меры...
Нет-нет. Нам запрещено вмешиваться.
Даже наше присутствие здесь — уже вмешательство. Несомненно, мы можем сделать еще один шаг.
Первое существо вытянуло оба верхних щупальца — и будто тень заслонила солнце. Гэрорел расправил крылья и прянул в небо.
Вот. Теперь Тигпен будет знать о Дар Сала-ате.
Второе существо проводило взглядом огромную птицу.
Но если Тигпен предупреждена, кто еще приготовится ?
Вместе с движением тумана в голове Рианы появились необычные голоса. Не Рианы и не Аннона. Она словно бы сидела в одном углу амфитеатра и слушала разговор, происходящий в другом углу. Странная акустика улавливала звуки: зловещие шепоты, подобные вою ветра в старом заброшенном доме. Эти голоса будили в ней чудные мысли и чувства, Риана то воодушевлялась, то пугалась, как младенец, который еще не понимает языка родителей. Она перестала плыть и напряглась, пытаясь разобрать непонятные звуки. Через мгновение туман потемнел, словно наступила ночь. Когда снова просветлело, разговор закончился.
Риана огляделась, будто за ней могли следить призраки, духи или даже демоны, но за несколькими метрами клубящегося тумана ничего не было видно. Промокшее платье тянуло вниз. Она выбралась на берег. Вьюк и ботинки лежали на месте; все было спокойно. Девочка пошла прочь от брызг туда, где ярко светило солнце, и разделась. Перекусила, пока сохла одежда. Продолжая жевать питательную смесь, обошла подножие огромного водопада. Она, как и раньше, упивалась его красотой, однако теперь перед ней стоял еще один вопрос. На каком языке говорили неизвестные? Вроде бы смутно знакомый, но...
Древнее наречие, произнес голос в голове.
— Откуда ты знаешь кундалианское Древнее наречие? Ты была рамаханой в каком-то другом монастыре? — спросила Риана.
Ответа не было.
К тому времени, как она вернулась к одежде, все почти высохло. Она закинула на плечи вьюк и пошла к восточной стороне водопада, где в скале было вырублено что-то вроде грубой лестницы — по-видимому, поработали рамаханы или, возможно, племя Рианы.
Снова штурмуя скалы, она вспомнила рассказ Астар об утрате Жемчужины. Как могли рамаханы обратиться друг против друга, убивать своих, использовать величайшую святыню кундалиан в личных целях? Какими же были рамаханские руководители, что за общество существовало в монастырях, раз могло случиться такое зло?
Когда-то, сказала Астар, рамаханские монастыри были непроницаемы для зла. Как это изменилось и почему? В центре всех этих вопросов была Бартта, как паучиха в центре сети. В монастыре ее боялись все, даже другие конары. “Величайший Источник” учил, что рамаханы не копят власть, а распределяют ее равномерно среди кундалиан.
Однако совершенно очевидно, что Бартта делает прямо противоположное.
Риана схватилась за голову. Последнее время, стоило ей подумать о связанном с Барттой зле, голова начинала раскалываться от боли.
Расслабься и дыши.
Закрыв на мгновение глаза, она прижалась потным лбом к скале. На такой высоте погода явно переменилась. Хотя солнце по-прежнему сверкало в пурпурном небе, стало заметно холоднее, и поднялся пронизывающий ветер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88