.. и проснулся, как от толчка.
Аннон вскинул голову. Дождь капал в том же унылом ритме, что и кровь. Но ведь это был сон, верно? Он мрачно засмеялся про себя над своей глупостью и тут увидел Джийан, возникшую из-за завесы дождя. Она во весь дух влетела под полог ветвей и бросилась к нему. Их разделяло всего около метра, когда он увидел занесенный нож и откатился от ствола, запутав ей ноги и сбив на землю. Подмял женщину под себя, несмотря на яростное сопротивление, увернулся от коварного выпада и схватил за запястье. Зажал ей горло, наклонился над ней.
Вглядевшись ей в лицо, он увидел, что это кундалианка, но вовсе не Джийан. Во-первых, эта была гораздо моложе, во-вторых... минутку! Девушка, с которой он и Курган столкнулись у ручья!
Почти в то же мгновение узнавание отразилось и на ее лице.
— Великая Богиня Миина! — прошептала она. — Я чуть не перерезала тебе горло.
— Как будто я бы тебе позволил!
И снова мгновение, когда молчание, само их бездействие говорили о многом.
— Животное! — прорычал Аннон.
— В'орннское чудовище! — тут же отозвалась девушка.
Он отобрал у нее кундалианский нож и присел на корточки. Освободившись, она подобрала под себя ноги. Аннон с пронзительной ясностью вспомнил, как они красивы. В пылу борьбы девушка растеряла заколки, и теперь ее волосы рассыпались по плечам и спине.
— На что вылупился, чудовище? — Прекрасные темные глаза вызывающе сверкнули.
— Ни на что. — Он пересел так, чтобы их разделял массивный ствол.
При виде нее с Анионом начало твориться что-то странное, и ему это не нравилось. Ему казалось, будто сердца бьются в горле, будто трехдольному легкому не хватает воздуха. Он услышал тихие шаги, однако не обернулся.
Девушка протянула руку туда, где кхагггунский плащ распахнулся из-за драки, но так и не дотронулась до него.
— Твои раны... я видела, как гэрорел напал на тебя, но тут и следа не осталось.
— На мне быстро заживает, — отрезал юноша, запахивая плащ на груди.
Она, казалось, не обратила внимания на грубость.
— Я так и не поблагодарила тебя.
— За что?
— Ты знаешь, за что, — резко сказала она. — Обязательно надо говорить вслух?
Что-то в ее голосе заставило Аннона наконец взглянуть на нее, и он почувствовал себя слабым, словно внутри все растаяло. Ее глаза говорили с ним, будто девушка каким-то образом проскользнула ему в мозг и засела там, как осколок.
— Забудь! Не говори... ничего. — Он чувствовал восхитительное, немного болезненное напряжение в интимных местах. — Вот!
Кундалианка отскочила, широко открыв глаза: он сунул ей нож клинком вперед. Аннон повернул нож, взял за лезвие и снова подал ей. Девушка заколебалась на мгновение, потом выхватила нож, будто ожидая, что он передумает. Снова между ними возникло какое-то напряжение, сосредоточившись на ноже. Поняв это, она быстро убрала нож.
— Меня зовут Элеана.
Аннон не ответил, сосредоточившись на дыхании.
— Ты не скажешь, как тебя зовут? — спросила она.
— Я... Не важно.
— Значит, то, что говорят о мужчинах-в'орннах, — правда? — Девушка пригладила волосы. Длинные сияющие пряди скользили между пальцами.
Он сжал челюсти.
— Не надо ничего говорить. — Она улыбалась. — Я вижу ответ у тебя на лице. Лице в'орнна. — Неужели она дразнит его так ласково? Кундалианка опустила руки. — И мне нравится то, что я вижу на этом лице.
— Почему? — спросил Аннон.
— Потому что я вижу доброту, сострадание и честь — три качества, которых никогда не ожидала встретить у в'орнна.
— А может, я обманываю тебя?
— Тогда я спрошу напрямую. Ты обманываешь меня? — Да.
Она рассмеялась. Мягкий, нежный смешок преобразил ее лицо.
— Я тебе не верю.
Аннон хотел рассердиться... Н'Лууура, ему следовало бы рассердиться! Но к собственному удивлению и ужасу, он не мог. “Я околдован, — подумал он. — Снова кундалианское колдовство”. Но сам не верил в это. Конечно, не все кундалианки — колдуньи.
— В твоем лице нет зла... Ты не скажешь, как тебя зовут? Пожалуйста. Довольно трудно говорить вот так с в'орнном, не зная его имени.
— Как это — так? — выдохнул юноша.
— Говорить... — Она резко отвернулась. — Не могу. Немногие кундалиане отважились бы сделать для меня то, что ты сделал вчера.
У него перехватило дыхание. И он почему-то боялся выдохнуть.
— Я скажу тебе... — Ему пришлось начать снова. — Так меня звала мать. Только она.
Она снова повернулась к нему, и Аннон смог вздохнуть.
— Когда ты был маленьким?
— Она умерла. — Юноша невольно втянул воздух сквозь зубы. Теперь они все мертвы, вся семья... Сгоряча он позабыл, теперь ужас нахлынул снова.
Она увидела боль в его глазах.
— Что с тобой? Ты болен?
Он покачал головой, недовольный, что проявил слабость.
— Нет... Я соврал. Так меня называла не мать, я почти не знаю матери. Это... Меня воспитала кундалианка.
Девушка опустила голову.
— Я сожалею о твоей матери.
Он смотрел на ее лицо, словно запоминая каждую черточку.
— Эта кундалианка, когда я был совсем маленьким, называла меня Тэйаттт.
— Тэйаттт. — Элеана попробовала на вкус чужое слово, неправильно произнеся последний слог. Он поправил, и она произнесла его снова. — Как странно звучит.
— Это птенец тэя — прекрасной четверокрылой птицы с нашей родной планеты.
— А как называется ваша планета?
— Не знаю, — честно сказал он. — Ни один в'орнн не знает наверняка. Она сгорела дотла вечность назад.
— Но у вас, несомненно, есть история.
— Нет, — ответил Аннон.
— Не понимаю. Как можно знать, как называется четверокрылая птица, и не знать название родной планеты?
— Вечность назад мы взяли тэев с собой. Мы все росли с ними. На Кундале гэргоны держат и обучают их. Они очень смышленые.
— Странно, что кундалианка называла тебя именем в'орннского существа.
— Она... э-э... необычная женщина.
— Ты влюблен в нее?
— Что? Нет! — Аннон расхохотался. — Ты сумасшедшая?
Смех рассеялся как дым. Они стояли очень близко. Девушка внимательно смотрела на него, а он легко провел указательным пальцем по кончикам волос у нее на руке. Она увидела, как легкий трепет пробежал по его телу, и спросила себя, влечет ли его к ней или отталкивает. Его безволосость завораживала. Столько вопросов кружилось в уме... Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного.
— Мне бы хотелось когда-нибудь увидеть тэйаттта, — прошептала Элеана.
Он улыбнулся — в первый раз со вчерашнего дня.
— Мне тоже.
Светлело, от проливного барабанящего дождя остался разве что густой туман. В перламутрово-сером свете раннего утра соседние деревья были похожи на призрачных кхагггунов. Гроза закончилась, ветер затих до сильных порывов. В ветвях засуетились утренние птицы.
Девушка указала на двух чтавров.
— Я вижу, ты не один.
— Я путешествую со спутником... спутницей. — Он подошел к чтавру Джийан, погладил его по спине, словно благодаря прикосновению мог почувствовать себя ближе к ней. — Она ушла на поиски еды, уже давно. Надо найти ее.
— До моего дома всего лига, — сказала Элеана, махнув на северо-запад. — Я видела, как она шла примерно туда же.
— Умеешь ездить верхом?
— Мои родители когда-то разводили чтавров, — ответила девушка, и Аннон указал на своего скакуна, который стоял ближе к ней.
— Садись на него. — Он вскочил на чтавра Джийан, увидел, как Элеана ловко вскочила на другого. — Тогда поехали отсюда, и побыстрее. Я беспокоюсь.
Они скакали по лесу. Элеана ехала впереди через густой подлесок и заросли горной крапивы, торчащие из густо усыпанной иголками земли. Аннон — уже достаточно опытный охотник — машинально прислушивался к голосам птиц, определяя возможную добычу. Он распознал с полдюжины, когда на лес опустилась гробовая тишина. Умолкло пение птиц, жужжание, гудение и зудение насекомых. На мгновение стих даже ветер в кронах деревьев. Затем послышался тревожаще знакомый звук.
Юноша остановил чтавра, и Элеана осадила своего.
— Что это? — спросила она.
— Кхагггунские катера на воздушной подушке. Обычно их используют в космосе, когда есть приказ найти и уничтожить. Здесь, на Кундале, все предпочитают ездить на чтаврах. — Аннон сглотнул, желудки сжались. — Они оборудованы аппаратурой, которая способна засечь тепло тела или звук пульса.
Элеана затаила дыхание.
— Далеко они? Аннон прислушался.
— Судя по звуку, через несколько минут будут здесь.
Беглецы пустили чтавров галопом. Сзади зашипело, едкий запах гари уколол ноздри: ионные двигатели катеров буквально пожирали воздух, перерабатывая его, усваивая необходимое и выделяя остальное.
Листья и сучья хлестали беглецов, оставляя рубцы на щеках и руках. Из-под копыт чтавров летели комья сырой земли, палые сосновые иголки и изумрудно-зеленый мох. Скакуны перепрыгивали через упавшие бревна, кишащие крошечными белыми насекомыми, через лужи дождевой воды, темной и ничего не отражающей, как бездна. Словно чувствуя позади опасность, животные опустили головы, все быстрее работая сильными ногами, и Аннону казалось, будто они просто летят над узкой извилистой тропинкой.
Они вырвались из особенно густой части леса. Аннон резко остановил чтавра и махнул рукой Элеане. Беглецы отступили в лес, и через мгновение показались два катера, ощетинившихся оружием кхагггунов. Он чуть не застонал. Слишком поздно. Теперь им Джийан не найти.
— Кхагггуны всегда охотятся парами, методично и безжалостно. — Тут кровь застыла у него в жилах: он увидел эмблему на борту головного катера: три скрещенных кулака, похожие на ужасный бронированный цветок. — Н'Лууура их побери!
— Что такое? — спросила девушка, подводя чтавра поближе.
— Свор-командир Реккк Хачилар. — Аннон не сводил глаз с медленно приближающихся катеров. Они шли над верхушками деревьев, отчасти закрытые листвой. — Один из храбрейших кхагггунов. И один из самых безжалостных. Он убил сотни врагов. Я слышал, будто его боевой шлем вырезан из черепа краэла.
— Ваше животное? Аннон невесело рассмеялся.
— О нет. Краэлы — одна из множества покоренных нами рас.
Он на мгновение заглянул ей в глаза. Но только на мгновение. Катера летели так близко, что можно было разглядеть тяжелые доспехи воинов из сине-пурпурных титановых плит и высокие шлемы, как у Хачилара. Аннон знал, что эти шлемы оборудованы сложными системами, обостряющими чувства кхагггунов и связывающими свору в единое существо, так что отдельный солдат растворялся в единой охотничьей матрице. Осязаемый пример в'орннской Модальности: одно многоголовое существо, нацеленное на уничтожение.
Пока они стояли, застыв от ужаса, тонкое копье голубой энергии вырвалось из головного катера, выжигая среди деревьев просеку. Раздался странный щелкающий звук — кхагггуны смеялись.
— Не слышала о таком, — сказала Элеана. — Его свора раньше не охотилась в наших местах. Почему сейчас он здесь?
— Я могу придумать только одну причину. — Аннон оттащил ее от края леса. — Н'Лууура, как они нашли меня?
Она бросила на него острый, испуганный взгляд.
— Ты преступник?
— Смотря у кого спрашивать.
Девушка на миг сжала его руку.
— Никогда раньше не встречала преступника-в'орнна.
Аннон мрачно улыбнулся.
— Честно говоря, я тоже.
— Что будем делать?
— Твердо я знаю только одно, — ответил юноша. — Нельзя находиться на линии прицела. Нас найдут и используют ионное орудие.
Чувствуя себя беспомощным, Аннон смотрел, как слепящие лучи холодного голубого света полосуют лес. Сосны и аммоны взрывались и падали на раскисшую землю, шипя, как змеи. Рядом вздрогнула Элеана.
— Охотники, говоришь... Нас пытаются согнать с места. — Она ударила пятками по бокам чтавра. — Поехали! Есть идея!
Аннон поскакал за ней. Первые несколько сотен метров они двигались более или менее параллельно катерам, потом Элеана свернула в сторону. Путь преграждало огромное упавшее дерево. Беглецы низко склонились над спинами скакунов и послали их вперед. Чтавр Элеаны перепрыгнул через ствол и опустился в нескольких миллиметрах от почерневшей, облупившейся коры. Но Аннон скакал на чтавре Джийан, и тот из-за больного копыта не смог как следует прыгнуть. Животное рухнуло прямо поперек дерева, ломая задние ноги, и пронзительно закричало. Обломок сломанной ветки воткнулся в брюхо. Чтавр забился и снова закричал, перекатился набок, чтобы освободиться, — и придавил Аннона.
Элеана развернула своего чтавра и поскакала назад.
— Не могу освободиться! — пропыхтел юноша. Чтавр продолжал кричать, но уже слабо.
Аннон понимал, что, если животное еще чуть-чуть повернется, оно раздавит ему грудь. Было ужасно страшно.
— Держись! — Элеана спешилась и побежала к нему. Она вытащила нож, перерезала горло умирающего чтавра, едва успев отскочить от хлынувшей крови. Мгновение скакун смотрел на нее словно с облегчением, потом его глаза закатились, и их заволокло туманом.
Девушка попыталась высвободить Аннона. Он чуть не потерял сознание от боли.
— Бесполезно. Так меня не вытащить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Аннон вскинул голову. Дождь капал в том же унылом ритме, что и кровь. Но ведь это был сон, верно? Он мрачно засмеялся про себя над своей глупостью и тут увидел Джийан, возникшую из-за завесы дождя. Она во весь дух влетела под полог ветвей и бросилась к нему. Их разделяло всего около метра, когда он увидел занесенный нож и откатился от ствола, запутав ей ноги и сбив на землю. Подмял женщину под себя, несмотря на яростное сопротивление, увернулся от коварного выпада и схватил за запястье. Зажал ей горло, наклонился над ней.
Вглядевшись ей в лицо, он увидел, что это кундалианка, но вовсе не Джийан. Во-первых, эта была гораздо моложе, во-вторых... минутку! Девушка, с которой он и Курган столкнулись у ручья!
Почти в то же мгновение узнавание отразилось и на ее лице.
— Великая Богиня Миина! — прошептала она. — Я чуть не перерезала тебе горло.
— Как будто я бы тебе позволил!
И снова мгновение, когда молчание, само их бездействие говорили о многом.
— Животное! — прорычал Аннон.
— В'орннское чудовище! — тут же отозвалась девушка.
Он отобрал у нее кундалианский нож и присел на корточки. Освободившись, она подобрала под себя ноги. Аннон с пронзительной ясностью вспомнил, как они красивы. В пылу борьбы девушка растеряла заколки, и теперь ее волосы рассыпались по плечам и спине.
— На что вылупился, чудовище? — Прекрасные темные глаза вызывающе сверкнули.
— Ни на что. — Он пересел так, чтобы их разделял массивный ствол.
При виде нее с Анионом начало твориться что-то странное, и ему это не нравилось. Ему казалось, будто сердца бьются в горле, будто трехдольному легкому не хватает воздуха. Он услышал тихие шаги, однако не обернулся.
Девушка протянула руку туда, где кхагггунский плащ распахнулся из-за драки, но так и не дотронулась до него.
— Твои раны... я видела, как гэрорел напал на тебя, но тут и следа не осталось.
— На мне быстро заживает, — отрезал юноша, запахивая плащ на груди.
Она, казалось, не обратила внимания на грубость.
— Я так и не поблагодарила тебя.
— За что?
— Ты знаешь, за что, — резко сказала она. — Обязательно надо говорить вслух?
Что-то в ее голосе заставило Аннона наконец взглянуть на нее, и он почувствовал себя слабым, словно внутри все растаяло. Ее глаза говорили с ним, будто девушка каким-то образом проскользнула ему в мозг и засела там, как осколок.
— Забудь! Не говори... ничего. — Он чувствовал восхитительное, немного болезненное напряжение в интимных местах. — Вот!
Кундалианка отскочила, широко открыв глаза: он сунул ей нож клинком вперед. Аннон повернул нож, взял за лезвие и снова подал ей. Девушка заколебалась на мгновение, потом выхватила нож, будто ожидая, что он передумает. Снова между ними возникло какое-то напряжение, сосредоточившись на ноже. Поняв это, она быстро убрала нож.
— Меня зовут Элеана.
Аннон не ответил, сосредоточившись на дыхании.
— Ты не скажешь, как тебя зовут? — спросила она.
— Я... Не важно.
— Значит, то, что говорят о мужчинах-в'орннах, — правда? — Девушка пригладила волосы. Длинные сияющие пряди скользили между пальцами.
Он сжал челюсти.
— Не надо ничего говорить. — Она улыбалась. — Я вижу ответ у тебя на лице. Лице в'орнна. — Неужели она дразнит его так ласково? Кундалианка опустила руки. — И мне нравится то, что я вижу на этом лице.
— Почему? — спросил Аннон.
— Потому что я вижу доброту, сострадание и честь — три качества, которых никогда не ожидала встретить у в'орнна.
— А может, я обманываю тебя?
— Тогда я спрошу напрямую. Ты обманываешь меня? — Да.
Она рассмеялась. Мягкий, нежный смешок преобразил ее лицо.
— Я тебе не верю.
Аннон хотел рассердиться... Н'Лууура, ему следовало бы рассердиться! Но к собственному удивлению и ужасу, он не мог. “Я околдован, — подумал он. — Снова кундалианское колдовство”. Но сам не верил в это. Конечно, не все кундалианки — колдуньи.
— В твоем лице нет зла... Ты не скажешь, как тебя зовут? Пожалуйста. Довольно трудно говорить вот так с в'орнном, не зная его имени.
— Как это — так? — выдохнул юноша.
— Говорить... — Она резко отвернулась. — Не могу. Немногие кундалиане отважились бы сделать для меня то, что ты сделал вчера.
У него перехватило дыхание. И он почему-то боялся выдохнуть.
— Я скажу тебе... — Ему пришлось начать снова. — Так меня звала мать. Только она.
Она снова повернулась к нему, и Аннон смог вздохнуть.
— Когда ты был маленьким?
— Она умерла. — Юноша невольно втянул воздух сквозь зубы. Теперь они все мертвы, вся семья... Сгоряча он позабыл, теперь ужас нахлынул снова.
Она увидела боль в его глазах.
— Что с тобой? Ты болен?
Он покачал головой, недовольный, что проявил слабость.
— Нет... Я соврал. Так меня называла не мать, я почти не знаю матери. Это... Меня воспитала кундалианка.
Девушка опустила голову.
— Я сожалею о твоей матери.
Он смотрел на ее лицо, словно запоминая каждую черточку.
— Эта кундалианка, когда я был совсем маленьким, называла меня Тэйаттт.
— Тэйаттт. — Элеана попробовала на вкус чужое слово, неправильно произнеся последний слог. Он поправил, и она произнесла его снова. — Как странно звучит.
— Это птенец тэя — прекрасной четверокрылой птицы с нашей родной планеты.
— А как называется ваша планета?
— Не знаю, — честно сказал он. — Ни один в'орнн не знает наверняка. Она сгорела дотла вечность назад.
— Но у вас, несомненно, есть история.
— Нет, — ответил Аннон.
— Не понимаю. Как можно знать, как называется четверокрылая птица, и не знать название родной планеты?
— Вечность назад мы взяли тэев с собой. Мы все росли с ними. На Кундале гэргоны держат и обучают их. Они очень смышленые.
— Странно, что кундалианка называла тебя именем в'орннского существа.
— Она... э-э... необычная женщина.
— Ты влюблен в нее?
— Что? Нет! — Аннон расхохотался. — Ты сумасшедшая?
Смех рассеялся как дым. Они стояли очень близко. Девушка внимательно смотрела на него, а он легко провел указательным пальцем по кончикам волос у нее на руке. Она увидела, как легкий трепет пробежал по его телу, и спросила себя, влечет ли его к ней или отталкивает. Его безволосость завораживала. Столько вопросов кружилось в уме... Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного.
— Мне бы хотелось когда-нибудь увидеть тэйаттта, — прошептала Элеана.
Он улыбнулся — в первый раз со вчерашнего дня.
— Мне тоже.
Светлело, от проливного барабанящего дождя остался разве что густой туман. В перламутрово-сером свете раннего утра соседние деревья были похожи на призрачных кхагггунов. Гроза закончилась, ветер затих до сильных порывов. В ветвях засуетились утренние птицы.
Девушка указала на двух чтавров.
— Я вижу, ты не один.
— Я путешествую со спутником... спутницей. — Он подошел к чтавру Джийан, погладил его по спине, словно благодаря прикосновению мог почувствовать себя ближе к ней. — Она ушла на поиски еды, уже давно. Надо найти ее.
— До моего дома всего лига, — сказала Элеана, махнув на северо-запад. — Я видела, как она шла примерно туда же.
— Умеешь ездить верхом?
— Мои родители когда-то разводили чтавров, — ответила девушка, и Аннон указал на своего скакуна, который стоял ближе к ней.
— Садись на него. — Он вскочил на чтавра Джийан, увидел, как Элеана ловко вскочила на другого. — Тогда поехали отсюда, и побыстрее. Я беспокоюсь.
Они скакали по лесу. Элеана ехала впереди через густой подлесок и заросли горной крапивы, торчащие из густо усыпанной иголками земли. Аннон — уже достаточно опытный охотник — машинально прислушивался к голосам птиц, определяя возможную добычу. Он распознал с полдюжины, когда на лес опустилась гробовая тишина. Умолкло пение птиц, жужжание, гудение и зудение насекомых. На мгновение стих даже ветер в кронах деревьев. Затем послышался тревожаще знакомый звук.
Юноша остановил чтавра, и Элеана осадила своего.
— Что это? — спросила она.
— Кхагггунские катера на воздушной подушке. Обычно их используют в космосе, когда есть приказ найти и уничтожить. Здесь, на Кундале, все предпочитают ездить на чтаврах. — Аннон сглотнул, желудки сжались. — Они оборудованы аппаратурой, которая способна засечь тепло тела или звук пульса.
Элеана затаила дыхание.
— Далеко они? Аннон прислушался.
— Судя по звуку, через несколько минут будут здесь.
Беглецы пустили чтавров галопом. Сзади зашипело, едкий запах гари уколол ноздри: ионные двигатели катеров буквально пожирали воздух, перерабатывая его, усваивая необходимое и выделяя остальное.
Листья и сучья хлестали беглецов, оставляя рубцы на щеках и руках. Из-под копыт чтавров летели комья сырой земли, палые сосновые иголки и изумрудно-зеленый мох. Скакуны перепрыгивали через упавшие бревна, кишащие крошечными белыми насекомыми, через лужи дождевой воды, темной и ничего не отражающей, как бездна. Словно чувствуя позади опасность, животные опустили головы, все быстрее работая сильными ногами, и Аннону казалось, будто они просто летят над узкой извилистой тропинкой.
Они вырвались из особенно густой части леса. Аннон резко остановил чтавра и махнул рукой Элеане. Беглецы отступили в лес, и через мгновение показались два катера, ощетинившихся оружием кхагггунов. Он чуть не застонал. Слишком поздно. Теперь им Джийан не найти.
— Кхагггуны всегда охотятся парами, методично и безжалостно. — Тут кровь застыла у него в жилах: он увидел эмблему на борту головного катера: три скрещенных кулака, похожие на ужасный бронированный цветок. — Н'Лууура их побери!
— Что такое? — спросила девушка, подводя чтавра поближе.
— Свор-командир Реккк Хачилар. — Аннон не сводил глаз с медленно приближающихся катеров. Они шли над верхушками деревьев, отчасти закрытые листвой. — Один из храбрейших кхагггунов. И один из самых безжалостных. Он убил сотни врагов. Я слышал, будто его боевой шлем вырезан из черепа краэла.
— Ваше животное? Аннон невесело рассмеялся.
— О нет. Краэлы — одна из множества покоренных нами рас.
Он на мгновение заглянул ей в глаза. Но только на мгновение. Катера летели так близко, что можно было разглядеть тяжелые доспехи воинов из сине-пурпурных титановых плит и высокие шлемы, как у Хачилара. Аннон знал, что эти шлемы оборудованы сложными системами, обостряющими чувства кхагггунов и связывающими свору в единое существо, так что отдельный солдат растворялся в единой охотничьей матрице. Осязаемый пример в'орннской Модальности: одно многоголовое существо, нацеленное на уничтожение.
Пока они стояли, застыв от ужаса, тонкое копье голубой энергии вырвалось из головного катера, выжигая среди деревьев просеку. Раздался странный щелкающий звук — кхагггуны смеялись.
— Не слышала о таком, — сказала Элеана. — Его свора раньше не охотилась в наших местах. Почему сейчас он здесь?
— Я могу придумать только одну причину. — Аннон оттащил ее от края леса. — Н'Лууура, как они нашли меня?
Она бросила на него острый, испуганный взгляд.
— Ты преступник?
— Смотря у кого спрашивать.
Девушка на миг сжала его руку.
— Никогда раньше не встречала преступника-в'орнна.
Аннон мрачно улыбнулся.
— Честно говоря, я тоже.
— Что будем делать?
— Твердо я знаю только одно, — ответил юноша. — Нельзя находиться на линии прицела. Нас найдут и используют ионное орудие.
Чувствуя себя беспомощным, Аннон смотрел, как слепящие лучи холодного голубого света полосуют лес. Сосны и аммоны взрывались и падали на раскисшую землю, шипя, как змеи. Рядом вздрогнула Элеана.
— Охотники, говоришь... Нас пытаются согнать с места. — Она ударила пятками по бокам чтавра. — Поехали! Есть идея!
Аннон поскакал за ней. Первые несколько сотен метров они двигались более или менее параллельно катерам, потом Элеана свернула в сторону. Путь преграждало огромное упавшее дерево. Беглецы низко склонились над спинами скакунов и послали их вперед. Чтавр Элеаны перепрыгнул через ствол и опустился в нескольких миллиметрах от почерневшей, облупившейся коры. Но Аннон скакал на чтавре Джийан, и тот из-за больного копыта не смог как следует прыгнуть. Животное рухнуло прямо поперек дерева, ломая задние ноги, и пронзительно закричало. Обломок сломанной ветки воткнулся в брюхо. Чтавр забился и снова закричал, перекатился набок, чтобы освободиться, — и придавил Аннона.
Элеана развернула своего чтавра и поскакала назад.
— Не могу освободиться! — пропыхтел юноша. Чтавр продолжал кричать, но уже слабо.
Аннон понимал, что, если животное еще чуть-чуть повернется, оно раздавит ему грудь. Было ужасно страшно.
— Держись! — Элеана спешилась и побежала к нему. Она вытащила нож, перерезала горло умирающего чтавра, едва успев отскочить от хлынувшей крови. Мгновение скакун смотрел на нее словно с облегчением, потом его глаза закатились, и их заволокло туманом.
Девушка попыталась высвободить Аннона. Он чуть не потерял сознание от боли.
— Бесполезно. Так меня не вытащить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88