Это жестокий, порочный акт разрушения.
- Кто? - спросил он тихим от потрясения голосом.
- Мы пока не знаем. Но жертвы насчитываются тысячами, и мы все еще подбираем выживших. - Она повернулась, чтобы открыть люк. В медлительности ее движения Киль впервые увидел признаки приближения старости.
«Она все еще что-то скрывает», думал Уорд, следуя за Карин в ее обиталище.
Люди проводят жизнь в лабиринтах. Если, пройдя очередной, они не могут найти новый, они строят его себе сами. Что за страсть испытывать себя?
«Вопросы Авааты», из Анналов
Дьюк начал сыпать проклятиями, корчиться в своей питательной ванне и стучать кулачками по ее органическим стенкам, пока вдоль всего края ее не пошли синие пятна.
Наблюдатели вызвали КП.
Время было позднее, и Симона Роксэк собиралась лечь спать. Когда пришел вызов, Симона набросила на голову свое любимое одеяние, покрыв им крепкие изгибы грудей и бедер. Пурпурное достоинство наряда изгоняло даже малейший намек на женственность. Симона поспешила прочь из своего жилища по коридорам, на ходу одергивая наряд, чтобы придать ему хоть частично дневную пристойность. Она вошла в сумрачное обиталище, где вели свое существование Ваата и Дьюк. Беспокойство ее было очевидным. Опустившись на колени возле Дьюка, она заговорила.
- Я здесь, Дьюк. Это капеллан-психиатр. Чем я могу тебе помочь?
- Помочь мне? - завопил Дьюк. - Ах ты, чирей на заднице беременной свиноматки! Ты даже самой себе не можешь помочь!
Потрясенная КП поднесла руку к вуали, прикрывавшей рот. Она, конечно же, знала, что такое свиноматка - одно из созданий Корабля, самка кабана. Это она хорошо помнила.
«Беременная свиноматка?»
Симона Роксэк не смогла удержаться и не погладить стройными пальцами гладкую плоскость живота.
- Единственные свиньи находятся в гибербаках, - сказала она. Ей пришлось сосредоточиться на том, чтобы говорить достаточно громко, чтобы Дьюк мог ее услышать.
- Ты так думаешь?
- Почему ты ругаешься? - спросила КП. Она пыталась придать своему тону надлежащую почтительность.
- Ваата сновидит меня в ужасные вещи, - простонал Дьюк. - Ее волосы… они повсюду, по всему океану, и она разрывает меня на кусочки.
КП уставилась на Дьюка. Тело его виднелось мутным пятном из-под питательного раствора. Губы его искали поверхности, словно рыбьи. Он выглядел невредимым.
- Я не понимаю, - произнесла КП. - Вроде ты не поврежден.
- Я что, не говорил, что она меня сновидит? - простонал Дьюк. - Сны убивают, если ты не можешь выбраться. Я утону там. Весь до последнего кусочка утону.
- Ты не тонешь, - заверила его КП.
- Да не здесь, бабуиниха! В море!
«Бабуиниха», подумала она. Еще одно создание Корабля. Почему Дьюк вспоминает создания Корабля? Возвращаются ли они, в конце концов? Но откуда ему знать? Симона подняла взгляд и обвела им перепуганных наблюдателей, обступивших органическую ванну. Может, один из них?.. Да нет, это невозможно.
- Она не хочет слушать, - объявил Дьюк внезапно четко и неожиданно внятно. - Они говорят, а она не хочет слушать.
- Кто не хочет слушать, Дьюк? Кто эти «они»?
- Ее волосы! Ты что, не слышала, что я сказал? - Дьюк ударил слабым кулачком в стенку ванны возле КП. Она с отсутствующим видом вновь погладила свой живот.
- Создания Корабля должны быть возвращены на Пандору? - спросила Роксэк.
- Возвращайте их куда хотите, - вымолвил Дьюк. - Только не давайте ей уснить меня обратно в море.
- Ваата желает вернуться в море?
- Говорю же, она сновидит меня. Она сновидит меня прочь.
- Так сны Вааты реальны?
Дьюк отказался отвечать. Он только застонал и забился на своем краю ванны.
Роксэк вздохнула. Она смотрела через всю ванну на громаду Вааты, живущую… дышащую. Волосы Вааты, словно водоросли, колыхались на волнах, поднятых бьющимся Дьюком. Как могут волосы Вааты пребывать в океане и одновременно здесь, в Вашоне? Возможно, в снах. Может, это еще одно чудо Корабля? Волосы Ваата уже почти отросли настолько, чтобы их следовало остричь - уже около года прошло. А все эти отстриженные волосы Вааты… были ли они по прежнему неким образом связанными с ней? ничто не может быть невозможным в царствии чудес.
Но как волосы Вааты могут разговаривать?
Роксэк снова вздохнула. Беспокойное дело - работа капеллана-психиатра. Ей предъявляются чудовищные требования. Слухи об этом разнесутся не позже утра. Наблюдателей замолчать не заставишь. Слухи, искаженные сплетни. Нужно высказать какую-нибудь интерпретацию, нечто решительно, способное успокоить. Нечто подходящее, чтобы предотвратить опасные пересуды.
Она встала, скривившись от боли в левом колене.
- Следующая часть волос Вааты не будет отдана верующим, - сказала она, вглядываясь в благоговейные лица наблюдателей вокруг ванны. - Все до последней прядки должно быть отдано морю в качестве жертвоприношения.
У ее ног застонал Дьюк.
- Сука! Сука! Сука! - закричал он весьма отчетливо.
На эту реплику Роксэк отреагировала мгновенно, будучи подготовлена к ней предыдущим бормотанием Дьюка. Сука - это самка собаки. КП поняла: великие события ожидают Пандору. Ваата в снах ведет Дьюка к потрясающим переживаниям, а Дьюк призывает создания Корабля.
Вновь окинув взглядом благоговейных наблюдателей, Роксэк подробно это объяснила. Она была довольна, когда головы склонились, выражая согласие.
Все обитатели Пандоры будут свободны, когда первые дирижаблики подымутся с поверхности моря.
Лозунг морянского проекта «келп».
Пять ударов водяного барабанчика прозвучали, словно музыка, подымая Бретта вверх… вверх… вверх из недр сна, в котором он дотягивался до Скади Ванг, но так ни разу ее и не коснулся. Всякий раз он падал в глубину, подобную той, в которую погрузился, когда водяная стена смыла его с Вашона.
Бретт открыл глаза и узнал комнату Скади. Освещение было выключено, но его вбирающие малейшую частичку света глаза различили ее руку между их постелями. Рука высунулась из-под одеяла и сонно шарила по стене в поисках выключателя.
- Немного выше и правее, - посоветовал Бретт.
- Ты видишь? - В ее голосе звучало удивление. Рука ее перестала шарить и нашла выключатель. Яркий свет залил комнату. Бретт глубоко вдохнул, выдохнул и потер глаза. Свет отдавался в них болью до самых висков.
Скади выпрямилась, сидя на постели, прикрыв грудь одеялом.
- Ты видишь в темноте? - настаивала она.
- Иногда это очень удобно, - кивнул Бретт.
- Тогда твоя скромность не такая твердокаменная, как я думала.
Она выскользнула из-под покрывал и оделась в костюм в желто-зеленую вертикальную полоску. Бретт старался не смотреть, как девушка одевается, но глаза его не слушались.
- Через полчаса у меня проверка инструментов, - сообщила Скади. - А потом я выплываю на дежурство.
- А что я должен сделать насчет… ну, насчет регистрации?
- Я о тебе уже доложила. Я управлюсь через несколько часов. Гулять не ходи: можешь заблудиться.
- Мне нужен проводник?
- Друг, - поправила она и вновь быстро улыбнулась. - Если проголодаешься - еда вон там. - Девушка указала на альков в противоположном конце комнаты. - Когда я вернусь, ты зарегистрируешься. Или за тобой кого-нибудь пришлют сюда.
Бретт обвел взглядом комнату, чувствуя, как она съежится, когда Скади уйдет, и ему нечего будет делать.
- Ты плохо выспался? - спросила Скади.
- Кошмары, - ответил он. - Не привык я спать в неподвижности. Все такое… мертвое, такое тихое.
Улыбка промелькнула белизной на ее смуглом лице.
- Мне пора. Раньше уйду, раньше вернусь.
Когда люк захлопнулся за ней, тишина в маленькой комнате надавила на уши Бретта. Он посмотрел на кровать, где впала Скади.
«Я один.»
Он знал, что не сможет уснуть. Он не сможет оторвать свое внимание от легкого отпечатка, оставленного телом Скади на второй постели. До чего маленькая комната - и почему она казалась больше, пока Скади была здесь?
Сердце его внезапно забилось быстрее, и чем сильнее оно билось, тем сильнее Бретту сдавливало грудь, когда он пытался вздохнуть поглубже.
Он выскочил из постели, оделся и принялся расхаживать. Взгляд его метался по комнате туда-сюда - раковина и краны, буфет с похожими на раковины штуковинами по углам, люк перед ним… все сплошь из дорогого металла, но все такое прямоугольное, такое жесткое. Краны были сделаны в виде блестящих серебряных дельфинчиков. Бретт потрогал их и стенку позади них. Эти два металла были совершенно разными на ощупь.
В комнате не было иллюминаторов или смотровых щелей - ничего, откуда можно было бы выглянуть наружу. В стенах, покрытых волнистым, наподобие келпа, рисунком, было прорезано лишь два люка. Бретт чувствовал, что его переполняет энергия, которую некуда девать.
Он застелил постели в дневное положение и вновь зашагал по комнате. Что-то так и бурлило в нем. Грудь сдавило сильнее, и целый рой черных пятне завертелся у него перед глазами. Вокруг нет ничего, подумал он, только вода. Громкий звон наполнял его уши.
Внезапно Бретт распахнул внешний люк и выскочил в коридор. Он знал лишь одно: ему нужен воздух. Он рухнул на одно колено, задыхаясь.
Двое морян остановились подле него. Один схватил Бретта за плечо.
- Островитянин, - сказал он. В голосе его не было ничего, кроме интереса.
- Полегче, - окликнул другой. - Ты в безопасности.
- Воздуха! - прохрипел Бретт. Что-то тяжело давило ему на грудь, и сердце в сдавленной груди все убыстрялось.
- Здесь полно воздуха, сынок, - сказал тот, что держал его за плечо. - Вдохни глубоко. Прислонись ко мне спиной и вдохни глубоко.
Бретт почувствовал, как вцепившееся в него напряжение приподняло один костлявый палец, потом еще один. Позади него послышался еще один голос, властный.
- Кто оставил муть в одиночестве? - Какая-то возня, затем возглас. - Доктор! Сюда!
Бретт старался дышать быстро и глубоко, но не мог. Он слышал свист в своем сведенном судорогой горле.
- Расслабься. Дыши медленней и глубже.
- Отнесите его к иллюминатору, - велел властный голос. - Куда-нибудь, откуда можно посмотреть наружу. Обычно это помогает.
Чьи-то руки распрямили Бретта и подхватили его под мышки. Его губы и кончики пальцев покалывало, словно от электрического тока. К нему склонилось лицо, похожее на туманное пятно.
- Ты когда-нибудь бывал внизу раньше?
Губы Бретта шевельнулись в безмолвном: «Нет». Он не был уверен, что сможет идти.
- Не бойся, - сказало пятно. - Это в первый раз часто случается. С тобой будет все в порядке.
Бретт начал осознавать, что люди торопливо несут его куда-то вдоль светло-оранжевого коридора. Чья-то рука похлопала его по плечу. Покалывание отступило, черный рой перед его глазами начал блекнуть. Несущие его люди остановились, опустили его на палубу, затем усадили. В голове у него прояснилось, и Бретт увидел цепочку огоньков. Огоньки у него над головой были прикрыты пыльными футлярами. Их заслонила чья-то голова - по прикидкам Бретта, человек одних примерно лет с Твиспом, окруженный ореолом темных волос.
- Ты чувствуешь себя лучше? - спросил он.
- Я чувствую себя идиотом, - кое-как прохрипел Бретт пересохшим ртом.
Под внезапный взрыв всеобщего смеха Бретт приподнял голову и поглядел через широкий иллюминатор на море. Там низкой горизонтальной полосой пролегал келп, в его зарослях суетилось множество рыбок. Это зрелище подводной жизни сильно отличалось от того, что можно было видеть сверху через дрейфогляд.
- Все в порядке, сынок, - сказал мужчина, похлопав его по плечу. - Всякий иной раз чувствует себя идиотом. Но это лучше, чем быть идиотом, верно?
«Так мог бы сказать Твисп», подумал Бретт и улыбнулся длинноволосому морянину.
- Спасибо.
- Самое лучше для тебя, молодой человек, - сказал морянин, - это вернуться в тихую комнату. Снова попытаться побыть одному.
От одной этой мысли у Бретта вновь заколотилось сердце. Он вновь представил себя в одиночестве в этой крохотной комнатушке с металлическими стенами, а вокруг вся эта вода…
- Кто тебя привел? - спросил морянин.
- Я никому не хочу неприятностей, - заколебался Бретт.
- Неприятностей и не будет, - заверил его доктор. - Мы может отозвать того, кто тебя привел, с его дежурства, чтобы он мог облегчить тебе приспосабливание к здешней жизни.
- Скади… Скади Ванг привела меня.
- О! Так тебя уже дожидаются. Лекс, - окликнул он кого-то вне поля зрения Бретта, - вызови Скади из лаборатории. - Врач вновь обратил свое внимание на Бретта. - Спешить некуда, но тебе все же надо привыкать быть одному.
- Она уже идет, - сказал голос у Бретта за спиной.
- Многим островитянам поначалу приходится тяжело внизу. Я бы сказал, каждому, так или иначе. Некоторые приходят в себя сразу, другим на это требуется несколько недель. Ты, похоже, одолел это.
Кто-то сбоку от Бретта приподнял его подбородок и поднес к его губам сосуд с водой. Вода была холодной, с легким привкусом соли.
Бретт увидел, как Скади мчится по длинному коридору с искаженным от беспокойства личиком. Морянин помог Бретту подняться на ноги, ухватив его за плечо, а потом заторопился навстречу Скади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59