Речь то звучит медленно, то срывается на быстрый бег, завершаясь непривычно высокими нотами в конце слов и фраз. Общий смысл выступления сводился к поношению предшественника во власти, «ввергнувшего Тонатос в пучину внутренних раздоров и внешних конфликтов».
– Достаточно. – Симаргл, казалось, услышал все, что ему было нужно, и принялся стремительно щелкать клавишами переносного компа. – А положительной программы-то у них как не было, так и нет, – с удовольствием отметил он. – Это они уже два месяца говорят. Осветитель, надеюсь, ты ведешь запись их предсмертного красноречия для истории? Сова, ты когда-нибудь видела со стороны, как стреляет крейсер?
– Случалось, – сдержанно ответила Сова
Темная планета, черный, лишенный звезд кусок неба над головой вдруг взрывается оранжевым всполохом, холодные иглы впиваются в кожу, земля плавится и течет под ногами, анабиоз…
– В атмосфере? – Симаргл оборвал ее воспоминания очередным вопросом, не переставая вводить какие-то координаты в комп.
– Нет.
– Значит, будем экспериментировать.
И он с легкой опаской нажал на клавишу ввода.
Сова высунула голову из глайдера, не понимая, куда смотреть и чего ждать.
– Туда! – указал Симаргл.
Она до рези в глазах всматривалась в пеструю панораму лежащей под ними столицы.
– Включи дальновизор в шлеме.
Он протянул ей шлем.
– Ориентируйся на купол дворца.
И Сова наконец увидела. Огромная воронка, формой напоминающая кратер, зияла на месте дворцовой площади Тонатоса.
– Теперь им отрезан путь назад, – торжествующе пояснил Симаргл.
– Почему назад?
– Потому что подземный туннель от бункера к порту проходит под дворцовой площадью. Вернее, проходил.
Он снова набрал команду на пульте. Сова еще не успела отключить дальновизор, как золоченый купол главной резиденции лорда Тонатоса вдруг мигнул ярким бликом и брызнул во все стороны мелкими блестящими на солнце осколками. Сова сорвала с себя шлем. Теперь без всякого увеличения, невооруженным глазом на топографической карте внизу было видно черное обугленное пятно на месте главной резиденции лорда Тонатоса. От пятна клубами поднимался черный дым. Расстояние было слишком большим, чтобы услышать хоть какой-нибудь звук, и в сравнении с произведенными разрушениями Сове показалось, что она оглохла.
– И отрезан путь наверх, – прокомментировал свои действия Симаргл.
Дым расползался над местом, где секунду назад высился образец древней земной архитектуры, воссозданный на Тонатосе странной волей его хозяина. Если бы вокруг гремели взрывы, грохотала канонада, шипели разряды бластеров, Сова бы с легкостью поверила в ужас происходящего. Но с вершины небоскреба творившееся внизу казалось простенькой компьютерной игрой, затеянной ради тренировки стратегического мышления игрока, спокойно наблюдающего за перемещением виртуальных фигурок по виртуальной карте. Ничего трагичного в безмолвной картине с клубами дыма на изуродованной топографической карте не было. Город внизу казался ненастоящим, словно бы нарисованным, и живущим по простым законам игры, которую можно прервать в любой момент.
– Они мертвы? – шепотом спросила Сова.
– Зачем так кровожадно? – фальшиво ужаснулся Симаргл. – Живы. Бункер крепкий. Там даже весьма комфортные условия существования: запас пищи, воды, напитков. Я построил хороший автономный бункер, – гордо поведал он, и добавил: – Не забудь напомнить мне, дней через пятнадцать, послать бригаду на разбор завалов и вытащить их оттуда.
– Почему через пятнадцать?
– Потому что запасов продовольствия в бункере хватит на десять, – злорадно пояснил он. – Ну, как твои сомнения?
– Раздавлены действительностью. Удивляет только то, что они так легко предсказуемы.
– Скажем так, они легко предсказуемы для меня. Сова, я сам их учил. То, что они вздумали бунтовать против своего учителя, еще не значит, что они смогут отказаться от того, чему их научили. А научили их, в принципе, правильным вещам: правит тот, кто получает информацию раньше всех, быстрее всех ее обрабатывает и умнее остальных ее искажает. Они действуют так, как их учили. Жаль, что не все. Самое забавное то, что отсутствующий шестой наверняка окажется просто самым плохим учеником. Готов спорить, что это Сейт Тошесто. У него сильные позиции в группировке войск южных провинций. Он не захотел пойти на союз – слишком уверен в своих силах. К тому же крейсер висит не над его головой.
– Кстати, а что ты намерен дальше делать с крейсером?
– Пусть висит, – отмахнулся Симаргл. – Он сейчас выполняет важнейшую функцию – нагнетает напряженность. И если с юга поднимется авиация, обороняться нам больше нечем. В каком состоянии моя ПВО, теперь даже я Сказать не могу.
Он поднял глайдер над крышей небоскреба.
– Куда дальше?
– Назад к башне. – Симаргл потянулся к переговорному устройству. – Осветитель! Эй, Осветитель, объяви зрителям, что пятеро из названных мною лиц замурованы в бункере правительственной связи под главной резиденцией правителя Тонатоса Пошли съемочную группу, пусть живописно снимут развалины дворца. Кстати, кто шестой, которого не хватает?
Голос в наушниках живо ответил:
– Сейт Тошесто. Он пытается выйти в эфир с южного центра вещания. Я только что заблокировал трансляцию, но запись для вас веду. Правда, южные провинции ее все же видят – там есть своя башня.
Сова не удержалась:
– Надеюсь, ты не планируешь идти с крейсером на южные провинции?
– Не будем торопиться. Куда они денутся с юга?
– Они могут попытаться прорвать щит.
– Ну, если их устроит такой экстравагантный способ самоубийства… На внешней орбите висит эскадра Ордена. Всех покидающих Тонатос ждет теплый прием. Сейчас Орден не уйдет от планеты. Я полагаю, в ближайшие месяцы мне придется терпеть их молчаливое заботливое присутствие. Впрочем, я не собираюсь путешествовать.
– А что ты собираешься делать? Я никогда не видела, чтобы один человек совершил переворот на целой планете.
– Ты еще никогда не видела такого человека, как я, – самодовольно заметил он. – Все идет по плану, подготовленному еще три месяца назад. Час «X» настал, когда я вышел в эфир и произнес кодовую фразу. Теперь каждый участник этого переворота знает, что ему делать.
– Но армия…
– Армия без командования – неуправляемая толпа, которая больше вредит себе, чем другим. Малые отряды моих гвардейцев рассеяны по всей стране. Сейчас они устанавливают контроль над узлами внутренней связи, энергостанциями, портами, арсеналами. Мое правительство на два месяца ушло в подполье, но не лишилось ни одного министра Так что сейчас для меня самое главное – не потерять собственную жизнь до момента, как я обзаведусь телохранителями. Нет никаких гарантий, что в толпе не окажется умник, который решит, что лучший правитель Тонатоса – это мертвый правитель.
– Тогда зачем мы возвращаемся к телецентру? Именно там тебя и будут ждать.
Глайдер вдруг заложил крутой вираж, меняя направление. Сова, не ожидавшая этого, стукнулась головой о дверцу.
– Что случилось?
– Решил последовать твоему здравому совету. Ты права – мы неуязвимы, пока никто не может предсказать, где мы появимся в следующий момент. Возвращение в одну и ту же точку увеличивает риск. Но нам все равно нужен постоянный, хорошо охраняемый штаб. Не могу же я править прямо из глайдера, к тому же из ворованного! Это, в конце концов, просто несолидно!
Сова расхохоталась, потирая ушибленный затылок.
– Да, ворованный глайдер – это несерьезно, – сквозь смех заявила она В конце концов, он сам дал ей повод для реванша за незабвенный огнетушитель. – Никакого уважения к такой легкомысленной власти у подданных не вызовешь. И дворец ты разнес в щепки! Где ж тебе теперь править?
Он внимательно присмотрелся к ней.
– Так, – строго сказал он, – если это истерика нервной женщины, то она очень не вовремя.
– Нет, просто я представила, какая сумма минуту назад взлетела на воздух ради твоей любви к эффектным жестам! – Сова никак не желала сдаваться.
– Для официальной статистики: приблизительно три миллиарда сто пятьдесят миллионов восемьсот сорок тысяч кредо. И эффектные жесты тут почти ни при чем.
Смех мигом оборвался – Сова поперхнулась. Потом голос вернулся.
– Да, – потрясенно протянула она. – Оказывается, мое представление было весьма далеко от истины. А почему так много?
– Потому что помимо технического оснащения этого здания, тайных ходов, подземных коммуникаций и прочей ерунды, которая обошлась мне в немалую сумму, в резиденции хранилась моя личная коллекция живописи и холодного оружия.
– Почему «для статистики»?
– Потому что перед уничтожением оригиналы принято заменять копиями. Надеюсь, грабители моего дворца были достаточно разочарованы.
– Я бы не смогла взорвать свой дом, – задумчиво заметила Сова.
– Смогла бы. Все зависит от обстоятельств. Действия враждующих сторон вполне закономерны. Сами заговорщики резиденцию не взорвали – берегли символ власти. Правит тот, кто сидит во дворце. Пусть попробуют править из него теперь, – и Симаргл злорадно усмехнулся.
– Зачем же ты взорвал символ своей власти?
– Чтобы показать, кто здесь хозяин. Только хозяин имеет право уничтожить свою собственность.
– Куда мы летим?
– Скажем так: мы перескочили через одну ступень моего плана, и он стал несколько короче. Мы сэкономим, по крайней мере, два часа времени.
– Ты не ответил на вопрос.
– Мы летим в Центр управления полетами северного порта. Мне нужна связь для командования. А диспетчерский центр очень легко контролировать – это тоже отдельно стоящая башня.
– Ты уверен, что центр функционирует?
– Уверен. По крайней мере, по данным Ордена, позавчера он еще функционировал.
Центр не был покинут, но он был больше чем наполовину пуст. Часть диспетчеров, как и предсказывал Симаргл, разбежалась. Но, что было неожиданно, другая часть все же осталась. С порога операционного зала Сова увидела группу людей, сгрудившихся перед одним из экранов, где шла трансляция репортажа с дворцовой площади Тонатоса. Симаргл вглядывался в их спины с каким-то пытливым недоумением, будто пытался по затылкам угадать лица в тот момент, когда люди смотрели передачу о его возвращении и видели дымящиеся развалины правительственной резиденции.
Он принял решение, сорвал с головы шлем и стремительно зашагал по узкому проходу между рядами столов. Люди оборачивались на звук его шагов и замирали, словно окаменев под взглядом Горгоны Медузы, неестественно вывернув шеи, затаив дыхание, так что стал слышен взволнованный голос бравого репортера, стоящего на краю воронки с дрожащим микрофоном в руке.
Симаргл остановился в нескольких шагах от них, ощупывая взглядом напряженные лица. Никто не решался прервать водворенное им молчание, нарушить будто предписанную свыше неподвижность. Его узнали, и, узнав, были готовы слушать.
– Мне нужна ваша помощь. И ваша работа, – спокойно произнес он.
Чего они ждали? Что он начнет приказывать? Но он просил. В этой просьбе было не меньше власти, чем в приказе, однако это была именно просьба. Стоя за его спиной с бластером в руке, Сова пыталась в сотый раз понять, почему, что бы он ни говорил (и как бы он ни говорил, и с кем бы он ни говорил) – ему повиновались! Будто что-то невидимое, неслышимое, но всемогущее заковывало всех в единую цепь его воли, и добровольно, сознательно и самозабвенно люди становились на его сторону, поддерживали его и шли за ним. Что бы он ни делал. Почему, зная это, чувствуя это, сопротивляясь этому, даже она стояла сейчас за его плечом, прикрывая со спины?
– Мне нужна ваша помощь и ваша работа, – повторил он.
От группы отделился один из диспетчеров, седоватый, но еще крепкий мужчина.
– Начальник смены, – представился он. – У нас недостаточно людей, чтобы управлять портом. Здесь все, кто остался. Зарплату не выплачивали два месяца. Разворовали часть оборудования. Щита нет. Таможни нет. Паспортного контроля нет. Режим пропуска во внутриорбитальное пространство не соблюдается с момента путча. Больше шестидесяти аварий на финише. Большинство незначительны, но есть и жертвы. Из двадцати шести наземных радарных установок работают только восемь. Из сорока двух орбитальных – двадцать семь. Оперативной связи с южным портом нет, но северное полушарие мы контролировать можем. – Он помолчал и добавил с накипевшей обидой: – Мы дежурили в центре с оружием, просто чтобы его не разграбили.
Симаргл кивнул.
– Я сожалею, что так много разрушено. Но сейчас вы – это все, что есть у этого порта и у всего Тонатоса. И чтобы все восстановить, чтобы вернуть вам вашу работу, вашу зарплату и ваше прежнее положение, необходимы все силы, которые я смогу собрать.
Теперь заговорили все, на оживившихся лицах появилось выражение одобрения, надежды и возбужденного ожидания. Ждали приказов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– Достаточно. – Симаргл, казалось, услышал все, что ему было нужно, и принялся стремительно щелкать клавишами переносного компа. – А положительной программы-то у них как не было, так и нет, – с удовольствием отметил он. – Это они уже два месяца говорят. Осветитель, надеюсь, ты ведешь запись их предсмертного красноречия для истории? Сова, ты когда-нибудь видела со стороны, как стреляет крейсер?
– Случалось, – сдержанно ответила Сова
Темная планета, черный, лишенный звезд кусок неба над головой вдруг взрывается оранжевым всполохом, холодные иглы впиваются в кожу, земля плавится и течет под ногами, анабиоз…
– В атмосфере? – Симаргл оборвал ее воспоминания очередным вопросом, не переставая вводить какие-то координаты в комп.
– Нет.
– Значит, будем экспериментировать.
И он с легкой опаской нажал на клавишу ввода.
Сова высунула голову из глайдера, не понимая, куда смотреть и чего ждать.
– Туда! – указал Симаргл.
Она до рези в глазах всматривалась в пеструю панораму лежащей под ними столицы.
– Включи дальновизор в шлеме.
Он протянул ей шлем.
– Ориентируйся на купол дворца.
И Сова наконец увидела. Огромная воронка, формой напоминающая кратер, зияла на месте дворцовой площади Тонатоса.
– Теперь им отрезан путь назад, – торжествующе пояснил Симаргл.
– Почему назад?
– Потому что подземный туннель от бункера к порту проходит под дворцовой площадью. Вернее, проходил.
Он снова набрал команду на пульте. Сова еще не успела отключить дальновизор, как золоченый купол главной резиденции лорда Тонатоса вдруг мигнул ярким бликом и брызнул во все стороны мелкими блестящими на солнце осколками. Сова сорвала с себя шлем. Теперь без всякого увеличения, невооруженным глазом на топографической карте внизу было видно черное обугленное пятно на месте главной резиденции лорда Тонатоса. От пятна клубами поднимался черный дым. Расстояние было слишком большим, чтобы услышать хоть какой-нибудь звук, и в сравнении с произведенными разрушениями Сове показалось, что она оглохла.
– И отрезан путь наверх, – прокомментировал свои действия Симаргл.
Дым расползался над местом, где секунду назад высился образец древней земной архитектуры, воссозданный на Тонатосе странной волей его хозяина. Если бы вокруг гремели взрывы, грохотала канонада, шипели разряды бластеров, Сова бы с легкостью поверила в ужас происходящего. Но с вершины небоскреба творившееся внизу казалось простенькой компьютерной игрой, затеянной ради тренировки стратегического мышления игрока, спокойно наблюдающего за перемещением виртуальных фигурок по виртуальной карте. Ничего трагичного в безмолвной картине с клубами дыма на изуродованной топографической карте не было. Город внизу казался ненастоящим, словно бы нарисованным, и живущим по простым законам игры, которую можно прервать в любой момент.
– Они мертвы? – шепотом спросила Сова.
– Зачем так кровожадно? – фальшиво ужаснулся Симаргл. – Живы. Бункер крепкий. Там даже весьма комфортные условия существования: запас пищи, воды, напитков. Я построил хороший автономный бункер, – гордо поведал он, и добавил: – Не забудь напомнить мне, дней через пятнадцать, послать бригаду на разбор завалов и вытащить их оттуда.
– Почему через пятнадцать?
– Потому что запасов продовольствия в бункере хватит на десять, – злорадно пояснил он. – Ну, как твои сомнения?
– Раздавлены действительностью. Удивляет только то, что они так легко предсказуемы.
– Скажем так, они легко предсказуемы для меня. Сова, я сам их учил. То, что они вздумали бунтовать против своего учителя, еще не значит, что они смогут отказаться от того, чему их научили. А научили их, в принципе, правильным вещам: правит тот, кто получает информацию раньше всех, быстрее всех ее обрабатывает и умнее остальных ее искажает. Они действуют так, как их учили. Жаль, что не все. Самое забавное то, что отсутствующий шестой наверняка окажется просто самым плохим учеником. Готов спорить, что это Сейт Тошесто. У него сильные позиции в группировке войск южных провинций. Он не захотел пойти на союз – слишком уверен в своих силах. К тому же крейсер висит не над его головой.
– Кстати, а что ты намерен дальше делать с крейсером?
– Пусть висит, – отмахнулся Симаргл. – Он сейчас выполняет важнейшую функцию – нагнетает напряженность. И если с юга поднимется авиация, обороняться нам больше нечем. В каком состоянии моя ПВО, теперь даже я Сказать не могу.
Он поднял глайдер над крышей небоскреба.
– Куда дальше?
– Назад к башне. – Симаргл потянулся к переговорному устройству. – Осветитель! Эй, Осветитель, объяви зрителям, что пятеро из названных мною лиц замурованы в бункере правительственной связи под главной резиденцией правителя Тонатоса Пошли съемочную группу, пусть живописно снимут развалины дворца. Кстати, кто шестой, которого не хватает?
Голос в наушниках живо ответил:
– Сейт Тошесто. Он пытается выйти в эфир с южного центра вещания. Я только что заблокировал трансляцию, но запись для вас веду. Правда, южные провинции ее все же видят – там есть своя башня.
Сова не удержалась:
– Надеюсь, ты не планируешь идти с крейсером на южные провинции?
– Не будем торопиться. Куда они денутся с юга?
– Они могут попытаться прорвать щит.
– Ну, если их устроит такой экстравагантный способ самоубийства… На внешней орбите висит эскадра Ордена. Всех покидающих Тонатос ждет теплый прием. Сейчас Орден не уйдет от планеты. Я полагаю, в ближайшие месяцы мне придется терпеть их молчаливое заботливое присутствие. Впрочем, я не собираюсь путешествовать.
– А что ты собираешься делать? Я никогда не видела, чтобы один человек совершил переворот на целой планете.
– Ты еще никогда не видела такого человека, как я, – самодовольно заметил он. – Все идет по плану, подготовленному еще три месяца назад. Час «X» настал, когда я вышел в эфир и произнес кодовую фразу. Теперь каждый участник этого переворота знает, что ему делать.
– Но армия…
– Армия без командования – неуправляемая толпа, которая больше вредит себе, чем другим. Малые отряды моих гвардейцев рассеяны по всей стране. Сейчас они устанавливают контроль над узлами внутренней связи, энергостанциями, портами, арсеналами. Мое правительство на два месяца ушло в подполье, но не лишилось ни одного министра Так что сейчас для меня самое главное – не потерять собственную жизнь до момента, как я обзаведусь телохранителями. Нет никаких гарантий, что в толпе не окажется умник, который решит, что лучший правитель Тонатоса – это мертвый правитель.
– Тогда зачем мы возвращаемся к телецентру? Именно там тебя и будут ждать.
Глайдер вдруг заложил крутой вираж, меняя направление. Сова, не ожидавшая этого, стукнулась головой о дверцу.
– Что случилось?
– Решил последовать твоему здравому совету. Ты права – мы неуязвимы, пока никто не может предсказать, где мы появимся в следующий момент. Возвращение в одну и ту же точку увеличивает риск. Но нам все равно нужен постоянный, хорошо охраняемый штаб. Не могу же я править прямо из глайдера, к тому же из ворованного! Это, в конце концов, просто несолидно!
Сова расхохоталась, потирая ушибленный затылок.
– Да, ворованный глайдер – это несерьезно, – сквозь смех заявила она В конце концов, он сам дал ей повод для реванша за незабвенный огнетушитель. – Никакого уважения к такой легкомысленной власти у подданных не вызовешь. И дворец ты разнес в щепки! Где ж тебе теперь править?
Он внимательно присмотрелся к ней.
– Так, – строго сказал он, – если это истерика нервной женщины, то она очень не вовремя.
– Нет, просто я представила, какая сумма минуту назад взлетела на воздух ради твоей любви к эффектным жестам! – Сова никак не желала сдаваться.
– Для официальной статистики: приблизительно три миллиарда сто пятьдесят миллионов восемьсот сорок тысяч кредо. И эффектные жесты тут почти ни при чем.
Смех мигом оборвался – Сова поперхнулась. Потом голос вернулся.
– Да, – потрясенно протянула она. – Оказывается, мое представление было весьма далеко от истины. А почему так много?
– Потому что помимо технического оснащения этого здания, тайных ходов, подземных коммуникаций и прочей ерунды, которая обошлась мне в немалую сумму, в резиденции хранилась моя личная коллекция живописи и холодного оружия.
– Почему «для статистики»?
– Потому что перед уничтожением оригиналы принято заменять копиями. Надеюсь, грабители моего дворца были достаточно разочарованы.
– Я бы не смогла взорвать свой дом, – задумчиво заметила Сова.
– Смогла бы. Все зависит от обстоятельств. Действия враждующих сторон вполне закономерны. Сами заговорщики резиденцию не взорвали – берегли символ власти. Правит тот, кто сидит во дворце. Пусть попробуют править из него теперь, – и Симаргл злорадно усмехнулся.
– Зачем же ты взорвал символ своей власти?
– Чтобы показать, кто здесь хозяин. Только хозяин имеет право уничтожить свою собственность.
– Куда мы летим?
– Скажем так: мы перескочили через одну ступень моего плана, и он стал несколько короче. Мы сэкономим, по крайней мере, два часа времени.
– Ты не ответил на вопрос.
– Мы летим в Центр управления полетами северного порта. Мне нужна связь для командования. А диспетчерский центр очень легко контролировать – это тоже отдельно стоящая башня.
– Ты уверен, что центр функционирует?
– Уверен. По крайней мере, по данным Ордена, позавчера он еще функционировал.
Центр не был покинут, но он был больше чем наполовину пуст. Часть диспетчеров, как и предсказывал Симаргл, разбежалась. Но, что было неожиданно, другая часть все же осталась. С порога операционного зала Сова увидела группу людей, сгрудившихся перед одним из экранов, где шла трансляция репортажа с дворцовой площади Тонатоса. Симаргл вглядывался в их спины с каким-то пытливым недоумением, будто пытался по затылкам угадать лица в тот момент, когда люди смотрели передачу о его возвращении и видели дымящиеся развалины правительственной резиденции.
Он принял решение, сорвал с головы шлем и стремительно зашагал по узкому проходу между рядами столов. Люди оборачивались на звук его шагов и замирали, словно окаменев под взглядом Горгоны Медузы, неестественно вывернув шеи, затаив дыхание, так что стал слышен взволнованный голос бравого репортера, стоящего на краю воронки с дрожащим микрофоном в руке.
Симаргл остановился в нескольких шагах от них, ощупывая взглядом напряженные лица. Никто не решался прервать водворенное им молчание, нарушить будто предписанную свыше неподвижность. Его узнали, и, узнав, были готовы слушать.
– Мне нужна ваша помощь. И ваша работа, – спокойно произнес он.
Чего они ждали? Что он начнет приказывать? Но он просил. В этой просьбе было не меньше власти, чем в приказе, однако это была именно просьба. Стоя за его спиной с бластером в руке, Сова пыталась в сотый раз понять, почему, что бы он ни говорил (и как бы он ни говорил, и с кем бы он ни говорил) – ему повиновались! Будто что-то невидимое, неслышимое, но всемогущее заковывало всех в единую цепь его воли, и добровольно, сознательно и самозабвенно люди становились на его сторону, поддерживали его и шли за ним. Что бы он ни делал. Почему, зная это, чувствуя это, сопротивляясь этому, даже она стояла сейчас за его плечом, прикрывая со спины?
– Мне нужна ваша помощь и ваша работа, – повторил он.
От группы отделился один из диспетчеров, седоватый, но еще крепкий мужчина.
– Начальник смены, – представился он. – У нас недостаточно людей, чтобы управлять портом. Здесь все, кто остался. Зарплату не выплачивали два месяца. Разворовали часть оборудования. Щита нет. Таможни нет. Паспортного контроля нет. Режим пропуска во внутриорбитальное пространство не соблюдается с момента путча. Больше шестидесяти аварий на финише. Большинство незначительны, но есть и жертвы. Из двадцати шести наземных радарных установок работают только восемь. Из сорока двух орбитальных – двадцать семь. Оперативной связи с южным портом нет, но северное полушарие мы контролировать можем. – Он помолчал и добавил с накипевшей обидой: – Мы дежурили в центре с оружием, просто чтобы его не разграбили.
Симаргл кивнул.
– Я сожалею, что так много разрушено. Но сейчас вы – это все, что есть у этого порта и у всего Тонатоса. И чтобы все восстановить, чтобы вернуть вам вашу работу, вашу зарплату и ваше прежнее положение, необходимы все силы, которые я смогу собрать.
Теперь заговорили все, на оживившихся лицах появилось выражение одобрения, надежды и возбужденного ожидания. Ждали приказов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67