заспанные щели вместо глаз, короткие волосы торчат во все стороны и отпечаток шва наволочки на левой щеке. Сова полюбовалась на себя в опустевшее зеркало и кисло усмехнулась.
Одеваясь, Сова то и дело что-нибудь роняла. Все валилось из рук. Если уж день начался с Магистра – дальше может быть только хуже. Впрочем, не стоило терять надежду, что распогодится.
Не распогодилось.
Мерзкий домовой продолжал испытывать к ней явную неприязнь. Утренний гидромассаж произвел на Сову сногсшибательный эффект. Вместо тщательно отрегулированных накануне средней мощности потока и умеренной температуры воды, в тело впились сокрушительные ледяные струи. Спасибо звукоизоляции: гневный вопль жертвы остался тайной для соседей по гостинице. Зато сон как рукой сняло. Сова выбралась из душевой кабинки в состоянии, пригодном для немедленного нанесения ущерба имуществу гостиницы. Пульт управления пропустил два крепких удара кулаком в корпус. Белая рубашка, с вечера доверенная заботам гнусного домового, не лишилась ни единого пятна от вчерашних коктейлей. Если бы Сову интересовало содержимое выпитых накануне бокалов, рубашку можно было бы использовать в качестве вещественного доказательства. Но как одежда в таком виде рубашка была совершенна непригодна. Сова занесла руку для третьего удара по пульту, когда домовой елейным голосом поведал:
– Третья степень загрязнения. Устранить?
– Устраняй, паршивец, – простонала она, опуская занесенную руку. – И немедленно.
Нет, этот бытовой холоп нуждался не в третьем ударе, а в полной замене акустической системы, упорно игнорировавшей безупречное произношение коренных землян.
– Команда не распознана. Обратитесь к администратору гостиницы.
Сова, успевшая дойти до порога, в гневе развернулась и напоследок, чтобы довершить утренний комплект неприятностей, споткнулась и ужасно больно ушибла палец на ноге. Это было последней каплей.
В общем ментальном пространстве кто-то, не удержавшись, прыснул. Кутаясь в гостиничный халат и неловко припадая на раненую ногу, Сова выбралась в гостиную.
Насмешник держал в руках чашку с дымящимся кофе и улыбался ехидно и чуть виновато.
– Доброе утро? – предположил Лорис.
– Какое уж тут доброе! – Ее гнев мгновенно улетучился.
Лорис все-таки не выдержал и захохотал. Сова тоже повсхлипывала, растирая отбитый палец: было жаль себя и в то же время смешно. Лорис протянул ей чашку:
– Угощайся. А лекарство, – Лорис кивнул на стакан с зеленой мутью, заблаговременно принесенный им в гостиную, – я оставил Командору, на случай, если вы проснетесь раньше, чем я вернусь. Но как я теперь вижу, похмелье вы тоже запланировали на двоих?
Сова смущенно вертела чашку в руках.
– Что, так плохо? – Она имела в виду вчерашнее.
Лорис возвел глаза к потолку. Лорис низвел глаза к полу. Лорис в ужасе закрыл глаза, но не выдержал и расхохотался.
– Прекрати издеваться над больным человеком, – возмутилась Сова. – Ты же врач!
В этот момент дверь в спальню Командора распахнулась, и сам Командор возник в дверном проеме, предусмотрительно держась за косяк.
– Очень весело, – ворчливо констатировал он и, с сожалением расставшись с косяком, как-то слишком медленно и подчеркнуто прямо двинулся к единственному в гостиной дивану, на котором уже удобно расположилась Сова. Сопя от усилий, он сдвинул ее нога в сторону и повалился рядом. Сова участливо поднесла ему стакан.
– А, нектар… – Командор нежно погладил стакан по стеклянному боку и тут же бесцеремонно отхлебнул кофе из чашки у Совы. – Колдовское зелье. Утренняя пища богов с похмелья.
– Кстати о нашем Громовержце… – Лорис стал серьезным и недовольно посмотрел на Сову. – Почему ты решила, что я никуда не полечу?
– Какого черта! – Сова презрительно скривилась. – Нехорошо пользоваться тем, что я с утра забыла заблокировать канал.
– С вечера, – веско напомнил Лорис.
– Только не ссорьтесь, – болезненно морщась на свет, попросил Командор.
Лорис с удовольствием отметил, что эти двое морщатся и кривятся совершенно одинаково.
– Магистр прекрасно знает, что у нас общее ментальное пространство. К тому же он так шумел на вызове, что не услышать было невозможно. – Командор снова отхлебнул из чашки, пользуясь тем, что Сова забыла о кофе, и продолжил: – По крайней мере, я был бы рад не услышать. Но Сова права: какого черта? У тебя через две недели защита Спокойно защитишься – и прилетишь. Все равно переговоры пойдут не быстро.
Лорис критически осмотрел разбитую и помятую вчерашним приключением парочку:
– Да… – потянул он, – агенты из вас сейчас куда как работоспособные.
Сова представила, что придется собираться, и тоскливо пожаловалась в пространство:
– Спать хочу…
– На старте отоспитесь, – посоветовал Лорис.
Сова достала серебряную монетку с Лоданиса, отсталой родины Лориса, и легко подбросила ее. Монетка послушно упала на ладонь реверсом вверх. Довольная Сова улыбнулась:
– На старте рулить тебе, – сообщила она Командору.
– Покажи! – потребовал тот.
– Пожалуйста! – Она оскорбленно продемонстрировала раскрытую ладонь командорскому носу.
Командор взял монетку, повертел в пальцах и швырнул Лорису. Лорис поймал ее и бережно спрятал в карман.
Старт Сова проспала. На финише ее разбудил злобный невыспавшийся Командор, приволок в рубку и заставил объясняться с диспетчером. Диспетчер требовал разрешения на посадку на главной базе Ордена. Сова, не без оснований подозревая, что Магистр в режиме секретности не оформил ее официальный вызов из отпуска, партизански молчала, требуя сначала посадки. Портовая служба стояла на своем до тех пор, пока Сова клятвенно не пообещала парализовать работу причала на ближайшие двое суток. Командор язвительно поинтересовался, сколько длится карьера диспетчера после аварии на финише, и, не дождавшись ответа, ушел спать.
Заходя на финишную позицию, Сова не удержалась и мстительно сшибла ни в чем не повинную антенну. Диспетчер перенес эту утрату со смирением великомученика и не проронил ни слова. Зато на финише ей достался отдаленный тридцать второй причал, откуда до здания штаба было тащиться в два раза дольше, чем обычно, и это без всяких слов свидетельствовало об отношении диспетчера к ее выходке.
Бросив короткий взгляд на вошедшую Сову, Магистр с удовольствием отметил, что любой характер поддается умеренной дрессировке. Даже такой упрямый, как у нее. Года три назад она влетела бы в кабинет, как на сцену: с драматичными жестами и отрепетированным монологом о праве человека на отдых. Трехлетний срок оказался вполне достаточным, чтобы понять: театральные способности подчиненных начальству не интересны. Так что сегодняшняя Сова – Сова на службе, не чета вчерашней разгильдяйке, а собранная и подтянутая, облаченная в серую форму Ордена и оттого похожая на курсанта-новобранца, вошла спокойно, козырнула без позерства, уселась молчком, куда было указано, и даже легкую обреченность во взгляде продемонстрировала больше по старой памяти, ради поддержания имиджа страдалицы, лишенной половины отпуска. Магистр сделал вид, что он страшно занят. Сова сделала вид, что она страшно огорчена.
Ей не часто приходилось получать приказы лично от главы Ордена. Единственной причиной, по которой Магистр приглашал сотрудника к себе в кабинет, была лишь важность поручаемого дела. Если подчиненному довелось выслушать распоряжение верховного главнокомандующего от него самого, это означало только одно: дело находится под личным контролем Магистра, исполнители утверждаются им же.
Вводная была краткой: ей приказали отправиться в подчинение полковника Мезозойского (Сова с трудом удержалась от неуместной улыбки), дабы формально выполнять при нем обязанности помощника. На самом же деле следовало установить связь по телепатическому каналу с Командором и вести скрытую координацию действий полковника и специалистов Ордена во время переговоров о выдаче заложников. Командору надлежало остаться на центральной базе в качестве живого передатчика, Сове – немедленно прибыть на военный борт номер такой-то для отправки на Тонатос. Сова козырнула и кинулась назад, в порт.
Однако с налета попасть на военный крейсер не удалось: пропускные системы Ордена с биометрической идентификацией недолюбливали Сову еще больше, чем «домовые» дорогих гостиниц Киферона. Как биологический объект они ее воспринимать отказывались, начисто отрицая наличие нормального человеческого биополя, а энцефалограмма мозга традиционно выдавала враждебные намерения владелицы до злого умысла включительно. Биометрия, конечно, не ошибалась. Пришлось ждать у внешнего люка, пока дежурный по кораблю лично убедится в правоте техники и разрешит старшему лейтенанту Лаэрте Эвери подняться на борт. Несмотря на физические аномалии.
Старший лейтенант Лаэрта Эвери презрительно покосилась на левое плечо. Нет, новые погоны совсем не радовали. Особым шиком в Ордене считались как раз старые, потрепанные, выгоревшие под лучами чужих солнц ветеранские погоны, безотносительно к числу звездочек на них. Ей же новые звездочки и новое звание достались в кабинете Магистра авансом, да и то лишь потому, что начальство сочло несолидным посылать на важные переговоры офицера с таким низким чином, как у нее.
На борту оказалось, что надобности в «немедленном прибытии» не было никакой. Старт крейсера был назначен лишь через пару часов. Пришествие полковника Мезозойского задерживалось. В поисках, чем бы себя занять, Сова отправилась в истребительный отсек, чтобы лично проконтролировать, как техническая служба погрузила на борт крейсера ее «Водолей». Сейчас большинство отсеков пустовало – крейсер шел не на боевое задание, а налегке, оставив в порту две трети своих истребителей и все десантные боты. Но даже с таким неполным боекомплектом нечего было и думать о посадке в порту Тонатоса. В нейтральных пространствах Орден волен был ходить на любых судах, но в территориальную зону орбиты независимого государства надлежало попадать на гражданском корабле. Ничем не защищенные посадочные капсулы для этой миссии не годились. И предложение Совы прихватить в рейс «Водолей» было принято без возражений. Однако отсеки крейсера проектировались не под двухместный туристический корабль, и при старте судно могло пострадать. Сова лично проверила все крепления, нашла одно плохо затянутое и со скрытым удовольствием сделала выговор инженеру технической безопасности, компенсируя моральный вред, полученный ею сначала в кабинете Магистра, а потом и у внешнего люка крейсера.
Затем на правах первого завоевателя она заняла ближайшую к рубке просторную офицерскую каюту с удобным рабочим пространством и, чтобы скоротать ожидание, по давней штурманской привычке затребовала у базы данных Ордена информацию о планете, на которую ей предстояло ступить в ближайшие часы. С той лишь разницей, что теперь ее интересовали не навигационные данные. Кто-то из обслуживающего персонала, ошибочно приняв ее за высокое начальство, принес кофе. Резонно рассудив, что крейсер без полковника все равно никуда не полетит, Сова углубилась в секретный «путеводитель» по Тонатосу так, что пропустила не только прибытие на борт своего непосредственного начальства, но и старт крейсера.
Государство Тонатос было образовано сто двенадцать лет назад. До этого на планете земного типа, располагавшейся на пересечении нескольких важных торговых трасс, были лишь большой перевалочный грузовой порт да рудники по добыче делящихся материалов, в основном урана. Строить обогатительные заводы было дорого, поэтому дешевое сырье грузили на баржи и отправляли на экспорт. После опустошения небогатых недр и отравления атмосферы стартами грузовых судов планету ждала обычная судьба выпотрошенного мирка. Ее купил по дешевке какой-то банк, потом банк уступил за долги кому-то еще… В итоге цепочки сделок владельцем планеты стал некий гражданин Льюис Зелла, которого в реальности не существовало. И только через пятнадцать лет после окончательной продажи, когда Парламент Федерации получил официальное уведомление о создании нового государства Тонатос под управлением некоего лорда Симаргла, Орден нашел время проверить, кто и зачем приобрел никому не нужную недвижимость. Появление на политической карте независимого государства вызвало в Парламенте бурю негодования. В то время как крупнейшие миры, признавая выгоды интеграции, добровольно жертвовали своими правами ради общего блага, прямо под носом у федерального правительства вдруг вызрел и прорвался, как опасный нарыв, нагло демонстрируемый сепаратизм. И неизвестно, откуда взялась на планете верховная власть, архаичная, как кости земного динозавра. Собрав сведения о ней, эксперты обескураженно развели руками: на Тонатосе монархическая диктатура Открытие это имело только одно положительное следствие:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Одеваясь, Сова то и дело что-нибудь роняла. Все валилось из рук. Если уж день начался с Магистра – дальше может быть только хуже. Впрочем, не стоило терять надежду, что распогодится.
Не распогодилось.
Мерзкий домовой продолжал испытывать к ней явную неприязнь. Утренний гидромассаж произвел на Сову сногсшибательный эффект. Вместо тщательно отрегулированных накануне средней мощности потока и умеренной температуры воды, в тело впились сокрушительные ледяные струи. Спасибо звукоизоляции: гневный вопль жертвы остался тайной для соседей по гостинице. Зато сон как рукой сняло. Сова выбралась из душевой кабинки в состоянии, пригодном для немедленного нанесения ущерба имуществу гостиницы. Пульт управления пропустил два крепких удара кулаком в корпус. Белая рубашка, с вечера доверенная заботам гнусного домового, не лишилась ни единого пятна от вчерашних коктейлей. Если бы Сову интересовало содержимое выпитых накануне бокалов, рубашку можно было бы использовать в качестве вещественного доказательства. Но как одежда в таком виде рубашка была совершенна непригодна. Сова занесла руку для третьего удара по пульту, когда домовой елейным голосом поведал:
– Третья степень загрязнения. Устранить?
– Устраняй, паршивец, – простонала она, опуская занесенную руку. – И немедленно.
Нет, этот бытовой холоп нуждался не в третьем ударе, а в полной замене акустической системы, упорно игнорировавшей безупречное произношение коренных землян.
– Команда не распознана. Обратитесь к администратору гостиницы.
Сова, успевшая дойти до порога, в гневе развернулась и напоследок, чтобы довершить утренний комплект неприятностей, споткнулась и ужасно больно ушибла палец на ноге. Это было последней каплей.
В общем ментальном пространстве кто-то, не удержавшись, прыснул. Кутаясь в гостиничный халат и неловко припадая на раненую ногу, Сова выбралась в гостиную.
Насмешник держал в руках чашку с дымящимся кофе и улыбался ехидно и чуть виновато.
– Доброе утро? – предположил Лорис.
– Какое уж тут доброе! – Ее гнев мгновенно улетучился.
Лорис все-таки не выдержал и захохотал. Сова тоже повсхлипывала, растирая отбитый палец: было жаль себя и в то же время смешно. Лорис протянул ей чашку:
– Угощайся. А лекарство, – Лорис кивнул на стакан с зеленой мутью, заблаговременно принесенный им в гостиную, – я оставил Командору, на случай, если вы проснетесь раньше, чем я вернусь. Но как я теперь вижу, похмелье вы тоже запланировали на двоих?
Сова смущенно вертела чашку в руках.
– Что, так плохо? – Она имела в виду вчерашнее.
Лорис возвел глаза к потолку. Лорис низвел глаза к полу. Лорис в ужасе закрыл глаза, но не выдержал и расхохотался.
– Прекрати издеваться над больным человеком, – возмутилась Сова. – Ты же врач!
В этот момент дверь в спальню Командора распахнулась, и сам Командор возник в дверном проеме, предусмотрительно держась за косяк.
– Очень весело, – ворчливо констатировал он и, с сожалением расставшись с косяком, как-то слишком медленно и подчеркнуто прямо двинулся к единственному в гостиной дивану, на котором уже удобно расположилась Сова. Сопя от усилий, он сдвинул ее нога в сторону и повалился рядом. Сова участливо поднесла ему стакан.
– А, нектар… – Командор нежно погладил стакан по стеклянному боку и тут же бесцеремонно отхлебнул кофе из чашки у Совы. – Колдовское зелье. Утренняя пища богов с похмелья.
– Кстати о нашем Громовержце… – Лорис стал серьезным и недовольно посмотрел на Сову. – Почему ты решила, что я никуда не полечу?
– Какого черта! – Сова презрительно скривилась. – Нехорошо пользоваться тем, что я с утра забыла заблокировать канал.
– С вечера, – веско напомнил Лорис.
– Только не ссорьтесь, – болезненно морщась на свет, попросил Командор.
Лорис с удовольствием отметил, что эти двое морщатся и кривятся совершенно одинаково.
– Магистр прекрасно знает, что у нас общее ментальное пространство. К тому же он так шумел на вызове, что не услышать было невозможно. – Командор снова отхлебнул из чашки, пользуясь тем, что Сова забыла о кофе, и продолжил: – По крайней мере, я был бы рад не услышать. Но Сова права: какого черта? У тебя через две недели защита Спокойно защитишься – и прилетишь. Все равно переговоры пойдут не быстро.
Лорис критически осмотрел разбитую и помятую вчерашним приключением парочку:
– Да… – потянул он, – агенты из вас сейчас куда как работоспособные.
Сова представила, что придется собираться, и тоскливо пожаловалась в пространство:
– Спать хочу…
– На старте отоспитесь, – посоветовал Лорис.
Сова достала серебряную монетку с Лоданиса, отсталой родины Лориса, и легко подбросила ее. Монетка послушно упала на ладонь реверсом вверх. Довольная Сова улыбнулась:
– На старте рулить тебе, – сообщила она Командору.
– Покажи! – потребовал тот.
– Пожалуйста! – Она оскорбленно продемонстрировала раскрытую ладонь командорскому носу.
Командор взял монетку, повертел в пальцах и швырнул Лорису. Лорис поймал ее и бережно спрятал в карман.
Старт Сова проспала. На финише ее разбудил злобный невыспавшийся Командор, приволок в рубку и заставил объясняться с диспетчером. Диспетчер требовал разрешения на посадку на главной базе Ордена. Сова, не без оснований подозревая, что Магистр в режиме секретности не оформил ее официальный вызов из отпуска, партизански молчала, требуя сначала посадки. Портовая служба стояла на своем до тех пор, пока Сова клятвенно не пообещала парализовать работу причала на ближайшие двое суток. Командор язвительно поинтересовался, сколько длится карьера диспетчера после аварии на финише, и, не дождавшись ответа, ушел спать.
Заходя на финишную позицию, Сова не удержалась и мстительно сшибла ни в чем не повинную антенну. Диспетчер перенес эту утрату со смирением великомученика и не проронил ни слова. Зато на финише ей достался отдаленный тридцать второй причал, откуда до здания штаба было тащиться в два раза дольше, чем обычно, и это без всяких слов свидетельствовало об отношении диспетчера к ее выходке.
Бросив короткий взгляд на вошедшую Сову, Магистр с удовольствием отметил, что любой характер поддается умеренной дрессировке. Даже такой упрямый, как у нее. Года три назад она влетела бы в кабинет, как на сцену: с драматичными жестами и отрепетированным монологом о праве человека на отдых. Трехлетний срок оказался вполне достаточным, чтобы понять: театральные способности подчиненных начальству не интересны. Так что сегодняшняя Сова – Сова на службе, не чета вчерашней разгильдяйке, а собранная и подтянутая, облаченная в серую форму Ордена и оттого похожая на курсанта-новобранца, вошла спокойно, козырнула без позерства, уселась молчком, куда было указано, и даже легкую обреченность во взгляде продемонстрировала больше по старой памяти, ради поддержания имиджа страдалицы, лишенной половины отпуска. Магистр сделал вид, что он страшно занят. Сова сделала вид, что она страшно огорчена.
Ей не часто приходилось получать приказы лично от главы Ордена. Единственной причиной, по которой Магистр приглашал сотрудника к себе в кабинет, была лишь важность поручаемого дела. Если подчиненному довелось выслушать распоряжение верховного главнокомандующего от него самого, это означало только одно: дело находится под личным контролем Магистра, исполнители утверждаются им же.
Вводная была краткой: ей приказали отправиться в подчинение полковника Мезозойского (Сова с трудом удержалась от неуместной улыбки), дабы формально выполнять при нем обязанности помощника. На самом же деле следовало установить связь по телепатическому каналу с Командором и вести скрытую координацию действий полковника и специалистов Ордена во время переговоров о выдаче заложников. Командору надлежало остаться на центральной базе в качестве живого передатчика, Сове – немедленно прибыть на военный борт номер такой-то для отправки на Тонатос. Сова козырнула и кинулась назад, в порт.
Однако с налета попасть на военный крейсер не удалось: пропускные системы Ордена с биометрической идентификацией недолюбливали Сову еще больше, чем «домовые» дорогих гостиниц Киферона. Как биологический объект они ее воспринимать отказывались, начисто отрицая наличие нормального человеческого биополя, а энцефалограмма мозга традиционно выдавала враждебные намерения владелицы до злого умысла включительно. Биометрия, конечно, не ошибалась. Пришлось ждать у внешнего люка, пока дежурный по кораблю лично убедится в правоте техники и разрешит старшему лейтенанту Лаэрте Эвери подняться на борт. Несмотря на физические аномалии.
Старший лейтенант Лаэрта Эвери презрительно покосилась на левое плечо. Нет, новые погоны совсем не радовали. Особым шиком в Ордене считались как раз старые, потрепанные, выгоревшие под лучами чужих солнц ветеранские погоны, безотносительно к числу звездочек на них. Ей же новые звездочки и новое звание достались в кабинете Магистра авансом, да и то лишь потому, что начальство сочло несолидным посылать на важные переговоры офицера с таким низким чином, как у нее.
На борту оказалось, что надобности в «немедленном прибытии» не было никакой. Старт крейсера был назначен лишь через пару часов. Пришествие полковника Мезозойского задерживалось. В поисках, чем бы себя занять, Сова отправилась в истребительный отсек, чтобы лично проконтролировать, как техническая служба погрузила на борт крейсера ее «Водолей». Сейчас большинство отсеков пустовало – крейсер шел не на боевое задание, а налегке, оставив в порту две трети своих истребителей и все десантные боты. Но даже с таким неполным боекомплектом нечего было и думать о посадке в порту Тонатоса. В нейтральных пространствах Орден волен был ходить на любых судах, но в территориальную зону орбиты независимого государства надлежало попадать на гражданском корабле. Ничем не защищенные посадочные капсулы для этой миссии не годились. И предложение Совы прихватить в рейс «Водолей» было принято без возражений. Однако отсеки крейсера проектировались не под двухместный туристический корабль, и при старте судно могло пострадать. Сова лично проверила все крепления, нашла одно плохо затянутое и со скрытым удовольствием сделала выговор инженеру технической безопасности, компенсируя моральный вред, полученный ею сначала в кабинете Магистра, а потом и у внешнего люка крейсера.
Затем на правах первого завоевателя она заняла ближайшую к рубке просторную офицерскую каюту с удобным рабочим пространством и, чтобы скоротать ожидание, по давней штурманской привычке затребовала у базы данных Ордена информацию о планете, на которую ей предстояло ступить в ближайшие часы. С той лишь разницей, что теперь ее интересовали не навигационные данные. Кто-то из обслуживающего персонала, ошибочно приняв ее за высокое начальство, принес кофе. Резонно рассудив, что крейсер без полковника все равно никуда не полетит, Сова углубилась в секретный «путеводитель» по Тонатосу так, что пропустила не только прибытие на борт своего непосредственного начальства, но и старт крейсера.
Государство Тонатос было образовано сто двенадцать лет назад. До этого на планете земного типа, располагавшейся на пересечении нескольких важных торговых трасс, были лишь большой перевалочный грузовой порт да рудники по добыче делящихся материалов, в основном урана. Строить обогатительные заводы было дорого, поэтому дешевое сырье грузили на баржи и отправляли на экспорт. После опустошения небогатых недр и отравления атмосферы стартами грузовых судов планету ждала обычная судьба выпотрошенного мирка. Ее купил по дешевке какой-то банк, потом банк уступил за долги кому-то еще… В итоге цепочки сделок владельцем планеты стал некий гражданин Льюис Зелла, которого в реальности не существовало. И только через пятнадцать лет после окончательной продажи, когда Парламент Федерации получил официальное уведомление о создании нового государства Тонатос под управлением некоего лорда Симаргла, Орден нашел время проверить, кто и зачем приобрел никому не нужную недвижимость. Появление на политической карте независимого государства вызвало в Парламенте бурю негодования. В то время как крупнейшие миры, признавая выгоды интеграции, добровольно жертвовали своими правами ради общего блага, прямо под носом у федерального правительства вдруг вызрел и прорвался, как опасный нарыв, нагло демонстрируемый сепаратизм. И неизвестно, откуда взялась на планете верховная власть, архаичная, как кости земного динозавра. Собрав сведения о ней, эксперты обескураженно развели руками: на Тонатосе монархическая диктатура Открытие это имело только одно положительное следствие:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67