По-прежнему шел снег, впрочем не такой густой, чтобы полностью скрыть их от глаз преследователей.
– Говорят, эта тропа начинается к востоку от Тинтиннуина. Хорошо бы ее найти! Путь будет долгий, трудный, а зимой особенно опасный. Тропа идет на юг высоко в горах. Она очень старая, и по ней давно не ходят. Если мы как следует запутаем следы или их заметет снегом, нас в этих горах никто не найдет... Как ты себя чувствуешь?
– Отвратительно.
Через несколько часов снег прекратился, и Лиан с Караной увидели, что их преследуют три вельма, отстававшие на пару часов. К полудню вельмы, быстро шагавшие по снегу на своих длинных жилистых ногах, наполовину сократили расстояние, отделявшее их от беглецов. Лиан с трудом поспевал за Караной. От мучительной боли, которой отдавалось в боку каждое движение, у него даже посерело лицо.
– Эта тропа ведет в Баннадор? – спросил он.
– Она идет в сторону Баннадора, – уклончиво ответила Карана.
– Но ты же говорила, что до Баннадора нам не хватит еды?
– Что-нибудь придумаем, – Карана замолчала, понимая, что ее неясные и противоречивые объяснения только раздражают Лиана. “Я веду себя с ним так, как когда-то со мной вела себя Магрета”, – подумала она. По этой тропе можно было пробраться и в Баннадор, и в Шазмак, тайный горный город аркимов. Но Карана не имела права выдавать тайну существования Шазмака и намеревалась рассказать о нем Лиану только в самом крайнем случае. Она далее представить себе не могла, что произойдет, если она явится в Шазмак с чужаком. Этого нужно было избежать любой ценой.
К середине дня вельмы вдвое сократили отделявшее их от Лиана и Караны расстояние, но вскоре Карана завела их в холмистую местность, где было очень трудно идти среди усыпанных колючими шипами и покрытых острыми, режущими листьями кустарников. Там беглецам удалось скрыться от своих преследователей. Карана снова начала заметать следы. Ее очень беспокоил Лиан, который так устал, что был не в силах даже стонать, страдая от мучительной боли. Она боялась, что спутник ее вот-вот лишится чувств, но он каким-то чудом держался.
Они подошли к небольшому притоку реки, срывавшейся в ковш водопадом. Карана выбрала путь по каменистому берегу, где быстрая вода смыла снег. Потом они не раз переходили по колено в ледяной воде через реки, стараясь запутать своих преследователей, пересекали разные притоки и прыгали с валуна на валун, так что в конце концов и собака не взяла бы их след. До самой темноты они двигались по берегам речушек, уводивших их все дальше и дальше от тропы, которую они искали.
После захода солнца они остановились, укрывшись от ветра под одним из валунов, которых было немало в тех местах, и навалили в качестве подстилки целую груду колючих веток. Не осмеливаясь развести огонь, они поужинали хлебом, сыром и холодным мясом из запасов Лиана, запивая все это водой. После ужина Карана сразу забралась в спальный мешок, но долго не могла заснуть. Она очень устала и злилась на себя и на Лиана, хотя и старалась этого не показывать. Снова и снова она вспоминала сцену на карнизе скалы. Ну почему же он оказался таким неуклюжим и беспомощным?! Зачем она сама так копалась?! С тех самых пор Лиан старался быть тише воды, ниже травы и во всем помогать ей, но она решительно пресекала все эти попытки. Его появление нарушило душевное равновесие, которого она с таким трудом добилась, научившись управлять своими способностями и обуздав собственные чувства, душевное равновесие, которое так долго помогало ей ускользать от вельмов. На самом же деле никто, кроме нее самой, не был виноват в том, что несколько дней назад она сбилась с пути, заблудилась и укрылась в развалинах, где было так легко отрезать все пути к бегству.
Лиан тоже спал беспокойно и каждый раз, когда просыпался, чувствовал, что Карана не спит и напряженно следит за ним. Может, она ему не доверяет?
Они встали на рассвете, кое-как перекусили припасами из мешка Лиана, едва не обломав зубы о затвердевшее на холоде мясо, и попили теплой воды из фляги Караны, которую та всю ночь держала у себя под боком. Лиан же оставил свою флягу на земле, и вода в ней замерзла. В качестве утреннего туалета Карана пару раз безуспешно попыталась расчесать свои спутанные волосы, но потом махнула рукой и просто сбрызнула их лимонной водой.
– Для меня не обязательно прихорашиваться, – сказал Лиан, нахлобучивая шапку. Непривычный к холоду, промучившись всю ночь от своих ран, он совершенно не выспался.
– Я вспоминаю о тебе, – проговорила, швырнув на землю гребень, Карана тоном, от которого озяб бы и ледник, – только тогда, когда жалею, что связалась с тобой... Разбросай-ка лучше эти ветки, а то они поймут, что мы здесь ночевали.
Так плохо с Лианом не обходился даже Вистан в моменты самых черных припадков злобы. С перекошенным лицом юноша удалился разбрасывать ветки. Карана уничтожила другие следы лагеря, и они двинулись в путь.
Вскоре беглецы оказались в долине, где пришлось брести по глубокому снегу. С этой стороны горы погода была гораздо хуже. Целый день с неба вперемежку с градом сыпался мокрый снег, не таявший в волосах и липший к недельной щетине Лиана до тех пор, пока его щеки и подбородок не покрылись сосульками, напоминавшими потеки воска на подсвечнике. Снег налипал на обувь, отчего ноги казались обутыми в свинцовые сапоги. Лиан с Караной очень часто останавливались, чтобы кое-как соскрести с них снег. Чем дальше они шли, тем более уставшей и раздраженной становилась Карана от невеселых размышлений. Как же ей найти тропу в этих совершенно незнакомых местах?!
Проснувшись на следующее утро, Карана увидела, что погода переменилась. Снег прекратился, и сквозь облака проглядывало голубое небо. Тащившийся вслед за ней по долине Лиан не сетовал на судьбу, хотя и чувствовал себя по-прежнему разбитым.
Они подошли к покрытому коричневым лишайником откосу из выветрившегося сланца высотой в пять-шесть саженей. Хотя слои камня выходили на склон горы наподобие коротких ступеней, откос выглядел весьма грозным препятствием.
– Запомни первый урок, – сказала Карана. – В горах не стоит спускаться в долину, надо всегда держаться хребта... У тебя есть веревка?
Лиан покачал головой.
– Вон там вроде не так круто. – Он показал на более пологий участок откоса, где каменные ступени были пошире.
– Да. Там не страшно даже свалиться.
Однако забраться на откос оказалось труднее, чем они думали, потому что камни были мокрыми и крошились под ногами. Пару раз Карана радовалась тому, что рядом с ней Лиан: он поддержал ее, когда она пыталась дотянуться до следующего выступа, отцепил ее мешок от колючего куста и подсадил на последнем отвесном участке откоса. Затащив его здоровой рукой наверх, она заметила, что он совсем взмою.
– С детства боюсь высоты, – признался Лиан, усевшись на камень и вытирая о штаны вспотевшие ладони.
Карана отвернулась и посмотрела на простиравшийся к югу заснеженный склон, а затем на обрыв слева. Да, Лиан, конечно, не был законченным трусом, но самые суровые испытания ждали его впереди.
К середине третьего дня они обошли вокруг западного подножия горы Тинтиннуин и стали пробираться среди отрогов к востоку от нее. Это был негостеприимный и таинственный край. Даже Лиан не знал о нем никаких сказаний. Следов погони не было видно, и Карана уже начинала подумывать, что они оторвались от преследователей. Из-за туч вышло солнце, и подул теплый ветер. Через некоторое время им даже стало жарко в зимней одежде.
– То дождь, то снег, то град, а теперь еще и невыносимый зной! – простонал Лиан. – Нет, зима нынче не торопится к нам в гости.
– Поздняя зима – всегда лютая! Не каркай!
Они с огромным трудом брели среди застывших потоков лавы, извергшихся когда-то из недр горы. Скалы здесь громоздились одна на другой, то поднимаясь, то опускаясь, как морские волны. Весь день они искали тропу, ведущую на юг, но Карана так и не обнаружила ни малейших ее признаков и с каждой минутой злилась все больше и больше.
– Может, нам все-таки туда? – спросил, совершенно не ориентировавшийся на местности Лиан, показывая в обратном направлении.
Карана ничего не ответила на это идиотское замечание. Она уже три ночи почти не спала, и мысли начинали путаться у нее в голове. Она уныло брела вперед в волочившейся по снегу длиннющей накидке Лиана. Глядя на нее, Лиан не мог сдержать добродушную улыбку, которая заставляла Карану кипеть от злости.
Ветер стих. В неподвижном воздухе разлилась сырость.
– Надо найти укрытие, – сказал вскоре Лиан. – По-моему, погода начинает портиться.
Карана осмотрелась. Они шли по южному склону. Прямо перед ними возвышался островок деревьев между двумя потоками застывшей лавы, в центре которого высилась рухнувшая туда каменная глыба размером с целый дом. То здесь, то там чернели жерла, из которых когда-то извергалась лава. Снаружи они выглядели уютными пещерками, но при ближайшем рассмотрении оказывалось, что их своды давно обрушились, засыпав все внутри камнями. Небо на севере было чистым, но с юго-запада надвигалась стена черных как смоль облаков. Из-под них едва выглядывали бледно-зеленые лучи заходившего солнца. Гряда черных туч то и дело освещалась вспышками молний.
– Смотри! – сказал Лиан, показывая на небольшой вход в очередную пещеру, так хорошо скрытую кустарником, что они чуть не прошли мимо.
– Принеси хворост, а я разведу костер! – крикнула Карана, стараясь перекричать раскаты грома.
Здоровой рукой она стала собирать ветки и сухую траву. Лиан добежал до островка деревьев и стал обламывать на них сучья. Приближавшиеся грозовые облака наконец полностью скрыли заходившее солнце. На горы опустились мрачные сумерки. Хотя загороженный обвалившимися скалами вход и был очень узким, сама пещера была широкой и высокой. Оставалось только догадываться, как глубоко она уходила в недра горы. Карана разожгла немилосердно дымивший костер рядом со входом. Она больше не пользовалась своим осветительным шаром, опасаясь, что он может притягивать вельмов. Вместо этого она сделала из двух веток факел и отправилась на разведку в глубь пещеры, своды которой отражали огонь, как кривые зеркала. Здесь она обнаружила туннель, который поднимался вверх. Он был то крутым, то более пологим, извивался вправо и влево, но, кроме обломков скал, в нем ничего не было. Внезапно Карана запуталась в бахроме корней какого-то дерева, свисавших до самого пола наподобие причудливой занавески. Белые пауки и другие незрячие подземные твари бросались врассыпную при ее приближении. Шагов через сто воздух стал затхлым, а на полу появился помет нетопырей. Наконец путь Каране преградила огромная каменная глыба. Девушка вернулась к костру и развязала мешок Лиана, чтобы посмотреть, чем там можно поживиться.
На землю высыпалось множество завернутых в навощенную бумагу пакетов, большинство из которых даже не отсырело. Может, среди этих сокровищ скрывается хотя бы маленький пакетик настоящего чая? Карана порылась в мешке, выудила из него привлекший ее внимание пакет, развернула его и принюхалась. Да, это был настоящий чай, росший на склонах гор возле Чантхеда. Его аромат ни с чем нельзя было спутать. А ведь ей много дней приходилось пить жуткое горькое пойло, которое в Хетчете называли чаем, хотя на самом деле его варили из жестких скукожившихся стебельков какой-то второсортной верблюжьей колючки пополам с древесной трухой, паутиной и сушеными клопами.
Грозовые облака накрыли склон горы, окутав его темнотой, а Лиана с хворостом все еще не было. Карана выбралась наружу и стала смотреть в сторону островка засохших деревьев, откуда должен был вернуться Лиан. Сверкнула молния, и в ее свете Карана увидела его. Он срубил целое
деревце и теперь тащил его, обходя валуны и ямы, к их убежищу. Внезапно он остановился и посмотрел на почерневшее небо. Карана проследила за его взглядом и крикнула: “Скорей сюда!”, испугавшись за Лиана, но ее голос потонул в оглушительном раскате грома.
Налетел шквал ураганного ветра, с неба посыпался град, а молния ударила так близко от входа в пещеру, что наэлектризованные волосы на голове у Караны встали дыбом, а с их кончиков посыпались искры. Гром раздался прямо над ее головой, и на горы обрушилась гроза. Повсюду сверкали молнии, град шел сплошной стеной, отскакивая от скал и разбиваясь о них с такой силой, что скоро воздух наполнился осколочками льда, со свистом летавшими во всех направлениях.
Лиан бросил срубленное дерево и припал на одно колено, закрыв голову руками. Просидев так с полминуты, он вскочил и зигзагами припустил к пещере, пытаясь защитить руками голову от града. В чащу сухих деревьев ударила молния, разбив самое высокое из них в щепы размером с человеческое туловище. Одна из них долетела до Караны и упала у нее за спиной. Лиан наконец добежал до укрытия и скатился вниз, весь засыпанный градом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Говорят, эта тропа начинается к востоку от Тинтиннуина. Хорошо бы ее найти! Путь будет долгий, трудный, а зимой особенно опасный. Тропа идет на юг высоко в горах. Она очень старая, и по ней давно не ходят. Если мы как следует запутаем следы или их заметет снегом, нас в этих горах никто не найдет... Как ты себя чувствуешь?
– Отвратительно.
Через несколько часов снег прекратился, и Лиан с Караной увидели, что их преследуют три вельма, отстававшие на пару часов. К полудню вельмы, быстро шагавшие по снегу на своих длинных жилистых ногах, наполовину сократили расстояние, отделявшее их от беглецов. Лиан с трудом поспевал за Караной. От мучительной боли, которой отдавалось в боку каждое движение, у него даже посерело лицо.
– Эта тропа ведет в Баннадор? – спросил он.
– Она идет в сторону Баннадора, – уклончиво ответила Карана.
– Но ты же говорила, что до Баннадора нам не хватит еды?
– Что-нибудь придумаем, – Карана замолчала, понимая, что ее неясные и противоречивые объяснения только раздражают Лиана. “Я веду себя с ним так, как когда-то со мной вела себя Магрета”, – подумала она. По этой тропе можно было пробраться и в Баннадор, и в Шазмак, тайный горный город аркимов. Но Карана не имела права выдавать тайну существования Шазмака и намеревалась рассказать о нем Лиану только в самом крайнем случае. Она далее представить себе не могла, что произойдет, если она явится в Шазмак с чужаком. Этого нужно было избежать любой ценой.
К середине дня вельмы вдвое сократили отделявшее их от Лиана и Караны расстояние, но вскоре Карана завела их в холмистую местность, где было очень трудно идти среди усыпанных колючими шипами и покрытых острыми, режущими листьями кустарников. Там беглецам удалось скрыться от своих преследователей. Карана снова начала заметать следы. Ее очень беспокоил Лиан, который так устал, что был не в силах даже стонать, страдая от мучительной боли. Она боялась, что спутник ее вот-вот лишится чувств, но он каким-то чудом держался.
Они подошли к небольшому притоку реки, срывавшейся в ковш водопадом. Карана выбрала путь по каменистому берегу, где быстрая вода смыла снег. Потом они не раз переходили по колено в ледяной воде через реки, стараясь запутать своих преследователей, пересекали разные притоки и прыгали с валуна на валун, так что в конце концов и собака не взяла бы их след. До самой темноты они двигались по берегам речушек, уводивших их все дальше и дальше от тропы, которую они искали.
После захода солнца они остановились, укрывшись от ветра под одним из валунов, которых было немало в тех местах, и навалили в качестве подстилки целую груду колючих веток. Не осмеливаясь развести огонь, они поужинали хлебом, сыром и холодным мясом из запасов Лиана, запивая все это водой. После ужина Карана сразу забралась в спальный мешок, но долго не могла заснуть. Она очень устала и злилась на себя и на Лиана, хотя и старалась этого не показывать. Снова и снова она вспоминала сцену на карнизе скалы. Ну почему же он оказался таким неуклюжим и беспомощным?! Зачем она сама так копалась?! С тех самых пор Лиан старался быть тише воды, ниже травы и во всем помогать ей, но она решительно пресекала все эти попытки. Его появление нарушило душевное равновесие, которого она с таким трудом добилась, научившись управлять своими способностями и обуздав собственные чувства, душевное равновесие, которое так долго помогало ей ускользать от вельмов. На самом же деле никто, кроме нее самой, не был виноват в том, что несколько дней назад она сбилась с пути, заблудилась и укрылась в развалинах, где было так легко отрезать все пути к бегству.
Лиан тоже спал беспокойно и каждый раз, когда просыпался, чувствовал, что Карана не спит и напряженно следит за ним. Может, она ему не доверяет?
Они встали на рассвете, кое-как перекусили припасами из мешка Лиана, едва не обломав зубы о затвердевшее на холоде мясо, и попили теплой воды из фляги Караны, которую та всю ночь держала у себя под боком. Лиан же оставил свою флягу на земле, и вода в ней замерзла. В качестве утреннего туалета Карана пару раз безуспешно попыталась расчесать свои спутанные волосы, но потом махнула рукой и просто сбрызнула их лимонной водой.
– Для меня не обязательно прихорашиваться, – сказал Лиан, нахлобучивая шапку. Непривычный к холоду, промучившись всю ночь от своих ран, он совершенно не выспался.
– Я вспоминаю о тебе, – проговорила, швырнув на землю гребень, Карана тоном, от которого озяб бы и ледник, – только тогда, когда жалею, что связалась с тобой... Разбросай-ка лучше эти ветки, а то они поймут, что мы здесь ночевали.
Так плохо с Лианом не обходился даже Вистан в моменты самых черных припадков злобы. С перекошенным лицом юноша удалился разбрасывать ветки. Карана уничтожила другие следы лагеря, и они двинулись в путь.
Вскоре беглецы оказались в долине, где пришлось брести по глубокому снегу. С этой стороны горы погода была гораздо хуже. Целый день с неба вперемежку с градом сыпался мокрый снег, не таявший в волосах и липший к недельной щетине Лиана до тех пор, пока его щеки и подбородок не покрылись сосульками, напоминавшими потеки воска на подсвечнике. Снег налипал на обувь, отчего ноги казались обутыми в свинцовые сапоги. Лиан с Караной очень часто останавливались, чтобы кое-как соскрести с них снег. Чем дальше они шли, тем более уставшей и раздраженной становилась Карана от невеселых размышлений. Как же ей найти тропу в этих совершенно незнакомых местах?!
Проснувшись на следующее утро, Карана увидела, что погода переменилась. Снег прекратился, и сквозь облака проглядывало голубое небо. Тащившийся вслед за ней по долине Лиан не сетовал на судьбу, хотя и чувствовал себя по-прежнему разбитым.
Они подошли к покрытому коричневым лишайником откосу из выветрившегося сланца высотой в пять-шесть саженей. Хотя слои камня выходили на склон горы наподобие коротких ступеней, откос выглядел весьма грозным препятствием.
– Запомни первый урок, – сказала Карана. – В горах не стоит спускаться в долину, надо всегда держаться хребта... У тебя есть веревка?
Лиан покачал головой.
– Вон там вроде не так круто. – Он показал на более пологий участок откоса, где каменные ступени были пошире.
– Да. Там не страшно даже свалиться.
Однако забраться на откос оказалось труднее, чем они думали, потому что камни были мокрыми и крошились под ногами. Пару раз Карана радовалась тому, что рядом с ней Лиан: он поддержал ее, когда она пыталась дотянуться до следующего выступа, отцепил ее мешок от колючего куста и подсадил на последнем отвесном участке откоса. Затащив его здоровой рукой наверх, она заметила, что он совсем взмою.
– С детства боюсь высоты, – признался Лиан, усевшись на камень и вытирая о штаны вспотевшие ладони.
Карана отвернулась и посмотрела на простиравшийся к югу заснеженный склон, а затем на обрыв слева. Да, Лиан, конечно, не был законченным трусом, но самые суровые испытания ждали его впереди.
К середине третьего дня они обошли вокруг западного подножия горы Тинтиннуин и стали пробираться среди отрогов к востоку от нее. Это был негостеприимный и таинственный край. Даже Лиан не знал о нем никаких сказаний. Следов погони не было видно, и Карана уже начинала подумывать, что они оторвались от преследователей. Из-за туч вышло солнце, и подул теплый ветер. Через некоторое время им даже стало жарко в зимней одежде.
– То дождь, то снег, то град, а теперь еще и невыносимый зной! – простонал Лиан. – Нет, зима нынче не торопится к нам в гости.
– Поздняя зима – всегда лютая! Не каркай!
Они с огромным трудом брели среди застывших потоков лавы, извергшихся когда-то из недр горы. Скалы здесь громоздились одна на другой, то поднимаясь, то опускаясь, как морские волны. Весь день они искали тропу, ведущую на юг, но Карана так и не обнаружила ни малейших ее признаков и с каждой минутой злилась все больше и больше.
– Может, нам все-таки туда? – спросил, совершенно не ориентировавшийся на местности Лиан, показывая в обратном направлении.
Карана ничего не ответила на это идиотское замечание. Она уже три ночи почти не спала, и мысли начинали путаться у нее в голове. Она уныло брела вперед в волочившейся по снегу длиннющей накидке Лиана. Глядя на нее, Лиан не мог сдержать добродушную улыбку, которая заставляла Карану кипеть от злости.
Ветер стих. В неподвижном воздухе разлилась сырость.
– Надо найти укрытие, – сказал вскоре Лиан. – По-моему, погода начинает портиться.
Карана осмотрелась. Они шли по южному склону. Прямо перед ними возвышался островок деревьев между двумя потоками застывшей лавы, в центре которого высилась рухнувшая туда каменная глыба размером с целый дом. То здесь, то там чернели жерла, из которых когда-то извергалась лава. Снаружи они выглядели уютными пещерками, но при ближайшем рассмотрении оказывалось, что их своды давно обрушились, засыпав все внутри камнями. Небо на севере было чистым, но с юго-запада надвигалась стена черных как смоль облаков. Из-под них едва выглядывали бледно-зеленые лучи заходившего солнца. Гряда черных туч то и дело освещалась вспышками молний.
– Смотри! – сказал Лиан, показывая на небольшой вход в очередную пещеру, так хорошо скрытую кустарником, что они чуть не прошли мимо.
– Принеси хворост, а я разведу костер! – крикнула Карана, стараясь перекричать раскаты грома.
Здоровой рукой она стала собирать ветки и сухую траву. Лиан добежал до островка деревьев и стал обламывать на них сучья. Приближавшиеся грозовые облака наконец полностью скрыли заходившее солнце. На горы опустились мрачные сумерки. Хотя загороженный обвалившимися скалами вход и был очень узким, сама пещера была широкой и высокой. Оставалось только догадываться, как глубоко она уходила в недра горы. Карана разожгла немилосердно дымивший костер рядом со входом. Она больше не пользовалась своим осветительным шаром, опасаясь, что он может притягивать вельмов. Вместо этого она сделала из двух веток факел и отправилась на разведку в глубь пещеры, своды которой отражали огонь, как кривые зеркала. Здесь она обнаружила туннель, который поднимался вверх. Он был то крутым, то более пологим, извивался вправо и влево, но, кроме обломков скал, в нем ничего не было. Внезапно Карана запуталась в бахроме корней какого-то дерева, свисавших до самого пола наподобие причудливой занавески. Белые пауки и другие незрячие подземные твари бросались врассыпную при ее приближении. Шагов через сто воздух стал затхлым, а на полу появился помет нетопырей. Наконец путь Каране преградила огромная каменная глыба. Девушка вернулась к костру и развязала мешок Лиана, чтобы посмотреть, чем там можно поживиться.
На землю высыпалось множество завернутых в навощенную бумагу пакетов, большинство из которых даже не отсырело. Может, среди этих сокровищ скрывается хотя бы маленький пакетик настоящего чая? Карана порылась в мешке, выудила из него привлекший ее внимание пакет, развернула его и принюхалась. Да, это был настоящий чай, росший на склонах гор возле Чантхеда. Его аромат ни с чем нельзя было спутать. А ведь ей много дней приходилось пить жуткое горькое пойло, которое в Хетчете называли чаем, хотя на самом деле его варили из жестких скукожившихся стебельков какой-то второсортной верблюжьей колючки пополам с древесной трухой, паутиной и сушеными клопами.
Грозовые облака накрыли склон горы, окутав его темнотой, а Лиана с хворостом все еще не было. Карана выбралась наружу и стала смотреть в сторону островка засохших деревьев, откуда должен был вернуться Лиан. Сверкнула молния, и в ее свете Карана увидела его. Он срубил целое
деревце и теперь тащил его, обходя валуны и ямы, к их убежищу. Внезапно он остановился и посмотрел на почерневшее небо. Карана проследила за его взглядом и крикнула: “Скорей сюда!”, испугавшись за Лиана, но ее голос потонул в оглушительном раскате грома.
Налетел шквал ураганного ветра, с неба посыпался град, а молния ударила так близко от входа в пещеру, что наэлектризованные волосы на голове у Караны встали дыбом, а с их кончиков посыпались искры. Гром раздался прямо над ее головой, и на горы обрушилась гроза. Повсюду сверкали молнии, град шел сплошной стеной, отскакивая от скал и разбиваясь о них с такой силой, что скоро воздух наполнился осколочками льда, со свистом летавшими во всех направлениях.
Лиан бросил срубленное дерево и припал на одно колено, закрыв голову руками. Просидев так с полминуты, он вскочил и зигзагами припустил к пещере, пытаясь защитить руками голову от града. В чащу сухих деревьев ударила молния, разбив самое высокое из них в щепы размером с человеческое туловище. Одна из них долетела до Караны и упала у нее за спиной. Лиан наконец добежал до укрытия и скатился вниз, весь засыпанный градом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91