— Маньяк и сволочь! Надо было его еще там пристрелить.
— Стоп! — развел противников по углам очухавшийся Пьер Эжени. — Так мы ничего не добьемся. Давайте с самого начала...
С начала так с начала. И Иванов стал рассказывать с начала.
Про то, как пришел к любовнице, куда чуть позже пришел еще один любовник, и он был вынужден залезть в шкаф, где сидел, когда в квартиру вломились какие-то вооруженные люди и всех убили и сами погибли. А милиция подумала, что это он. А на самом деле не он. И своего приятеля, которому спилили зубы, тоже не он. И на Северной не он. И уголовников на Агрономической тем более не он...
Полицейские слушали Иванова, раскрыв рты, как Шехерезаду, рассказывающую сказки тысяча и одной ночи. Это же надо такого напридумывать и ни разу не сбиться!
— А почему вы убивали тех, которых не убивали? — спросил Пьер Эжени. — Какие были мотивы?
— Золото, — просто сказал Иванов. Полицейские переглянулись. Ну конечно, какая сказка без золота.
— Да нет, не в том смысле, что золото, а в смысле золото партии, — понизив голос сообщил Иванов.
— Какой партии? — также сойдя на шепот, спросил Пьер Эжени.
— КПСС, — уточнил Иванов.
— И много у них золота? — все так же заговорщиц — ким тоном поинтересовался Пьер.
— Не знаю... Я снял четыре с половиной миллиарда долларов.
— Вы сняли? — уже совершенно не удивился Пьер. — Четыре с половиной миллиарда... А почему не десять? Почему так мало?
— Там больше не было, — развел руками Иванов.
— А где они, эти деньги? У вас?
— Нет. Ну то есть считается, что как будто у меня, а на самом деле не у меня.
— Ну да... То есть снова вы, хотя не вы? Как с полицейскими? — понятливо закивал Пьер.
— Ну да, — согласился Иванов. — Убивал не я и снимал не я.
— Четыре с половиной миллиарда? — еще раз уточнил Пьер.
— Четыре, — подтвердил Иванов.
— И жены у вас две?
— Как бы две.
— Мне все ясно, — сказал Пьер.
И вызвал психиатрическую бригаду...
Людям в белых халатах Иванов тоже рассказал чистую правду — про то, что пришел к любовнице, что забрался в шкаф, что никого не убивал, что снял в швейцарском банке четыре с половиной миллиарда долларов и имеет двух жен...
— Ну, вообще-то, говорит он складно, — заметили врачи. — И довольно разумно. Потому что, если бы у него была мания величия, то, по всей вероятности, он утверждал бы, что это именно он убил шестьдесят человек, а он, наоборот, утверждает, что не он. Правда, шестьдесят человек... Это, конечно, цифра несуразная...
— А деньги? Четыре с половиной миллиарда?..
— Да, наверное... Но, с другой стороны, он же не утверждает, что они принадлежат ему и что он, к примеру, хочет купить на них Тихий океан или Луну и, значит, вряд ли это шизофрения... Разве только мания преследования ?..
— Какая мания преследования — он убил шестьдесят человек! — вскипел Пьер Эжени.
— Шестьдесят? — как-то очень заинтересованно спросили врачи. — Он?
И показали на смирно сидящего и растерянно хлопающего глазами Иванова.
— Шестьдесят, шестьдесят! — горячась повторил Пьер. — Вернее, шестьдесят одного! И именно он! А может, больше, гораздо больше! Потому что это страшный человек! Однажды он убил четырнадцать человек. Единовременно.
— Он? — опять показали психиатры на Иванова. И внимательно посмотрели не на Иванова, посмотрели на Пьера.
— Он! Хотя по нему не скажешь. А еще он требовал привести к нему президента Франции, чтобы пристрелить. А я, дурак, не поверил. А теперь верю!.. Он хотел убить нашего с вами президента! Бах — и все...
— Он — президента?! — в третий раз посмотрели на Иванова врачи.
— Он, он! — лихорадочно закивал Пьер. — Потому что никогда не убивал президентов! А я его поймал. Я! Именно я!.. На свою голову!..
И со злости даже по лбу себя хлопнул!
Психиатры переглянулись. Быстро о чем-то пошептались и сказали что-то медсестре. Та полезла в медицинскую сумку.
Пьер Эжени заметил вытащенный шприц и сник.
— Ладно, все, спасибо, — сказал он. — Я понимаю, что все, что вы здесь услышали, звучит сумасшедшим бредом. Это действительно похоже на бред... Но это правда.
— И все же вы бы зашли к нам, — сказали на прощание психиатры. — С такой работой...
— Зайду, обязательно зайду, — пообещал Пьер Эжени.
Но пошел не в больницу, пошел в русское консульство к своему приятелю и консультанту по России Константину. Потому что с русскими, наверное, могут разобраться только русские.
— Ха! — быстро все понял Константин. — Вы что, ему поверили? Да он просто Ваньку ломает... Это выражение такое, которое обозначает, что он вас за нос водит. Ну то есть обманывает.
— Почему ты так решил? — чуть даже обиделся Пьер.
— Потому что невооруженным глазом видно! Он же анекдоты вам травит — про мужа, жену и любовника. У нас же там, в России, половина анекдотов про это.
* * *
Джон Пиркс срочно вылетел в США.
— Бумагами его не вытащить! — категорически заявил начальник Восточного сектора. — Этот Иванов им, видно, здорово насолил, и так просто они его не отдадут.
— А если надавить на высшем уровне?
— Может, еще шестой американский флот туда по — слать? Нам теперь чем меньше начальство тревожить, тем спокойней. Зачем лишний раз волну гнать, напоминая о провале операции “Гамбит-2”?
— Это верно.
— Поезжай туда сам и попробуй утрясти дело по-тихому. Если не удастся — потроши Иванова на месте. Бумаги мы тебе выправим такие, что отказать тебе они не смогут...
— А дальше?
— А дальше посмотрим...
И ответственный чиновник Минюста США Джон Пиркс срочно вылетел в Европу.
Глава 53
В последнее время к Пьеру Эжени зачастили гости.
— Европейское информационное агентство, — с апломбом представился по домофону очередной визитер, предъявив глазу видеокамеры бумаги на незнакомом языке, распечатанные на скверном ксероксе.
— Какое Европейское? — переспросил Пьер, потому что не слышал ни о каком таком агентстве.
— Не ваше Европейское... — слегка стушевался незнакомец. — Наше Европейское. Русское.
Хотя какое может быть русское — если Европейское, то и значит Европейское! Европа, она одна...
— Тогда уж, скорее, Азиатского, — предложил свой вариант названия Пьер Эжени. — Россия ведь, кажется, находится больше в Азии, чем в Европе?
— Ну да, — мялся представитель самозваного агентства. — Но все же позвольте задать вам несколько вопросов?
— Мне жаль, но по поводу Иванова я ничего сказать не могу, — попрощался Пьер Эжени.
— А как вы... Как вы догадались?.. — совсем растерялся не допущенный в дом незнакомец...
Догадаться было несложно, так как это был четвертый журналист из России, которого интересовал Иванов. И все они, как один, представлялись руководителями Европейских и Мировых агентств и предлагали платить рублями.
Пьер спустился в гараж, сел в машину и выехал на улицу. Где чуть не врезался в бок микроавтобусу.
— С дороги! — сигналил и махал рукой Пьер. Но микроавтобус оставался на месте. А к дверцам с двух сторон бежали молодые, дорого одетые ребята.
— Мы хотим у вас кое-что узнать, — на ужасном французском языке кричали они через окна.
— Вы русские журналисты? — догадался Пьер Эжени. Парни растерянно закивали.
— Хотите узнать про Иванова? Снова закивали.
— И предлагаете рубли?
— Нет, нам удобнее доллары, — обрадовались парни.
И замахали в воздухе пакетом, в котором сквозь пленку просвечивали пачки долларов.
Одного вида пакета с долларами было довольно, чтобы Пьеру навсегда потерять работу.
— Нет, нет, не надо! — закричал Пьер, испуганно мотая головой. И, сдав назад и сминая клумбу, вырулил на дорогу. Парни бежали рядом, стучали в стекла и о чем-то кричали.
— Нам только с ним поговорить!..
Днем позвонил русский приятель Константин.
— Надо бы увидеться, — сказал он.
— Приходи ко мне на работу, — предложил Пьер.
— Нет, на работу не хочу, давай встретимся где-нибудь на нейтральной почве.
Раньше Константин никогда не предлагал встречаться где-нибудь, кроме работы. Раньше Пьер предлагал.
Все это было странно...
Но стало еще более странно, когда они сели за столик и Константин, остановив Пьера, сделал заказ.
— Сегодня угощаю я!
— Ты получил повышение по службе? — пошутил заинтригованный Пьер.
— Ага... Держи карман шире!..
— Зачем карман шире? — не понял Пьер.
— Так говорят у нас, когда ничего не светит. И мне не светит! Я как сидел в вашем паршивом Париже, так и буду сидеть до самой пенсии.
— Париж паршивый? — не поверил Пьер, памятуя, что Париж называют столицей мира.
— Ну конечно!.. Мне бы лучше куда-нибудь в Азию или на худой конец в Африку.
— Разве Африка лучше Парижа? — поразился Пьер.
— Хуже, конечно, но там бы я толкнул партию танков или ракет какому-нибудь шейху или вождю племени, купил акции “Майкрософт” и жил на проценты в полное свое удовольствие. Не исключено, что в Париже. А здесь, да на моей должности, капиталов не сколотишь.
Пьер посочувствовал неудачливому дипломату.
Но сочувствия тому было мало.
— Кстати, ты мне можешь помочь, — сказал Константин.
— Поехать в Африку?
— Нет, заработать в Париже.
И Константин махнул кому-то рукой.
Обычно после этого появлялась “случайно проходившая мимо жена”. Но на этот раз появилась не жена.
К столику подошел и, не здороваясь и не спрашивая разрешения, плюхнулся в кресло крепкого вида мужчина с синими рисунками татуировок на руках.
— Мой русский друг, — представил его Константин.
— А этот фраер нас не заложит? — спросил мужчина по-русски, беспокойно оглядываясь по сторонам.
— Он сердечно приветствует вас, — перевел Константин и улыбнулся.
Пьер кивнул в ответ и тоже улыбнулся.
— Короче, скажи ему, что, если он сдаст нам Иванова, мы отстегнем ему кучу бабок, — вновь открыл рот мужчина.
Пьер расслышал имя “Иванов” и напрягся.
— Он поздравляет вас с поимкой русского гангстера Иванова, — перевел Константин.
Пьер чуть успокоился. И зря успокоился.
— Кто он, этот твой друг? — поинтересовался он.
— Вообще-то бандит, — ответил Константин. — Русский бандит. Но в данном случае чрезвычайный и полномочный посол.
— Чей?
— Папы, — без запинки ответил Константин вначале по-русски, потом по-французски.
— Папы, Папы, — закивал мужчина с татуировкой.
— Его послал сюда отец? — наивно удивился Пьер.
— Будем считать, что так, — туманно ответил Константин. — Будем считать, что они из одной семьи и у них случилось горе.
— Какое? — из вежливости спросил Пьер.
— Большое. У них замочили... в смысле убили кое-кого из членов семьи. Иванов убил.
— Иванов, Иванов! — подтвердил мужчина, потирая палец о палец. — Папа сказал, что отстегнет любые бабки.
— Теперь они кровники, — объяснил Константин. — Есть у нас такой дикий обычай — отвечать смертью на смерть.
— Так он приехал сюда убить Иванова? — заинтересовался Пьер.
— Нет, выкупить его. У тебя выкупить. За очень хорошие “бабки”. Так у нас называют деньги.
— Да ты что! — возмутился и испугался Пьер. — Я полицейский!
— Ну так поэтому к тебе и обратились. У тебя товар — у них деньги, можно провернуть неплохую сделку, — и Константин по-приятельски хлопнул Пьера по плечу.
Эти русские чего-то не понимали.
— Меня уволят с работы! — попытался объяснить Пьер.
— Да и хрен с ней, с такой работой, — успокоил Константин. — Эти тебе заплатят больше. Эти тебе заплатят столько, что хватит до конца жизни. Часть заплатят прямо сейчас, как только высокие договаривающиеся стороны придут к согласию.
— Нет, — решительно сказал Пьер. И встал.
— Он что — ломается? Цену набивает? — забеспокоился “сын” Папы.
— У них тут не принято брать взятки, — объяснил по-русски Константин.
— Чего?.. Кончай пургу гнать! Чтобы мент — и в лапу не брал?! Зачем тогда ему работать!
Пьер попытался уйти, но Константин поймал его за рукав и потянул вниз.
— Хорошо, можешь не отдавать. Можешь его сам... При попытке к бегству. Это будет дешевле, но будет тоже неплохо.
— Я же сказал — нет! — повторил Пьер.
— Ты пойми, больше такого случая не представится, ни у тебя, ни у меня, — горячо убеждал Константин. — Срубим “бабки” по-легкому... ну то есть получим хорошие дивиденды... и все будет тип-топ...
Пьер вырвал руку и, сопровождаемый удивленными взглядами, быстро пошел к своей машине.
И что это всем вдруг понадобился этот Иванов? Ну просто всем...
Глава 54
Генерал Трофимов ожидал аудиенции Большого Начальника, ожидал в предбаннике. Не в смысле в комнате ожидания в приемной, а в натуральном предбаннике, который перед дверью в баню.
Он сидел за деревянным столом на скамейке и ждал, когда его вызовут. Уже более четверти часа ждал...
Внимания на него никто не обращал.
Туда-сюда сновали с полотенцами, обмотанными поперек бедер, с вениками, шайками и кейсами в руках молодые люди. Они ныряли в жар парилки и тут же выскакивали обратно — с пустыми руками или заталкивая в папки какие-то бумаги.
Потом из парилки выскочила стайка длинноногих девиц и, подгоняемая голыми, с кожаными кобурами под мышками телохранителями, визжа побежала в сторону бассейна, с ходу прыгнула в воду и стала плескаться и брызгаться, словно малые дети.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Стоп! — развел противников по углам очухавшийся Пьер Эжени. — Так мы ничего не добьемся. Давайте с самого начала...
С начала так с начала. И Иванов стал рассказывать с начала.
Про то, как пришел к любовнице, куда чуть позже пришел еще один любовник, и он был вынужден залезть в шкаф, где сидел, когда в квартиру вломились какие-то вооруженные люди и всех убили и сами погибли. А милиция подумала, что это он. А на самом деле не он. И своего приятеля, которому спилили зубы, тоже не он. И на Северной не он. И уголовников на Агрономической тем более не он...
Полицейские слушали Иванова, раскрыв рты, как Шехерезаду, рассказывающую сказки тысяча и одной ночи. Это же надо такого напридумывать и ни разу не сбиться!
— А почему вы убивали тех, которых не убивали? — спросил Пьер Эжени. — Какие были мотивы?
— Золото, — просто сказал Иванов. Полицейские переглянулись. Ну конечно, какая сказка без золота.
— Да нет, не в том смысле, что золото, а в смысле золото партии, — понизив голос сообщил Иванов.
— Какой партии? — также сойдя на шепот, спросил Пьер Эжени.
— КПСС, — уточнил Иванов.
— И много у них золота? — все так же заговорщиц — ким тоном поинтересовался Пьер.
— Не знаю... Я снял четыре с половиной миллиарда долларов.
— Вы сняли? — уже совершенно не удивился Пьер. — Четыре с половиной миллиарда... А почему не десять? Почему так мало?
— Там больше не было, — развел руками Иванов.
— А где они, эти деньги? У вас?
— Нет. Ну то есть считается, что как будто у меня, а на самом деле не у меня.
— Ну да... То есть снова вы, хотя не вы? Как с полицейскими? — понятливо закивал Пьер.
— Ну да, — согласился Иванов. — Убивал не я и снимал не я.
— Четыре с половиной миллиарда? — еще раз уточнил Пьер.
— Четыре, — подтвердил Иванов.
— И жены у вас две?
— Как бы две.
— Мне все ясно, — сказал Пьер.
И вызвал психиатрическую бригаду...
Людям в белых халатах Иванов тоже рассказал чистую правду — про то, что пришел к любовнице, что забрался в шкаф, что никого не убивал, что снял в швейцарском банке четыре с половиной миллиарда долларов и имеет двух жен...
— Ну, вообще-то, говорит он складно, — заметили врачи. — И довольно разумно. Потому что, если бы у него была мания величия, то, по всей вероятности, он утверждал бы, что это именно он убил шестьдесят человек, а он, наоборот, утверждает, что не он. Правда, шестьдесят человек... Это, конечно, цифра несуразная...
— А деньги? Четыре с половиной миллиарда?..
— Да, наверное... Но, с другой стороны, он же не утверждает, что они принадлежат ему и что он, к примеру, хочет купить на них Тихий океан или Луну и, значит, вряд ли это шизофрения... Разве только мания преследования ?..
— Какая мания преследования — он убил шестьдесят человек! — вскипел Пьер Эжени.
— Шестьдесят? — как-то очень заинтересованно спросили врачи. — Он?
И показали на смирно сидящего и растерянно хлопающего глазами Иванова.
— Шестьдесят, шестьдесят! — горячась повторил Пьер. — Вернее, шестьдесят одного! И именно он! А может, больше, гораздо больше! Потому что это страшный человек! Однажды он убил четырнадцать человек. Единовременно.
— Он? — опять показали психиатры на Иванова. И внимательно посмотрели не на Иванова, посмотрели на Пьера.
— Он! Хотя по нему не скажешь. А еще он требовал привести к нему президента Франции, чтобы пристрелить. А я, дурак, не поверил. А теперь верю!.. Он хотел убить нашего с вами президента! Бах — и все...
— Он — президента?! — в третий раз посмотрели на Иванова врачи.
— Он, он! — лихорадочно закивал Пьер. — Потому что никогда не убивал президентов! А я его поймал. Я! Именно я!.. На свою голову!..
И со злости даже по лбу себя хлопнул!
Психиатры переглянулись. Быстро о чем-то пошептались и сказали что-то медсестре. Та полезла в медицинскую сумку.
Пьер Эжени заметил вытащенный шприц и сник.
— Ладно, все, спасибо, — сказал он. — Я понимаю, что все, что вы здесь услышали, звучит сумасшедшим бредом. Это действительно похоже на бред... Но это правда.
— И все же вы бы зашли к нам, — сказали на прощание психиатры. — С такой работой...
— Зайду, обязательно зайду, — пообещал Пьер Эжени.
Но пошел не в больницу, пошел в русское консульство к своему приятелю и консультанту по России Константину. Потому что с русскими, наверное, могут разобраться только русские.
— Ха! — быстро все понял Константин. — Вы что, ему поверили? Да он просто Ваньку ломает... Это выражение такое, которое обозначает, что он вас за нос водит. Ну то есть обманывает.
— Почему ты так решил? — чуть даже обиделся Пьер.
— Потому что невооруженным глазом видно! Он же анекдоты вам травит — про мужа, жену и любовника. У нас же там, в России, половина анекдотов про это.
* * *
Джон Пиркс срочно вылетел в США.
— Бумагами его не вытащить! — категорически заявил начальник Восточного сектора. — Этот Иванов им, видно, здорово насолил, и так просто они его не отдадут.
— А если надавить на высшем уровне?
— Может, еще шестой американский флот туда по — слать? Нам теперь чем меньше начальство тревожить, тем спокойней. Зачем лишний раз волну гнать, напоминая о провале операции “Гамбит-2”?
— Это верно.
— Поезжай туда сам и попробуй утрясти дело по-тихому. Если не удастся — потроши Иванова на месте. Бумаги мы тебе выправим такие, что отказать тебе они не смогут...
— А дальше?
— А дальше посмотрим...
И ответственный чиновник Минюста США Джон Пиркс срочно вылетел в Европу.
Глава 53
В последнее время к Пьеру Эжени зачастили гости.
— Европейское информационное агентство, — с апломбом представился по домофону очередной визитер, предъявив глазу видеокамеры бумаги на незнакомом языке, распечатанные на скверном ксероксе.
— Какое Европейское? — переспросил Пьер, потому что не слышал ни о каком таком агентстве.
— Не ваше Европейское... — слегка стушевался незнакомец. — Наше Европейское. Русское.
Хотя какое может быть русское — если Европейское, то и значит Европейское! Европа, она одна...
— Тогда уж, скорее, Азиатского, — предложил свой вариант названия Пьер Эжени. — Россия ведь, кажется, находится больше в Азии, чем в Европе?
— Ну да, — мялся представитель самозваного агентства. — Но все же позвольте задать вам несколько вопросов?
— Мне жаль, но по поводу Иванова я ничего сказать не могу, — попрощался Пьер Эжени.
— А как вы... Как вы догадались?.. — совсем растерялся не допущенный в дом незнакомец...
Догадаться было несложно, так как это был четвертый журналист из России, которого интересовал Иванов. И все они, как один, представлялись руководителями Европейских и Мировых агентств и предлагали платить рублями.
Пьер спустился в гараж, сел в машину и выехал на улицу. Где чуть не врезался в бок микроавтобусу.
— С дороги! — сигналил и махал рукой Пьер. Но микроавтобус оставался на месте. А к дверцам с двух сторон бежали молодые, дорого одетые ребята.
— Мы хотим у вас кое-что узнать, — на ужасном французском языке кричали они через окна.
— Вы русские журналисты? — догадался Пьер Эжени. Парни растерянно закивали.
— Хотите узнать про Иванова? Снова закивали.
— И предлагаете рубли?
— Нет, нам удобнее доллары, — обрадовались парни.
И замахали в воздухе пакетом, в котором сквозь пленку просвечивали пачки долларов.
Одного вида пакета с долларами было довольно, чтобы Пьеру навсегда потерять работу.
— Нет, нет, не надо! — закричал Пьер, испуганно мотая головой. И, сдав назад и сминая клумбу, вырулил на дорогу. Парни бежали рядом, стучали в стекла и о чем-то кричали.
— Нам только с ним поговорить!..
Днем позвонил русский приятель Константин.
— Надо бы увидеться, — сказал он.
— Приходи ко мне на работу, — предложил Пьер.
— Нет, на работу не хочу, давай встретимся где-нибудь на нейтральной почве.
Раньше Константин никогда не предлагал встречаться где-нибудь, кроме работы. Раньше Пьер предлагал.
Все это было странно...
Но стало еще более странно, когда они сели за столик и Константин, остановив Пьера, сделал заказ.
— Сегодня угощаю я!
— Ты получил повышение по службе? — пошутил заинтригованный Пьер.
— Ага... Держи карман шире!..
— Зачем карман шире? — не понял Пьер.
— Так говорят у нас, когда ничего не светит. И мне не светит! Я как сидел в вашем паршивом Париже, так и буду сидеть до самой пенсии.
— Париж паршивый? — не поверил Пьер, памятуя, что Париж называют столицей мира.
— Ну конечно!.. Мне бы лучше куда-нибудь в Азию или на худой конец в Африку.
— Разве Африка лучше Парижа? — поразился Пьер.
— Хуже, конечно, но там бы я толкнул партию танков или ракет какому-нибудь шейху или вождю племени, купил акции “Майкрософт” и жил на проценты в полное свое удовольствие. Не исключено, что в Париже. А здесь, да на моей должности, капиталов не сколотишь.
Пьер посочувствовал неудачливому дипломату.
Но сочувствия тому было мало.
— Кстати, ты мне можешь помочь, — сказал Константин.
— Поехать в Африку?
— Нет, заработать в Париже.
И Константин махнул кому-то рукой.
Обычно после этого появлялась “случайно проходившая мимо жена”. Но на этот раз появилась не жена.
К столику подошел и, не здороваясь и не спрашивая разрешения, плюхнулся в кресло крепкого вида мужчина с синими рисунками татуировок на руках.
— Мой русский друг, — представил его Константин.
— А этот фраер нас не заложит? — спросил мужчина по-русски, беспокойно оглядываясь по сторонам.
— Он сердечно приветствует вас, — перевел Константин и улыбнулся.
Пьер кивнул в ответ и тоже улыбнулся.
— Короче, скажи ему, что, если он сдаст нам Иванова, мы отстегнем ему кучу бабок, — вновь открыл рот мужчина.
Пьер расслышал имя “Иванов” и напрягся.
— Он поздравляет вас с поимкой русского гангстера Иванова, — перевел Константин.
Пьер чуть успокоился. И зря успокоился.
— Кто он, этот твой друг? — поинтересовался он.
— Вообще-то бандит, — ответил Константин. — Русский бандит. Но в данном случае чрезвычайный и полномочный посол.
— Чей?
— Папы, — без запинки ответил Константин вначале по-русски, потом по-французски.
— Папы, Папы, — закивал мужчина с татуировкой.
— Его послал сюда отец? — наивно удивился Пьер.
— Будем считать, что так, — туманно ответил Константин. — Будем считать, что они из одной семьи и у них случилось горе.
— Какое? — из вежливости спросил Пьер.
— Большое. У них замочили... в смысле убили кое-кого из членов семьи. Иванов убил.
— Иванов, Иванов! — подтвердил мужчина, потирая палец о палец. — Папа сказал, что отстегнет любые бабки.
— Теперь они кровники, — объяснил Константин. — Есть у нас такой дикий обычай — отвечать смертью на смерть.
— Так он приехал сюда убить Иванова? — заинтересовался Пьер.
— Нет, выкупить его. У тебя выкупить. За очень хорошие “бабки”. Так у нас называют деньги.
— Да ты что! — возмутился и испугался Пьер. — Я полицейский!
— Ну так поэтому к тебе и обратились. У тебя товар — у них деньги, можно провернуть неплохую сделку, — и Константин по-приятельски хлопнул Пьера по плечу.
Эти русские чего-то не понимали.
— Меня уволят с работы! — попытался объяснить Пьер.
— Да и хрен с ней, с такой работой, — успокоил Константин. — Эти тебе заплатят больше. Эти тебе заплатят столько, что хватит до конца жизни. Часть заплатят прямо сейчас, как только высокие договаривающиеся стороны придут к согласию.
— Нет, — решительно сказал Пьер. И встал.
— Он что — ломается? Цену набивает? — забеспокоился “сын” Папы.
— У них тут не принято брать взятки, — объяснил по-русски Константин.
— Чего?.. Кончай пургу гнать! Чтобы мент — и в лапу не брал?! Зачем тогда ему работать!
Пьер попытался уйти, но Константин поймал его за рукав и потянул вниз.
— Хорошо, можешь не отдавать. Можешь его сам... При попытке к бегству. Это будет дешевле, но будет тоже неплохо.
— Я же сказал — нет! — повторил Пьер.
— Ты пойми, больше такого случая не представится, ни у тебя, ни у меня, — горячо убеждал Константин. — Срубим “бабки” по-легкому... ну то есть получим хорошие дивиденды... и все будет тип-топ...
Пьер вырвал руку и, сопровождаемый удивленными взглядами, быстро пошел к своей машине.
И что это всем вдруг понадобился этот Иванов? Ну просто всем...
Глава 54
Генерал Трофимов ожидал аудиенции Большого Начальника, ожидал в предбаннике. Не в смысле в комнате ожидания в приемной, а в натуральном предбаннике, который перед дверью в баню.
Он сидел за деревянным столом на скамейке и ждал, когда его вызовут. Уже более четверти часа ждал...
Внимания на него никто не обращал.
Туда-сюда сновали с полотенцами, обмотанными поперек бедер, с вениками, шайками и кейсами в руках молодые люди. Они ныряли в жар парилки и тут же выскакивали обратно — с пустыми руками или заталкивая в папки какие-то бумаги.
Потом из парилки выскочила стайка длинноногих девиц и, подгоняемая голыми, с кожаными кобурами под мышками телохранителями, визжа побежала в сторону бассейна, с ходу прыгнула в воду и стала плескаться и брызгаться, словно малые дети.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44