– Потому что я намереваюсь вас убить и хочу, чтобы вы твердо знали, по какой причине.
– Ну, – ответил Г'ерет, опуская шпагу, – ваше право. Если вы хотите мне об этом поведать, я вас выслушаю.
– Очень хорошо. Я имею в виду слова, сказанные вами обо мне, – слова очень личного, даже интимного характера.
Г'ерет крякнул, словно хотел показать, что по-прежнему ничего не понимает.
– Значит, – удивилась Дженикор, – вы отрицаете, что говорили что-либо подобное?
– Отрицаю.
– Очень странно, – заметила она, – но даже ваши враги (а вы должны понимать, милорд, что они у вас есть) отзываются о вас как о достойнейшем человеке.
– Я на это надеюсь, миледи.
– Подумайте, – настаивала на своем Дженикор, – может, вы что-нибудь сказали одному из своих близких друзей?
– Я всегда говорил о вас только самые возвышенные слова.
– Может, вы слишком много выпили?
– Я не пью.
Дженикор окончательно опустила шпагу, а на ее лице появилось озабоченное выражение.
– Милорд, мне не нравятся тайны – в особенности когда речь идет о вопросах жизни и смерти.
– Тут я с вами согласен. И как же мы выясним, что произошло на самом деле?
– Разрешите мне подойти к вам, – сказала Дженикор.
– Зачем?
– Чтобы прошептать вам на ухо те клеветнические слова, о которых мне рассказали и которые я не хочу повторять вслух.
– Я жду.
– Иду к вам.
– Готов вас выслушать.
– Сейчас вы все узнаете.
Дженикор начала что-то шептать Г'ерету, чьи глаза округлились, а лицо густо покраснело.
– Миледи, – наконец вскричал он, – подобные слова никогда не срывались с моих уст, клянусь Орбом!
– Но тогда…
– Чей же язык произнес эту чудовищную ложь?
– Гвардейца по имени Тэк. Этот гвардеец хотел воспользоваться теми моими качествами, о которых я только что вам поведала.
– И где он сейчас?
– Выздоравливает. Я не убила его только потому, что хотела узнать, от кого он все это услышал.
– И он сказал?
– От вас.
– Но я с ним не знаком.
– Как не знакомы? Речь идет о драконлорде со светлыми волосами и тонкими бровями, который носит розу на воротнике и перевязь с золотым кантом, а ходит так, словно в его сапоги попали камешки.
– Я никогда в жизни не видел этого человека.
– Неужели, даже получив серьезные ранения, на пороге смерти, он мог солгать?
– Возможно, его обманули.
– Тогда мне следует еще раз с ним поговорить.
– Если вы окажете мне честь и разрешите сопровождать вас – думаю, мне нужно присутствовать при вашем разговоре, поскольку это касается и меня.
– Полностью с вами согласна, – кивнула Дженикор. – Надеюсь, нам не понадобятся наши секунданты, но я бы попросила леди Литру оказать нам честь и пойти вместе с нами, ведь, будучи главнокомандующей, она наверняка заинтересована в судьбе своих подчиненных.
– Совершенно верно, – ответила Литра, – чтобы докопаться до истины, я последую за вами хоть на дно моря.
– Что ж, тем лучше, – проговорила Дженикор, – нужно проделать путь всего в несколько лиг.
Аллистар сказал, что его тоже интересует происходящее, и никто не стал возражать против его присутствия. Что же до Дисепа, то он заявил, что его не занимает, как будут в дальнейшем разворачиваться события, и покинул павильон – равно как и нашу историю.
Без лишних слов вся компания покинула Крыло Дракона и по улице Дракона направилась на улицу Шести Башен. Дженикор указала на маленький домик, где поправлялся раненый гвардеец Тэк.
Впрочем, он все еще находился в тяжелом состоянии, поскольку оскорбленная Дженикор чуть его не прикончила. Несчастный получил ранение головы, обеих ног, а последний выпад пришелся в туловище, в результате чего он потерял много крови. За ним ухаживали лекари и волшебники – только благодаря этому он и выжил. Более того, волшебник объявил, что его жизни более не грозит опасность, однако большую часть времени Тэк спал.
Дженикор и ее спутники остановились у постели больного, им удалось его разбудить, слегка постучав по лбу, чтобы ускорить циркуляцию крови в мозгу. Очевидно, Тэк считал, что ему снится сон, потому что он радостно улыбнулся окружающим. Впрочем, когда его взгляд остановился на Дженикор, он состроил гримасу, а потом снова опустил голову на подушки и закрыл глаза.
– Кавалер Тэк, – обратилась к нему Литра, – очнитесь, я прошу вас ответить на наши вопросы.
Услышав ее голос, Тэк вновь открыл глаза, потряс головой и заморгал, словно ждал, когда видения исчезнут. Убедившись, что призраки остались на месте, он закашлялся, сглотнул и пробормотал:
– Ваше превосходительство действительно здесь?
– Мы все пришли к вам, – ответила Литра.
– Тогда прошу меня простить за то, что я не встаю, чтобы вас приветствовать, ведь я прикован к проклятой постели.
– Да, нам известно, что вы ранены, – кивнула Литра.
– Могу ли я спросить о причинах вашего визита?
– Нет, – сурово проговорил Г'ерет, – задавать вопросы будем мы, юноша.
Тут Тэк сообразил, что дело принимает серьезный оборот и никто не намерен шутить; в его ослабленном состоянии ему было трудно переносить подобные испытания, но все же он собрался с силами и сказал:
– Что ж, постараюсь ответить на ваши вопросы. Должен признаться, лекари утверждают, что моя жизнь еще подвергается опасности, и я не хочу предстать перед Водопадами Смерти – если такова уж моя судьба – со свежей ложью на устах.
– Это мудро, – строго проговорила Литра, – ни о чем другом мы вас и не просим. Более того, если вы выживете, только правда спасет вас от бесчестья.
Тэк с трудом сглотнул и попросил:
– Тогда задавайте ваши вопросы, я готов ответить на все, пока меня еще не покинуло сознание. Проклятая слабость! Миледи, – добавил он, обращаясь к Дженикор, – вы не остановились на полумерах, когда сражались со мной. Должен сказать, еще никто не наносил мне таких убедительных ударов шпагой.
Хотя Дженикор и жалела раненого гвардейца, она все еще не могла забыть нанесенного оскорбления, поэтому лишь поклонилась ему, но ничего не ответила.
– Начнем с того, – заговорил Г'ерет, – что вы располагаете определенной информацией относительно леди Дженикор э'Терикс.
– Ну, судя по всему, информация оказалась ложной.
– И что тогда?
– Я больше не придерживаюсь прежнего мнения относительно леди Дженикор.
– Замечательно, – продолжал Г'ерет. – Нас интересует, откуда вы получили эти ложные сведения?
Тэк, насколько ему позволяло ранение, нахмурился:
– Ваша светлость разрешает мне говорить свободно?
– Мы не только разрешаем, – нетерпеливо заявил Г'ерет, – а требуем.
– Тогда я вам расскажу.
– Ну?
– От вас, ваша светлость, капитан.
Дженикор обратила свирепый взгляд на ошеломленного Г'ерета.
– Как, от меня?
– Да, именно.
– Из моих собственных уст?
– Ну, я сам не слышал, но мне сказали, что вы так говорили.
– Но это же совсем другое дело.
– Вовсе нет, – возразил Тэк. – Мне предельно ясно дали понять, что все так и было.
– И все же, – сказал капитан, не спуская глаз с Дженикор. – Мы ведь никогда не встречались, не так ли?
– Да, до сегодняшнего дня я не имел такой чести.
– Значит, кто-то вам сказал, будто я говорил все эти глупости?
– Совершенно верно.
– Кто?
– Я не могу ответить на ваш вопрос.
– Как не можете?
– Искренне сожалею, ваша светлость, поскольку прекрасно понимаю, что вы хотите узнать имя того, кто распускает про вас такие слухи.
– Не только хочу, я требую! – вскричал Г'ерет.
– И все же приказ…
– Какой приказ? Кто отдал столь замечательный приказ?
– Мой капитан, Ланмарея.
– Она приказала вам скрыть имя человека, который оклеветал леди Дженикор?
– Да. Нам приказано было не называть имена пленников.
– Пленников?! – вместе воскликнули Г'ерет и Литра.
– Ну да, тех, кого мы арестовали.
– Это еще что такое? – осведомилась Литра. – Вы произвели арест?
– Ну, я – гвардеец, – ответил Тэк.
– А потом вам приказали не раскрывать имена тех, кого вы арестовали?
– Вы правильно меня поняли. Я… – Он замолчал, потому что почувствовал неимоверную слабость, после чего с трудом продолжил; – Прошу прощения у ваших светлостей. Да, да, так оно и было: мы произвели арест и позаботились о том, чтобы никто из арестованных не вступал в контакт с посторонними. Более того, нам приказали держать в строжайшем секрете не только имена арестованных, но даже и Дома, к которым они принадлежат.
– А сколько их всего? – спросила Литра.
– На сей счет никаких распоряжений мы не получали, так что я могу ответить вашему превосходительству: четверо мужчин, две леди и один лакей.
– Как, лакей? – нахмурилась Литра.
– Такое у меня создалось впечатление, ваше превосходительство, – пояснил Тэк.
Иногда именно неожиданные детали делают убедительными самые невероятные истории.
– А имена, – настаивал на своем Г'ерет, – вы не можете нам открыть имена?
– К сожалению, не могу, ваша светлость. За исключением имени того пленника, что два дня назад дал мне совет, который теперь нельзя назвать хорошим, остальных имен я даже не знаю.
– Два дня назад? – насторожился Г'ерет. – Именно тогда вы произвели арест?
– Совершенно верно.
– Но кто же все-таки отдал столь постыдный приказ?
– Капитан Ланмарея.
– Значит, если она прикажет вам назвать имя того человека, вы так и сделаете? – вмешалась главнокомандующая.
– С радостью, ваше превосходительство.
– Надеюсь, вы понимаете, что я ее командир?
– О, здесь не может быть никаких сомнений.
– Следовательно, если бы я отдала ей приказ, она бы повиновалась?
– Разумеется, ваше превосходительство.
– Очень хорошо. А теперь назовите мне его имя – и немедленно.
Тэк уставился на Литру:
– Ваше превосходительство мне приказывает?
– Да. Отвечайте немедленно.
– Значит, это приказ?
– Приказ – и я не намерена его повторять.
Тэк немного подумал, а потом сказал:
– Похоже, придется сдаться.
– Так будет лучше, – вмешался Г'ерет. – Уж поверьте мне.
– Что ж, я вам скажу.
– И поскорее, – потребовала Литра тоном, не терпящим возражений.
– Вот мой секрет: я не знаю, к какому Дому он принадлежит, но зовут его Пэл.
Дженикор ахнула, а Г'ерет с удивлением посмотрел на Тэка.
– Пэл? – переспросил он.
– Так он себя назвал.
– Он гвардеец?
– У меня создалось такое впечатление, хотя его форменный плащ был несколько длиннее, чем положено.
– Он невысок, неплохо сложен? – продолжал расспрашивать Г'ерет.
– И, у него маленькие изящные руки? – добавила Дженикор.
– И на лошади он сидит весьма уверенно?
– С темными глазами?
– Носит легкую шпагу в стиле необи, с гардой дуэлянта и рубином на рукояти?
– А улыбка у него такая выразительная…
– И смуглое лицо, как у джагала?
– Манеры мягкие и привлекательные?
– Ну, – ответил Тэк обоим, – вы весьма точно его описали, только…
– Да? – спросила Дженикор.
– Я не заметил его улыбки.
– Что? – вскричал Г'ерет. – Пэл арестован?
– Значит, вы его знаете? – осведомилась Литра.
– Конечно. Он из моего батальона и является отличным солдатом.
– И, – продолжала Литра, обращаясь к Тэку, – вы не знаете, по какому обвинению его арестовали?
– Заверяю вас, леди, не имею ни малейшего представления.
– Зато я знаю, что мне следует делать, – я немедленно направляюсь к его величеству, – заявил Г'ерет.
– А я буду вас сопровождать, – сказала Литра. Аллистар, который внимательно слушал весь разговор, хотел что-то сказать, но потом явно передумал.
Неожиданно Дженикор, погрузившаяся в глубокие раздумья, громко расхохоталась.
– Ну? – удивленно проворчала Литра.
– Ваше превосходительство, это так забавно. Я все поняла.
– В самом деле?
– Да. Пойдемте, друзья, нам здесь больше нечего делать. Что до вас, сударь, – обратилась она к Тэку, – уверяю, что вы прощены.
– Вы меня прощаете?
– Да, не сомневайтесь. Более того, желаю вам скорейшего выздоровления.
– Вы очень добры, миледи.
Пока Дженикор объяснялась с Тэком, Аллистар, который за все время не проронил ни слова, отвел Литру в сторону и о чем-то тихонько переговорил с ней – лицо главнокомандующий потемнело от гнева. В конце разговора она пожала плечами, словно хотела сказать: «Теперь от меня ничего не зависит», и вся компания покинула дом Тэка.
Что же до Дженикор, то она, задумчиво глядя вдаль, пробормотала себе под нос: «О кавалер, вы истинный йенди…»
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
В которой наши друзья проводят время в тюрьме
В то время как Литра, Дженикор и Г'ерет покидают раненого гвардейца, мы вновь обратим наше внимание на тех героев, за которыми так терпеливо следовали по всему континенту.
Айрича и Кааврена поместили в одну камеру, и тиаса, убежденный, что идея Пэла, в чем бы она ни заключалась, обязательно принесет свои плоды, пытался брать пример с невозмутимого Айрича, спокойно занявшегося вязанием. Мы погрешим против истины, если скажем, что Кааврену удалось достигнуть желаемого. Сначала он ходил по камере взад и вперед – право узников, которым они владеют с тех самых пор, как появились тюрьмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57