Вечнозеленые деревья казались угрюмыми и пыльными в летнюю жару, и густые сплетения дрока и ежевики с каждым сезоном завоевывали себе все больше земли. Угрюмый Народ, шедший по бокам, выглядел почти так же, как те, с кем мы встречались ближе к югу, – древняя кровь, приправленная разрезом глаз или формой носа, характерными и для запада, и для востока дикого леса.
Мы обогнули покрытый гравием бугор и оказались на краю широкой лошины, защищенной с другой стороны высоким утесом. Два десятка кострищ чернели на подметенной земле, и вокруг каждого тесным кольцом сидел Народ, пара сотен в общей сложности, с узлами скудной еды и пожитков. Лица у многих были безжизненны от потрясения, кто-то горбился от горя, а кто-то с остервенением точил оружие, уже сверкавшее на солнце. Мрачное уныние старухи контрастировало с чистым неверием ребенка, которого она прижимала к груди. Я спросила себя, где его мать.
– Люди Гор, – обронил мужчина, приведший нас сюда. – Они спускаются с высот, оттесняют нас, убивают и жгут, где только могут.
– Мы должны поговорить с вашим вождем. – Джилмартен не скрывал своего беспокойства.
– У них нет вождя в том смысле, как ты это понимаешь, – сказала я солуранину. – Где люди, которые руководят у вас охотой? И как насчет целителей?
Дарни поморщился.
– Зару нужен целитель, если ничего другого мы здесь не добьемся.
– Знаю. – Я подавила досаду. – Целители или следопыты могли бы нам рассказать, где нападают горцы. У кого-нибудь есть карта?
Оба мага покачали головами, но Сорград оторвался от своих мыслей.
– Я неплохо знаю окрестности.
– Где бы нам найти целителя? – спросила я мужчину.
– Вон там. – Он указал на каменный выступ, нависавший, как карниз, над широкой и неглубокой пещерой.
Мы пробирались через плотное сборище, и волнение расходилось кругами, когда люди замечали Грена и Сорграда, чьи белокурые головы резко выделялись среди разных оттенков рыжего и каштанового. Повсеместный шепот был явно недружелюбным. Народ, который прибыл с нами, ушел к своим родным, и отовсюду раздавались дерзкие вопросы. Я ободряюще улыбнулась Сорграду, но он продолжал хмуриться. Атмосфера сгустилась от напряжения, которое быстро вытесняло апатию разгрома. Возможно, у Лесных жителей нет признанных вождей, но они могли быстро объединиться для самосуда над Греном и Сорградом.
Устрашающая масса людей покоилась в грязных одеялах на широком уступе под карнизом. Зеленые припарки и странно окрашенные повязки покрывали раны на руках и головах. Две горсти мужчин и женщин ходили среди распростертых фигур, поднимали им головы, давая что-то пить из деревянных чашек, или вкладывали в рот жевательные шарики из плотно свернутых листьев. Один из целителей стоял на коленях возле седовласой женщины с льняной повязкой на глазах.
– Еще работа для нас, Бера? – спросил он, чуть улыбнувшись. Старая кровь чернела на его тунике и запеклась вокруг ногтей.
– Это Харайл, – кивнул наш проводник. – Рана на ноге для тебя и загадка для всех остальных, – сообщил он целителю.
Узара, хромая, вышел вперед, и Харайл сразу сосредоточился на испачканной повязке мага.
– Дай мне посмотреть.
Опираясь на костыль, Узара неуклюже расшнуровал бриджи. Он стиснул зубы, когда Харайл осторожно сдвинул грязное полотно. Синяк приобрел тошнотворный зеленовато-лиловый цвет и охватывал почти все тощее бедро мага, а рана выглядела зловеще: опухшая и воспаленная, она сочилась желтым гноем. Я считала, Узаре повезло, что удар оказался скользящим; в конце концов, если б была сломана кость, нам бы пришлось куда тяжелее. Но теперь я не стала бы так утверждать. Маг все равно может потерять ногу, а заражение вполне способно его убить.
Харайл быстро заговорил с круглолицей женщиной вдвое толще меня. Она налила в миску воды из чайника, висевшего над бездымным костерком, и кинула туда же щепотку трав из мешочка на поясе. Когда женщина подошла к нам, я поняла, что она шепотом напевает целебную песню Ориал. Харайл рассеянно засвистел, подхватывая припев, и теплой душистой водой начал смывать гной.
– Из-за синяка она выглядит хуже, чем есть.
Узара ссутулился и потер дрожащей рукой лицо – такой несчастный в спущенных до колен штанах и неопрятной рубахе под грязной мантией. Испытывать свою магию в более широком мире, конечно, интересно, подумала я, но этот маг будет страшно рад снова очутиться в безопасности на своем спрятанном острове. Вопрос только – с одной ногой или двумя.
– У нас есть травы, и мы можем сделать припарки, чтобы ускорить заживление, – продолжал Харайл. – Еще можем притупить боль, но ты должен отдыхать, чтобы твое тело поправилось.
– Все будет хорошо, Зар, – быстро сказал Дарни, когда маг, болезненно морщась, натягивал штаны. – Ну а теперь – где на вас напали и сколько их было?
Старик с жесткими белыми волосами вокруг лысой макушки и худым острым лицом протолкался мимо Беры.
– Что ты знаешь о буре, разразившейся над нами?
– Это Апак, – поспешно вставил Бера. – Старейший из следопытов.
Старика поддерживали две горсти людей, так же настойчиво ждущих ответов.
Дарни глянул на него с бессознательным высокомерием.
– Я – агент Верховного мага Хадрумала Планира Черного. Узара – его доверенный маг, а Джилмартен – маг Солуры, путешествующий с нами.
Его тон прекратил дальнейшие расспросы, но Джилмартен торопливо поклонился.
– Маги, которых надо винить за это бедствие? – Засунув большие пальцы за пояс, Апак в полной мере вернул Дарни его надменность. – Мы знаем, что Людей Гор поддерживает магия, это несомненно.
– Могу вас заверить, их заклинания – не наша работа.
Я с облегчением услышала, что здоровяк умерил тон, но Апак только фыркнул.
– А вы трое что скажете?
И он, и те, что стояли за его спиной, глядели твердо и недоверчиво. Грен рядом со мной зашевелился, открыто реагируя на ощутимую враждебность, исходившую со всех сторон.
– Мы надеялись торговать в Западных Пределах, – сдержанно ответил Сорград с явственным выговором Кола. – Нас бесцеремонно выгнали из гор и преследовали, чтобы убить. – Он показал на Узару и на всех нас, облаченных в перепачканные кровью несвежие одежды, сохраняя спокойствие под тяжестью обвиняющих взглядов.
– Что хотят от нас Люди Гор? – взорвался Апак, выплескивая на нас долго сдерживаемую досаду. – Почему мы – беглецы в диком лесу, который должен нас укрывать? – Он стрелял словами, избрав нас своей мишенью. Лесной акцент искажал его беглый тормалинский. – Мы пасли своих ослов в предгорьях, пока трава была сочной. Женщины собирали травы, остальные охотились на лисиц или зайцев. Мы поставили наши суры в привычных местах; горцы уже увели свои стада на верхние пастбища и работали на рудниках, но некоторые всегда спускаются к Лесу, чтобы обменять металлические и гончарные изделия на деревянные и травы. – Гнев на лице Апака сменился недоумением. – Когда мы увидели этих людей, мы не подумали ничего плохого, но они несли с собой мечи и копья, и было их в два раза больше, чем нас. Они обозвали нас ворами и паразитами, кричали, что мы охотимся на их землях и крадем их меха. Они сожгли наши суры, сломали все, что могли сломать, а остальное пошвыряли в огонь. Они надругались над нашими женщинами, а тех, кто сопротивлялся, секли до крови. – Он захлебнулся жгучей яростью. – Мы охотимся на тех склонах летом, до и после Солнцестояния, но с радостью оставляем их, когда кончается сезон. Горцы спускаются с высот, а мы еще до снегов уходим на юг. – Он умолк, всматриваясь в какое-то дурное воспоминание. – Мы бежали, что мы еще могли сделать?
Мы были центром внимания. Народ подвигался ближе, оставив свои тихие разговоры.
– А что потом? – напомнил Дарни с большей мягкостью, чем я ожидала.
– Им было мало выгнать нас из предгорий! – выпалил Апак. – Они последовали за нами в глубь леса. Каждый раз, когда мы останавливались, на нас нападали, как бы мы ни старались спрятаться или ускользнуть от них. Тех, кто сражался, зарубили, а убежавших поймала в капканы магия.
Это слово звучало проклятием на его губах, шепотом повторенное теми, кто окружил нас кольцом. Я стала прикидывать, как быстрее всего отсюда удрать. Сорград и Грен могут сами о себе позаботиться, а Дарни и его магам придется рискнуть.
– Какова была природа этого колдовства? – требовательно спросил Узара.
– Что я знаю о магии? – Апак сердито взглянул на него, прежде чем обратить гневный взор на Сорграда, который всеми силами старался выглядеть безобидным, и на Грена, державшегося все более вызывающе.
– Просто расскажи нам, что случилось, – вежливо попросила я.
– Люди обезумели, – дрожащим голосом произнес Апак. – Мужчины, которые знают каждый изгиб ветки отсюда до южных морей, совершенно потеряли голову. Одни в ужасе побежали от сестры или брата прямо на клинки горцев. Другие набросились на своих, сбивая их с ног кулаками, ножами, кочергами, котелками. – Недоумение и страх отражались на лицах его соплеменников. – Видя это, горцы засмеялись, а потом убили их.
– Наши животные тоже обезумели, – угрюмо подхватил его рассказ Бера. – Мы были у ручьев выше болота, где Лес сужается, рубили тростник и камыш, ожидая, когда луны приведут рыбу на нерест. Они спустились с высот, обзывали нас грязными словами и убили всех, кого сумели схватить. Но горцы никогда не приходили на болота, ни разу за все те годы, что я путешествовал в том краю! – Он вспомнил, о чем говорил сначала. – Мы могли бы убежать через мхи, но наши животные восстали против нас. Они как будто одичали, лягали и кусали каждого, кто осмеливался к ним приблизиться. Это было хуже проклятой жажды. – Бера в растерянности покачал головой. – Некоторые умерли сразу, сердца разорвались от ужаса.
– То же самое случилось с нашими лошадьми, – подхватила я, – когда на нас напали.
– Это не та магия, которую я мог бы творить, – серьезно заявил Узара. – Моя власть – над стихиями, образующими мир, который вы видите: воздух, земля, огонь и вода. Пожелай я напасть на твой Народ, когда люди работали на болоте, – он повернулся к Бере, весь – воплощение честности, – я бы поднял воду против них, превратил бы ил в жидкость под их ногами, чтобы поймать их в ловушку, соткал бы туман, чтобы сбить с пути…
– Это их точно не успокоит, Узара, – перебила я его. Апак ощупывал кинжал у себя на поясе, и беспокойство окружило нас, будто холодный ветер, предвещавший бурю.
– Наша магия не в силах проникнуть в ум, – внезапно вступил в беседу Джилмартен, его солурский выговор заставил многих повернуть головы. – Это новое и злое колдовство.
– Точнее сказать, древнее в руках злых людей, – поправила я его.
Возможно, когда-нибудь Гуиналь и ее ученые используют свое Высшее Искусство на этой стороне океана.
– Если вы – маги, может ваша магия помочь нам? – спросил откуда-то голос.
Зловещее ожидание повисло как предвестье грома.
– Я дал обет лорду Астраду, то есть нам запрещено… и вряд ли я мог бы сослаться на то, что в Лесу законы короля не действуют… – Джилмартен выглядел сраженным.
Узара побледнел, и не только из-за раны.
– Я не могу действовать без разрешения Планира.
– Атаковать горцев? – вкрадчиво заговорил Дарни. – Несомненно, любой маг имеет право защищать себя и беспомощных. – Он вежливо кивнул Узаре, но улыбка, изогнувшая его губы, больше напоминала предупреждающий оскал мастиффа.
Я никогда бы не подумала, что Узара может стать еще бледнее, но он стал. Харайл наклонился и помял какой-то лист под носом у мага. Вдохнув резкий запах, Узара закашлялся, однако его угловатые скулы порозовели.
– Гадание может показать нам, где расположен лагерь горцев, – продолжал Дарни почти без паузы. – Их передвижения расскажут нам об их планах, и тогда нам удастся избежать опасности. Но не пора ли нам самим взяться за оружие и дать отпор врагу?
Апак и Бера неуверенно переглянулись, но очень многие из Лесных жителей посмотрели на Дарни с новой надеждой, пробивающейся сквозь отчаяние. Пусть Дарни играет эту партию, если хочет, решила я. По крайней мере это отвлечет Народ, и они не станут снимать с Грена и Сорграда мерку для мелкой могилы.
– Нам? – осведомился Бера.
– Эти же самые горцы напали на меня и моих спутников. – Дарни скрестил голые руки на широкой груди, демонстрируя мускулы на конечностях, более толстых, чем мое бедро. Среди Народа он выглядел чуть ли не гигантом, грубые черные волосы курчавились в вырезе его кожаной безрукавки. – Я бы сказал, у нас общий враг, верно?
– Вы никуда не отправитесь, пока не отдохнете немного. – Преградив Дарни дорогу, Харайл ущипнул его руку. Складка, образовавшаяся на коже, долго не разглаживалась. – Ты слишком крупный, чтобы так долго обходиться без питья. Поешьте, напейтесь, тогда ваш ум обострится.
Кольцо Народа вокруг нас тотчас распалось, но теперь мертвую тишину укрытой лощины оживили тихие разговоры и даже торопливо подавленный смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Мы обогнули покрытый гравием бугор и оказались на краю широкой лошины, защищенной с другой стороны высоким утесом. Два десятка кострищ чернели на подметенной земле, и вокруг каждого тесным кольцом сидел Народ, пара сотен в общей сложности, с узлами скудной еды и пожитков. Лица у многих были безжизненны от потрясения, кто-то горбился от горя, а кто-то с остервенением точил оружие, уже сверкавшее на солнце. Мрачное уныние старухи контрастировало с чистым неверием ребенка, которого она прижимала к груди. Я спросила себя, где его мать.
– Люди Гор, – обронил мужчина, приведший нас сюда. – Они спускаются с высот, оттесняют нас, убивают и жгут, где только могут.
– Мы должны поговорить с вашим вождем. – Джилмартен не скрывал своего беспокойства.
– У них нет вождя в том смысле, как ты это понимаешь, – сказала я солуранину. – Где люди, которые руководят у вас охотой? И как насчет целителей?
Дарни поморщился.
– Зару нужен целитель, если ничего другого мы здесь не добьемся.
– Знаю. – Я подавила досаду. – Целители или следопыты могли бы нам рассказать, где нападают горцы. У кого-нибудь есть карта?
Оба мага покачали головами, но Сорград оторвался от своих мыслей.
– Я неплохо знаю окрестности.
– Где бы нам найти целителя? – спросила я мужчину.
– Вон там. – Он указал на каменный выступ, нависавший, как карниз, над широкой и неглубокой пещерой.
Мы пробирались через плотное сборище, и волнение расходилось кругами, когда люди замечали Грена и Сорграда, чьи белокурые головы резко выделялись среди разных оттенков рыжего и каштанового. Повсеместный шепот был явно недружелюбным. Народ, который прибыл с нами, ушел к своим родным, и отовсюду раздавались дерзкие вопросы. Я ободряюще улыбнулась Сорграду, но он продолжал хмуриться. Атмосфера сгустилась от напряжения, которое быстро вытесняло апатию разгрома. Возможно, у Лесных жителей нет признанных вождей, но они могли быстро объединиться для самосуда над Греном и Сорградом.
Устрашающая масса людей покоилась в грязных одеялах на широком уступе под карнизом. Зеленые припарки и странно окрашенные повязки покрывали раны на руках и головах. Две горсти мужчин и женщин ходили среди распростертых фигур, поднимали им головы, давая что-то пить из деревянных чашек, или вкладывали в рот жевательные шарики из плотно свернутых листьев. Один из целителей стоял на коленях возле седовласой женщины с льняной повязкой на глазах.
– Еще работа для нас, Бера? – спросил он, чуть улыбнувшись. Старая кровь чернела на его тунике и запеклась вокруг ногтей.
– Это Харайл, – кивнул наш проводник. – Рана на ноге для тебя и загадка для всех остальных, – сообщил он целителю.
Узара, хромая, вышел вперед, и Харайл сразу сосредоточился на испачканной повязке мага.
– Дай мне посмотреть.
Опираясь на костыль, Узара неуклюже расшнуровал бриджи. Он стиснул зубы, когда Харайл осторожно сдвинул грязное полотно. Синяк приобрел тошнотворный зеленовато-лиловый цвет и охватывал почти все тощее бедро мага, а рана выглядела зловеще: опухшая и воспаленная, она сочилась желтым гноем. Я считала, Узаре повезло, что удар оказался скользящим; в конце концов, если б была сломана кость, нам бы пришлось куда тяжелее. Но теперь я не стала бы так утверждать. Маг все равно может потерять ногу, а заражение вполне способно его убить.
Харайл быстро заговорил с круглолицей женщиной вдвое толще меня. Она налила в миску воды из чайника, висевшего над бездымным костерком, и кинула туда же щепотку трав из мешочка на поясе. Когда женщина подошла к нам, я поняла, что она шепотом напевает целебную песню Ориал. Харайл рассеянно засвистел, подхватывая припев, и теплой душистой водой начал смывать гной.
– Из-за синяка она выглядит хуже, чем есть.
Узара ссутулился и потер дрожащей рукой лицо – такой несчастный в спущенных до колен штанах и неопрятной рубахе под грязной мантией. Испытывать свою магию в более широком мире, конечно, интересно, подумала я, но этот маг будет страшно рад снова очутиться в безопасности на своем спрятанном острове. Вопрос только – с одной ногой или двумя.
– У нас есть травы, и мы можем сделать припарки, чтобы ускорить заживление, – продолжал Харайл. – Еще можем притупить боль, но ты должен отдыхать, чтобы твое тело поправилось.
– Все будет хорошо, Зар, – быстро сказал Дарни, когда маг, болезненно морщась, натягивал штаны. – Ну а теперь – где на вас напали и сколько их было?
Старик с жесткими белыми волосами вокруг лысой макушки и худым острым лицом протолкался мимо Беры.
– Что ты знаешь о буре, разразившейся над нами?
– Это Апак, – поспешно вставил Бера. – Старейший из следопытов.
Старика поддерживали две горсти людей, так же настойчиво ждущих ответов.
Дарни глянул на него с бессознательным высокомерием.
– Я – агент Верховного мага Хадрумала Планира Черного. Узара – его доверенный маг, а Джилмартен – маг Солуры, путешествующий с нами.
Его тон прекратил дальнейшие расспросы, но Джилмартен торопливо поклонился.
– Маги, которых надо винить за это бедствие? – Засунув большие пальцы за пояс, Апак в полной мере вернул Дарни его надменность. – Мы знаем, что Людей Гор поддерживает магия, это несомненно.
– Могу вас заверить, их заклинания – не наша работа.
Я с облегчением услышала, что здоровяк умерил тон, но Апак только фыркнул.
– А вы трое что скажете?
И он, и те, что стояли за его спиной, глядели твердо и недоверчиво. Грен рядом со мной зашевелился, открыто реагируя на ощутимую враждебность, исходившую со всех сторон.
– Мы надеялись торговать в Западных Пределах, – сдержанно ответил Сорград с явственным выговором Кола. – Нас бесцеремонно выгнали из гор и преследовали, чтобы убить. – Он показал на Узару и на всех нас, облаченных в перепачканные кровью несвежие одежды, сохраняя спокойствие под тяжестью обвиняющих взглядов.
– Что хотят от нас Люди Гор? – взорвался Апак, выплескивая на нас долго сдерживаемую досаду. – Почему мы – беглецы в диком лесу, который должен нас укрывать? – Он стрелял словами, избрав нас своей мишенью. Лесной акцент искажал его беглый тормалинский. – Мы пасли своих ослов в предгорьях, пока трава была сочной. Женщины собирали травы, остальные охотились на лисиц или зайцев. Мы поставили наши суры в привычных местах; горцы уже увели свои стада на верхние пастбища и работали на рудниках, но некоторые всегда спускаются к Лесу, чтобы обменять металлические и гончарные изделия на деревянные и травы. – Гнев на лице Апака сменился недоумением. – Когда мы увидели этих людей, мы не подумали ничего плохого, но они несли с собой мечи и копья, и было их в два раза больше, чем нас. Они обозвали нас ворами и паразитами, кричали, что мы охотимся на их землях и крадем их меха. Они сожгли наши суры, сломали все, что могли сломать, а остальное пошвыряли в огонь. Они надругались над нашими женщинами, а тех, кто сопротивлялся, секли до крови. – Он захлебнулся жгучей яростью. – Мы охотимся на тех склонах летом, до и после Солнцестояния, но с радостью оставляем их, когда кончается сезон. Горцы спускаются с высот, а мы еще до снегов уходим на юг. – Он умолк, всматриваясь в какое-то дурное воспоминание. – Мы бежали, что мы еще могли сделать?
Мы были центром внимания. Народ подвигался ближе, оставив свои тихие разговоры.
– А что потом? – напомнил Дарни с большей мягкостью, чем я ожидала.
– Им было мало выгнать нас из предгорий! – выпалил Апак. – Они последовали за нами в глубь леса. Каждый раз, когда мы останавливались, на нас нападали, как бы мы ни старались спрятаться или ускользнуть от них. Тех, кто сражался, зарубили, а убежавших поймала в капканы магия.
Это слово звучало проклятием на его губах, шепотом повторенное теми, кто окружил нас кольцом. Я стала прикидывать, как быстрее всего отсюда удрать. Сорград и Грен могут сами о себе позаботиться, а Дарни и его магам придется рискнуть.
– Какова была природа этого колдовства? – требовательно спросил Узара.
– Что я знаю о магии? – Апак сердито взглянул на него, прежде чем обратить гневный взор на Сорграда, который всеми силами старался выглядеть безобидным, и на Грена, державшегося все более вызывающе.
– Просто расскажи нам, что случилось, – вежливо попросила я.
– Люди обезумели, – дрожащим голосом произнес Апак. – Мужчины, которые знают каждый изгиб ветки отсюда до южных морей, совершенно потеряли голову. Одни в ужасе побежали от сестры или брата прямо на клинки горцев. Другие набросились на своих, сбивая их с ног кулаками, ножами, кочергами, котелками. – Недоумение и страх отражались на лицах его соплеменников. – Видя это, горцы засмеялись, а потом убили их.
– Наши животные тоже обезумели, – угрюмо подхватил его рассказ Бера. – Мы были у ручьев выше болота, где Лес сужается, рубили тростник и камыш, ожидая, когда луны приведут рыбу на нерест. Они спустились с высот, обзывали нас грязными словами и убили всех, кого сумели схватить. Но горцы никогда не приходили на болота, ни разу за все те годы, что я путешествовал в том краю! – Он вспомнил, о чем говорил сначала. – Мы могли бы убежать через мхи, но наши животные восстали против нас. Они как будто одичали, лягали и кусали каждого, кто осмеливался к ним приблизиться. Это было хуже проклятой жажды. – Бера в растерянности покачал головой. – Некоторые умерли сразу, сердца разорвались от ужаса.
– То же самое случилось с нашими лошадьми, – подхватила я, – когда на нас напали.
– Это не та магия, которую я мог бы творить, – серьезно заявил Узара. – Моя власть – над стихиями, образующими мир, который вы видите: воздух, земля, огонь и вода. Пожелай я напасть на твой Народ, когда люди работали на болоте, – он повернулся к Бере, весь – воплощение честности, – я бы поднял воду против них, превратил бы ил в жидкость под их ногами, чтобы поймать их в ловушку, соткал бы туман, чтобы сбить с пути…
– Это их точно не успокоит, Узара, – перебила я его. Апак ощупывал кинжал у себя на поясе, и беспокойство окружило нас, будто холодный ветер, предвещавший бурю.
– Наша магия не в силах проникнуть в ум, – внезапно вступил в беседу Джилмартен, его солурский выговор заставил многих повернуть головы. – Это новое и злое колдовство.
– Точнее сказать, древнее в руках злых людей, – поправила я его.
Возможно, когда-нибудь Гуиналь и ее ученые используют свое Высшее Искусство на этой стороне океана.
– Если вы – маги, может ваша магия помочь нам? – спросил откуда-то голос.
Зловещее ожидание повисло как предвестье грома.
– Я дал обет лорду Астраду, то есть нам запрещено… и вряд ли я мог бы сослаться на то, что в Лесу законы короля не действуют… – Джилмартен выглядел сраженным.
Узара побледнел, и не только из-за раны.
– Я не могу действовать без разрешения Планира.
– Атаковать горцев? – вкрадчиво заговорил Дарни. – Несомненно, любой маг имеет право защищать себя и беспомощных. – Он вежливо кивнул Узаре, но улыбка, изогнувшая его губы, больше напоминала предупреждающий оскал мастиффа.
Я никогда бы не подумала, что Узара может стать еще бледнее, но он стал. Харайл наклонился и помял какой-то лист под носом у мага. Вдохнув резкий запах, Узара закашлялся, однако его угловатые скулы порозовели.
– Гадание может показать нам, где расположен лагерь горцев, – продолжал Дарни почти без паузы. – Их передвижения расскажут нам об их планах, и тогда нам удастся избежать опасности. Но не пора ли нам самим взяться за оружие и дать отпор врагу?
Апак и Бера неуверенно переглянулись, но очень многие из Лесных жителей посмотрели на Дарни с новой надеждой, пробивающейся сквозь отчаяние. Пусть Дарни играет эту партию, если хочет, решила я. По крайней мере это отвлечет Народ, и они не станут снимать с Грена и Сорграда мерку для мелкой могилы.
– Нам? – осведомился Бера.
– Эти же самые горцы напали на меня и моих спутников. – Дарни скрестил голые руки на широкой груди, демонстрируя мускулы на конечностях, более толстых, чем мое бедро. Среди Народа он выглядел чуть ли не гигантом, грубые черные волосы курчавились в вырезе его кожаной безрукавки. – Я бы сказал, у нас общий враг, верно?
– Вы никуда не отправитесь, пока не отдохнете немного. – Преградив Дарни дорогу, Харайл ущипнул его руку. Складка, образовавшаяся на коже, долго не разглаживалась. – Ты слишком крупный, чтобы так долго обходиться без питья. Поешьте, напейтесь, тогда ваш ум обострится.
Кольцо Народа вокруг нас тотчас распалось, но теперь мертвую тишину укрытой лощины оживили тихие разговоры и даже торопливо подавленный смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74