– Фру посмотрел на опустошение вокруг нас. – Очень своевременное сказание.
Значит, я вспомнила точно. Неуверенность грызла меня, но уже не такая нелепая. Оглянувшись на реку, я увидела Узару. Маг все еще бродил по берегу, хмурился и жестикулировал, споря сам с собой. Сорград и Соргрен присоединились к группе, пытающейся проникнуть в разрушенную хижину. Я встала, с трудом разминая одеревеневшую спину и ноги, приготовила настой и пошла к магу.
– Выпей, – приказала я.
– Но мне надо… – запротестовал он.
– Тебе надо передохнуть, чтобы набраться сил, или от тебя никому не будет пользы, – настаивала я.
Он вздохнул и пригубил горячий настой.
– Спасибо.
– Так ты убедился, что это была просто случайность?
Я вымокла, озябла и устала, я жаждала ободрения.
– Откровенно говоря, нет. – Узара мрачно глядел на воду, несущуюся мимо под светлеющим небом. – Хотя все возможно. Здесь явно что-то не так со стихиями, но то могло быть просто совпадением: результат какой-то особенности погоды, эффект внезапного потепления. – Маг зевнул. – Имея под рукой хорошую библиотеку, да парочку учеников, засаженных за исследование, да отоспавшись с недельку, я бы сказал тебе точно. – Он выдавил ироничную улыбку. – Теория и практика расходятся гораздо больше, чем я представлял себе. Думаю, я должен извиниться перед Сорградом.
В первый раз вижу мага, признающего, что он не прав.
– А не могло случиться так, что это наводнение было вызвано Высшим Искусством? – выпалила я.
Я не хотела выражаться так прямолинейно, но я устала, и эта песня о Вьенн заставила меня излишне нервничать. В городе всегда можно определить, откуда исходят угрозы, из дверей или безлюдных улиц, и, сталкиваясь с другими людьми, ты осознанно противопоставляешь свою быстроту и свой ум их быстроте и уму. Но здесь, в этих дебрях, опасность могла прийти с любой стороны и со всевозможной магией; невидимая и неслышная, она цапнет тебя за ухо, прежде чем ты поймешь это.
Узара недоуменно поднял брови.
– Понятия не имею. Что навело тебя на такую мысль?
– Одна из старых песен. В ней говорится о наводнении, возникшем из ниоткуда. Это могла быть эфирная магия. – Я вдруг поняла, как невероятно это звучит.
Но маг, к его чести, воспринял меня всерьез.
– Если хочешь, я уговорю Планира спросить у Гуиналь, когда свяжусь с ним в следующий раз, но, по-моему, ты видишь элдричских человечков в тенях.
Возможно. А может быть, старые сказки о серо-голубых человечках, шныряющих в темноте дымоходов и чердаков, мгновенно путешествуя с места на место, содержат какие-то свои намеки на древнюю эфирную магию. Я потерла лицо, вздрагивая в предрассветном холоде. Все эти поиски казались такими простыми, когда мы с Райшедом обсуждали эту идею, сидя за бутылкой вина у очага уютной тормалинской таверны.
От развалин хижины донесся крик, и мы оглянулись. Мужчины стали отбегать в сторону, и тут же раздался зловещий грохот – это упали остатки дымохода. Сорград и Грен, качая головами, пошли прочь, и я направилась к костру, чтобы приготовить им настой.
– Всего, стало быть, шестеро мертвых для Полдрионовой ладьи, – горько подытожил Сорград.
– Может, Перевозчик не возьмет денег с хранителя моста, раз они занимались одним делом, – сострил Грен, но как-то без души.
Мне добавить было нечего, и я молча подала им напиток.
– Если б я тебя послушал, мы могли бы увести всех от берега и еще кого-нибудь спасти, – проговорил Узара с искренним сожалением.
Сорград бросил на него проницательный взгляд, лицо горца было серым от усталости.
– Кто тебе сказал, что они бы нам поверили? И потом, эта руна могла покатиться и в ту, и в другую сторону. Короткие паводки всегда неожиданны, вечно захватывают врасплох.
Нарочитый шум на краю леса заставил весь лагерь обернуться. Горсть мужчин, одетых в кожу и мех, вышли из-за деревьев, двое с короткими луками наготове, один с кучей метательных ножей на перевязи. Все пятеро были мускулистые, с худощавыми лицами, все ниже меня ростом, но такие же рыжеволосые. Я спросила себя, как давно они наблюдают за нами.
Таверна «Клин и Молоток», Гринт, 12-е поствесны
– Тебе не хватит?
Голос Кейсила звучал ласково, но Тейриол все равно покраснел, поднимая одуревший взгляд от кружки. Кейсил стоял у стола, где младший брат сгорбился над пролитым липким медом и нетронутой миской похлебки.
– Нет, не хватит. – Четко выговаривая слова, Тейриол потянулся за кувшином и, сосредоточенно моргая, вылил в кружку весь оставшийся мед. Нетвердой рукой потер вспотевшее лицо, взъерошенные волосы торчали непокорными желтыми шипами. – Когда доберемся до дома, мама будет готова сгрызть железную болванку и выплюнуть гвозди, поэтому я намерен извлечь все что можно из этой поездки. Еще один сюда! – Он замахал пустым кувшином.
Трактирщик, подняв брови в невысказанном вопросе, посмотрел на Кейсила.
– Нет, пока ты чего-нибудь не съешь. – Кейсил поймал взгляд служанки. – Хлеб и мясо сюда, будьте добры. – Он отдал ей застывшую миску.
Тейриол воинственно набычился, но непокорность в его глазах быстро схлынула под внезапным приливом сентиментальности.
– Ты знаешь, что для нас лучше, верно, Кейси? Ты приглядываешь за всеми нами. Я должен был послушаться тебя, верно? А не Джиррана, чтоб ему пусто было…
– А что Джирран? – Кейсил сел и ненавязчиво отодвинул кружку брата.
– Где Джирран? – Подняв отяжелевшую голову, Тейриол обвел глазами таверну. – Где Эйриз? Мы должны заботиться о ней, мама велела…
– Джирран повел ее на танцы в рыночном зале.
– Решил ее порадовать? Давно пора. – Тейриол нахмурился. – Не знаю, что скажет мама. Эйриз ничего не выиграла, настаивая на этом парне при всех его сказочных посулах. – Он недоуменно уставился на грубый черный хлеб и сочную баранину, которые появились перед ним.
– Поешь, Тейро, – посоветовал Кейсил небрежным тоном, но глаза его были внимательны. – Джирран так и не рассказал мне, что случилось, когда вы продали те шкуры. – Он аккуратно ел мясо, помогая себе ножом. – Вы пошли искать петушиные бои или что-то в этом роде? Не бойся, я не скажу маме.
Тейриол невнятно выругался с полным ртом и поперхнулся.
– Ты знаешь, сколько ему заплатили? – выпалил он, когда снова мог говорить, весь красный, и не только от кашля. – Всего-то в два раза больше того, что дал бы нам Дегран. После всех его обещаний!
– Он плохо торговался? – Мрачное удовлетворение притаилось в глазах Кейсила.
На лице Тейриола промелькнуло легкое смущение.
– Ему не дали торговаться. Тот Хакус, он говорит, что вот, мол, моя цена, и мы должны принять ее, или он заставит ту шлюху донести Страже, что это мы накостыляли их товарищам. – Недоумение и обида сквозили в голосе юноши.
– Джирран втянул тебя в драку с горожанами? – Кейсил сжал свой нож так, что пальцы на миг побелели.
– Он сказал, это часть сделки с тем Хакусом. – Тейриол не хотел встречаться с братом взглядом и зашаркал ногой по тростнику на полу, пересыпанному душистыми травами. – Ладно, мы сели в лужу, – продолжал он с негодованием. – Та шлюха, она работала на Хакуса, ставлю любые деньги. Небось отвлекала тех стражников, расшнурованная по пояс, а ноги голые, как освежеванный кролик…
Кейсил покачал головой.
– Забудь ту шлюху, она не имеет значения. И говори потише, незачем всем знать про наши дела. Так ты говоришь, Джиррана надули?
Тейриол мутным взглядом поискал свою кружку.
– Тот Хакус, он появился с мешком денег и пятью молодцами: плечи – как амбарная дверь, и все в кованых сапогах и с дубинками. Джирран даже деньги не пересчитал, а сразу пошел спорить, но эти двое – они уже забирали шкуры с тележки. Джирран начал шуметь, а Хакус пригрозил тут же позвать Стражу. – Его язык запнулся под двойным грузом возмущения и алкоголя. – Весь этот путь – и ради чего? Мы выручили бы столько же, если бы продали шкуры в Битарне, как ты предлагал. Это не возвращение для мамы, которая всю зиму их выделывала. Что Эйриз думает…
– Хватит, – твердо перебил его Кейсил.
Дверь открылась, впуская веселую компанию с бала, следом за ними донесся слабый бой курантов с башни рынка. Мужчины горделиво взирали из-под новых шляп с еще жесткими яркими перьями. Их спутницы украсили свои будничные шерстяные платья, голубые и мареновые, новыми шелковыми лентами, лазурная и розовая отделка на рукавах и лифах придавала им праздничный вид. Одна темноволосая девушка теребила длинную бахрому тонкой шали из мягкой козьей шерсти, вышитой горными цветами.
– Вы купили такую для Тейлин? – Тейриол с трудом всмотрелся в ту сторону.
Кейсил смерил его оценивающим взглядом.
– Еще меда, полный кувшин, – крикнул он трактирщику. Тот пожал плечами и повернулся к бочке, лежавшей сзади на стойке. Кейсил налил себе полкружки, но кружку брата наполнил до краев. Широко ухмыляясь, Тейриол почти осушил ее, прежде чем перевести дух. Он нахмурился, зловещая серая бледность вытеснила румянец с его лица.
– Что-то мне нехорошо. – Юноша икнул. Сделав еще глоточек, он торопливо поставил кружку. – Думаю, мне надо на воздух.
Свежие капельки пота выступили у него на лбу.
– Пошли.
Кейсил взял брата под руку, и они направились к двери. Трактирщик провожал их озабоченным взглядом. На полпути ноги Тейриола подкосились, и он схватился за живот, страдальчески работая челюстью.
– Шевелись!
Обхватив брата за талию, Кейсил потащил его наружу, а на узкой немощеной улице отпустил. Юноша упал на четвереньки, и его начало рвать: мясо, мед, хлеб отвратительным месивом извергались из его желудка. Лицо Кейсила скривилось, но, когда рвота прошла, он поднял Тейриола и, ласково подбадривая, медленно отвел к городскому колодцу.
– Посиди здесь минутку, мой мальчик.
Колени Тейриола послушно согнулись, опуская его на холодные каменные ступени. Кейсил быстро поднял ведро и вылил холодную воду на голову юноши, повторяя эту процедуру под бессвязные протесты Тейриола, после чего своим платком стер капли с дрожащего лица брата.
– Я промок, – стуча зубами, пожаловался Тейриол, весь пепельный в равнодушном свете лун, взирающих на них с высоты.
– Попей немножко.
Юноша зачерпнул воды в дрожащие ладони.
– Если хочешь напиваться, пока тебя не вырвет, это твое право, и я не скажу маме, – произнес Кейсил, – но ты не ляжешь со мной в одну постель, воняя, как собачья блевотина.
Тейриол сгорбился перед ним, мокрый и удрученный.
– Тебе нужно поспать, мой мальчик, – нежно сказал Кейсил.
– Утром мне будет лучше, – пробормотал юноша; он все еще был бледен, но уже не так сжимал губы.
Кейсил не стал разрушать эту призрачную надежду. Он повел Тейриола к гостинице под низкой крышей, в которой они остановились.
На стук открыл мрачный привратник с коптящей сальной свечой в руке.
– Он пьян? Я не позволю, чтобы его стошнило в моей кровати – пусть спит снаружи, с собаками.
Кейсил обеими руками поддерживал Тейриола, тот быстро увядал.
– Мы сняли комнату и будем спать в ней, – отрезал он.
– А как насчет тех, кто приедет после вас? Не вы одни возвращаетесь в горы после праздника! – недовольно заворчал привратник.
Не слушая его, Кейсил прислонил брата к стене, а сам отпер дверь в их узкую комнату.
– Ну же, шагай.
Тейриол ввалился внутрь, рухнул на грубый тюфяк и застонал, когда Кейсил начал стаскивать с него сапоги. Ругаясь шепотом, Кейсил снял с брата мокрый плащ и рубаху.
– Дурачок.
Расшнуровав его бриджи, Кейсил перекатил совсем вялого юношу на грудь, подоткнул сбоку скатанное одеяло, а другим накрыл.
– Ладно, Джирран, теперь ты.
Угроза на лице Кейсила вынудила замолчать надутую старуху, торчавшую со своим шитьем у двери.
Рыночный зал весь сиял от свечей внутри и жаровен снаружи. Мужчины, отдыхавшие от танцев, стояли кучками, делясь жевательными листьями, а один жарил орехи в сковородке на тлеющих углях.
– Вечер добрый, – кивнул он Кейсилу, облизывая пальцы, когда очищал горячее ядрышко.
Горец безмолвно кивнул, одновременно заглядывая в открытую дверь, чтобы разыскать Джиррана и Эйриз. В здешнем обществе имелось немало белокурых голов и множество темных, хотя почти весь народ отличался специфическим сложением, характерным для Горной крови: был более низкорослым и коренастым.
Эйриз стояла в круге людей, готовящихся к пляске, ее глаза блестели от удовольствия, на скулах розовел прелестный румянец. Ее платье из вышитого льна было единственным горного фасона в этом большом зале, но Эйриз казалась совершенно довольной, что из-за этого на нее обращают внимание. Прилично закрытое, с длинными рукавами, оно было сшито точно по фигуре и, выгодно подчеркивая ее округлости, привлекало раздраженные взгляды двух местных красавиц, облаченных в смелые платья без рукавов и с глубокими вырезами.
Пусть другие девушки разденутся догола, Эйриз все равно будет притягивать к себе взгляды, подумал Кейсил с тайной улыбкой, даже не будь на ней драгоценностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Значит, я вспомнила точно. Неуверенность грызла меня, но уже не такая нелепая. Оглянувшись на реку, я увидела Узару. Маг все еще бродил по берегу, хмурился и жестикулировал, споря сам с собой. Сорград и Соргрен присоединились к группе, пытающейся проникнуть в разрушенную хижину. Я встала, с трудом разминая одеревеневшую спину и ноги, приготовила настой и пошла к магу.
– Выпей, – приказала я.
– Но мне надо… – запротестовал он.
– Тебе надо передохнуть, чтобы набраться сил, или от тебя никому не будет пользы, – настаивала я.
Он вздохнул и пригубил горячий настой.
– Спасибо.
– Так ты убедился, что это была просто случайность?
Я вымокла, озябла и устала, я жаждала ободрения.
– Откровенно говоря, нет. – Узара мрачно глядел на воду, несущуюся мимо под светлеющим небом. – Хотя все возможно. Здесь явно что-то не так со стихиями, но то могло быть просто совпадением: результат какой-то особенности погоды, эффект внезапного потепления. – Маг зевнул. – Имея под рукой хорошую библиотеку, да парочку учеников, засаженных за исследование, да отоспавшись с недельку, я бы сказал тебе точно. – Он выдавил ироничную улыбку. – Теория и практика расходятся гораздо больше, чем я представлял себе. Думаю, я должен извиниться перед Сорградом.
В первый раз вижу мага, признающего, что он не прав.
– А не могло случиться так, что это наводнение было вызвано Высшим Искусством? – выпалила я.
Я не хотела выражаться так прямолинейно, но я устала, и эта песня о Вьенн заставила меня излишне нервничать. В городе всегда можно определить, откуда исходят угрозы, из дверей или безлюдных улиц, и, сталкиваясь с другими людьми, ты осознанно противопоставляешь свою быстроту и свой ум их быстроте и уму. Но здесь, в этих дебрях, опасность могла прийти с любой стороны и со всевозможной магией; невидимая и неслышная, она цапнет тебя за ухо, прежде чем ты поймешь это.
Узара недоуменно поднял брови.
– Понятия не имею. Что навело тебя на такую мысль?
– Одна из старых песен. В ней говорится о наводнении, возникшем из ниоткуда. Это могла быть эфирная магия. – Я вдруг поняла, как невероятно это звучит.
Но маг, к его чести, воспринял меня всерьез.
– Если хочешь, я уговорю Планира спросить у Гуиналь, когда свяжусь с ним в следующий раз, но, по-моему, ты видишь элдричских человечков в тенях.
Возможно. А может быть, старые сказки о серо-голубых человечках, шныряющих в темноте дымоходов и чердаков, мгновенно путешествуя с места на место, содержат какие-то свои намеки на древнюю эфирную магию. Я потерла лицо, вздрагивая в предрассветном холоде. Все эти поиски казались такими простыми, когда мы с Райшедом обсуждали эту идею, сидя за бутылкой вина у очага уютной тормалинской таверны.
От развалин хижины донесся крик, и мы оглянулись. Мужчины стали отбегать в сторону, и тут же раздался зловещий грохот – это упали остатки дымохода. Сорград и Грен, качая головами, пошли прочь, и я направилась к костру, чтобы приготовить им настой.
– Всего, стало быть, шестеро мертвых для Полдрионовой ладьи, – горько подытожил Сорград.
– Может, Перевозчик не возьмет денег с хранителя моста, раз они занимались одним делом, – сострил Грен, но как-то без души.
Мне добавить было нечего, и я молча подала им напиток.
– Если б я тебя послушал, мы могли бы увести всех от берега и еще кого-нибудь спасти, – проговорил Узара с искренним сожалением.
Сорград бросил на него проницательный взгляд, лицо горца было серым от усталости.
– Кто тебе сказал, что они бы нам поверили? И потом, эта руна могла покатиться и в ту, и в другую сторону. Короткие паводки всегда неожиданны, вечно захватывают врасплох.
Нарочитый шум на краю леса заставил весь лагерь обернуться. Горсть мужчин, одетых в кожу и мех, вышли из-за деревьев, двое с короткими луками наготове, один с кучей метательных ножей на перевязи. Все пятеро были мускулистые, с худощавыми лицами, все ниже меня ростом, но такие же рыжеволосые. Я спросила себя, как давно они наблюдают за нами.
Таверна «Клин и Молоток», Гринт, 12-е поствесны
– Тебе не хватит?
Голос Кейсила звучал ласково, но Тейриол все равно покраснел, поднимая одуревший взгляд от кружки. Кейсил стоял у стола, где младший брат сгорбился над пролитым липким медом и нетронутой миской похлебки.
– Нет, не хватит. – Четко выговаривая слова, Тейриол потянулся за кувшином и, сосредоточенно моргая, вылил в кружку весь оставшийся мед. Нетвердой рукой потер вспотевшее лицо, взъерошенные волосы торчали непокорными желтыми шипами. – Когда доберемся до дома, мама будет готова сгрызть железную болванку и выплюнуть гвозди, поэтому я намерен извлечь все что можно из этой поездки. Еще один сюда! – Он замахал пустым кувшином.
Трактирщик, подняв брови в невысказанном вопросе, посмотрел на Кейсила.
– Нет, пока ты чего-нибудь не съешь. – Кейсил поймал взгляд служанки. – Хлеб и мясо сюда, будьте добры. – Он отдал ей застывшую миску.
Тейриол воинственно набычился, но непокорность в его глазах быстро схлынула под внезапным приливом сентиментальности.
– Ты знаешь, что для нас лучше, верно, Кейси? Ты приглядываешь за всеми нами. Я должен был послушаться тебя, верно? А не Джиррана, чтоб ему пусто было…
– А что Джирран? – Кейсил сел и ненавязчиво отодвинул кружку брата.
– Где Джирран? – Подняв отяжелевшую голову, Тейриол обвел глазами таверну. – Где Эйриз? Мы должны заботиться о ней, мама велела…
– Джирран повел ее на танцы в рыночном зале.
– Решил ее порадовать? Давно пора. – Тейриол нахмурился. – Не знаю, что скажет мама. Эйриз ничего не выиграла, настаивая на этом парне при всех его сказочных посулах. – Он недоуменно уставился на грубый черный хлеб и сочную баранину, которые появились перед ним.
– Поешь, Тейро, – посоветовал Кейсил небрежным тоном, но глаза его были внимательны. – Джирран так и не рассказал мне, что случилось, когда вы продали те шкуры. – Он аккуратно ел мясо, помогая себе ножом. – Вы пошли искать петушиные бои или что-то в этом роде? Не бойся, я не скажу маме.
Тейриол невнятно выругался с полным ртом и поперхнулся.
– Ты знаешь, сколько ему заплатили? – выпалил он, когда снова мог говорить, весь красный, и не только от кашля. – Всего-то в два раза больше того, что дал бы нам Дегран. После всех его обещаний!
– Он плохо торговался? – Мрачное удовлетворение притаилось в глазах Кейсила.
На лице Тейриола промелькнуло легкое смущение.
– Ему не дали торговаться. Тот Хакус, он говорит, что вот, мол, моя цена, и мы должны принять ее, или он заставит ту шлюху донести Страже, что это мы накостыляли их товарищам. – Недоумение и обида сквозили в голосе юноши.
– Джирран втянул тебя в драку с горожанами? – Кейсил сжал свой нож так, что пальцы на миг побелели.
– Он сказал, это часть сделки с тем Хакусом. – Тейриол не хотел встречаться с братом взглядом и зашаркал ногой по тростнику на полу, пересыпанному душистыми травами. – Ладно, мы сели в лужу, – продолжал он с негодованием. – Та шлюха, она работала на Хакуса, ставлю любые деньги. Небось отвлекала тех стражников, расшнурованная по пояс, а ноги голые, как освежеванный кролик…
Кейсил покачал головой.
– Забудь ту шлюху, она не имеет значения. И говори потише, незачем всем знать про наши дела. Так ты говоришь, Джиррана надули?
Тейриол мутным взглядом поискал свою кружку.
– Тот Хакус, он появился с мешком денег и пятью молодцами: плечи – как амбарная дверь, и все в кованых сапогах и с дубинками. Джирран даже деньги не пересчитал, а сразу пошел спорить, но эти двое – они уже забирали шкуры с тележки. Джирран начал шуметь, а Хакус пригрозил тут же позвать Стражу. – Его язык запнулся под двойным грузом возмущения и алкоголя. – Весь этот путь – и ради чего? Мы выручили бы столько же, если бы продали шкуры в Битарне, как ты предлагал. Это не возвращение для мамы, которая всю зиму их выделывала. Что Эйриз думает…
– Хватит, – твердо перебил его Кейсил.
Дверь открылась, впуская веселую компанию с бала, следом за ними донесся слабый бой курантов с башни рынка. Мужчины горделиво взирали из-под новых шляп с еще жесткими яркими перьями. Их спутницы украсили свои будничные шерстяные платья, голубые и мареновые, новыми шелковыми лентами, лазурная и розовая отделка на рукавах и лифах придавала им праздничный вид. Одна темноволосая девушка теребила длинную бахрому тонкой шали из мягкой козьей шерсти, вышитой горными цветами.
– Вы купили такую для Тейлин? – Тейриол с трудом всмотрелся в ту сторону.
Кейсил смерил его оценивающим взглядом.
– Еще меда, полный кувшин, – крикнул он трактирщику. Тот пожал плечами и повернулся к бочке, лежавшей сзади на стойке. Кейсил налил себе полкружки, но кружку брата наполнил до краев. Широко ухмыляясь, Тейриол почти осушил ее, прежде чем перевести дух. Он нахмурился, зловещая серая бледность вытеснила румянец с его лица.
– Что-то мне нехорошо. – Юноша икнул. Сделав еще глоточек, он торопливо поставил кружку. – Думаю, мне надо на воздух.
Свежие капельки пота выступили у него на лбу.
– Пошли.
Кейсил взял брата под руку, и они направились к двери. Трактирщик провожал их озабоченным взглядом. На полпути ноги Тейриола подкосились, и он схватился за живот, страдальчески работая челюстью.
– Шевелись!
Обхватив брата за талию, Кейсил потащил его наружу, а на узкой немощеной улице отпустил. Юноша упал на четвереньки, и его начало рвать: мясо, мед, хлеб отвратительным месивом извергались из его желудка. Лицо Кейсила скривилось, но, когда рвота прошла, он поднял Тейриола и, ласково подбадривая, медленно отвел к городскому колодцу.
– Посиди здесь минутку, мой мальчик.
Колени Тейриола послушно согнулись, опуская его на холодные каменные ступени. Кейсил быстро поднял ведро и вылил холодную воду на голову юноши, повторяя эту процедуру под бессвязные протесты Тейриола, после чего своим платком стер капли с дрожащего лица брата.
– Я промок, – стуча зубами, пожаловался Тейриол, весь пепельный в равнодушном свете лун, взирающих на них с высоты.
– Попей немножко.
Юноша зачерпнул воды в дрожащие ладони.
– Если хочешь напиваться, пока тебя не вырвет, это твое право, и я не скажу маме, – произнес Кейсил, – но ты не ляжешь со мной в одну постель, воняя, как собачья блевотина.
Тейриол сгорбился перед ним, мокрый и удрученный.
– Тебе нужно поспать, мой мальчик, – нежно сказал Кейсил.
– Утром мне будет лучше, – пробормотал юноша; он все еще был бледен, но уже не так сжимал губы.
Кейсил не стал разрушать эту призрачную надежду. Он повел Тейриола к гостинице под низкой крышей, в которой они остановились.
На стук открыл мрачный привратник с коптящей сальной свечой в руке.
– Он пьян? Я не позволю, чтобы его стошнило в моей кровати – пусть спит снаружи, с собаками.
Кейсил обеими руками поддерживал Тейриола, тот быстро увядал.
– Мы сняли комнату и будем спать в ней, – отрезал он.
– А как насчет тех, кто приедет после вас? Не вы одни возвращаетесь в горы после праздника! – недовольно заворчал привратник.
Не слушая его, Кейсил прислонил брата к стене, а сам отпер дверь в их узкую комнату.
– Ну же, шагай.
Тейриол ввалился внутрь, рухнул на грубый тюфяк и застонал, когда Кейсил начал стаскивать с него сапоги. Ругаясь шепотом, Кейсил снял с брата мокрый плащ и рубаху.
– Дурачок.
Расшнуровав его бриджи, Кейсил перекатил совсем вялого юношу на грудь, подоткнул сбоку скатанное одеяло, а другим накрыл.
– Ладно, Джирран, теперь ты.
Угроза на лице Кейсила вынудила замолчать надутую старуху, торчавшую со своим шитьем у двери.
Рыночный зал весь сиял от свечей внутри и жаровен снаружи. Мужчины, отдыхавшие от танцев, стояли кучками, делясь жевательными листьями, а один жарил орехи в сковородке на тлеющих углях.
– Вечер добрый, – кивнул он Кейсилу, облизывая пальцы, когда очищал горячее ядрышко.
Горец безмолвно кивнул, одновременно заглядывая в открытую дверь, чтобы разыскать Джиррана и Эйриз. В здешнем обществе имелось немало белокурых голов и множество темных, хотя почти весь народ отличался специфическим сложением, характерным для Горной крови: был более низкорослым и коренастым.
Эйриз стояла в круге людей, готовящихся к пляске, ее глаза блестели от удовольствия, на скулах розовел прелестный румянец. Ее платье из вышитого льна было единственным горного фасона в этом большом зале, но Эйриз казалась совершенно довольной, что из-за этого на нее обращают внимание. Прилично закрытое, с длинными рукавами, оно было сшито точно по фигуре и, выгодно подчеркивая ее округлости, привлекало раздраженные взгляды двух местных красавиц, облаченных в смелые платья без рукавов и с глубокими вырезами.
Пусть другие девушки разденутся догола, Эйриз все равно будет притягивать к себе взгляды, подумал Кейсил с тайной улыбкой, даже не будь на ней драгоценностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74