– Я так мало его видела…
– Ты не скажешь ему, – холодно приказала Аритейн. – У тебя еще может случиться выкидыш, а ему незачем отвлекаться ни на ребенка, ни на удар от его утраты.
Эйриз быстро опустила голову, чтобы заглушить новый приступ плача, а Исмения сжала губы до бескровной линии.
– Будь добра, предоставь мне заботу о моей дочери.
– Потворствуй и дальше ее бесконечным истерикам, и она наверняка потеряет ребенка, – отрезала Аритейн, такой исход ее явно устраивал.
Тейлин в недоумении открыла рот, боль притаилась в ее глазах. Наступила мертвая тишина, круг света, обнимавший женщин дола, не впускал Шелтию в ее строгой серой мантии.
– Не один Тейриол отдал свою кровь, защищая свои убеждения, – демонстративно заявила Аритейн после нескольких минут молчания. – Я позабочусь о том, чтобы их кости как можно скорее оказались в объятиях Мэвелин.
Она вышла из рекина с жесткой от негодования спиной.
– Почему бы не разрешить ей сделать это, мама? – прошептала Эйриз. От слез ее светлая кожа покрылась пятнами, глаза покраснели и опухли. – Мы многим ей обязаны, ты же знаешь. – Она коснулась своих раздавшихся юбок.
– Не приписывай ей свое благословение, – холодно молвила Исмения. – Она не обрадуется ничему, что могло бы отвлечь Джиррана от цели, которую она перед ним поставила. Все, что я ей должна, – это смерть моего ребенка. Не сомневайся, я отплачу ей как-нибудь.
Тейлин перевела взгляд с матери на сестру, ее глаза казались глубокими тенями на бледном лице.
– Тебе не следует говорить такие вещи. И даже думать о них.
Исмения осуждающе посмотрела на дочь.
– Ты опять побежишь доносить, не так ли?
У Тейлин задрожали губы, искусанные и потрескавшиеся.
– Они могут слышать невысказанное, – хрипло сказала она. – Шелтий и мужчина с востока.
– Не награждай их званием Шелтий, – прошипела Исмения. – Они его не заслуживают.
– Но как мы совершим обряд над Тейро? – завыла Эйриз, свежие слезы побежали по грязным пятнам, высохшим на щеках.
Тейлин больше не могла сдерживать себя и тоже горько заплакала.
– Это все моя вина, – давилась она от рыданий. – Если б я не рассказала ему, что хочет Эрескен… если б я не слушала Аритейн… Я не знаю, почему я их слушала, я не знаю, о чем я думала.
– Тебе льстило их внимание, ты решила, что их благосклонность сулит тебе хорошую партию, богатого мужа и что там еще, чего ты хочешь, но ради чего не готова работать, – отрывисто сказала Исмения. – Мне не нужны силы Шелтий, чтобы знать, о чем ты думаешь, моя девочка. Не проси моего прощения.
Тейлин зарыдала в голос и побежала вверх по лестнице, спотыкаясь на ступенях. Исмения вздохнула и спрятала лицо в сморщенные ладони. Эйриз сидела в немом страдании и, рассеянно наматывая нитку на пальцы, затянула ее так туго, что потекла кровь. Женщина ошеломленно уставилась на красные струйки.
Снаружи, на лестнице, раздались тяжелые шаги, и дверь рекина медленно открылась. Фитиан заглянул в комнату и вошел бочком, скручивая тряпку в руках.
– Я его привел, – сказал он просто, усталость и горе углубили морщины на старом лице.
Он шире открыл дверь и ввел Кейсила. Молодой мужчина был небрит, дорожная пыль и рудничная грязь покрывали его с ног до головы. При виде завернутого в саван тела на голом столе ужас появился в глазах горца, и он застыл на пороге.
Исмения подняла голову и улыбнулась сквозь слезы.
– О, мальчик мой, иди сюда.
Кейсил нетвердым шагом направился к ней, борясь с душившими его слезами.
– Прости меня. Прости. Я должен был остановить его, я должен был остаться…
Исмения крепко обняла его.
– Никто в этом не виноват, – хрипло проговорила она. Кейсил спрятал лицо в материнских объятиях, но через минуту заставил себя выпрямиться. Он обошел вокруг стола и уставился на центральный очаг, где внезапно запылало яркое и беззаботно веселое пламя. С искаженным от ярости лицом Кейсил схватил тяжелую кочергу и разворошил дрова – искры посыпались во все стороны. Оттолкнув ногой упавшее рядом полено, он с размаху ударил кочергой по эпицентру огня; разбросанные угли опалили пол, выжгли дыры в ковриках и подушках и, постепенно изменяя красный цвет на пепельно-серый, умерли на холодном камне. Кейсил яростно затоптал их, истирая все в прах. Исмения и Фитиан наблюдали за ним в молчании, скорбно и сочувственно. Эйриз сжимала лоскут полотна, забыв кровоточащий палец во рту, и со страхом взирала на это буйство.
Когда от огня остался лишь остывающий пепел, Кейсил остановился – его била дрожь. Склонив голову, он выронил кочергу, и ее лязг похоронным звоном пронесся по комнате. Горец сделал глубокий судорожный вдох и поднял голову, но не успел произнести ни слова, так как дверь распахнулась и на фоне бесцветного неба появился силуэт Джиррана.
– Кейсил! Ты вернулся… – промолвил он, сдерживая энтузиазм. – Жаль, что это происходит при таких печальных обстоятельствах. – Он умолк, увидев последствия недавнего разгрома. – Что это ты творишь?
– Никакой огонь не будет гореть здесь, – прорычал Кейсил с осунувшимся лицом, – пока тело моего брата ожидает должного обряда!
– Фесс полон, и людей надо накормить, – возразил Джирран с закипавшим в нем раздражением. – Мы все огорчены, но жизнь продолжается. Как насчет ужина?
– Пожарь себе яичницу в кузне! – выплюнул Кейсил. – Это дом скорби.
– Идет война, – упрямился Джирран. – Мы готовы отомстить за Тейриола и тех, кто умер с ним. Мы потребуем двойной платы кровью от жителей низин, виновных в их смерти. – Он прошел в комнату и посмотрел вокруг в ожидании поддержки.
– Виновен ты, – тихо сказал Кейсил. – Это ты соблазнил Тейро своими ложными обещаниями, своими дурацкими амбициями, своими вероломными Шелтиями. Ты должен этому долу жизнь, Джирран!
– Ты не способен видеть дальше стен своего фесса, верно? – усмехнулся горец. – Тейриол верил в то, что я делаю. Он знал: пришло время восстановить справедливость. Он хотел…
– Тейриол хотел понравиться. – Кейсил гневно затряс головой. – Это единственная причина, по которой он всегда тебя слушал. Он просто хотел нравиться, жить спокойной жизнью, когда-нибудь – вместе с довольной женой и детьми, полагаясь на скромное наследство под очагом. Ты лишил его этого, Джирран, точно так же, как лишил своих детей их законных прав, чтобы выкупить себя из тюрьмы в Селериме!
Джирран побледнел и, не удержавшись, взглянул на Эйриз, которая выглядела абсолютно потрясенной.
– Что он говорит, Джир? – спросила она несчастным голосом.
Джирран ринулся с кулаками на шурина. Застигнутый врасплох, Кейсил пошатнулся, из разбитой губы потекла кровь. Джирран вызывающе оглянулся на Эйриз, но не успел ничего сказать – Кейсил ударом снизу так захлопнул его рот, что только зубы клацнули. Другой кулак Кейсила обрушился на кишки Джиррана; горец согнулся пополам, но быстро оправился и боднул Кейсила в лицо, чуть не попав ему по носу. Не оставшись в долгу, Кейсил врезал зятю по уху, исторгнув из него вопль боли. Когда шурин заколебался, пораженный собственными действиями, Джирран ударил его тыльной стороной руки по лицу, и его кольцо оставило красную полосу на щеке Кейсила.
Выкрикивая ругательства, Кейсил схватил Джиррана за грудки и толкнул к каменной стене рекина, затем оторвал его от пола и без остановки ударял спиной о стену. Джирран с трудом поднял руки, чтоб ослабить его хватку, и попытался снова боднуть его, но ярость шурина не знала предела. Он твердо наступил Джиррану на ноги, ударяя окованными металлом сапогами по его голеням. Джирран боролся, плевал Кейсилу в лицо и пытался поднять колено, но достал лишь до бедра шурина. Все же в какой-то миг Джирран сумел оторваться от стены и хотел схватить табурет, но Кейсил отдернул его с проклятием.
– Прекратите, прекратите, вы, оба! – Исмения вскочила и кочергой заколотила по очагу.
Страшный шум остановил обоих. Исмения бесплодно пыталась сдвинуть угол покрытого сажей плинтуса. Фитиан пришел ей на помощь и кочергой, как рычагом, отодвинул камень в сторону.
– Эйриз, ты должна это сделать.
– Эйриз, не делай. Не верь тому, что они говорят. – Джирран силился высвободиться из рук Кейсила, но тот его не отпускал.
– Пора ей увидеть, что ты собой представляешь, слизняк! – прорычал он сквозь грязь и плевки.
Эйриз полезла в углубление под камнем и вытащила обитую железом шкатулку. Ее руки так сильно дрожали, что она не могла вставить ключ в замок, ее лицо превратилось в маску неверия. Исмения стояла рядом, не предлагая помощь, бесстрастная, когда дочь наконец открыла сундучок.
– Здесь было золото на Солнцестояние. – Эйриз вопрошающе посмотрела на Джиррана. – Я видела его, мы все его видели. Куда оно делось? Что ты с ним сделал?
– Здесь было золото в Солнцестояние? – потребовала ответа Исмения. – Это было золото или обман, сотканный твоей сестрой? Где теперь твоя честность, Джирран?
– Ты, никчемный! – Кейсил отбросил от себя зятя, раскинув руки в жесте абсолютного презрения.
Джирран провел рукой по бороде.
– Есть более важные вещи…
– Не для меня. – Кейсил шагнул вперед. – Не для меня и не для моей крови. Один из нас мертв, и мы почтим его память. – Он остановился на пороге, нос к носу с Джирраном. – Ты не его крови. У тебя нет ребенка, который связал бы тебя с этим долом. Ты нарушил клятву, данную моей сестре. Ни ты и никто другой из твоей банды ублюдков не ступят внутрь этого рекина, пока тело моего брата лежит здесь. Ты понял меня? – грозно вопросил он.
Джирран выпятил подбородок.
– Ты не имеешь права не пускать меня сюда, к моей собственной жене! – надменно заявил он.
Кейсил поднял кулак, но снова его опустил. А когда Джирран самодовольно ухмыльнулся, Кейсил схватил его за ворот. Более низкорослый Джирран не мог тягаться с яростью и презрением шурина. Открыв дверь, Кейсил вышвырнул Джиррана на лестницу. Тот споткнулся и упал, но снова вскарабкался на ноги, весь красный от возмущения. Несколько свидетелей его падения обменялись любопытными взглядами и замечаниями. Джирран смахнул пыль со штанов, поправил воротник рубахи, но ничего не смог поделать со своим гневным румянцем и, повернувшись спиной к рекину, зашагал к сторожке у ворот фесса.
Кейсил посмотрел ему вслед, потом тихо закрыл огромную дверь. Прислонился к ней и со стоном закрыл глаза.
– Эйриз, дорогая моя, я не хотел это говорить.
Женщина все еще немо пялилась на пустой сундучок, когда-то вмещавший самые радужные ее надежды.
– Как он мог?
– Просто честолюбие и жадность в конце концов затмили его принципы, – покорно вздохнула Исмения. – Поставь его, моя дорогая.
Эйриз с тихим щелчком закрыла сундучок и осторожно поставила на камень.
– Я пойду к себе в комнату. – В голосе ее звенело хрупкое спокойствие. – Пожалуйста, не беспокойте меня до утра. – Она медленно начала подниматься по лестнице, двигаясь словно во сне.
Кейсил ударил кулаком по двери.
– Я даже не представлял себе, как эта ситуация могла бы стать еще хуже. Теперь я знаю, и это все тоже моя вина.
– Чем раньше все перестанут винить себя в смерти парня, тем скорее этот дол начнет исцеляться, – неожиданно сказал Фитиан. С кряхтеньем он толкнул каменную плиту на место, подняв клуб тонкого пепла, похожего на дымовую завесу. – Тейро был почти взрослым и знал, чего хочет. Он сделал свой выбор, он жил и умер согласно ему. Мы все делаем это, парень, таков порядок вещей. Ты выбираешь этот путь или тот, и лишь Мизаен знает, ступаешь ли ты на путь лавины. Два человека идут по замерзшему озеру, и Мизаен катит руны. Один замерзает насмерть, проваливаясь под лед, а другой ловит рыбу, и эта еда спасает ему жизнь. Тейро мог умереть в камнепаде и был бы точно так же мертв, точно так же молод.
Исмения кивнула в безмолвном согласии, ее глаза потемнели от памяти давних скорбей.
– Это совсем не одно и то же! – Кейсил упрямо покачал головой. – Это все дела Джиррана. Это он раздувает волнение красивыми словами и обещаниями. Это он идет войной на жителей низин!
– Не сам по себе, нет. – Исмения оторвалась от своих мыслей. – Выгляни за дверь и посмотри, сколько народу идет за ним.
Но Кейсил вместо этого направился к узкому окну справа от двери и выглянул во двор. Мужчины стояли кучками по трое и по пятеро и, уставясь на закрытую дверь, о чем-то шептались.
– Джирран не натравит их на нас, нет? – в отчаянии спросил Кейсил.
Исмения подошла к нему и встала на цыпочки, чтобы посмотреть наружу.
– Боюсь, этот глупец способен на что угодно, – мрачно изрекла она.
Они обернулись на внезапный шум, но это был всего лишь Фитиан, отпиравший свой личный сундук. Он вытащил бутылку и кубки и без слов предложил им выпить превосходного бледно-желтого спирта.
Кейсил положил руку на тяжелый засов.
– Где ключи, мама?
– Здесь. – Она загремела связкой, висевшей на цепочке у нее на талии. – Какая бы ни была от этого польза.
Кейсил перестал дышать, когда у ворот возникло движение и люди по всему двору стали оборачиваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Ты не скажешь ему, – холодно приказала Аритейн. – У тебя еще может случиться выкидыш, а ему незачем отвлекаться ни на ребенка, ни на удар от его утраты.
Эйриз быстро опустила голову, чтобы заглушить новый приступ плача, а Исмения сжала губы до бескровной линии.
– Будь добра, предоставь мне заботу о моей дочери.
– Потворствуй и дальше ее бесконечным истерикам, и она наверняка потеряет ребенка, – отрезала Аритейн, такой исход ее явно устраивал.
Тейлин в недоумении открыла рот, боль притаилась в ее глазах. Наступила мертвая тишина, круг света, обнимавший женщин дола, не впускал Шелтию в ее строгой серой мантии.
– Не один Тейриол отдал свою кровь, защищая свои убеждения, – демонстративно заявила Аритейн после нескольких минут молчания. – Я позабочусь о том, чтобы их кости как можно скорее оказались в объятиях Мэвелин.
Она вышла из рекина с жесткой от негодования спиной.
– Почему бы не разрешить ей сделать это, мама? – прошептала Эйриз. От слез ее светлая кожа покрылась пятнами, глаза покраснели и опухли. – Мы многим ей обязаны, ты же знаешь. – Она коснулась своих раздавшихся юбок.
– Не приписывай ей свое благословение, – холодно молвила Исмения. – Она не обрадуется ничему, что могло бы отвлечь Джиррана от цели, которую она перед ним поставила. Все, что я ей должна, – это смерть моего ребенка. Не сомневайся, я отплачу ей как-нибудь.
Тейлин перевела взгляд с матери на сестру, ее глаза казались глубокими тенями на бледном лице.
– Тебе не следует говорить такие вещи. И даже думать о них.
Исмения осуждающе посмотрела на дочь.
– Ты опять побежишь доносить, не так ли?
У Тейлин задрожали губы, искусанные и потрескавшиеся.
– Они могут слышать невысказанное, – хрипло сказала она. – Шелтий и мужчина с востока.
– Не награждай их званием Шелтий, – прошипела Исмения. – Они его не заслуживают.
– Но как мы совершим обряд над Тейро? – завыла Эйриз, свежие слезы побежали по грязным пятнам, высохшим на щеках.
Тейлин больше не могла сдерживать себя и тоже горько заплакала.
– Это все моя вина, – давилась она от рыданий. – Если б я не рассказала ему, что хочет Эрескен… если б я не слушала Аритейн… Я не знаю, почему я их слушала, я не знаю, о чем я думала.
– Тебе льстило их внимание, ты решила, что их благосклонность сулит тебе хорошую партию, богатого мужа и что там еще, чего ты хочешь, но ради чего не готова работать, – отрывисто сказала Исмения. – Мне не нужны силы Шелтий, чтобы знать, о чем ты думаешь, моя девочка. Не проси моего прощения.
Тейлин зарыдала в голос и побежала вверх по лестнице, спотыкаясь на ступенях. Исмения вздохнула и спрятала лицо в сморщенные ладони. Эйриз сидела в немом страдании и, рассеянно наматывая нитку на пальцы, затянула ее так туго, что потекла кровь. Женщина ошеломленно уставилась на красные струйки.
Снаружи, на лестнице, раздались тяжелые шаги, и дверь рекина медленно открылась. Фитиан заглянул в комнату и вошел бочком, скручивая тряпку в руках.
– Я его привел, – сказал он просто, усталость и горе углубили морщины на старом лице.
Он шире открыл дверь и ввел Кейсила. Молодой мужчина был небрит, дорожная пыль и рудничная грязь покрывали его с ног до головы. При виде завернутого в саван тела на голом столе ужас появился в глазах горца, и он застыл на пороге.
Исмения подняла голову и улыбнулась сквозь слезы.
– О, мальчик мой, иди сюда.
Кейсил нетвердым шагом направился к ней, борясь с душившими его слезами.
– Прости меня. Прости. Я должен был остановить его, я должен был остаться…
Исмения крепко обняла его.
– Никто в этом не виноват, – хрипло проговорила она. Кейсил спрятал лицо в материнских объятиях, но через минуту заставил себя выпрямиться. Он обошел вокруг стола и уставился на центральный очаг, где внезапно запылало яркое и беззаботно веселое пламя. С искаженным от ярости лицом Кейсил схватил тяжелую кочергу и разворошил дрова – искры посыпались во все стороны. Оттолкнув ногой упавшее рядом полено, он с размаху ударил кочергой по эпицентру огня; разбросанные угли опалили пол, выжгли дыры в ковриках и подушках и, постепенно изменяя красный цвет на пепельно-серый, умерли на холодном камне. Кейсил яростно затоптал их, истирая все в прах. Исмения и Фитиан наблюдали за ним в молчании, скорбно и сочувственно. Эйриз сжимала лоскут полотна, забыв кровоточащий палец во рту, и со страхом взирала на это буйство.
Когда от огня остался лишь остывающий пепел, Кейсил остановился – его била дрожь. Склонив голову, он выронил кочергу, и ее лязг похоронным звоном пронесся по комнате. Горец сделал глубокий судорожный вдох и поднял голову, но не успел произнести ни слова, так как дверь распахнулась и на фоне бесцветного неба появился силуэт Джиррана.
– Кейсил! Ты вернулся… – промолвил он, сдерживая энтузиазм. – Жаль, что это происходит при таких печальных обстоятельствах. – Он умолк, увидев последствия недавнего разгрома. – Что это ты творишь?
– Никакой огонь не будет гореть здесь, – прорычал Кейсил с осунувшимся лицом, – пока тело моего брата ожидает должного обряда!
– Фесс полон, и людей надо накормить, – возразил Джирран с закипавшим в нем раздражением. – Мы все огорчены, но жизнь продолжается. Как насчет ужина?
– Пожарь себе яичницу в кузне! – выплюнул Кейсил. – Это дом скорби.
– Идет война, – упрямился Джирран. – Мы готовы отомстить за Тейриола и тех, кто умер с ним. Мы потребуем двойной платы кровью от жителей низин, виновных в их смерти. – Он прошел в комнату и посмотрел вокруг в ожидании поддержки.
– Виновен ты, – тихо сказал Кейсил. – Это ты соблазнил Тейро своими ложными обещаниями, своими дурацкими амбициями, своими вероломными Шелтиями. Ты должен этому долу жизнь, Джирран!
– Ты не способен видеть дальше стен своего фесса, верно? – усмехнулся горец. – Тейриол верил в то, что я делаю. Он знал: пришло время восстановить справедливость. Он хотел…
– Тейриол хотел понравиться. – Кейсил гневно затряс головой. – Это единственная причина, по которой он всегда тебя слушал. Он просто хотел нравиться, жить спокойной жизнью, когда-нибудь – вместе с довольной женой и детьми, полагаясь на скромное наследство под очагом. Ты лишил его этого, Джирран, точно так же, как лишил своих детей их законных прав, чтобы выкупить себя из тюрьмы в Селериме!
Джирран побледнел и, не удержавшись, взглянул на Эйриз, которая выглядела абсолютно потрясенной.
– Что он говорит, Джир? – спросила она несчастным голосом.
Джирран ринулся с кулаками на шурина. Застигнутый врасплох, Кейсил пошатнулся, из разбитой губы потекла кровь. Джирран вызывающе оглянулся на Эйриз, но не успел ничего сказать – Кейсил ударом снизу так захлопнул его рот, что только зубы клацнули. Другой кулак Кейсила обрушился на кишки Джиррана; горец согнулся пополам, но быстро оправился и боднул Кейсила в лицо, чуть не попав ему по носу. Не оставшись в долгу, Кейсил врезал зятю по уху, исторгнув из него вопль боли. Когда шурин заколебался, пораженный собственными действиями, Джирран ударил его тыльной стороной руки по лицу, и его кольцо оставило красную полосу на щеке Кейсила.
Выкрикивая ругательства, Кейсил схватил Джиррана за грудки и толкнул к каменной стене рекина, затем оторвал его от пола и без остановки ударял спиной о стену. Джирран с трудом поднял руки, чтоб ослабить его хватку, и попытался снова боднуть его, но ярость шурина не знала предела. Он твердо наступил Джиррану на ноги, ударяя окованными металлом сапогами по его голеням. Джирран боролся, плевал Кейсилу в лицо и пытался поднять колено, но достал лишь до бедра шурина. Все же в какой-то миг Джирран сумел оторваться от стены и хотел схватить табурет, но Кейсил отдернул его с проклятием.
– Прекратите, прекратите, вы, оба! – Исмения вскочила и кочергой заколотила по очагу.
Страшный шум остановил обоих. Исмения бесплодно пыталась сдвинуть угол покрытого сажей плинтуса. Фитиан пришел ей на помощь и кочергой, как рычагом, отодвинул камень в сторону.
– Эйриз, ты должна это сделать.
– Эйриз, не делай. Не верь тому, что они говорят. – Джирран силился высвободиться из рук Кейсила, но тот его не отпускал.
– Пора ей увидеть, что ты собой представляешь, слизняк! – прорычал он сквозь грязь и плевки.
Эйриз полезла в углубление под камнем и вытащила обитую железом шкатулку. Ее руки так сильно дрожали, что она не могла вставить ключ в замок, ее лицо превратилось в маску неверия. Исмения стояла рядом, не предлагая помощь, бесстрастная, когда дочь наконец открыла сундучок.
– Здесь было золото на Солнцестояние. – Эйриз вопрошающе посмотрела на Джиррана. – Я видела его, мы все его видели. Куда оно делось? Что ты с ним сделал?
– Здесь было золото в Солнцестояние? – потребовала ответа Исмения. – Это было золото или обман, сотканный твоей сестрой? Где теперь твоя честность, Джирран?
– Ты, никчемный! – Кейсил отбросил от себя зятя, раскинув руки в жесте абсолютного презрения.
Джирран провел рукой по бороде.
– Есть более важные вещи…
– Не для меня. – Кейсил шагнул вперед. – Не для меня и не для моей крови. Один из нас мертв, и мы почтим его память. – Он остановился на пороге, нос к носу с Джирраном. – Ты не его крови. У тебя нет ребенка, который связал бы тебя с этим долом. Ты нарушил клятву, данную моей сестре. Ни ты и никто другой из твоей банды ублюдков не ступят внутрь этого рекина, пока тело моего брата лежит здесь. Ты понял меня? – грозно вопросил он.
Джирран выпятил подбородок.
– Ты не имеешь права не пускать меня сюда, к моей собственной жене! – надменно заявил он.
Кейсил поднял кулак, но снова его опустил. А когда Джирран самодовольно ухмыльнулся, Кейсил схватил его за ворот. Более низкорослый Джирран не мог тягаться с яростью и презрением шурина. Открыв дверь, Кейсил вышвырнул Джиррана на лестницу. Тот споткнулся и упал, но снова вскарабкался на ноги, весь красный от возмущения. Несколько свидетелей его падения обменялись любопытными взглядами и замечаниями. Джирран смахнул пыль со штанов, поправил воротник рубахи, но ничего не смог поделать со своим гневным румянцем и, повернувшись спиной к рекину, зашагал к сторожке у ворот фесса.
Кейсил посмотрел ему вслед, потом тихо закрыл огромную дверь. Прислонился к ней и со стоном закрыл глаза.
– Эйриз, дорогая моя, я не хотел это говорить.
Женщина все еще немо пялилась на пустой сундучок, когда-то вмещавший самые радужные ее надежды.
– Как он мог?
– Просто честолюбие и жадность в конце концов затмили его принципы, – покорно вздохнула Исмения. – Поставь его, моя дорогая.
Эйриз с тихим щелчком закрыла сундучок и осторожно поставила на камень.
– Я пойду к себе в комнату. – В голосе ее звенело хрупкое спокойствие. – Пожалуйста, не беспокойте меня до утра. – Она медленно начала подниматься по лестнице, двигаясь словно во сне.
Кейсил ударил кулаком по двери.
– Я даже не представлял себе, как эта ситуация могла бы стать еще хуже. Теперь я знаю, и это все тоже моя вина.
– Чем раньше все перестанут винить себя в смерти парня, тем скорее этот дол начнет исцеляться, – неожиданно сказал Фитиан. С кряхтеньем он толкнул каменную плиту на место, подняв клуб тонкого пепла, похожего на дымовую завесу. – Тейро был почти взрослым и знал, чего хочет. Он сделал свой выбор, он жил и умер согласно ему. Мы все делаем это, парень, таков порядок вещей. Ты выбираешь этот путь или тот, и лишь Мизаен знает, ступаешь ли ты на путь лавины. Два человека идут по замерзшему озеру, и Мизаен катит руны. Один замерзает насмерть, проваливаясь под лед, а другой ловит рыбу, и эта еда спасает ему жизнь. Тейро мог умереть в камнепаде и был бы точно так же мертв, точно так же молод.
Исмения кивнула в безмолвном согласии, ее глаза потемнели от памяти давних скорбей.
– Это совсем не одно и то же! – Кейсил упрямо покачал головой. – Это все дела Джиррана. Это он раздувает волнение красивыми словами и обещаниями. Это он идет войной на жителей низин!
– Не сам по себе, нет. – Исмения оторвалась от своих мыслей. – Выгляни за дверь и посмотри, сколько народу идет за ним.
Но Кейсил вместо этого направился к узкому окну справа от двери и выглянул во двор. Мужчины стояли кучками по трое и по пятеро и, уставясь на закрытую дверь, о чем-то шептались.
– Джирран не натравит их на нас, нет? – в отчаянии спросил Кейсил.
Исмения подошла к нему и встала на цыпочки, чтобы посмотреть наружу.
– Боюсь, этот глупец способен на что угодно, – мрачно изрекла она.
Они обернулись на внезапный шум, но это был всего лишь Фитиан, отпиравший свой личный сундук. Он вытащил бутылку и кубки и без слов предложил им выпить превосходного бледно-желтого спирта.
Кейсил положил руку на тяжелый засов.
– Где ключи, мама?
– Здесь. – Она загремела связкой, висевшей на цепочке у нее на талии. – Какая бы ни была от этого польза.
Кейсил перестал дышать, когда у ворот возникло движение и люди по всему двору стали оборачиваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74