— Ну? Ты можешь это сделать?
— К завтрашнему дню?
— Через жент?
— Три.
Йирил кивает, оценив ответ, он догадывался об этом, но масштабность замысла все равно впечатляет.
— Ты врал нам всем.
— Разве ты ждал иного? — иронично спрашивает Затар.
— Вся эта чушь о революции изнутри!
— Остальные верили. Сечавех верил. Кайм’эра так привязаны к своему маленькому мирку игр во власть и мелкого пощипывания, что забывают: другие превышают нас количественно в миллиарды раз. Нашу власть всегда обеспечивали только сила и преданность военных, и их готовность действовать без колебаний. Кайм’эра никогда даже не думали, что случится, если флот обернется против них.
— А флот обернется?
— В нужный момент.
Затар вдруг замолкает. Йирил внимательно смотрит на него.
— Дело в ней? — спрашивает он. — Именно это тебя сдерживает?
— Чушь! — быстро отвечает Затар. — У меня есть планы…
— А твои планы допускали такой ранний приход чумы? Или такую ужасающую эпидемию? Нет, я думаю, что нет. Какой бы график у тебя ни был приготовлен раньше, его нужно переделать в пользу немедленных действий. Что касается кайрта, я понимаю, как…
— Дело не в этом, — перебивает Затар.
— Нет? — Йирил изучающе смотрит на Затара, затем мягко спрашивает: — Так в чем, Затар? В женщине? В силе, которую она представляет?
— Это одно и то же, — молодой кайм’эра отворачивается, неуверенный, что контролирует собственные чувства. Почему это приносит ему такую боль? Должно быть разочарование, досада охотника, увидевшего, как дичь высвободилась из капкана… Но никак не боль, что разрывает его на части. И не печаль. — Я всегда знал, что мне придется оставить флот, когда придет время. Я готов, уверяю тебя.
— Это хорошо, потому что время на самом деле пришло. Не только для тебя одного. Браксанский закон представляет проблему, поскольку запрещает вводить любой закон, касающийся кого-то лично. Тебе пришлось бы обходить его и я не сомневаюсь, что ты и планировал это. Но с помощью другого… ты можешь действовать сейчас и в рамках закона. Разрушение нашей системы будет минимальным, преимущества для тебя очевидны. Я предлагаю свои услуги.
— Ты просишь доверия, — тихо говорит Затар.
— Ты просишь перемен, — откликается Йирил. — Давай начнем с тебя.
Это была веская и обоснованная просьба, но сама идея доверия идет вразрез с суутью браксанской философии.
— Я думал, что ты — великий традиционалист, — вкрадчиво произносит Затар.
— Да. Это сочетается с тем, что я хочу позвать Д’вру назад? Это обеспечивает нашему народу будущее? Ты когда-нибудь верил во всю эту чушь? У нас очень мало времени, чтобы установить власть перед тем, как информация о наших истинных потерях выплывет наружу и тогда, даже если мы удержим контроль над Холдингом, у нас остается столетие, самое большее, чтобы научиться… — Ийрил запнулся.
— Переработать основы браксанской культуры, — закончил за него Затар. — И смириться с применением генетики.
— Ты сказал это, не я. По крайней мере, ограниченность и консерватизм мы не можем себе позволить. Я не всегда так думал, учти. Но теперь думаю так. Но я не готов отстаивать свою позицию.
— Что изменило твою точку зрения?
Йирил задумчиво разливает вино по кубкам, чтобы чем-то занять руки и позволить себе помолчать. От крепкого вина его лицо приобрело подобие обычного оттенка.
— Я взглянул на тебя и увидел, что там, где когда-то был яростный и импульсивный юноша, оказался подходящий правитель для Бракси.
Лорд вручает Затару кубок. Двое мужчин долго, безмолвно смотрят друг на друга, темные глаза следят за собеседником осторожно и с любопытством, каждый пытается прочитать мысли, узнать мотивы другого. Наконец, Затар медленно кивает.
Йирил улыбается и поднимает кубок.
— Значит, за революцию?
— С твоей помощью, — принимая предложение, отвечает Затар. — За революцию!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
«Тот, кто контролирует армию, контролирует трон».
Харкур
Верховный Светлейший Патриарх планеты Кейегга, находившейся под властью Бракси, покачал головой.
— Да, мы хотим обсудить эти проблемы, — твердо сказал он. — Но с вами — нет.
Смотревший на него браксан пришел в ярость, не столько от упрямства Патриарха, сколько от его очевидной веры в то, что такое поведение является абсолютно допустимым.
— Послушайте, я — представитель кайм’эра, они послали меня, чтобы решить эти проблемы. Я — официальный посол Холдинга.
— Вы — официальный посол кайм’эра, — поправил его Патриарх. — Однако вы не являетесь послом правителя Холдинга.
В отчаянии браксан еще раз повторил:
— Но в Холдинге нет единого правителя.
Патриарх задумчиво сцепил пальцы.
— Вы понимаете, что я хочу сотрудничать с вами в этом вопросе. Кейегга признает абсолютный суверенитет Бракси над своими землями и народом. Но о тарифах, о которых идет речь, я должен говорить с человеком, обладающим реальной властью, или с его представителем.
— Холдингом управляет группа людей, общее мнение которых — закон, — овладев собой, попытался еще раз объяснить посол. — Когда встала проблема Кейегги, кайм’эра обсудили возникшие вопросы и решили отправить посланника, чтобы помочь справиться с трудностями. Этот посланник — я, — он говорил медленно, как обычно делают люди, предполагающие, что если собеседник не понял сразу, то он или дурак, или плохо слышит. — Я представляю правящее большинство и они проголосовали за.
— Голосование — не существо, голосование — не человек. Голосование, уважаемый лорд, — величина относительная, она зависит от удачи и обстоятельств. Вы можете отвечать за мысли кайм’эра, когда они решали это вопрос? Можете ли вы утверждать, что завтра они не переменят решение? И, через день — опять, если им так заблагорассудиться? Законы, регулирующие голосование и так очень сложны. Можете вы с уверенностью утверждать, что те, кто поддерживает Кейеггу всегда будут присутствовать на обсуждении нашего вопроса? Не можете. Никто не может гарантировать такое. Сасо собой разумеется, что мы требуем большей надежности?
— Подчиненные планеты не «требуют» ничего от Холдинга, — раздраженно бросил посол.
— Они требуют, если им присвоен статус авокура — полностью добровольное подчинение, когда не проявлялось нежелания сотрудничать, при условии мгновенной ассимиляции — я цитирую закон о завоеваниях. Хотите назову параграф?
— В этом нет необходимости, — рявкнул посол. — Я прекрасно понимаю разделение по классам, и знаю, чего вы добиваетесь. Значит, это ваше последнее слово?
Патриарх кивнул с неколебимым спокойствием.
— Передайте кайм’эра, что мы с радостью примем посланника их руководителя и намерены решить вопрос с тарифами так, чтобы удовлетворить запросы обеих сторон, отдавая дань уважения Бракси и учитывая статус нашей планеты.
Браксан нахмурился, но кивнул, развернулся и быстро покинул помещение. И только оставшись в одиночестве Патриарх показался менее внушительным, и возможно менее уверенным в себе. Он медленно подошел к одной из сторон висящего в воздухе зала для аудиенций в так называемом «парящем» дворце, отданном кейегганским особам королевской крови, и посмотрел вниз на свой мир и свой народ.
— Правильно ли я поступил? — спросил он вслух. Патриарх вспомнил импульсивного молодого браксана, который много лет назад нашел его.
— Бракси придет сюда, — предупредил браксан Патриарха. — И ее мощь повернется против вашей независимости. Ограниченная технология Кейегги не сможет этому противостоять. Если вы будете сопротивляться, то навлечет на себя страшные разрушения и, не исключено, что и порабощение Кейегги. Но если вы решите покориться и сделаете это вполне определенным образом, то можете спасти свой народ от страданий и даже частично сохранить автономию.
Патриарх думал над этим долго и напряженно. Молодой человек показал ему карты и планы сражений и наконец абсолютный правитель гордой планеты согласился, что да, у них очень мало шансов предотвратить захватнические действия Бракси, и цена, если они все-таки попытаются, будет слишком высокой. Наконец Патриарх согласился подчиниться. Молодой лорд — его звали Затар — советовал Патриарху, какие хитрые дипломатические маневры использовать, чтобы не попасть в загребущие лапы жадных кайм’эра и командующих армией, которые предпочли бы завоевать Кейеггу и разграбить, чем допустить мирную ассимиляцию.
Его народ процветал. Все вышло гораздо удачнее, в этом Патриарх не сомневался, чем если бы Бракси сломила их систему в случае отказа подчиниться. Да, Кейегга многим обязана лорду Затару и Патриарх обещал отплатить за услугу, если когда-то у него появится такая возможность. И теперь, очевидно, время пришло. «Сопротивляйся этим кайм’эра, — сказал Затар. — И твердо стой на своем, требуй своих прав! Тебя не покорят. Поверь мне».
Поверить браксану? Патриарх вздохнул. Ну, этот, во всяком случае, выглядит лучше большинства браксанов, поэтому у Кейегги есть шанс. Но в душе Патриарха росли сомнения, он робел, слыша, как шаттл посла взлетает с посадочной площадки перед дворцом.
* * *
— Я хочу нарушить мир.
Молчание.
— Чума ослабила их, Торжа. Если мы предпримем наступление сейчас, когда они меньше всего ожидают, мы можем нанести им значительный урон!
Молчание. Затем Торжа тихо произносит:
— Это приходило мне в голову, Анжа.
* * *
Наконец, офицеры Военной Границы собрались все вместе. Во главе стола сидел Херек, по обеим сторонам от него — его заместители и капитан подразделения истребителей. Каждый командир привел с собой тот же набор подчиненных, и таким образом переговорная комната, несмотря на большой размер, оказалась битком набита людьми.
Херек поднялся со своего места.
— Командиры Великой Войны! — обратился он к офицерам. — Во-первых: разрешите мне поблагодарить вас за то, что пришли. Мое соединение получило задание, которое касается вас всех. Нас просят перебраться в мирную систему и провести акцию против одной из планет Холдинга. Не для того, чтобы подавить зарождающееся восстание, — пояснил он. — Не для того, чтобы отмстить за какое-то зло, совершенное против наших правителей, нашей расы или нашего флота.
Все перечисленное считалось законными основаниями для проведения боевых действий, и Херек не хотел, чтобы собравшиеся поняли его превратно. Они должны знать правду.
— Кейегга под Бракси является авокуром Холдинга; это добровольно вступивший в Холдинг субъект, который следует защищать от военного и политического насилия, — продолжил Херек. — Во время последней размолвки с теми, кто готов уничтожить их экономику, кейегганцы попросили нас поговорить с браксинским правителем. А если точнее, с главой Холдинга — или его представителем.
После этого заявления последовали смешки, но быстро стихли.
— Но главы у Холдинга нет, — заметил один из командующих.
— Вот именно. Поэтому кейегганцы отказались обсуждать решение вопроса, и нам приказали разобраться с этим делом. Командиры… — он сделал глубокий вдох, собираясь с силами. — Я не намерен начинать действия против Кейегги.
Публика начала роптать — недоверие, тревога, конфронтация. Тем не менее, когда Херек внимательным взглядом обвел людей, уставившихся на него во все глаза, то обнаружил, что некоторые из них спокойны и задумчивы. Их это заявление не удивило, по крайней мере, не больше, чем его самого недавно. Недовольство уже долгое время нарастало среди офицеров Границы. «И как это использовать?» — думал Херек.
— Послушайте меня, друзья, — попытался объяснить он. — Судьба предоставила нам шанс, который, может, никогда больше не представится. Кейегга выступила с требованием в рамках прав авокура; и Бракси должна или уничтожить планету, или удовлетворить ее требование. Что случится, если мы поступим, как нам приказано? Кейегга падет, другие авокуры задрожат и жизнь покатиться своим обычным чередом. Мы продолжим работать на группу людей, которые не могут объединиться ради единой цели, и, таким образом, пострадает Война. Люди, что отдают нам приказы, сами никогда не появляются здесь — нет, их браксанская кожа слишком бела для того, чтоб ее подпалили — но они загонят нас в угол, или похоронят под нагромождением административной шелухи, пока спорят между собой над тем, кто заслуживает большей прибыли за то, что делаем мы.
Херек наклонился вперед, его глаза горели.
— У нас есть возможность все изменить. Подумайте: что случится, если мы не пойдем против Кейегги, как нам приказано? Сила Холдинга всегда базировалась на его непреклонности, стемлении разрушить все, что стоит у него на пути. Что случится, если эта сила будет скомпрометирована? Бракси должна или принять требования кейеггианцев, или столкнуться с последствиями! И каковы эти требования? Они хотят, чтобы один человек стоял во главе Холдинга — а этого, не сомневаюсь, все мы желаем в итоге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— К завтрашнему дню?
— Через жент?
— Три.
Йирил кивает, оценив ответ, он догадывался об этом, но масштабность замысла все равно впечатляет.
— Ты врал нам всем.
— Разве ты ждал иного? — иронично спрашивает Затар.
— Вся эта чушь о революции изнутри!
— Остальные верили. Сечавех верил. Кайм’эра так привязаны к своему маленькому мирку игр во власть и мелкого пощипывания, что забывают: другие превышают нас количественно в миллиарды раз. Нашу власть всегда обеспечивали только сила и преданность военных, и их готовность действовать без колебаний. Кайм’эра никогда даже не думали, что случится, если флот обернется против них.
— А флот обернется?
— В нужный момент.
Затар вдруг замолкает. Йирил внимательно смотрит на него.
— Дело в ней? — спрашивает он. — Именно это тебя сдерживает?
— Чушь! — быстро отвечает Затар. — У меня есть планы…
— А твои планы допускали такой ранний приход чумы? Или такую ужасающую эпидемию? Нет, я думаю, что нет. Какой бы график у тебя ни был приготовлен раньше, его нужно переделать в пользу немедленных действий. Что касается кайрта, я понимаю, как…
— Дело не в этом, — перебивает Затар.
— Нет? — Йирил изучающе смотрит на Затара, затем мягко спрашивает: — Так в чем, Затар? В женщине? В силе, которую она представляет?
— Это одно и то же, — молодой кайм’эра отворачивается, неуверенный, что контролирует собственные чувства. Почему это приносит ему такую боль? Должно быть разочарование, досада охотника, увидевшего, как дичь высвободилась из капкана… Но никак не боль, что разрывает его на части. И не печаль. — Я всегда знал, что мне придется оставить флот, когда придет время. Я готов, уверяю тебя.
— Это хорошо, потому что время на самом деле пришло. Не только для тебя одного. Браксанский закон представляет проблему, поскольку запрещает вводить любой закон, касающийся кого-то лично. Тебе пришлось бы обходить его и я не сомневаюсь, что ты и планировал это. Но с помощью другого… ты можешь действовать сейчас и в рамках закона. Разрушение нашей системы будет минимальным, преимущества для тебя очевидны. Я предлагаю свои услуги.
— Ты просишь доверия, — тихо говорит Затар.
— Ты просишь перемен, — откликается Йирил. — Давай начнем с тебя.
Это была веская и обоснованная просьба, но сама идея доверия идет вразрез с суутью браксанской философии.
— Я думал, что ты — великий традиционалист, — вкрадчиво произносит Затар.
— Да. Это сочетается с тем, что я хочу позвать Д’вру назад? Это обеспечивает нашему народу будущее? Ты когда-нибудь верил во всю эту чушь? У нас очень мало времени, чтобы установить власть перед тем, как информация о наших истинных потерях выплывет наружу и тогда, даже если мы удержим контроль над Холдингом, у нас остается столетие, самое большее, чтобы научиться… — Ийрил запнулся.
— Переработать основы браксанской культуры, — закончил за него Затар. — И смириться с применением генетики.
— Ты сказал это, не я. По крайней мере, ограниченность и консерватизм мы не можем себе позволить. Я не всегда так думал, учти. Но теперь думаю так. Но я не готов отстаивать свою позицию.
— Что изменило твою точку зрения?
Йирил задумчиво разливает вино по кубкам, чтобы чем-то занять руки и позволить себе помолчать. От крепкого вина его лицо приобрело подобие обычного оттенка.
— Я взглянул на тебя и увидел, что там, где когда-то был яростный и импульсивный юноша, оказался подходящий правитель для Бракси.
Лорд вручает Затару кубок. Двое мужчин долго, безмолвно смотрят друг на друга, темные глаза следят за собеседником осторожно и с любопытством, каждый пытается прочитать мысли, узнать мотивы другого. Наконец, Затар медленно кивает.
Йирил улыбается и поднимает кубок.
— Значит, за революцию?
— С твоей помощью, — принимая предложение, отвечает Затар. — За революцию!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
«Тот, кто контролирует армию, контролирует трон».
Харкур
Верховный Светлейший Патриарх планеты Кейегга, находившейся под властью Бракси, покачал головой.
— Да, мы хотим обсудить эти проблемы, — твердо сказал он. — Но с вами — нет.
Смотревший на него браксан пришел в ярость, не столько от упрямства Патриарха, сколько от его очевидной веры в то, что такое поведение является абсолютно допустимым.
— Послушайте, я — представитель кайм’эра, они послали меня, чтобы решить эти проблемы. Я — официальный посол Холдинга.
— Вы — официальный посол кайм’эра, — поправил его Патриарх. — Однако вы не являетесь послом правителя Холдинга.
В отчаянии браксан еще раз повторил:
— Но в Холдинге нет единого правителя.
Патриарх задумчиво сцепил пальцы.
— Вы понимаете, что я хочу сотрудничать с вами в этом вопросе. Кейегга признает абсолютный суверенитет Бракси над своими землями и народом. Но о тарифах, о которых идет речь, я должен говорить с человеком, обладающим реальной властью, или с его представителем.
— Холдингом управляет группа людей, общее мнение которых — закон, — овладев собой, попытался еще раз объяснить посол. — Когда встала проблема Кейегги, кайм’эра обсудили возникшие вопросы и решили отправить посланника, чтобы помочь справиться с трудностями. Этот посланник — я, — он говорил медленно, как обычно делают люди, предполагающие, что если собеседник не понял сразу, то он или дурак, или плохо слышит. — Я представляю правящее большинство и они проголосовали за.
— Голосование — не существо, голосование — не человек. Голосование, уважаемый лорд, — величина относительная, она зависит от удачи и обстоятельств. Вы можете отвечать за мысли кайм’эра, когда они решали это вопрос? Можете ли вы утверждать, что завтра они не переменят решение? И, через день — опять, если им так заблагорассудиться? Законы, регулирующие голосование и так очень сложны. Можете вы с уверенностью утверждать, что те, кто поддерживает Кейеггу всегда будут присутствовать на обсуждении нашего вопроса? Не можете. Никто не может гарантировать такое. Сасо собой разумеется, что мы требуем большей надежности?
— Подчиненные планеты не «требуют» ничего от Холдинга, — раздраженно бросил посол.
— Они требуют, если им присвоен статус авокура — полностью добровольное подчинение, когда не проявлялось нежелания сотрудничать, при условии мгновенной ассимиляции — я цитирую закон о завоеваниях. Хотите назову параграф?
— В этом нет необходимости, — рявкнул посол. — Я прекрасно понимаю разделение по классам, и знаю, чего вы добиваетесь. Значит, это ваше последнее слово?
Патриарх кивнул с неколебимым спокойствием.
— Передайте кайм’эра, что мы с радостью примем посланника их руководителя и намерены решить вопрос с тарифами так, чтобы удовлетворить запросы обеих сторон, отдавая дань уважения Бракси и учитывая статус нашей планеты.
Браксан нахмурился, но кивнул, развернулся и быстро покинул помещение. И только оставшись в одиночестве Патриарх показался менее внушительным, и возможно менее уверенным в себе. Он медленно подошел к одной из сторон висящего в воздухе зала для аудиенций в так называемом «парящем» дворце, отданном кейегганским особам королевской крови, и посмотрел вниз на свой мир и свой народ.
— Правильно ли я поступил? — спросил он вслух. Патриарх вспомнил импульсивного молодого браксана, который много лет назад нашел его.
— Бракси придет сюда, — предупредил браксан Патриарха. — И ее мощь повернется против вашей независимости. Ограниченная технология Кейегги не сможет этому противостоять. Если вы будете сопротивляться, то навлечет на себя страшные разрушения и, не исключено, что и порабощение Кейегги. Но если вы решите покориться и сделаете это вполне определенным образом, то можете спасти свой народ от страданий и даже частично сохранить автономию.
Патриарх думал над этим долго и напряженно. Молодой человек показал ему карты и планы сражений и наконец абсолютный правитель гордой планеты согласился, что да, у них очень мало шансов предотвратить захватнические действия Бракси, и цена, если они все-таки попытаются, будет слишком высокой. Наконец Патриарх согласился подчиниться. Молодой лорд — его звали Затар — советовал Патриарху, какие хитрые дипломатические маневры использовать, чтобы не попасть в загребущие лапы жадных кайм’эра и командующих армией, которые предпочли бы завоевать Кейеггу и разграбить, чем допустить мирную ассимиляцию.
Его народ процветал. Все вышло гораздо удачнее, в этом Патриарх не сомневался, чем если бы Бракси сломила их систему в случае отказа подчиниться. Да, Кейегга многим обязана лорду Затару и Патриарх обещал отплатить за услугу, если когда-то у него появится такая возможность. И теперь, очевидно, время пришло. «Сопротивляйся этим кайм’эра, — сказал Затар. — И твердо стой на своем, требуй своих прав! Тебя не покорят. Поверь мне».
Поверить браксану? Патриарх вздохнул. Ну, этот, во всяком случае, выглядит лучше большинства браксанов, поэтому у Кейегги есть шанс. Но в душе Патриарха росли сомнения, он робел, слыша, как шаттл посла взлетает с посадочной площадки перед дворцом.
* * *
— Я хочу нарушить мир.
Молчание.
— Чума ослабила их, Торжа. Если мы предпримем наступление сейчас, когда они меньше всего ожидают, мы можем нанести им значительный урон!
Молчание. Затем Торжа тихо произносит:
— Это приходило мне в голову, Анжа.
* * *
Наконец, офицеры Военной Границы собрались все вместе. Во главе стола сидел Херек, по обеим сторонам от него — его заместители и капитан подразделения истребителей. Каждый командир привел с собой тот же набор подчиненных, и таким образом переговорная комната, несмотря на большой размер, оказалась битком набита людьми.
Херек поднялся со своего места.
— Командиры Великой Войны! — обратился он к офицерам. — Во-первых: разрешите мне поблагодарить вас за то, что пришли. Мое соединение получило задание, которое касается вас всех. Нас просят перебраться в мирную систему и провести акцию против одной из планет Холдинга. Не для того, чтобы подавить зарождающееся восстание, — пояснил он. — Не для того, чтобы отмстить за какое-то зло, совершенное против наших правителей, нашей расы или нашего флота.
Все перечисленное считалось законными основаниями для проведения боевых действий, и Херек не хотел, чтобы собравшиеся поняли его превратно. Они должны знать правду.
— Кейегга под Бракси является авокуром Холдинга; это добровольно вступивший в Холдинг субъект, который следует защищать от военного и политического насилия, — продолжил Херек. — Во время последней размолвки с теми, кто готов уничтожить их экономику, кейегганцы попросили нас поговорить с браксинским правителем. А если точнее, с главой Холдинга — или его представителем.
После этого заявления последовали смешки, но быстро стихли.
— Но главы у Холдинга нет, — заметил один из командующих.
— Вот именно. Поэтому кейегганцы отказались обсуждать решение вопроса, и нам приказали разобраться с этим делом. Командиры… — он сделал глубокий вдох, собираясь с силами. — Я не намерен начинать действия против Кейегги.
Публика начала роптать — недоверие, тревога, конфронтация. Тем не менее, когда Херек внимательным взглядом обвел людей, уставившихся на него во все глаза, то обнаружил, что некоторые из них спокойны и задумчивы. Их это заявление не удивило, по крайней мере, не больше, чем его самого недавно. Недовольство уже долгое время нарастало среди офицеров Границы. «И как это использовать?» — думал Херек.
— Послушайте меня, друзья, — попытался объяснить он. — Судьба предоставила нам шанс, который, может, никогда больше не представится. Кейегга выступила с требованием в рамках прав авокура; и Бракси должна или уничтожить планету, или удовлетворить ее требование. Что случится, если мы поступим, как нам приказано? Кейегга падет, другие авокуры задрожат и жизнь покатиться своим обычным чередом. Мы продолжим работать на группу людей, которые не могут объединиться ради единой цели, и, таким образом, пострадает Война. Люди, что отдают нам приказы, сами никогда не появляются здесь — нет, их браксанская кожа слишком бела для того, чтоб ее подпалили — но они загонят нас в угол, или похоронят под нагромождением административной шелухи, пока спорят между собой над тем, кто заслуживает большей прибыли за то, что делаем мы.
Херек наклонился вперед, его глаза горели.
— У нас есть возможность все изменить. Подумайте: что случится, если мы не пойдем против Кейегги, как нам приказано? Сила Холдинга всегда базировалась на его непреклонности, стемлении разрушить все, что стоит у него на пути. Что случится, если эта сила будет скомпрометирована? Бракси должна или принять требования кейеггианцев, или столкнуться с последствиями! И каковы эти требования? Они хотят, чтобы один человек стоял во главе Холдинга — а этого, не сомневаюсь, все мы желаем в итоге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91