— Но испытать удовольствие женщины! — закричал я в притворном волнении. — Разве ты не этого хочешь? Я думал, ты все понимаешь!
Волевым усилием Супал интегрировал вторично, то есть перестал воображать, что «растворялся» в моей Хозяйке, или сливался с нею.
— Я забыл, что я понимал, да, лорд Феран… — пробормотал бедный гость. — Я…
Супал покачал головой и, шатаясь, пошел прочь из комнаты, схватил свою одежду, словно ему в голову с опозданием ударила мысль. Он был в отчаянии и страстно желал покинуть мой Дом до того, как превратиться в женщину, хоть ненадолго и отчасти. Я мог представить кошмарные образы, которые нагнетало его одурманенное сознание, пока мой гость пробирался к двери. Супал выскочил на улицу голышом.
Я подождал, пока компьютер не подтвердит его уход, и рухнул на пол, трясясь от хохота. Лина присоединилась ко мне и мы выпустили энергию, являя собой прекрасный пример браксинской сексуальности. Не могу сказать, что испытывать удовольствие с точки зрения женщины так ужасно. Будучи телепатом, я часто это делал. Но браксинцы — это браксинцы. Сомневаюсь, что Супал еще вернется.
Меня беспокоило только одно. Я слушаю эти записи и вроде бы на месте — все, за исключением одной детали. Откуда Супал взял умный камень? Единственным источником таких вещей является черный рынок браксанов, а представители этого племени никогда не станут рисковать своей жизнью ради кого-то из низшего сословия.
Я посмотрел, где находится планета Ури. Может, мне не следовало этого делать. Может, мне просто следовало забыть обо всем случившемся.
Однако теперь уже слишком поздно.
Ури находится у Военной Границы, у зоны активных боевых действий. В секторе, контролируемом Затаром. Это означает, что или какие-то контрабандисты прорвались сквозь его силки — а это маловероятно — или он сам как-то с этим связан.
Я попытаюсь не вспоминать об этом. Очень постараюсь.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
«Между настоящими врагами никогда не бывает мира».
Витон
Анжа быстро, размашистым шагом шла к Институту. Она только что прилетела и не собиралась нигде задерживаться — ни для того, чтобы посмаковать атмосферу планеты, ни для того, чтобы насладиться великолепным видом, ни для того, чтобы заново поразмыслить о своих действиях. Она была зла и едва сдерживала свой гнев. Горе тому, кто попадет под горячую руку!
Знакомые ступеньки и знакомые залы; жизнь продолжается, но Институт всегда неизменен. Анжа отправила впереди себя короткую мысль, чтобы предупредить директора о своем визите — просто знак вежливости — и появилась перед его кабинетом через мгновение.
— Впустить, — приказала она. — Анжа лиу Митете.
Последовала пауза; директор несомненно собирался с мыслями. Наконец дверь получила акустический импульсный сигнал и открылась, пропустив Анжу во внутреннее святилище так называемого монарха телепатии, Набу ли Пазуа.
— Директор, — она не улыбнулась, не поклонилась.
— Это честь для меня, командир звездного флота, — мысленно директор слегка укорял ее за неожиданное прибытие. — Какое дело заставило тебя оказаться так далеко от Военной Границы?
Вместо ответа Анжа достала тонкую папку с документами из-под кителя, открыла и высыпала содержимое на стол.
— Думаю, ты знаешь что это, — сухо бросила она.
Ли Пазуа посмотрел на бумаги и пожал плечами, его поверхностные мысли бежали со скоростью светового года в минуту и Анже не удавалось поймать ни одну из них. Ли Пазуа был слишком осторожен для этого.
— А-а. Твой запрос? — спокойно произнес он.
— Именно так. Мне отказали. Я хочу знать, почему.
— Я указал причины вот здесь, — директор показал на один из документов.
— Это стандартный отказ, — возразила Анжа. — Этого недостаточно.
— Ты предполагаешь уловку там, где ее нет.
— А ты тянешь время. Я попросила предоставить мне услуги коммуниканта, владеющего несколькими языками. Я действовала через соответствующие каналы. Ты мне отказал. Я хочу знать, почему.
Ли Пазуа какое-то время стучал ручкой по столу — этакая пародия на задумчивость не-телепата.
— Институт не обязан обеспечивать тебя кадрами, — неохотно выговорил он. — И я не обязан объяснять тебе причины отказа.
Директор чувствовал, что Анжа пытается держать себя в руках, но это у нее не очень хорошо получалось.
— Это так, — сказала она с угрозой в голосе и в сознании, но больше не произнесла ни звука.
— Хорошо, — если уж не избежать столкновения, то пусть будет так, решил директор. — Я так решил, потому что ты, как функциональный телепат, способна осуществлять любые транскультурные коммуникации и нет смысла разбазаривать кадры, чтобы просто тебе усладить твою жадность. Нет ничего из того, на что способен Сиара ти, чего не можешь сделать ты сама, причем лучше него.
— Я — одна, — заметила Анжа. — И не могу сделать всю работу в одиночку.
— Ну тогда нанимай обычных людей, — парировал директор. — Мы, знаешь ли, не занимаемся только поставкой персонала для Звездного Контроля.
— Во всей галактике нет не-телепата, способного сделать то же, что и Сиара ти, — холодно заметила Анжа. — Поскольку я сама обладаю такими способностями, то понимаю это.
— Твоя относительная изоляция от других телепатов создала у тебя странное представление о наших взаимоотношениях с миром. Нас в Империи примерно десять тысяч, а не-телепатов — неизмеримо больше — и, думаю, что не нужно напоминать тебе, что в других регионах, за пределами Империи, истинных телепатов нет. Большинство из них остаются в Институте и служат его целям, надеясь когда-нибудь изменить такое положение. Ты решила уехать. Очень хорошо, у тебя был выбор. Но теперь, сдается мне, ты решила, что можешь нанимать эстрасенсов, независимо от н а ш и х нужд, н а ш и х целей. Ну, ты ошибаешься.
— А Война по-вашему не имеет значения? — вскинулась Анжа. — Разве это недостаточное основание, чтобы выделить несколько человек?
— Я уже выделил несколько человек. Я отдал тебе пятерых эстрасенсов-рецепторов — против моей воли, прошу заметить. Но они пожелали уехать, и я их отпустил. Теперь двое из них мертвы.
— Мне очень жаль, но подобное случается на любой войне.
— Война меня не заботит! Меня волнует психогенетика. У меня есть обязанность приумножать, защищать и готовить столько эстрасенсов, сколько возможно. Я попрал собственные интересы, когда отправил их на смерть. Ты напрасно потратила время, приехав сюда, Анжа лиу. Мой ответ: нет.
— Директор, Война меняется, — попыталась объяснить Анжа. — Мы подходим гораздо ближе, чем когда-либо, к браксинской Границе и это — прямой результат работы экстрасенсов. С ними я могу посылать разведчиков, а также истребители далеко за пределы радиуса действия сканеров «Завоевателя». С коммуникантом мне удастся гораздо больше.
— Ты говорила мне это, когда тебя только назначили на «Завоеватель», — не принял ее объяснений ли Пазуа. — И когда подавала заявку на каждого экстрасенса. Когда-то я видел в этом смысл. Но твое развитие замедлилось, командир звездного флота. Как ты это объяснишь?
Анжа помрачнела.
— Враг изменился. Затар…
И внезапно умолкла, не желая, чтобы директор увидел каковы ее чувства. Ярость. Страстное желание. Он неправильно их интерпретирует — воспримет, как слабость, хотя в действительности все наоборот. Ее настойчивость в желании сломить Затара — это ее сила, ее эмоциональное убежище, страсть, которая подпитывает энергией само существование Анжи. Почему ли Пазуа встает между ней и ее победой? Это невыносимо, неприемлемо!
— Затар знает, что я делаю, — мягко сказала Анжа. У самой поверхности ее сознания присутствовал благоговейный трепет, и вполне оправданно: какой браксинец может предугадать ход экстрасенса? Перехитрить экстрасенса? — Затар понимает меня. Он учится обходить мои телепатические приемы. Он строит несуществующие планы, несущественные планы, действует так, чтобы запутать экстрасенса. И все это с намерением, которая обычно объясняется искренностью. Мне нужен еще один разум, способный его читать. Тот, который не связан моими… рамками.
— А твой враг не настроиться на нового человека? — подсказал директор.
Анжа закрыла глаза, она ненавидела этого человека.
— Вероятно настроится, — ответила она, сдерживаясь. — Но для этого потребуется время.
— Мне кажется, что пока ты занята разработкой нового типа военных действий, ты также создаешь новый тип врага. Разве это не грозит тебе провалом?
Это было так близко к философии кайрта, что Анжа удивилась, услышав подобное высказывание от директора. Сколько всякой информации она пустила на ветер во время их спора?
— Директор, эта Война есть забег, — пояснила она. — Постепенно мы подходим все ближе к Холдингу. Когда мы туда доберемся, изменятся все правила. Каждый новый элемент, будь он экстрасенсорный или стратегический, дает нам выиграть время, подводит все ближе к цели. Затар не экстрасенс, а значит должны быть ограничения в том, насколько он может предугадать наши действия!
— Второстепенные образы у тебя в сознании заставляют меня задуматься, правда ли это, — заметил ли Пазуа. — Но, все равно, боюсь, я должен отказать тебе. У меня много обязанностей, некоторые из них важнее. И одна из моих обязанностей — это защита экстрасенсорного общества.
— Значит, я представляю для него угрозу?
— Двое экстрасенсов погибли, работая под твоим началом. Это факт. Я не хочу терять других.
— Непременно ты должен выбирать?
— В случае Сиары ти — да. Он молод. Я уверен, что Война — это слово, которое звучит для него слишком заманчиво. Не уверен, понимает ли он, что именно ты от него просишь. Или каков риск. Двух смертей достаточно, Анжа лиу! Довольствуйся тем, что у тебя есть.
Анжа коснулась поверхностного сознания ли Пазуа и порадовалась тому, что там нашла.
— Ты в самом деле расстраиваешься из-за смерти твоих людей, директор? — вкрадчиво спросила она. — Или тебя гораздо больше беспокоит то, что оставшиеся в живых могут переметнуться на мою сторону?
Она явно ударила по больному месту. Директор быстро скрыл свое волнение, но недостаточно быстро. «Ты — начало опасной тенденции!» — пробежала у него мысль. Затем ли Пазуа вновь взял себя в руки.
— Ты представляешь себя более значительной персоной, чем есть на самом деле, — начал он. — Ты предлагаешь Войну, я предлагаю знание. Здесь, в Институте экстрасенс может реализоваться полностью. В конечном счете…
— Ты в самом деле в это веришь? — перебила директора Анжа. — Ты можешь смотреть на меня и все еще так думать? Взгляни туда, за пределы Института — вот откуда приходит сила! Оттуда, где тебе приходится иметь дело с людьми, сознание которых закрыто для тебя. Где ты один в Пустоте, пока твое сознание не начинает кричать в поисках контакта — где ты прощупываешь мысленно целые планеты, желая найти прикосновение знакомой души. Нельзя получить силу здесь, в том окружении, где нас кормят с ложечки, где ты пытаешься развить силу, удовлетворяя все наши нужды. Само существование твоего Института мешает и сдерживает проявление таланта, к которому ты так стремишься.
Анжа передохнула и продолжила.
— Я предлагаю тебе Войну, самую высшую проверку. Пошли ко мне Сиару ти и он станет сильнее, чем ты когда-либо мечтал или считал возможным. Я гарантирую это.
— Трогательно, — сухо сказал ли Пазуа. — И я не сомневаюсь, что ты обрела себя в битве. И также нашла новые способы для приложения своего таланта. Но твои ограничения остались теми же, будь ты здесь, или где-либо в другом месте.
— Правда? — глаза Анжи заблестели и ярость полыхнула на миг. — Правда? Позволь мне показать тебе, директор, о каком именно таланте мы спорим.
Анжа медленно начала атаку на его сознание, чтобы ли Пазуа получил предупреждение и не сказал бы потом, что она застал его врасплох. Даже когда он отступал, отрезая ей путь, то его глаза, совсем чужие теперь, округлились от удивления. Нарушение главных принципов телепатического этикета! Караул!
Женщина подвинула бумаги ближе к нему — в них было разрешение экстрасенсу покинуть Институт, — великолепно продемонстрировав способность двигать предметы рукой или другой частью тела во время ментальной работы. Очень трудно делать что-то, когда ты выпускаешь столько ментальной энергии.
— Подпиши их, директор, — раздельно произнесла она.
«Не стану!» — мысленно отказал ли Пазуа.
Он старался воздвигнуть ментальные стены, одновременно пытаясь обыграть ее в гляделки, но не мог. Одно за другим его физические чувства закрывались, позволяя ему сконцентрироваться на смертельной схватке.
«Я слишком хорошо думаю о тебе, директор?» — пришел запрос в его сознание.
Анжа пыталась сдвинуть его тело, словно оно было ее собственным, и ли Пазуа боролся, чтобы не дать ей это сделать. И проигрывал. Ментальные когти рвали стены, которые он выстраивал, едва те начинали подниматься — пока директор не прекратил воздвигать их и ограничился только выкладыванием фундамента для борьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91