А Кика все не появлялся.
Не зная, чем себя занять, я решил сделать два звонка, один приятный и один неприятный. Начал, как водится, с неприятного - набрал номер центрального офиса фирмы «Фарт». Как это ни странно, но на этот раз секретарша Большого Босса трубку не взяла, с автоответчиком мне говорить было не о чем, я сбросил вызов. И сразу позвонил Ольге. Тут тоже случился облом, робот приятным женским голоском сообщил гадость: «Телефон абонента отключен или находится вне зоны доступа сети». Предположив, что моя рыжеволосая подружка именно в эту самую минуту выступает с докладом на своей дурацкой научно-практической конференции, решил перезвонить чуть позже.
Обычно, когда никуда дозвониться не можешь, дозваниваются до тебя. Правда, совсем другие люди. И на этот раз так случилось. Минуты не прошло, как на связь вышел Михей Процентщик. Пропыхтев приветствие, поинтересовался, как там продвигается расследование. В ответ я бодро доложил, что волноваться ему не следует, что расследование продвигается хотя и медленно, но в нужном направлении. В подробности вдаваться не стал - какая ему от них польза? Да и не было у меня, честно говоря, особых подробностей, я пока еще чувствовал себя стоящим на краю непаханого поля. В активе было всего ничего: труп похитителя Чаши, смутные приметы заказчика-убийцы плюс непонятная аббревиатура ДЧХ.
Михей, разочарованный моей немногословностью, стребовал обещание позвонить сразу, как только что-то прояснится, пробасил «пока» и отключился.
Разговор с клиентом меня несколько взбодрил. Подумал: действительно, чего тут сижу, как король на именинах. Хочешь не хочешь, аванс нужно отрабатывать.
А как только так подумал, тут же вытащил из кармана новехонькую ручку, начиркал на салфетке три загадочные буквы и стал морщить лоб в попытке расшифровать их.
Логика настойчиво подсказывала, что плясать нужно от буквы Ч. Если буквы - инициалы, то Ч - либо имя хозяина инициалов, либо имя его отца. Причем очень редкое имя. Сергеев-Андреев-Алексеев у нас в городе полным-полно, и Федоров немало, и Володь, пожалуй, а вот Чеславов, наверное, раз-два и обчелся. Собственно, из славянских имен на букву Ч я знал только одно имя - Чеслав. Других не знал, но полагал, что, если таковые есть, их не очень много.
За день через справочную найду, загорелся было я. Но в следующую секунду погасил себя справедливым вопросом: а кто тебе сказал, что это инициалы славянина?
И действительно - буква Ч могла означать имя человека, допустим, бурятской национальности. У бурят же на Ч имен немало: Чимбе, Чимит, Чимитдоржи, Чимитцырен, Чингис и иже с ними. А ведь в городе кроме русских и бурят проживают еще и татары, и башкиры, и таджики, и казахи, и китайцы, наконец. Да кто у нас тут только не проживает. Никого местные не гонят, всех привечают. До того дошло, что на одном канале о капризах сибирской погоды негр рассказывает.
Пожалуй, надо Лере задание выдать, пусть пороется в Сети и составит список имен на эту букву, подумал я, озадаченно почесывая затылок. Не царское это дело - по Сети елозить.
Но сразу позвонить своей бесстрашной помощнице не успел - в зале появился Кика.
Как и всегда, эгрегор излучал оптимизм. Проходя мимо ведьм, сказал им что-то такое, отчего те покатились со смеху, крикнул Кеше Крепышу: «Как обычно», поприветствовал взмахом руки оборотня, плюхнулся на стул и сказал:
- Делай что хочешь.
- Что? - не понял я.
Он постучал тщательно отполированным и залакированным ногтем по салфетке:
- ДЧХ. Делай что хочешь. Правило Краули.
- Во блин! - ахнул я. - Неужели?
- Оно-оно, - подтвердил Кика. - Динамическое правило, символизирующее бесконечное ментальное движение, в конце которого сознание становится не таким, каким оно было в начале. Знаком, старичок, с такой доктриной?
Ну конечно, я знал эту программную формулу известнейшего английского мага Элстера Краули. Как не знать? Знал. А помимо того, знал, что эта формула неприемлема для нормального дракона, поскольку вступает в противоречие с требованием Высшего Неизвестного «Будь тем, кто ты есть». Слава Силе, не стыкуется одно с другим в сознании дракона.
- Как догадался? - спросил я у эгрегора, преодолев первое оцепенение.
- Как-как, - пожал плечами Кика. - Да никак. Увидел - и вспомнил одну давнюю историю.
Я тут же вцепился:
- Что за история?
Кика задумался, прищурив при этом один глаз, потом подергал себя за серьгу и начал вспоминать:
- Было это в начале девяностых. Тогда я еще в «Молодежке» работал штатным корреспондентом, рыскал без сна и отдыха по городу в поисках сенсационных материалов, пытался имя себе сделать. И вот довелось мне как-то раз разбираться в деталях одного дурно пахнущего уголовного дела.
Тут Кеша Крепыш доставил заказанный борщ, Кика забыл обо всем на свете и сразу закинул в себя несколько ложек горячего варева. Потом вознес блаженно глаза горе и сказал:
- Оно.
- Жду, - спустил я его с небес на землю.
- А-а, ну да. Так вот. Россия. Сибирь. Начало диких девяностых. Некто Женя Антонов по кличке Демон, начитавшись книжек Элстера Краули, учреждает тайную оккультную секту.
Начав так интригующе, Кика не удержался и вновь припал к борщу.
- Чтение людей до добра никогда не доводило, - вставил я, глядя на то, как мелькает туда-сюда тяжелая мельхиоровая ложка. - Читают не то, понимают не так.
Эгрегор, не прекращая наяривать, ответил:
- В целом спорно, но в данном конкретном случае верно.
Продолжения истории я дождался только тогда, когда с борщом было покончено. Отставив пустую тарелку, Кика вытер губы салфеткой, откинулся с довольным видом на спинку стула и вернулся к прерванному рассказу:
- Ну так вот. Организовал Женя Антонов секту из любителей тяжело-готическо-металлической музыки и назвал ее «Черная роза». Цель у него была известная - собирался использовать соединенную энергию единомышленников для вызова темной силы природы, которая именуется Сатаной.
Тут эгрегор вновь прервался - с вожделением уставился на принесенное Крепышом блюдо с поджаренной малороссийской колбаской.
Мне уже порядком надоело слушать историю в режиме «в час по чайной ложке», и я Кику подстегнул:
- Ну-ну? Что там дальше с этой самой «Черной розой»?
- А дальше, старичок, как обычно, - сказал эгрегор, щедро заливая колбасу горчицей. - Стали мальчонки с девчонками похабничать: Сатане челом бить, кошек резать, магические знаки в храмах рисовать, алтари осквернять. И, что примечательно, всюду, где пакостили, оставляли эту вот надпись - ДЧХ. Кровью или красной краской - ДЧХ.
Я сделал вывод:
- Сатанисты, получается.
Но Кика с ходу отверг это предположение:
- В современном смысле этого слова - нет. Сатанисты нынче - это просто эпатажные атеисты. Каждый сам себе бог, религия - для слабых, магия - фуфло, ни в кого не верь, рассчитывай на свои силы, всего добивайся сам, бла-бла-бла - вот что такое сейчас сатанисты. Ницшеанствующие раскольниковы, скрещенные с подсевшими на Заратустру базаровыми.
У меня невольно вырвалось:
- Признаться, не люблю Ницше.
- Чего так? - удивился Кика.
- Да так как-то… Знаешь, у него есть работа «Сумерки идолов, или Как философствуют молотом»?
- Листал.
- Там есть такое раздумье: «У злых людей нет песен. Отчего же у русских есть песни?» Вот за это я его и не люблю.
- Обиделся?
- Обиделся.
- А ты что, Егор, считаешь себя русским?
- Считаю.
- Но ты ведь не человек, ты дракон?
- Точно, дракон. Но я русский дракон.
- Так бывает?
Я развел руками:
- Как видишь. - И после небольшой паузы сказал: - Ладно, Кика, давай вернемся к нашим баранам.
- Давай, - согласился Кика.
- Если члены «Черной розы» не были сатанистами, значит, тогда они были дьяволопоклонниками. Да? Нет?
- Это теплее. Но с поправкой на то, что были адептами учения Краули. Хотя… хотя идеи Краули все же ближе к идеям воинствующих индивидуалистов, которые никому - ни Богу, ни дьяволу - не поклоняются. Н-да… - Озадаченный Кика подергал себя за сережку. - Не знаю, как это вся эта мешанина укладывалась у ребятишек в головах, однако так.
- Дикий замес.
- Дикий. Оттого и случилось, что случилось.
- А что случилось? - ухватился я.
- А случился, старичок, конкретный снос крыши, - ответил Кика и, не дожидаясь моего уточняющего вопроса, пояснил, что имеет в виду: - Пареньку одному тошно стало от всего этого безобразия, решил из секты выйти. Фамилия у него еще какая-то смешная… Как же… А-а, Лакрицын. Да, точно - Петя Лакрицын. Так вот не смог простить Демон такой измены, приговорил слабонервного Петю Лакрицына к смерти и лично приговор привел в исполнение. Расправился жестоко и показательно.
- Зарезал?
- Не-а, застрелил. Но потом ножом на груди это самое фирменное ДЧХ вырезал.
- И сколько ему тогда было?
- Убитому?
- Нет, тому зверьку, которого Демоном погоняли.
- Шестнадцать, кажется. Или даже семнадцать. Ну, что-то около того.
- Получается, уже подсудным был. Сел?
- Присел.
- Как это?
- Так это. Был наш Женя Демон мальчиком из правильной семьи, дядя у него оказался прокурором района. Мать Пети Лакрицына, убитую горем, каким-то образом уговорили и повернули дело так, что ее сын случайно в себя пальнул. А Демону три года условно дали за незаконное хранение оружия. И все шито-крыто.
- А может, на самом деле все случайно вышло? - спросил я.
- Смеешься? - хмыкнул Кика. - Три дырки случайно не буравят.
- Сколько?
- Три. - Кика, в точности повторяя недавний жест Воронцова, ткнул в живот, в грудь и в лоб, после чего чертыхнулся и стал бить себя по рукам. - Ай нехорошо сделал. Нельзя на себе показывать.
- Интересные вещи ты, Кика, рассказываешь, - сказал я, уткнувшись взглядом в черную надпись «Matrix has You» на его оранжевой футболке. - Очень интересные.
Сказал и задумался.
Было над чем.
В голове моментально сложилась связь между двумя столь сходными по исполнению убийствами. А несложная цепочка последующих рассуждений привела через пункт ДЧХ к третьему убийству - к убийству на улице Бабушкина.
«А не один ли это и тот же уродец убил и попа в Подпругино, и охранника Белобородова?» - подумал я.
Вполне могло быть, тем более что и там и там пропал старинный артефакт. Из храма в Подпругино - некий старинный крест. Из квартиры на Бабушкина - Чаша Долголетия, которая тоже, между прочим, не является заводской штамповкой.
Размышляя, я не прекращал слушать и Кику. Тот хотя уже и приступил к истреблению колбасы, но продолжал, вспоминать ту давнюю историю.
- Я когда всю правду узнал, - умудрялся говорить он с набитым ртом, - большую статью накатал, только вот главный редактор ее завернул. Разругались мы тогда с этим перестраховщиком вдрызг, чуть ли не до мордобоя у нас с ним дело дошло. Народ набежал, расцепили. Я вскоре после этого случая из бывшего рупора комсомола ушел к чертовой матери. - Кика на секунду замер, что-то припоминая, затем уточнил: - Это сначала - к чертовой матери, а потом - к Мише Дронову. Он тогда первую в городе частную буржуазную газету начал издавать, «Восток - Запад» называлась. Только жаль, что статья про «Черную розу» к тому времени уже неактуальной стала. А ведь, без лишней скромности говоря, та статья у меня получилась. Писал вдохновенно. Была бы душа, сказал бы - от души. Сильно вышло. Что и говорить - сильно. Без соплей, но с психологическими вывертами. Я ведь, старичок, даже дома у этого Антонова-Демона побывал. Его самого на время к дальним родственникам от греха подальше отправили, но с родителями удалось побеседовать.
- И что родители? - поинтересовался я.
- Нормальные советские люди. Отец - главный инженер на заводе, мать - кем-то там в облоно. В сыне души не чаяли, все имел, что хотел, - шмотки, мотоцикл, аппаратуру. Впрочем, парень отрабатывал. С первого класса отличником был. На английском - как на родном. В музыкальной школе три года учился, потом - в художественной студии. Я у него в комнате, кстати говоря, несколько альбомов для рисования нашел. Полистал. Шикарные, надо сказать, работы. Шикарные. Что касается исполнения, конечно. Что же касается содержания, то… хм… как бы это тебе, старичок, помягче-то сказать? - Кика, не донеся очередной кусок до рта, на две секунды замер, потом ухмыльнулся и сказал: - Его разум, похоже, спал крепким сном.
- И во сне рождал чудовищ? - высказал я догадку.
Кика подтвердил:
- Да, и во сне рождал чудовищ.
После чего стал подробно описывать кошмарные сюжеты живописных работ кисти Жени Демона - дьяволопоклонника и хладнокровного убийцы. До тех пор описывал, пока самому тошно не стало. А когда стало, прекратил трепаться и закурил. Попыхивая, вспомнил, что все работы Демон подписывал не своими инициалами, а все теми же тремя буквами - ДЧХ.
Больше, чем рассказанная история, меня удивляло то обстоятельство, что эгрегор рассказал ее мне так вовремя. Видимо, это удивление читалось у меня на лице, поскольку Кика, дымя своей пижонской сигаркой королевского размера, спросил:
- Чего с тобой, старичок?
- А что такое? - не понял я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55