Обернувшись, она заметила на крестце коня отпечаток человеческой ладони. Боевая раскраска? Виктория удивленно перевела глаза на шерифа, но лицо его было так же непроницаемо, как тогда, в первый раз, когда они встретились в лесу.
— Я — не гангстер. Разве не видно?
— Гангстер? — удивленно поднял брови шериф.
— Преступник, — пояснила Виктория. — Преступник, тот, кто совершает преступления.
Шериф поджал губы. Он понял намек.
— Тогда что вы делаете здесь, Мэйсон?
— Ищу работу. Хочу заработать на лошадь и убраться отсюда. — Девушка смолкла, удивленно заметив, что ни в одном из окон не горит электрический свет. Впрочем, и на улице почти не было освещения — только кое-где тускло горели свечные фонари.
По спине Виктории пробежал холодок. Что за чертовщина? Да еще народ вокруг перешептывался, завидев их с шерифом, двери закрывались на засовы, матери уводили прочь детей.
— Значит, хочешь отсюда убраться? Виктория ускорила шаг.
— А в чем дело, шериф?
— Кроме того, что ты нарушаешь общественный порядок, ни в чем.
— Не я первый ударил. Нечего вешать на меня чужие дела, мне хватает и своих собственных.
Заметив слабый огонек в одном из окон, Виктория попыталась заглянуть в дом. Оказалось, кто-то из домочадцев зажег старую керосиновую лампу. Неужели здесь никто не пользуется электричеством?
— А что у тебя за дела, Мэйсон? До нее не сразу дошел смысл вопроса.
— Я уже говорил. У меня нет средства передвижения. Она вовсе не хотела открывать ему цель своей миссии. Он все равно не поможет, а если вмешается, то может и навредить.
Дойдя до места, Виктория шагнула на крыльцо и остановилась, чтобы осмотреться. На деревянной вывеске, вделанной в кирпичную стену, значилось: «Территориальная контора шерифа». «Ну и экзотика!» — только и подумала она, толкнув тяжелую дверь.
Ноубл поднял голову и удивленно перевел взгляд с незнакомца на своего босса.
— Может, отдать и это? — буркнула Виктория, наклонившись и достав из ботинка маленький кинжал. Оружие звонко звякнуло, когда она бросила его к ногам Ноубла. — Не хочу, чтобы меня обвинили в нападении на блюстителей закона.
Шериф вмиг нахмурился, и Виктория на секунду испугалась. Не стоило ей унижать шерифа! В таком странном закрытом городе вообще надо вести себя как можно тише.
Крис поднял кинжал, ухватил за лезвие и метнул через плечо. Кинжал воткнулся в его стол и, немного подрожав, замер. Затем, держась на безопасном расстоянии, он расстегнул ей наручники, и его движения почему-то показались ей такими знакомыми, что Виктория на миг остолбенела: похоже, еще секунда, и наваждение исчезнет, все вокруг начнут вести себя как нормальные люди двадцатого века.
Попав в камеру, Виктория поискала глазами что-либо, напоминающее электрический провод или розетку, но ничего не обнаружила. Досадуя, девушка плюхнулась на койку: ее постепенно покидало присутствие духа. Если все вокруг — подделка под старину, то подделка пугающе тщательная.
Закинув руки за голову, Виктория растянулась на кровати. Она зацепилась взглядом за объявление на стене по ту сторону решетки. «Разыскивается живым или мертвым». К ее ужасу, человек на объявлении здорово смахивал на нее. «Обвиняется в краже скота».
Так вот в чем причина ареста! Чувствуя растущую тревогу, Виктория взглядом обвела свою темницу. Массивные кирпичные стены, на узких окнах железные решетки, цементный потолок, дощатый пол… В углу стоял резной столик с зеркалом, на столике — таз для умывания, кувшин и несколько кружек. Деревянная полка с деревянными же перекладинами была разделена на отсеки. В некоторых из них виднелись пистолеты, остальные пустовали. Пистолеты были на удивление большими, с пузатыми барабанами. Черт, в этом жутком вестерне не только большие пистолеты — за столом шерифа стоял целый шкаф с длинноствольными ружьями!
Взгляд Виктории остановился на газете, которую читал сидящий за столом человек. Она перекатилась на бок, стараясь прочесть заголовки. «Яростные сражения с апачами. Мэхлуп Лумис из Вашингтона получил патент на первый беспроволочный телеграф». Должно быть, эта газета относилась к разряду самодельных — что-то подобное прислал Виктории ее отец, когда она окончила школу. Тем не менее от одной строки девушка никак не могла оторваться: на ней стояла дата. 20 июля 1872 года. Нет. Это невозможно! Сердце ее вопреки голосу разума тревожно сжалось. «А что, если в самом деле?!»
В кабинете шерифа появился его помощник, тот самый, что конвоировал рыжего и брюнета.
— Пусть переночуют за решеткой.
Крис принял из его рук три кобуры и сунул их на полку.
— Пошли кого-нибудь, пусть предупредят их жен. Думаю, если те отведут их за ухо домой, этого будет достаточно. Не выдержав, Виктория вскочила на ноги:
— Черт! Вы бы еще отшлепали их по попке!
Шериф ответил не сразу. Только налив себе в стакан воды, он произнес:
— Пожалуй, мысль неплохая.
Крис разом осушил стакан. Арестант же не мог знать, что эту троицу задерживали уже не менее дюжины раз за год, чуть ли не всякий раз, как они приезжали в город за покупками.
— Но как убедить вас, что я только защищался? Выпустите меня, шериф. — От отчаяния Виктория вцепилась в железные прутья. — Я вовсе не ваш чертов угонщик скота!
Крис лениво взглянул на задержанного, и тут его взгляд задержался на запястье парня. Ручные часы! Такую дорогую вещь могли позволить себе лишь немногие богачи в крупных городах. Где этот малый раздобыл часы, когда ему не на что даже купить лошадь? Крис внимательно вгляделся в объявление о розыске.
— На кого ты работал?
— На Толстяка, Джека Пало. А вы на кого? Крис приподнял брови.
— На правительство Соединенных Штатов. На народ.
— Да, но народ в этом сомневается, — мрачно заметила Виктория. Сомневается и в том, происходит ли все это на самом деле.
Крис и Ноубл многозначительно переглянулись, потом шериф повернул голову к арестованному:
— Где ты работал в последний раз?
— В Далласе. Я пытался спасти Кеннеди, — зло ответила Виктория и по лицу шерифа внезапно поняла, что он ничего не понимает. В глазах его читалась досада, он устало пригладил волосы ладонью.
— Ты будешь отвечать на вопросы?
— А ты?
Крис сложил руки на груди.
— Но не я же сижу за решеткой.
— Я здесь по ошибке, и вы это знаете, — выдохнула Виктория. — В следующий раз я обойду ваш прелестный город за несколько миль!
Она снова упала на койку и, вытянувшись, накрыла лицо шляпой. Внутри у нее все кипело. «Успокойся! — приказала она себе. — Успокойся, успокойся!»
Но спокойствие никак не приходило. И никак не приходил ответ на вопрос: что же такое происходит?
Впрочем, ответ все же был, но совершенно фантастический: она попала в другой мир, в другое столетие. В тот самый миг, когда прошла под водопадом. Преследуя убийцу, она миновала некий невидимый временной порог, который впервые был обнаружен Айви Лигом. Ну и удачлив же этот сукин сын! Боже милосердный! Значит, она перенеслась во времени? Едва Виктория смирилась с этой мыслью, все встало на свои места. «Ну и ну!» — она даже рассмеялась. Шериф недоуменно повернул голову. «Ты в другом времени, детка. А это значит — совершенно одна в чужом мире». Впрочем, какая разница? Виктория всегда работала в одиночку. Сейчас главное — осуществить возмездие в отношении Айви Лига. И желательно, чтобы оно было долгим и мучительным.
Внезапно Виктория успокоилась. Она вновь обрела уверенность. «Я сделаю это. Я смогу!»
Теперь ее путешествие во времени означало только одно — у Айви Лига есть убежище, где он может скрыться от полиции. И никто ни о чем не подозревает. Лиг постоянно возвращается в двадцатый век, чтобы совершать свои кровавые злодеяния. Здесь он, вероятно, является вполне добропорядочным гражданином. И даже проницательный местный шериф наверняка не догадывается, что по улицам его города разгуливает маньяк-убийца из двадцатого века.
У Айви Лига есть надежное убежище, а это, как ни странно, облегчает ей задачу. Ведь убийца не предполагает, что его преследуют. Какое-то время он будет бездействовать, залечивая раны, и потому не стоит очень уж волноваться. Может, она просто встретит его на улице. И наденет наручники.
«Ну и размечталась ты, подружка, — усмехнулась про себя Виктория. — Он сейчас на свободе, а ты — в тюрьме».
Кожа под маской уже зудела, но Виктория не решалась трогать лицо: если маска слегка отклеится, ей так просто отсюда не вырваться.
А может, во всем признаться? И все же девушка сочла за лучшее промолчать. Кто знает, как будут восприняты ее слова? И как все это отразится на ходе истории…
Сейчас ей надо полностью сосредоточиться на Айви Лиге, влиться в жизнь города и медленно и методично, как делала это всегда, вести поиск. Она обязана найти Лига! И способна это сделать. И она не задержится в девятнадцатом веке ни минутой больше, чем потребуется для выполнения ее задачи.
Лязг металла заставил арестанта вздрогнуть и подняться с койки. «Он ни на минуту не сомкнул глаз», — отметил про себя Крис, открывая дверь Мэйсон подошел ближе, и снова шерифу бросились в глаза его странные ботинки с квадратными носками. Все-таки очень необычный человек.
— Утром пришла телеграмма. — Крис многозначительно кивнул на стену напротив. Там уже не было объявления о розыске. — Убит в Тусоне неделю назад.
— Почему же вы не объяснили, что задержали меня по этой причине?
— Я вовсе не обязан этого делать.
— А я вправе знать. Здесь вообще существуют гражданские права?
— Может, в вашем городе такие права и есть, а в моем, как видишь…
«Похоже, этот парень, — заключила Виктория, — сам устанавливает законы».
— Верните мне мои кинжалы.
Крис молча подошел к полке, достал кинжалы. Вчера вечером Ноубл, осматривая их, даже вскрикнул от изумления — так мастерски изготовить оружие в Колорадо никто бы не смог.
Едва шериф вернул оружие, как Виктория поспешно рассовала клинки по своим местам.
— Только не вытряхивайте потроха из граждан моего города, — предостерег ее Крис, когда девушка на секунду задержалась у двери.
Она посмотрела на него в упор.
— Пусть только кто-нибудь сунется, кишки на задницу натяну.
Звучало, конечно, грубовато, но Виктория изображала мужчину, и речь должна была соответствовать облику. И походка тоже.
Хорошо, что город еще спал. В предрассветных лучах можно было рассмотреть все — от лошадей до пьяниц, спящих на скамейках. «Надо же — девятнадцатый век, а как все реально!» По спине ее снова пробежал холодок.
Когда Виктория проходила мимо телеграфа, в голове у нее мелькнуло: а не послать ли телеграмму? Но из денег, какие были приняты в 1872 году, у нее не было ни цента. Да и посылать некому — все, кого она знала, на свет еще не появились. А тех, кого она любила, на свете уже не было.
Келли Гэллоузй была мертва. В последний раз, когда ее видели живой, она находилась в обществе какого-то худощавого субъекта с тонкими усиками. Вот почему, кроме всего прочего, Крис задержал Мэйсона. Но внешность его ни о чем, по сути, не говорила, и потому шерифу пришлось освободить арестованного. И все же шериф до сих пор не мог отделаться от ощущения, что где-то уже видел этого парня. Подойдя к окну, Крис всмотрелся в удаляющуюся фигуру. Есть в нем что-то странное. Но что? Шериф присмотрелся повнимательнее. Ага, вот оно! Маленькие ноги! Почти миниатюрные ботинки.
Тут разом затопало множество ног, и шерифа окликнули На работу явились помощники.
Когда Крис снова повернулся к окну, улица уже опустела. Пожалуй, для мужчины была странновата и походка Мэйсона. И шериф решил, раздав поручения своим помощникам, проследить за столь необычным гостем города.
Теперь Виктория уже не сдерживалась и дала волю своим эмоциям. Со всех ног уносясь прочь из города, она, задыхаясь от страха, обливалась слезами.
Не обращая внимания на тяжелый рюкзак — он спокойно дождался ее в тайнике, — она мчалась к водопаду. И вот девушка снова бросила рюкзак на землю и стремительно нырнула под серебристый занавес из струй. Ноги едва держали ее — неудивительно после трех миль быстрого бега! Прикрывшись руками от льющейся сверху воды, Виктория поспешно скользнула под водопадом назад, в свой век.
Ее лошадь спокойно пощипывала траву на том же самом месте, где ее оставили сутки назад. Стянув с головы шляпу, девушка стряхнула с нее капли воды.
«Слава Богу, слава Богу… Ничего здесь не изменилось». И все же что-то было не так. А что, она поняла ровно через мгновение.
Откуда-то с неба доносился шум вертолета; двигаясь в ее направлении, ревели полицейские машины.
Но ведь машины давно уже должны были бы приехать! Да и четырехногий «почтовый голубь» Кейна должен был умчаться вместе с посланием.
Виктория заторопилась к водопаду, чтобы вернуться за рюкзаком, однако, когда она снова нырнула за водяную завесу, что-то заставило ее обернуться. И она чуть не поскользнулась от открывшейся ее взору картины:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Я — не гангстер. Разве не видно?
— Гангстер? — удивленно поднял брови шериф.
— Преступник, — пояснила Виктория. — Преступник, тот, кто совершает преступления.
Шериф поджал губы. Он понял намек.
— Тогда что вы делаете здесь, Мэйсон?
— Ищу работу. Хочу заработать на лошадь и убраться отсюда. — Девушка смолкла, удивленно заметив, что ни в одном из окон не горит электрический свет. Впрочем, и на улице почти не было освещения — только кое-где тускло горели свечные фонари.
По спине Виктории пробежал холодок. Что за чертовщина? Да еще народ вокруг перешептывался, завидев их с шерифом, двери закрывались на засовы, матери уводили прочь детей.
— Значит, хочешь отсюда убраться? Виктория ускорила шаг.
— А в чем дело, шериф?
— Кроме того, что ты нарушаешь общественный порядок, ни в чем.
— Не я первый ударил. Нечего вешать на меня чужие дела, мне хватает и своих собственных.
Заметив слабый огонек в одном из окон, Виктория попыталась заглянуть в дом. Оказалось, кто-то из домочадцев зажег старую керосиновую лампу. Неужели здесь никто не пользуется электричеством?
— А что у тебя за дела, Мэйсон? До нее не сразу дошел смысл вопроса.
— Я уже говорил. У меня нет средства передвижения. Она вовсе не хотела открывать ему цель своей миссии. Он все равно не поможет, а если вмешается, то может и навредить.
Дойдя до места, Виктория шагнула на крыльцо и остановилась, чтобы осмотреться. На деревянной вывеске, вделанной в кирпичную стену, значилось: «Территориальная контора шерифа». «Ну и экзотика!» — только и подумала она, толкнув тяжелую дверь.
Ноубл поднял голову и удивленно перевел взгляд с незнакомца на своего босса.
— Может, отдать и это? — буркнула Виктория, наклонившись и достав из ботинка маленький кинжал. Оружие звонко звякнуло, когда она бросила его к ногам Ноубла. — Не хочу, чтобы меня обвинили в нападении на блюстителей закона.
Шериф вмиг нахмурился, и Виктория на секунду испугалась. Не стоило ей унижать шерифа! В таком странном закрытом городе вообще надо вести себя как можно тише.
Крис поднял кинжал, ухватил за лезвие и метнул через плечо. Кинжал воткнулся в его стол и, немного подрожав, замер. Затем, держась на безопасном расстоянии, он расстегнул ей наручники, и его движения почему-то показались ей такими знакомыми, что Виктория на миг остолбенела: похоже, еще секунда, и наваждение исчезнет, все вокруг начнут вести себя как нормальные люди двадцатого века.
Попав в камеру, Виктория поискала глазами что-либо, напоминающее электрический провод или розетку, но ничего не обнаружила. Досадуя, девушка плюхнулась на койку: ее постепенно покидало присутствие духа. Если все вокруг — подделка под старину, то подделка пугающе тщательная.
Закинув руки за голову, Виктория растянулась на кровати. Она зацепилась взглядом за объявление на стене по ту сторону решетки. «Разыскивается живым или мертвым». К ее ужасу, человек на объявлении здорово смахивал на нее. «Обвиняется в краже скота».
Так вот в чем причина ареста! Чувствуя растущую тревогу, Виктория взглядом обвела свою темницу. Массивные кирпичные стены, на узких окнах железные решетки, цементный потолок, дощатый пол… В углу стоял резной столик с зеркалом, на столике — таз для умывания, кувшин и несколько кружек. Деревянная полка с деревянными же перекладинами была разделена на отсеки. В некоторых из них виднелись пистолеты, остальные пустовали. Пистолеты были на удивление большими, с пузатыми барабанами. Черт, в этом жутком вестерне не только большие пистолеты — за столом шерифа стоял целый шкаф с длинноствольными ружьями!
Взгляд Виктории остановился на газете, которую читал сидящий за столом человек. Она перекатилась на бок, стараясь прочесть заголовки. «Яростные сражения с апачами. Мэхлуп Лумис из Вашингтона получил патент на первый беспроволочный телеграф». Должно быть, эта газета относилась к разряду самодельных — что-то подобное прислал Виктории ее отец, когда она окончила школу. Тем не менее от одной строки девушка никак не могла оторваться: на ней стояла дата. 20 июля 1872 года. Нет. Это невозможно! Сердце ее вопреки голосу разума тревожно сжалось. «А что, если в самом деле?!»
В кабинете шерифа появился его помощник, тот самый, что конвоировал рыжего и брюнета.
— Пусть переночуют за решеткой.
Крис принял из его рук три кобуры и сунул их на полку.
— Пошли кого-нибудь, пусть предупредят их жен. Думаю, если те отведут их за ухо домой, этого будет достаточно. Не выдержав, Виктория вскочила на ноги:
— Черт! Вы бы еще отшлепали их по попке!
Шериф ответил не сразу. Только налив себе в стакан воды, он произнес:
— Пожалуй, мысль неплохая.
Крис разом осушил стакан. Арестант же не мог знать, что эту троицу задерживали уже не менее дюжины раз за год, чуть ли не всякий раз, как они приезжали в город за покупками.
— Но как убедить вас, что я только защищался? Выпустите меня, шериф. — От отчаяния Виктория вцепилась в железные прутья. — Я вовсе не ваш чертов угонщик скота!
Крис лениво взглянул на задержанного, и тут его взгляд задержался на запястье парня. Ручные часы! Такую дорогую вещь могли позволить себе лишь немногие богачи в крупных городах. Где этот малый раздобыл часы, когда ему не на что даже купить лошадь? Крис внимательно вгляделся в объявление о розыске.
— На кого ты работал?
— На Толстяка, Джека Пало. А вы на кого? Крис приподнял брови.
— На правительство Соединенных Штатов. На народ.
— Да, но народ в этом сомневается, — мрачно заметила Виктория. Сомневается и в том, происходит ли все это на самом деле.
Крис и Ноубл многозначительно переглянулись, потом шериф повернул голову к арестованному:
— Где ты работал в последний раз?
— В Далласе. Я пытался спасти Кеннеди, — зло ответила Виктория и по лицу шерифа внезапно поняла, что он ничего не понимает. В глазах его читалась досада, он устало пригладил волосы ладонью.
— Ты будешь отвечать на вопросы?
— А ты?
Крис сложил руки на груди.
— Но не я же сижу за решеткой.
— Я здесь по ошибке, и вы это знаете, — выдохнула Виктория. — В следующий раз я обойду ваш прелестный город за несколько миль!
Она снова упала на койку и, вытянувшись, накрыла лицо шляпой. Внутри у нее все кипело. «Успокойся! — приказала она себе. — Успокойся, успокойся!»
Но спокойствие никак не приходило. И никак не приходил ответ на вопрос: что же такое происходит?
Впрочем, ответ все же был, но совершенно фантастический: она попала в другой мир, в другое столетие. В тот самый миг, когда прошла под водопадом. Преследуя убийцу, она миновала некий невидимый временной порог, который впервые был обнаружен Айви Лигом. Ну и удачлив же этот сукин сын! Боже милосердный! Значит, она перенеслась во времени? Едва Виктория смирилась с этой мыслью, все встало на свои места. «Ну и ну!» — она даже рассмеялась. Шериф недоуменно повернул голову. «Ты в другом времени, детка. А это значит — совершенно одна в чужом мире». Впрочем, какая разница? Виктория всегда работала в одиночку. Сейчас главное — осуществить возмездие в отношении Айви Лига. И желательно, чтобы оно было долгим и мучительным.
Внезапно Виктория успокоилась. Она вновь обрела уверенность. «Я сделаю это. Я смогу!»
Теперь ее путешествие во времени означало только одно — у Айви Лига есть убежище, где он может скрыться от полиции. И никто ни о чем не подозревает. Лиг постоянно возвращается в двадцатый век, чтобы совершать свои кровавые злодеяния. Здесь он, вероятно, является вполне добропорядочным гражданином. И даже проницательный местный шериф наверняка не догадывается, что по улицам его города разгуливает маньяк-убийца из двадцатого века.
У Айви Лига есть надежное убежище, а это, как ни странно, облегчает ей задачу. Ведь убийца не предполагает, что его преследуют. Какое-то время он будет бездействовать, залечивая раны, и потому не стоит очень уж волноваться. Может, она просто встретит его на улице. И наденет наручники.
«Ну и размечталась ты, подружка, — усмехнулась про себя Виктория. — Он сейчас на свободе, а ты — в тюрьме».
Кожа под маской уже зудела, но Виктория не решалась трогать лицо: если маска слегка отклеится, ей так просто отсюда не вырваться.
А может, во всем признаться? И все же девушка сочла за лучшее промолчать. Кто знает, как будут восприняты ее слова? И как все это отразится на ходе истории…
Сейчас ей надо полностью сосредоточиться на Айви Лиге, влиться в жизнь города и медленно и методично, как делала это всегда, вести поиск. Она обязана найти Лига! И способна это сделать. И она не задержится в девятнадцатом веке ни минутой больше, чем потребуется для выполнения ее задачи.
Лязг металла заставил арестанта вздрогнуть и подняться с койки. «Он ни на минуту не сомкнул глаз», — отметил про себя Крис, открывая дверь Мэйсон подошел ближе, и снова шерифу бросились в глаза его странные ботинки с квадратными носками. Все-таки очень необычный человек.
— Утром пришла телеграмма. — Крис многозначительно кивнул на стену напротив. Там уже не было объявления о розыске. — Убит в Тусоне неделю назад.
— Почему же вы не объяснили, что задержали меня по этой причине?
— Я вовсе не обязан этого делать.
— А я вправе знать. Здесь вообще существуют гражданские права?
— Может, в вашем городе такие права и есть, а в моем, как видишь…
«Похоже, этот парень, — заключила Виктория, — сам устанавливает законы».
— Верните мне мои кинжалы.
Крис молча подошел к полке, достал кинжалы. Вчера вечером Ноубл, осматривая их, даже вскрикнул от изумления — так мастерски изготовить оружие в Колорадо никто бы не смог.
Едва шериф вернул оружие, как Виктория поспешно рассовала клинки по своим местам.
— Только не вытряхивайте потроха из граждан моего города, — предостерег ее Крис, когда девушка на секунду задержалась у двери.
Она посмотрела на него в упор.
— Пусть только кто-нибудь сунется, кишки на задницу натяну.
Звучало, конечно, грубовато, но Виктория изображала мужчину, и речь должна была соответствовать облику. И походка тоже.
Хорошо, что город еще спал. В предрассветных лучах можно было рассмотреть все — от лошадей до пьяниц, спящих на скамейках. «Надо же — девятнадцатый век, а как все реально!» По спине ее снова пробежал холодок.
Когда Виктория проходила мимо телеграфа, в голове у нее мелькнуло: а не послать ли телеграмму? Но из денег, какие были приняты в 1872 году, у нее не было ни цента. Да и посылать некому — все, кого она знала, на свет еще не появились. А тех, кого она любила, на свете уже не было.
Келли Гэллоузй была мертва. В последний раз, когда ее видели живой, она находилась в обществе какого-то худощавого субъекта с тонкими усиками. Вот почему, кроме всего прочего, Крис задержал Мэйсона. Но внешность его ни о чем, по сути, не говорила, и потому шерифу пришлось освободить арестованного. И все же шериф до сих пор не мог отделаться от ощущения, что где-то уже видел этого парня. Подойдя к окну, Крис всмотрелся в удаляющуюся фигуру. Есть в нем что-то странное. Но что? Шериф присмотрелся повнимательнее. Ага, вот оно! Маленькие ноги! Почти миниатюрные ботинки.
Тут разом затопало множество ног, и шерифа окликнули На работу явились помощники.
Когда Крис снова повернулся к окну, улица уже опустела. Пожалуй, для мужчины была странновата и походка Мэйсона. И шериф решил, раздав поручения своим помощникам, проследить за столь необычным гостем города.
Теперь Виктория уже не сдерживалась и дала волю своим эмоциям. Со всех ног уносясь прочь из города, она, задыхаясь от страха, обливалась слезами.
Не обращая внимания на тяжелый рюкзак — он спокойно дождался ее в тайнике, — она мчалась к водопаду. И вот девушка снова бросила рюкзак на землю и стремительно нырнула под серебристый занавес из струй. Ноги едва держали ее — неудивительно после трех миль быстрого бега! Прикрывшись руками от льющейся сверху воды, Виктория поспешно скользнула под водопадом назад, в свой век.
Ее лошадь спокойно пощипывала траву на том же самом месте, где ее оставили сутки назад. Стянув с головы шляпу, девушка стряхнула с нее капли воды.
«Слава Богу, слава Богу… Ничего здесь не изменилось». И все же что-то было не так. А что, она поняла ровно через мгновение.
Откуда-то с неба доносился шум вертолета; двигаясь в ее направлении, ревели полицейские машины.
Но ведь машины давно уже должны были бы приехать! Да и четырехногий «почтовый голубь» Кейна должен был умчаться вместе с посланием.
Виктория заторопилась к водопаду, чтобы вернуться за рюкзаком, однако, когда она снова нырнула за водяную завесу, что-то заставило ее обернуться. И она чуть не поскользнулась от открывшейся ее взору картины:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45