– О чем ты говоришь? – в отчаянии проговорил Даскин. Он жутко устал и разозлился на друга. – Если на то пошло, в последние три дня я от тебя только и слышу, что речи в оправдание происков анархистов.
– Я всего лишь призываю тебя к тому, чтобы ты пересмотрел собственные убеждения. Почему твоя мать стала анархисткой?
– Из любви к власти. Грегори покачал головой.
– Слишком просто сказано, кузен. Ты никогда не задумывался о том, почему Полицейский заточил ее в Комнате Ужасов? Ведь у нее было столько связей в Эвенмере, и она могла бы быть ему полезной.
– Моя мать была зла и порочна, а Полицейским руководили ревность и зависть.
– Чушь! Полицейский не был склонен ни к каким эмоциям. Тетушка Мэрмер могла быть ему полезной хотя бы как орудие. О нет, она была наказана из-за того, что он перестал ей доверять.
Большую часть своей жизни она была участницей движения анархистов, она вступила в партию в детстве, когда жила в Межрии. Она выросла убежденной анархисткой.
Даскин не в силах был пошевелиться. Но и в самом деле, порой он гадал, почему анархисты отказались от его матери.
– Если ты говоришь правду, Полицейский должен был обожать ее.
– Верно, она была бы его ближайшей соратницей, если бы не предала его прежде. Когда она познакомилась с твоим отцом и вышла за него замуж, в лагере анархистов все были вне себя от радости. Замужество Мэрмер не входило в их замыслы. Тетушка познакомилась с твоим отцом случайно, хотя, безусловно, вращалась в соответствующих кругах. И само собой, анархисты решили воспользоваться таким удачным случаем и извлечь из ее замужества пользу для себя. Представь себе, каков же был для них удар, когда она отвернулась от них. Она действительно жаждала власти и ради власти была готова забыть о своих соратниках. Она забыла о великой цели, о грандиозной революции, поскольку главной ее мечтой стала мечта о том, чтобы стать первой леди Эвенмера. В конце концов она горько пожалела об этом. Дядюшка Эштон не дал ей власти, которой она так вожделела. И когда она пожелала избавиться от Картера, чтобы Хозяином стал ты, она связалась с Полицейским, надеясь, что вернет себе его расположение. Но Общество Анархистов требует от своих членов верности, самопожертвования и даже героизма, если потребуется. Она была предательницей и заплатила за это.
Даскин сидел, сжав кулаки.
Грегори испытующе смотрел на друга.
– Понимаю, это удар для тебя. Ты в порядке?
– Удар? Ты только что сказал, что моя мать изменила не только Эвенмеру, но и анархистам. На что еще она была способна? Но откуда тебе может быть известно все это, если только ты… – Даскин вскочил. – А ты сам, случайно, не анархист?
– Большая часть твоих родственников – анархисты, – отозвался Грегори, откинувшись на спинку стула. – К примеру, твой дядя Кориний.
– Кориний? Этот добрый старикан? Ты шутишь!
– Прадедушка Горий дважды избирался Великим Маршалом Западного региона. Мой отец, большинство твоих двоюродных братьев. Я. Все анархисты.
В ярости Даскин бросился на своего кузена, стащил его со стула, повалил на пол.
Но в это мгновение в одном из углов комнаты вспыхнул свет. От неожиданности Даскин отпустил Грегори и выпрямился, а Грегори поднялся и небрежным жестом обвел комнату. На высокой галерее выстроились несколько десятков анархистов. Даскин потянулся за пистолетом, но Грегори шагнул к нему.
– Не глупи, кузен. Ты погубишь себя. Ты окружен. Убери оружие.
Даскин крепко сжал рукоятку кольта. Происходившее не укладывалось у него в голове. Но невзирая на предательство Грегори, Даскин все же не мог выстрелить в друга. Он разжал пальцы. Пистолет упал на пол.
– Что вы сделаете со мной? Грегори понимающе улыбнулся:
– Это зависит от тебя.
Он выжидательно посмотрел в сторону балкона. Открылась круглая дверь, и вышел человек, с головы до ног одетый в черные одежды. Лица его не было видно за широкими опущенными полями шляпы. Казалось, это древний бог Один, могущественный и величавый. Он спустился с галереи и подошел к столу.
– Это Человек в Черном, – сказал Грегори. – Верховный Анархист. Он возглавляет движение после гибели Полицейского.
– Маньяк, – процедил сквозь зубы Даскин.
– Нет, – не сводя глаз с кузена, покачал головой Грегори. – Святой. Он спасет мир.
– Ты славно потрудился, брат, – приглушенным голосом проговорил Человек в Черном и пожал Грегори руку. – Приветствую тебя, Даскин Андерсон. Не сомневаюсь, Грегори сказал тебе многое, о чем ты волен поразмышлять.
Даскин гневно взглянул на кузена.
– Так у тебя было задание шпионить за мной все эти годы?
– Ты ошибаешься, – ответил Грегори. – Моя миссия состояла в том, чтобы вернуть тебя в лоно семьи. И дружба наша не была фальшивой.
– Это верно, – подтвердил Верховный Анархист. – Грегори дважды спасал тебе жизнь. Первый раз он сделал это, отговорив Совет Анархистов от покушения на тебя, которое замышлялось с целью ослабления позиций твоего брата. Насколько мне известно, не так давно он уберег тебя от неминуемой гибели во время сражения с гнолингами.
– Последнее по крайней мере правда, – отозвался Даскин. – А вы неплохо информированы.
– Ты родился для великих свершений, – продолжал Человек в Черном. – Даже твоя мать некогда была патриоткой, хотя в конце ей недостало решимости. Именно с такими моральными недостатками мы и призваны бороться. Анархическая партия существует несколько десятков лет. Неужели ты никогда не задавался вопросом – почему? Высокий Дом – это монархия, как его ни называй. О да, в отдельных странах существуют советы и парламенты, у герцогов и баронов нет той власти, какой они располагали когда-то, но на самом верху Равновесием, определяющим действие законов природы, правит Хозяин.
– Это упрощенное определение, – возразил Даскин. – Хозяин служит Дому и не является истинным монархом. Страны, составляющие Эвенмер, самоуправляемы, а Хозяин координирует усилия, направленные на поддержание стабильности Творения. Но если даже то, о чем вы говорите, верно, что с того, если Хозяин справедлив?
Анархист торжественно кивнул. Его тяжелые одежды едва заметно колыхнулись.
– Вот-вот! Если хозяин справедлив. Картер – по-своему справедливый человек. Честный человек. Но существует высшая справедливость. Идеологи анархизма видели возможности создания мира, в котором царило бы истинное равенство, в котором не было бы страданий, болезней, нищеты, смерти. Разве это не высокая цель?
– Вы убивали людей во имя этой высокой цели.
В это мгновение на стол были поданы тарелки с дымящимся мясом и кувшины с вином. Человек в Черном уселся на стул и жестом пригласил Даскина и Грегори.
– Садитесь! Угощайтесь! Я знаю, как вы соскучились по настоящей еде. Это вам не ваши несчастные походные припасы. Даскин сел неохотно, но ни к еде, ни к вину не притронулся.
– Верно, мы убивали людей, – не стал спорить Человек в Черном. – Во время любой революции проливается кровь. Разве патриоты Нианара не выступили с оружием в руках против поработившего их Китинтима? Разве в Узе не вешали аристократов? А ведь наша цель гораздо более высока и благородна! Мы мечтаем о Вселенной, в которой не существовало бы ничего, кроме Добра, потому что она не сможет содержать ничего, кроме Добра, и люди в ней уподобятся богам. Они станут бессмертны, они будут исповедовать высшие моральные ценности, они смогут думать только об искусстве и науке. Ради такой цели не жалко погубить миллиарды! Но когда убийствам придет конец, они прекратятся навсегда. Когда война будет выиграна, воцарится вечный мир.
– Звучит весьма убедительно, – язвительно проговорил Даскин. – Но чего вы хотите от меня? Зачем вам нужно, чтобы я перешел на вашу сторону?
– Во-первых, ты наш по крови. Во-вторых, этому Дому, как и Эвенмеру, нужен Хозяин, тот человек, который сможет показать кулак Богу и всем святым, который крепко сожмет в руках поводья и, хлестнув ими, погонит вперед упряжку цивилизации, помчит кричащее от восторга человечество в Золотой Век.
– Вы богохульствуете, – заметил Даскин.
– Может быть. Но если Бог есть, то он создал мир неудачно. В нем слишком много тоски. Думаю, он бы только благословил тех, кто попытался бы изменить такой мир. И если Эвенмер, как говорят, сотворил Он, зачем же Он допустил, чтобы кто-то сумел отыскать Краеугольный Камень? Разве из этого не следует, что Он сам замыслил так, чтобы люди нашли Камень и воспользовались им для создания нового, лучшего мира? Не этап ли это нашей эволюции? А если так, то разве, противостоя нам, ты не противишься самой воле Божьей? Ты мог бы стать предводителем, повести всех к свету, к последнему мятежу перед окончательной победой.
– Вы предлагаете мне роль Люцифера. Я думал, эту роль вы приберегаете для себя.
– Ты недопонимаешь меня. У меня есть другие планы, куда более грандиозные, чем обретение власти. Никому из вас не под силу оценить моих амбиций. Я всегда был умнее и глубже тех, кто окружает меня. Простым смертным меня не понять.
– Но зачем вам я? Любой из ваших приспешников может стать Хозяином. Грегори, к примеру. Способностей ему не занимать – какой спектакль разыграл по пути к этой комнате! Наверное, время тянул, чтобы постараться провести со мной агитацию.
– Ты ошибаешься, – покачал головой Грегори. – За исключением потайного входа дом разительно переменился с последнего раза, как я побывал здесь. Но что правда, то правда: я пользовался любой возможностью уговорить тебя.
– Управление силой, заложенной в Краеугольном Камне, оказалось очень трудным, – признался анархист. – Эвенмер избирает Хозяев, но и этот Дом, как выяснилось, тоже. Мы испробовали… других Хозяев. Результаты отрицательны. Думаем, тебя этот Дом примет, если ты дашь согласие служить ему.
– Понятно, – сказал Даскин, мысленно содрогнувшись от смысла, который Человек в Черном мог вложить в слово «отрицательны». – Ваше создание обрело собственный разум. А тернии тоже вы задумали?
Верховный анархист мрачно скривился.
– Мы – не чародеи, мы всего лишь люди, пытающиеся создать Вселенную, которая зиждется на научном, рациональном подходе к вещам. А тернии – побочный продукт психики Лизбет. В ее полном распоряжении западное крыло дома, и мы не способны управлять всеми ее порывами.
– Значит, она – ваш катализатор? Человек в Черном пожал плечами:
– Да. Мы знали, что вы это заподозрите. Мы направляем силу Краеугольного Камня через нее. Этот дом – не только наше создание, но и ее. Мы держали ее в одиночестве в пустом доме, чтобы из Нового Творения ушли все страсти. Единственным учебником жизни для нее стала книга «Грозовой перевал», дабы она познала тщетность человеческих страстей.
– И вы используете ее как орудие для создания вечной зимы?
– Да. Я не стану просить у тебя за это прощения. Мы пользуемся любыми средствами для борьбы с лордом Андерсоном, дабы отвлечь его, пока наш труд не будет завершен. Жаль, что должны страдать невинные.
– Став Хозяином, я уподоблюсь механическим мутантам, что стоят на равнине?
– И да, и нет, потому что они не всегда будут оставаться такими, как сейчас. Признаю: они страшны и отвратительны, но они – всего лишь шаг на нашем пути, шаг к победе над смертью. Этого мы должны добиться прежде всего, ибо жизни одного поколения мало для достижения окончательного совершенства. Мутанты, которых ты видел на равнине, как бы ни были они отвратительны, – бессмертны, если только не станут жертвой несчастного случая. Впоследствии мы избавимся от любых случайностей. И когда их изменения свершатся в полной мере, они будут прекрасны. Прекрасны! Я говорю о полной метаморфозе, подобной той, что происходит с бабочкой, появляющейся на свет из кокона.
– Вы говорите об ограничении свободы выбора.
– Да! – Голос Человека в Черном зазвучал страстно, увлеченно. – Никто не станет выбирать Зло и Смерть. Какой человек не избрал бы для себя только Добро, если бы знал как? Все, что мы совершили, мы совершали ради высшего блага.
– Вот видишь, кузен, мы вовсе не чудовища, какими ты нас себе представлял, – вступил в разговор Грегори. – Анархисты во все времена были воинами-интеллектуалами в борьбе за благородное дело.
– А мой брат в таком случае кто? – прищурившись, спросил Даскин, думая о том, что Картер скорее всего уже в доме. – И какую судьбу вы уготовили ему?
– Он – человек непросвещенный, – небрежно отозвался Человек в Черном. – Однако со временем мы готовы и его принять в наше братство. А теперь Грегори проводит тебя в отведенную тебе комнату, там ты и подумаешь обо всем, о чем мы здесь говорили. В комнате ты найдешь книгу под названием «Культ сопротивления», написанную основателем анархического движения Людвигом Принном. Может быть, тебе захочется полистать се.
– Может быть, – неохотно проговорил Даскин. Человек в Черном проводил Даскина и Грегори до двери, за которой стояли двое вооруженных анархистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53