На третий день отряд прошел мимо двустворчатой дубовой двери с медной ручкой, казавшейся совершенно невероятной в этих призрачных переходах. Это был первый из пяти выходов, ведущий к Озеру Книг. Все как один обернулись и еще долго шли, глядя на обычную дверь, как глядела бы команда корабля-призрака, обреченного на вечное плавание, на огни проплывающего мимо сухогруза.
Они шли еще два дня и миновали еще одну дверь. Эта вела в Уз, где находилась штаб-квартира гвардии Белого Крута. И вновь люди с тоской устремили к ней взгляды, а один гвардеец даже негромко вскрикнул – так, словно за этой дверью ждала его жена или возлюбленная. Отчаяние овладевало отрядом. Те, что помоложе, беззвучно плакали, сами не зная отчего.
Упав духом, они шли и шли вперед, и наконец показалась третья дверь – цель их странствия. Люди зашептались, прибавили шагу и в конце концов пустились по коридору бегом. Гулко звучал в тишине топот ног. Так потерпевшие кораблекрушение в отчаянии пытаются вплавь догнать исчезающие за горизонтом паруса.
Воины принялись нажимать на запертую дверь, в безумии стучать по ней. Нункасл громким окриком велел им разойтись, а Картер снял со связки серебряный ключ и торопливо вставил его в замочную скважину. Затем он распахнул дверь, и отряд поспешно рванулся в проем. Люди жадно вдыхали прохладный воздух Эвенмера. Нункасл в изнеможении опустился на пол. Его подчиненные последовали его примеру.
Картер закрыл за собой дверь, старательно запер ее и тряхнул головой – видимо, для того, чтобы окончательно прийти в себя.
– Отвратительно, – сказал Даскин. – Мерзко.
– Никогда ничего подобного не испытывал, – признался Крейн.
– Всякий раз, когда я туда вхожу, я клянусь себе, что этот раз – последний, – проговорил Картер.
– Ничего удивительного, – понимающе произнес Даскин. – Я туда больше ни за что не сунусь.
Они попали в длинную комнату без окон, но при этом светлую. Пол здесь был устлан белым ковром, стены тоже были белые, по углам стояли фигуры атлантов, подпиравших потолок. Янтарное панно изображало сцену из «Калевалы», в которой Вяйнемуйнен с мечом в руке приближался к великану Випунену. На плече великана росла береза, из подбородка – ольха, на лбу – дуб.
– Есть в этом Унылом Переходе что-то величественное, – сказал один из гвардейцев. – Что-то под стать божественной святости.
– Там жуткое отчаяние, – возразил другой.
– Нет, там недалеко до безумия, – проговорил третий. – Там веет холодом и одиночеством старости.
На всех Унылый Переход произвел разное впечатление, но все клялись, что по доброй воле ни за что бы туда не вернулись.
– Как знать… Может, и придется, – сказал Нункасл, поднимаясь на ноги. – Я сам уже шесть раз там побывал, да только от этого не легче. А за этой комнатой есть другая, побольше, для гостей. Изнутри можно запереться на засов в целях предосторожности, поскольку в дозоре стоять сейчас ни у кого ни сил, ни духу не хватит. Ну, пошли, пошли!
Гвардейцы послушно побрели за своим командиром. Комната действительно оказалась симпатичная и уютная. Стены были разрисованы изображениями рыб-мечей и китов. Высокий потолок подпирали белые колонны, пол был вымощен плитками с цветами подсолнухов. Вдоль одной стены протянулась галерея темного дуба, а на ней расположилась небольшая библиотека. В большом круглом очаге в самом центре комнаты были сложены дрова. Вскоре отряд уже сидел у огня, и все с аппетитом уплетали печеную картошку с солониной.
Говорили мало и довольно быстро уснули, а во сне всем привиделся Унылый Переход, и этот сон помог окончательно избавиться от гнетущей тоски, навеянной странствием. Только Картер не смог заснуть, невзирая на невероятную усталость. Он лежал без сна рядом со своими крепко спящими спутниками и думал о Лизбет, о Саре, но больше – о страшном нарушении равновесия, которое он ощущал всюду в Доме и которое поджидало на каждом шагу, словно жадная и алчная пасть. Сжимая в руке осколок Краеугольного Камня, Картер забылся тревожным сном. Пульсация Камня затягивала его во мрак темнее ночи.
Проснулись поздно. Дрова в очаге догорели, в комнате стало холодно. Люди, как малые дети, протерли заспанные глаза и принялись бродить по комнате в поисках растопки. Растопку и дрова вскоре обнаружили – они лежали аккуратно сложенной горкой возле одной стены. Плотно позавтракав, отряд без лишних слов тронулся в дальнейший путь.
За счет странствия по Унылому Коридору они оставили далеко позади Наллевуат и теперь находились в трех днях пути от него, в стране под загадочным названием «Уздечка Сута». Поскольку Картер хотел пройти незамеченным, он вел отряд извилистым путем, по узким потайным ходам с дощатыми стенами и полами и низкими потолками, где громко звучали шаги. Лорд Андерсон гадал, сколько же миль он прошагал по таким вот тесным туннелям с тех пор, как стал Хозяином.
Через восемь часов путники оказались в комнате с низким потолком и дощатым полом, покрашенным желтой краской, местами облупившейся. Рядом с каменным очагом обнаружили шкатулку, в которой лежали деревянные солдатики, карты, нарисованные неумелой детской рукой, и клочок бумаги, свернутый свитком и перевязанный золотистой ленточкой. Свиток представлял собой хартию некоего «Тайного Общества Симраны» (название было написано с орфографическими ошибками). Манифест требовал от членов общества «защищать страну от преступников, бродяг и пиратов».
– И как только дети могли найти дорогу сюда? – удивился Грегори.
Картер улыбнулся, вспомнив о своих детских разведывательных вылазках.
– Их привело сюда любопытство. Наверное, это было для них величайшее приключение – свой собственный тайный мир. Я завидую их открытию. Но вы посмотрите – бумага такая хрупкая, она готова рассыпаться! Автор этой хартии сейчас старше любого из нас.
– Думаю, они одолели пиратов, – усмехнулся Грегори. – Уже несколько десятков лет ни одного пирата никто и в глаза не видел.
Картер улыбнулся.
– Ну так давайте поужинаем в этих священных покоях и немного передохнем. Вскоре нам придется пересечь Длинный Коридор, и мне бы хотелось сделать это до рассвета, когда народу поменьше.
В очаге сохранились древние дрова, и вскоре там весело заплясало пламя. Еду не готовили – перекусили хлебом и вяленым мясом. Несмотря на усталость, люди завели дружеские беседы, обменивались шутками. Гвардейцы много лет вместе служили и любили Нункасла, который был с ними не слишком суров. Они и к Хозяину уже начали понемногу привыкать – ведь он вел себя как самый обычный человек.
– А местечко замечательное, – озорно сверкая карими глазами, заметил Крейн и взглянул на своего партнера, который даже сидя был выше него ростом. – Что скажете, мистер Макмертри?
– Вот если бы тут окно было… – уклончиво отозвался Макмертри и вытащил карманные часы. – Правда, сейчас уже больше шести…
– И на улице так или иначе темно, – закончил Крейн и откинул назад серебристую гриву. – Так что ничего бы мы все равно не увидели. А эти потайные ходы проложены с величайшей изобретательностью. Я так понимаю, что в Доме их великое множество.
– Сотни, – ответил Картер. – А может, и тысячи. На самом деле, удивительно, как до сих пор не обнаружили еще больше.
– Они существовали во времена Войн за Желтую Комнату, задолго до того, как вы родились, – сказал Нункасл. – Я тогда был рядовым, моложе многих из этих желторотых юнцов. – Он широким жестом обвел своих подчиненных. И те весело заулыбались. – И самому Хозяину, вашему отцу, тогда только-только двадцать исполнилось, он недавно в должность вступил. Он знал о потайных ходах, как знают все Хозяева, но враги порой их обнаруживали, и те, и другие время от времени замуровывали проходы стенами, так что в конце концов надежных осталось мало. Война была кровопролитная – все то время, пока мы гнали анархистов к югу. Мы нанесли им значительный урон, особенно в битве при Фиффинге, а потом окружили их в Желтых Комнатах между фиффингскими низинами и Моммуром. С тех пор их стало куда как меньше.
– Готов об заклад побиться, вы были героем той войны, лейтенант? – спросил один из гвардейцев.
Можно было не сомневаться – все подчиненные Нункасла уже не раз слышали эту историю, но были не прочь послушать ее снова.
– Все мы тогда были героями. Помню, как мы потом вернулись домой. Нас тогда все называли Золотыми Парнями из Желтых Комнат, а у Констанции – той девушки, что ждала меня, глаза сияли так, словно я какой-нибудь древний рыцарь. Только я вошел в Иннмэн-Пик, она тут и кинулась ко мне на шею. Это, конечно, было не по уставу, да только тогда всех так встречали. Женщины плакали, да и мужчины некоторые тоже – ведь многие из наших полегли в боях. Но это было так славно – вернуться домой.
– Не для всех, – мрачно проговорил Макмертри.
– Вы тоже воевали? – спросил Нункасл.
– Да.
– В какой роте?
Макмертри вытянул длиннющие ноги и уставился на пламя в очаге.
– Не имеет значения. Все погибли. Один я уцелел.
– Ну… – проговорил Нункасл после недолгой паузы. – И такое бывало. Не все наши сражения были победными, многие пали в боях. Я потерял несколько близких товарищей.
– Сам я не воевал, а вот несколько моих однокашников воевали, – сказал Крейн. – И некоторые домой не вернулись. И все же мы должны радоваться тому, что другим повезло, как сержанту Нункаслу и Говарду Макмертри.
– Верно, – сказал Картер. Но он думал о Саре, о том, как вернется к ней, завершив странствие, как некогда вернулся Нункасл к своей Констанции.
Из-за необходимости продвигаться к западу незамеченным, отряд поднялся в три часа утра и шел без остановки, пока не добрался до Длинного Коридора. Быстро перебежав его, Картер и его спутники углубились в потайной ход, выводящий в страну Вествинг. Пахло морем – ведь воды Стороннего моря протекали здесь Сказочной Рекой в Залив Бегства, где располагаются самые большие судоверфи в Эвенмере. В Вествинге оказалось намного теплее, чем в Длинном Коридоре, поскольку здесь работала усовершенствованная система отопления. Однако у путников не было времени насладиться прелестями цивилизации, и вскоре они уже снова брели холодными потайными ходами. Изо рта у всех клубами вырывался пар, над головами слышался вой зимней вьюги. Картер мечтал о том, чтобы можно было уснуть, спрятавшись за высоким стулом у горящего камина, как он делал в детстве в долгие дни зимы. Воспоминания согрели его, и он хранил их на протяжении многих миль.
Все утро отряд шел по этому переходу, а переход вился и вился по дому, пересекался с другими коридорами, поднимался то выше, то ниже, приходилось то и дело то всходить по ступенькам, то спускаться, и в конце концов у всех разболелись ноги.
– Похоже на дорогу к Комнате Ужасов, – заметил Даскин.
– Точно подмечено, – отозвался Картер. – Этот переход – часть Извилин, по которым действительно можно попасть туда. Порой Извилины прерываются, но все же связывают большую часть Белого Круга. Эта их часть – одна из самых протяженных.
Он еще не успел закончить объяснение, когда вдруг почувствовал резкую головную боль. Картер невольно вскрикнул, сжал руками виски и опустился на колени. Гвардейцы тут же окружили его, взяв оружие на изготовку.
– Что с тобой? – воскликнул Даскин.
На мгновение Картер ослеп, но когда в глазах у него прояснилось, он сказал:
– Карты… изменились. Анархисты снова переустраивают Дом. Переход впереди уже не такой, каким был раньше.
Он встал. Колени у него еще дрожали, но испуг отступил – и боль вместе с ним.
– Когда меня настигла боль, я сосредоточенно думал об этой части Эвенмера. Ощущение было такое, словно мой мозг развернули на девяносто градусов. Нет-нет, теперь я в полном порядке. Но это было похоже на шок. Между тем переход впереди действительно изменился, но как именно – я пока точно не знаю.
На протяжении следующего часа пути Картера мучила мысль, от которой ему очень хотелось отмахнуться, – он мечтал о том, чтобы его подозрения не подтвердились. Но опасения оказались вполне оправданными: отряд дошел до конца коридора, и Картер не обнаружил рычага, с помощью которого можно было открыть потайную панель в стене.
– Выход исчез, – тихо проговорил Картер.
– Значит, анархисты знают о том, что мы здесь, – заключил Даскин.
– Нет. Сначала я тоже так подумал, но на самом деле произошла общая перестройка Дома сразу за этой стеной, и это сказалось на многих помещениях. Сюда мы попали по чистой случайности.
– Придется повернуть обратно? – спросил сержант Хаггард, заместитель Нункасла – веснушчатый рыжеволосый мужчина с мальчишеской улыбкой. Сейчас он, впрочем, не улыбался.
– Нет времени, – покачал головой Картер. – Джентльмены, у некоторых из вас есть с собой топорики. Нужно прорубить в этой стене дыру, сквозь которую мы смогли бы пролезть, но не больше.
Двое гвардейцев достали из мешков топорики и принялись за работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53