Ведь точного адреса, наверное, ты не знаешь?..
Проститутка улыбнулась в ответ:
— Конечно, господин. Мой… босс… может знать.
— Тогда не будем терять времени. — Чейн взял девушку под руку. — Не пытайся делать глупостей, и тогда это быстро закончится.
Проститутка тихонько вздохнула.
Они прошли несколько кварталов, прежде чем оказались в темной подворотне, заваленной тоннами мусора. В стене виднелась тяжелая дверь, а над ней — деревянная вывеска с парой иероглифов. Питейное заведение. Очевидно, — решил наемник, — сутенер сидит здесь и глушит пиво, в то время как девчонка пытается оплатить его расходы.
Лиза направилась было к двери, но Чейн мягко придержал ее за руку:
— Не так быстро. — Он вынул из кармана телефон. — Звони. Скажи, что у тебя проблемы и ты ждешь его там, где мы с тобой встретились.
Девчонка нерешительно взяла аппарат.
— Не волнуйся, он ничего тебе не сделает, — сказал Чейн. — Крюк узнает, кто меня навел, и все будет кончено. Ты получишь свободу.
— Да?!. — Лиза вспыхнула. — И кто защитит меня на улице? Может быть, ты?..
— Он защитил тебя сегодня? — улыбнулся Чейн. — Впрочем, выбора у тебя по-прежнему нет.
Он щелкнул стальными пальцами. Красные диоды на запястье тускло вспыхнули. Проститутка вздрогнула и подняла телефон. Потребовалась еще минута, чтобы она сбивчиво поведала нехитрую историю о своих проблемах. Мол, двое обколовшихся юнцов прижали в подворотне.
Чейн кивал и улыбался. Наконец Лиза вернула телефон.
Достав из кармана несколько купюр, он кивком велел ей убираться. Девушка метнулась к выходу из подворотни, на бегу пряча деньги в трусики. Не самый умный поступок, — подумал Чейн, — принимая во внимание ее занятие. Очевидно, такой платы она отродясь не видела.
Наемник отошел от двери и прижался к стене. Когда дверь распахнулась, он вынул из кобуры пистолет. Из проема вышли три субъекта. Шагавший посредине громко вещал о том, как ему «осточертела эта сучка».
— Ты — Хонза?
Парни подпрыгнули от неожиданности и принялись щуриться в полумрак. Разглядев, что незнакомец один, все трое заметно успокоились.
— Кто спрашивает? — надменно поинтересовался средний.
Двое других стали приближаться, опасливо поглядывая на пистолет в руке противника. Чейн не стал утруждать себя угрозами и предостережениями. Выстрелы коротко рявкнули, прокатились по улочке каменными шарами. Оба японца рухнули на землю. Каждый подвывал на свой манер и зажимал ногу чуть выше колена. У одного было прострелено правое бедро, у другого — левое.
Сутенер изумленно вытаращился на раненых приятелей, будто до самого конца не мог поверить, что незнакомец пустит оружие в ход. Почему-то это происходило с Чейном сплошь и рядом.
— Ты что, мужик?! — выдохнул Хонза. — Охренел?..
Наемник покачал головой, опуская пистолет.
— Можно сказать, я сделал этим остолопам одолжение. Стоило взять немного ниже, и они до конца жалких жизней остались бы калеками. Другой на моем месте не стал бы так церемониться.
Сутенер наспех обдумал услышанное.
— И что теперь? Чего вообще тебе надо?!
— Хочу, чтобы ты отвел меня в одно место, — сказал Чейн. — Это недалеко. Крюк. Знаешь его?
— Впервые слышу.
— Врешь. — Наемник вновь поднял ствол. — Знаешь, я могу быть и не таким щепетильным.
Один из раненых японцев болезненно вскрикнул. Поглядев на него, сутенер сморщился, будто собирался заплакать.
— О боги! — взмолился он. — Ну почему тебе понадобился именно я?!.
Наемник пожал плечами:
— Ничего личного. Просто тебе повезло меньше других.
— Ты даже не представляешь, что они сделают, когда узнают, кто их навел. — Глазки сутенера лихорадочно бегали. — Но сначала они прикончат тебя. Ты пожалеешь, что наехал на бедного Хонзу…
— Как же вы здесь любите себя жалеть, — усмехнулся Чейн. — Давай сделаем так. Ты пойдешь со мной, покажешь дорогу. Когда мы увидим Крюка, ты объяснишь, что решил лично проучить этого безумца… То бишь меня.
Сутенер быстро обдумал предложение.
— Что ж, — сказал он наконец, — это наиболее приемлемый выход. Идем.
Они вышли из подворотни, оставив подвывающих японцев на грязном асфальте. Казалось, Хонзу совершенно не заботило их состояние. Он шагал впереди, Чейн отстал на пару шагов. Пистолет по-прежнему находился у него в руке, но на это в Трущобах не обращали внимания.
— Кто тебя навел? — спросил Хонза, повернув голову.
— Не забивай себе голову, — посоветовал Чейн. — Думай лучше о том, что ты скажешь, когда увидишь Крюка.
— Стало быть, это и впрямь та сучка, — заключил сутенер.
— Если ты что-то ей сделаешь, я превращу тебя в евнуха. Знаешь, кто такие евнухи?..
— Ты уже ничего никому не сделаешь, — усмехнулся сутенер. — Ты будешь мертв. Крюк разорвет тебя на части, а протез оставит на память.
— Посмотрим. Запомни, что я сказал насчет девчонки.
— Что ты знаешь такое, чего не знаю я? — Хонза огляделся. — С тобой еще много народу? Не похоже.
— Ты прав, я один. А теперь заткнись, мне нужно подумать.
Они продолжили путь в молчании.
Сутенер держал курс прочь от освещенных участков, постепенно углубляясь в руины. Из тьмы, словно пятна светящейся плесени, выглядывали бледные лица. Ростки цивилизации вернулись к истокам, а собирательство вновь стало единственным промыслом.
Вернее, самым популярным. Поскольку охотиться в Трущобах было не на кого, кроме крыс, насекомых и себе подобных, аборигены не гнушались ничем. Пару раз из-за разрушенных стен показывались согбенные фигуры, вооруженные какими-то палками и обрезками металлических труб. Но, как оказалось, Хонза пользовался здесь некоторым авторитетом — завидев сутенера, аборигены неизменно бормотали что-то вроде «это ты, Хонза…» и удалялись восвояси. Не исключено было, что они вовремя замечали Чейна с пистолетом, причем это играло роль решающего фактора.
Как бы там ни было, вскоре они подошли к десятиэтажному зданию, на фоне всего окружающего сохранившегося просто чудесно. На стенах отсутствовали похабные граффити, а в окнах кое-где блестели целые стекла. Дом был обычный — бетонные блоки, тесные квартирки внутри, — за исключением того, что стоял особняком. Вокруг будто были расставлены невидимые знаки с предостережениями.
— Пришли, — сказал Хонза. — Это здесь. В подпале.
Чейн удивился, но вида не показал. В распоряжении налетчиков находился десятиэтажный дом, однако они почему-то предпочли поселиться в подвале. С другой стороны, наемнику уже было известно, что они чрезвычайно осторожны.
— Веди. Только без глупостей.
Сутенер буркнул под нос какую-то непристойность и двинулся в сторону парадного входа. Тяжелая металлическая дверь была не заперта, электронный замок и коммуникатор — выломаны. Они вошли в подъезд, и Чейн без промедления отступил в сторону. Внутри оказалось ненамного темней. На полу было подозрительно чисто, прямо по курсу маячила лифтовая шахта и лестница.
Неожиданно с той стороны, где должен был находится вход в цокольный этаж, послышались шаги. Чейн прижался к стене и взвел курок пистолета.
— Стой! Кто идет? — спросил мужской голос.
— Вот тебе и крышка, — пробормотал сутенер, затем крикнул во тьму: — Это я, Хонза! Ребята, идите сюда!
— Хонза? — спросил второй голос. — Какого хрена тебе понадобилось?!
Мужчины приблизились. Лунный свет, лившийся из дверного проема, старательно обрисовал два силуэта. Те также заметили, что сутенер пришел не один, и замерли, пытаясь сообразить, что делать дальше. У одного правую руку заменял пластиковый протез, у другого в левой глазнице мерцал объектив, — из тех, что не различают цветов.
Оба парня были не старше тридцати. У каждого на поясе висела резиновая дубинка (несомненно, из арсенала заводской охраны). Они сделали еще несколько шагов, и Чейн разглядел, что у обладателя электронного глаза все лицо было испещрено жуткими шрамами.
Наконец носитель протеза нарушил молчание:
— Хонза, старина. Я было решил, что ты привел нам одну из своих крошек. Мы незнакомы с этим гайдзином. Верно, Шрам?
Обладатель имплантанта покачал головой.
— Ты нас не представишь?
— Да я и сам не знаю, кто это такой, — растерянно забормотал сутенер. — Пристал ко мне на улице… Сказал, что прикончит меня, если я не проведу его к вам. Видите — у него пистолет.
— Видим, — кивнул Шрам. — Впрочем, кое-кто может решить, что ты сделал неправильный выбор.
Услышав об этом, Хонза мелко задрожал.
— А что скажешь ты? — обратился к Чейну носитель протеза. — Зачем понадобилось обижать бедного Хонзу?..
— Мне нужно увидеть Крюка, — ответил наемник.
— Только и всего, — фыркнул Шрам. — На тот свет захотелось?!
— Пока еще нет. У меня важное дело к вашему боссу.
Парни переглянулись.
— Это не трудно проверить. Главное, чтобы Крюк решил, что это важно для НЕГО. — Носитель протеза поглядел на правую руку гайдзина. — Тебе придется расстаться с оружием — в качестве жеста доброй воли, так сказать.
Чейн вынул обойму, отбросил ее в дальний угол, после чего отдал пистолет. Шрам повертел ствол в руках и сунул за пояс. Хонза усмехнулся, но тут же притих, заметив, как Чейн пошевелил стальной рукой. Второй парень с опаской приблизился, и наемник безропотно позволил себя обыскать. Это было проделано настолько неумело, что даже любитель смог бы пронести на себе пару стволов. Однако Чейн поступил по-другому.
Протез закономерно наткнулся на какой-то твердый предмет.
— Бронежилет, — пояснил Чейн. — И я не собираюсь с ним расставаться.
Парень кивнул. Шрам шагал первым, показывая дорогу.
Они прошли в дальний конец холла, где обнаружилась другая дверь — куда более массивная и тяжелая, нежели парадная. Шрам набрал сложный код, и за металлической плитой щелкнули запоры. Узкую лестницу освещала единственная лампочка. Пятнадцать ступеней привели в начало коридора, где также дежурили двое парней. Шрам велел Чейну остановиться, о чем-то с ними переговорил, затем вновь поманил за собой.
Проходя мимо парней, наемник заметил очередные подтверждения того, что избрал верное направление. У одного из штанины торчала металлическая нога, обутая в драный кроссовок, у второго на голове мигали разноцветные диоды. Вооружение по-прежнему составляли резиновые дубинки, однако наемник не придал этому значения. Здесь, в Трущобах, у налетчиков не было нужды выставлять напоказ свою силу. Чейн был уверен, что с каждым шагом приближается к цели.
Один из парней стукнул в дверь, и в ней распахнулось зарешеченное окошко. Оттуда на пришельцев глянул чей-то электронный глаз. Некоторое время объектив холодно таращился на Чейна, едва удостоив Хонзу внимания. Затем запоры щелкнули. Наемник с неохотой признал, что заводской охране придется повозиться, когда он здесь закончит. Впрочем, это будут уже не его проблемы.
Дверь распахнулась, и они вошли внутрь. Не обращая на «привратника» внимания, Шрам деловито продолжил путь. Чейн старался не отстать, но внимательно оглядывался по сторонам.
Потолок подвала оказался неожиданно высоким. Коридор закончился, и короткая процессия потянулась через анфиладу просторных помещений. Невзирая на богатый жизненный опыт, увиденное шокировало Чейна. Он готовился к тому, что может увидеть, однако к такому оказался не готов: слишком уж разнились прежние установки с тем, что имело место в действительности.
Казалось, какой-то жестокий хладнокровный бог долгие годы ставил в этом месте свой эксперимент; казалось, кто-то могущественный разобрал на части некое количество человеческих организмов и кибернетической техники, чтобы затем смешать все воедино без зазрения совести. Чейн понял, что его глазам предстало физическое воплощение этого безумного века — единение органики и металла, микросхем и обнаженных нейронов.
Киборги. Любые, какие только возможно, мужчины и женщины. Детишки весело крутились вокруг, тогда как родители с подозрением глядели на пришельцев. Ни у одного ребенка не было ни единого имплантанта. У взрослых же их насчитывалось столько, что хватило бы на полк ветеранов какой-нибудь жестокой войны. Тем не менее оголтелыми юнцами, помешанными на электронных игрушках, здесь и не пахло. Большинство этих людей были просто увечными. Встречались и такие, что просто висели под потолком, опутанные проводами, в то время как сознания созерцали буйство киберспейса.
Чейн терялся в догадках. Большая часть имплантантов была явно местного производств, некоторые — весьма дорогие. У этих бедолаг не хватило бы денег, чтобы легально купить всю эту технику. Впрочем, если они действительно грабили завод, нужда в покупках отпадала. Чейн в этом уже почти не сомневался.
Здесь были огромные кухни, ванные комнаты и мастерские; несколько больших комнат разделяли перегородки, за которыми обитали семьи. Воздух, невзирая на большую плотность населения, оставался относительно чистым. Тут и там стояли автоматы для подзарядки батарей искусственных конечностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Проститутка улыбнулась в ответ:
— Конечно, господин. Мой… босс… может знать.
— Тогда не будем терять времени. — Чейн взял девушку под руку. — Не пытайся делать глупостей, и тогда это быстро закончится.
Проститутка тихонько вздохнула.
Они прошли несколько кварталов, прежде чем оказались в темной подворотне, заваленной тоннами мусора. В стене виднелась тяжелая дверь, а над ней — деревянная вывеска с парой иероглифов. Питейное заведение. Очевидно, — решил наемник, — сутенер сидит здесь и глушит пиво, в то время как девчонка пытается оплатить его расходы.
Лиза направилась было к двери, но Чейн мягко придержал ее за руку:
— Не так быстро. — Он вынул из кармана телефон. — Звони. Скажи, что у тебя проблемы и ты ждешь его там, где мы с тобой встретились.
Девчонка нерешительно взяла аппарат.
— Не волнуйся, он ничего тебе не сделает, — сказал Чейн. — Крюк узнает, кто меня навел, и все будет кончено. Ты получишь свободу.
— Да?!. — Лиза вспыхнула. — И кто защитит меня на улице? Может быть, ты?..
— Он защитил тебя сегодня? — улыбнулся Чейн. — Впрочем, выбора у тебя по-прежнему нет.
Он щелкнул стальными пальцами. Красные диоды на запястье тускло вспыхнули. Проститутка вздрогнула и подняла телефон. Потребовалась еще минута, чтобы она сбивчиво поведала нехитрую историю о своих проблемах. Мол, двое обколовшихся юнцов прижали в подворотне.
Чейн кивал и улыбался. Наконец Лиза вернула телефон.
Достав из кармана несколько купюр, он кивком велел ей убираться. Девушка метнулась к выходу из подворотни, на бегу пряча деньги в трусики. Не самый умный поступок, — подумал Чейн, — принимая во внимание ее занятие. Очевидно, такой платы она отродясь не видела.
Наемник отошел от двери и прижался к стене. Когда дверь распахнулась, он вынул из кобуры пистолет. Из проема вышли три субъекта. Шагавший посредине громко вещал о том, как ему «осточертела эта сучка».
— Ты — Хонза?
Парни подпрыгнули от неожиданности и принялись щуриться в полумрак. Разглядев, что незнакомец один, все трое заметно успокоились.
— Кто спрашивает? — надменно поинтересовался средний.
Двое других стали приближаться, опасливо поглядывая на пистолет в руке противника. Чейн не стал утруждать себя угрозами и предостережениями. Выстрелы коротко рявкнули, прокатились по улочке каменными шарами. Оба японца рухнули на землю. Каждый подвывал на свой манер и зажимал ногу чуть выше колена. У одного было прострелено правое бедро, у другого — левое.
Сутенер изумленно вытаращился на раненых приятелей, будто до самого конца не мог поверить, что незнакомец пустит оружие в ход. Почему-то это происходило с Чейном сплошь и рядом.
— Ты что, мужик?! — выдохнул Хонза. — Охренел?..
Наемник покачал головой, опуская пистолет.
— Можно сказать, я сделал этим остолопам одолжение. Стоило взять немного ниже, и они до конца жалких жизней остались бы калеками. Другой на моем месте не стал бы так церемониться.
Сутенер наспех обдумал услышанное.
— И что теперь? Чего вообще тебе надо?!
— Хочу, чтобы ты отвел меня в одно место, — сказал Чейн. — Это недалеко. Крюк. Знаешь его?
— Впервые слышу.
— Врешь. — Наемник вновь поднял ствол. — Знаешь, я могу быть и не таким щепетильным.
Один из раненых японцев болезненно вскрикнул. Поглядев на него, сутенер сморщился, будто собирался заплакать.
— О боги! — взмолился он. — Ну почему тебе понадобился именно я?!.
Наемник пожал плечами:
— Ничего личного. Просто тебе повезло меньше других.
— Ты даже не представляешь, что они сделают, когда узнают, кто их навел. — Глазки сутенера лихорадочно бегали. — Но сначала они прикончат тебя. Ты пожалеешь, что наехал на бедного Хонзу…
— Как же вы здесь любите себя жалеть, — усмехнулся Чейн. — Давай сделаем так. Ты пойдешь со мной, покажешь дорогу. Когда мы увидим Крюка, ты объяснишь, что решил лично проучить этого безумца… То бишь меня.
Сутенер быстро обдумал предложение.
— Что ж, — сказал он наконец, — это наиболее приемлемый выход. Идем.
Они вышли из подворотни, оставив подвывающих японцев на грязном асфальте. Казалось, Хонзу совершенно не заботило их состояние. Он шагал впереди, Чейн отстал на пару шагов. Пистолет по-прежнему находился у него в руке, но на это в Трущобах не обращали внимания.
— Кто тебя навел? — спросил Хонза, повернув голову.
— Не забивай себе голову, — посоветовал Чейн. — Думай лучше о том, что ты скажешь, когда увидишь Крюка.
— Стало быть, это и впрямь та сучка, — заключил сутенер.
— Если ты что-то ей сделаешь, я превращу тебя в евнуха. Знаешь, кто такие евнухи?..
— Ты уже ничего никому не сделаешь, — усмехнулся сутенер. — Ты будешь мертв. Крюк разорвет тебя на части, а протез оставит на память.
— Посмотрим. Запомни, что я сказал насчет девчонки.
— Что ты знаешь такое, чего не знаю я? — Хонза огляделся. — С тобой еще много народу? Не похоже.
— Ты прав, я один. А теперь заткнись, мне нужно подумать.
Они продолжили путь в молчании.
Сутенер держал курс прочь от освещенных участков, постепенно углубляясь в руины. Из тьмы, словно пятна светящейся плесени, выглядывали бледные лица. Ростки цивилизации вернулись к истокам, а собирательство вновь стало единственным промыслом.
Вернее, самым популярным. Поскольку охотиться в Трущобах было не на кого, кроме крыс, насекомых и себе подобных, аборигены не гнушались ничем. Пару раз из-за разрушенных стен показывались согбенные фигуры, вооруженные какими-то палками и обрезками металлических труб. Но, как оказалось, Хонза пользовался здесь некоторым авторитетом — завидев сутенера, аборигены неизменно бормотали что-то вроде «это ты, Хонза…» и удалялись восвояси. Не исключено было, что они вовремя замечали Чейна с пистолетом, причем это играло роль решающего фактора.
Как бы там ни было, вскоре они подошли к десятиэтажному зданию, на фоне всего окружающего сохранившегося просто чудесно. На стенах отсутствовали похабные граффити, а в окнах кое-где блестели целые стекла. Дом был обычный — бетонные блоки, тесные квартирки внутри, — за исключением того, что стоял особняком. Вокруг будто были расставлены невидимые знаки с предостережениями.
— Пришли, — сказал Хонза. — Это здесь. В подпале.
Чейн удивился, но вида не показал. В распоряжении налетчиков находился десятиэтажный дом, однако они почему-то предпочли поселиться в подвале. С другой стороны, наемнику уже было известно, что они чрезвычайно осторожны.
— Веди. Только без глупостей.
Сутенер буркнул под нос какую-то непристойность и двинулся в сторону парадного входа. Тяжелая металлическая дверь была не заперта, электронный замок и коммуникатор — выломаны. Они вошли в подъезд, и Чейн без промедления отступил в сторону. Внутри оказалось ненамного темней. На полу было подозрительно чисто, прямо по курсу маячила лифтовая шахта и лестница.
Неожиданно с той стороны, где должен был находится вход в цокольный этаж, послышались шаги. Чейн прижался к стене и взвел курок пистолета.
— Стой! Кто идет? — спросил мужской голос.
— Вот тебе и крышка, — пробормотал сутенер, затем крикнул во тьму: — Это я, Хонза! Ребята, идите сюда!
— Хонза? — спросил второй голос. — Какого хрена тебе понадобилось?!
Мужчины приблизились. Лунный свет, лившийся из дверного проема, старательно обрисовал два силуэта. Те также заметили, что сутенер пришел не один, и замерли, пытаясь сообразить, что делать дальше. У одного правую руку заменял пластиковый протез, у другого в левой глазнице мерцал объектив, — из тех, что не различают цветов.
Оба парня были не старше тридцати. У каждого на поясе висела резиновая дубинка (несомненно, из арсенала заводской охраны). Они сделали еще несколько шагов, и Чейн разглядел, что у обладателя электронного глаза все лицо было испещрено жуткими шрамами.
Наконец носитель протеза нарушил молчание:
— Хонза, старина. Я было решил, что ты привел нам одну из своих крошек. Мы незнакомы с этим гайдзином. Верно, Шрам?
Обладатель имплантанта покачал головой.
— Ты нас не представишь?
— Да я и сам не знаю, кто это такой, — растерянно забормотал сутенер. — Пристал ко мне на улице… Сказал, что прикончит меня, если я не проведу его к вам. Видите — у него пистолет.
— Видим, — кивнул Шрам. — Впрочем, кое-кто может решить, что ты сделал неправильный выбор.
Услышав об этом, Хонза мелко задрожал.
— А что скажешь ты? — обратился к Чейну носитель протеза. — Зачем понадобилось обижать бедного Хонзу?..
— Мне нужно увидеть Крюка, — ответил наемник.
— Только и всего, — фыркнул Шрам. — На тот свет захотелось?!
— Пока еще нет. У меня важное дело к вашему боссу.
Парни переглянулись.
— Это не трудно проверить. Главное, чтобы Крюк решил, что это важно для НЕГО. — Носитель протеза поглядел на правую руку гайдзина. — Тебе придется расстаться с оружием — в качестве жеста доброй воли, так сказать.
Чейн вынул обойму, отбросил ее в дальний угол, после чего отдал пистолет. Шрам повертел ствол в руках и сунул за пояс. Хонза усмехнулся, но тут же притих, заметив, как Чейн пошевелил стальной рукой. Второй парень с опаской приблизился, и наемник безропотно позволил себя обыскать. Это было проделано настолько неумело, что даже любитель смог бы пронести на себе пару стволов. Однако Чейн поступил по-другому.
Протез закономерно наткнулся на какой-то твердый предмет.
— Бронежилет, — пояснил Чейн. — И я не собираюсь с ним расставаться.
Парень кивнул. Шрам шагал первым, показывая дорогу.
Они прошли в дальний конец холла, где обнаружилась другая дверь — куда более массивная и тяжелая, нежели парадная. Шрам набрал сложный код, и за металлической плитой щелкнули запоры. Узкую лестницу освещала единственная лампочка. Пятнадцать ступеней привели в начало коридора, где также дежурили двое парней. Шрам велел Чейну остановиться, о чем-то с ними переговорил, затем вновь поманил за собой.
Проходя мимо парней, наемник заметил очередные подтверждения того, что избрал верное направление. У одного из штанины торчала металлическая нога, обутая в драный кроссовок, у второго на голове мигали разноцветные диоды. Вооружение по-прежнему составляли резиновые дубинки, однако наемник не придал этому значения. Здесь, в Трущобах, у налетчиков не было нужды выставлять напоказ свою силу. Чейн был уверен, что с каждым шагом приближается к цели.
Один из парней стукнул в дверь, и в ней распахнулось зарешеченное окошко. Оттуда на пришельцев глянул чей-то электронный глаз. Некоторое время объектив холодно таращился на Чейна, едва удостоив Хонзу внимания. Затем запоры щелкнули. Наемник с неохотой признал, что заводской охране придется повозиться, когда он здесь закончит. Впрочем, это будут уже не его проблемы.
Дверь распахнулась, и они вошли внутрь. Не обращая на «привратника» внимания, Шрам деловито продолжил путь. Чейн старался не отстать, но внимательно оглядывался по сторонам.
Потолок подвала оказался неожиданно высоким. Коридор закончился, и короткая процессия потянулась через анфиладу просторных помещений. Невзирая на богатый жизненный опыт, увиденное шокировало Чейна. Он готовился к тому, что может увидеть, однако к такому оказался не готов: слишком уж разнились прежние установки с тем, что имело место в действительности.
Казалось, какой-то жестокий хладнокровный бог долгие годы ставил в этом месте свой эксперимент; казалось, кто-то могущественный разобрал на части некое количество человеческих организмов и кибернетической техники, чтобы затем смешать все воедино без зазрения совести. Чейн понял, что его глазам предстало физическое воплощение этого безумного века — единение органики и металла, микросхем и обнаженных нейронов.
Киборги. Любые, какие только возможно, мужчины и женщины. Детишки весело крутились вокруг, тогда как родители с подозрением глядели на пришельцев. Ни у одного ребенка не было ни единого имплантанта. У взрослых же их насчитывалось столько, что хватило бы на полк ветеранов какой-нибудь жестокой войны. Тем не менее оголтелыми юнцами, помешанными на электронных игрушках, здесь и не пахло. Большинство этих людей были просто увечными. Встречались и такие, что просто висели под потолком, опутанные проводами, в то время как сознания созерцали буйство киберспейса.
Чейн терялся в догадках. Большая часть имплантантов была явно местного производств, некоторые — весьма дорогие. У этих бедолаг не хватило бы денег, чтобы легально купить всю эту технику. Впрочем, если они действительно грабили завод, нужда в покупках отпадала. Чейн в этом уже почти не сомневался.
Здесь были огромные кухни, ванные комнаты и мастерские; несколько больших комнат разделяли перегородки, за которыми обитали семьи. Воздух, невзирая на большую плотность населения, оставался относительно чистым. Тут и там стояли автоматы для подзарядки батарей искусственных конечностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57