— Оружие не заряжено, но в этом плане никогда не верьте никому на слово. Держите его направленным в сторону огневого рубежа, а палец подальше от спускового крючка.
Элгарс взяла пистолет с озадаченным выражением и повертела его из стороны в сторону. Помещение тира было уставлено мишенями в рост человека, расположенными с разными интервалами на дистанции между пятью и тридцатью метрами. Она посмотрела в патронник и склонила голову набок, словно птица, затем взяла одну из обойм.
— Зна-мм… знак’мо. Можно зарядить?
— Давайте, — сказал Хармон, продолжая внимательно следить.
Элгарс помахала незаряженным оружием взад и вперед, держа его направленным в сторону рубежа.
— Штто-то не так, — сказала она, поворачиваясь взглянуть на инструктора. Вслед за ее туловищем, пистолет качнулся влево и вниз. Прямо на прикованного к инвалидному креслу распорядителя тира.
— Верх! — резко сказал Хармон, отбивая пистолет наружу и вверх. — Держите его направленным вверх и к мишеням! Пройдите вперед, возьмите обойму и вставьте ее, затем дошлите патрон в патронник. На этот раз все же держите его стволом к мишеням, о’кей?
— Прсти’те, — сказала Элгарс, нахмурившись. — Фее н’ так. Так и н’ так в тож’ сам’ вр’мя.
Она подобрала обойму с озадаченным выражением, но руки действовали уверенно, когда она вставила ее и передернула затвор.
— М-м, «Огневой рубеж чист»? — с улыбкой произнесла Уэнди.
— «Лева го’ов»? — нахмурившись, пробормотала Элгарс.
Хармон улыбнулся.
— «Слева готов? Левый готов. Справа готов? Правый готов. Огневой рубеж чист. Открыть огонь».
Прежде чем подбородок бывшего полицейского стукнулся о его грудь, все пять мишеней были поражены двумя пулями в верхнюю часть груди и одной в середину лица каждая. Звук походил на раскаты грома, очередь выстрелов, как у пулемета с низкой скорострельностью, затем обойма упала на пол, и оружие было перезаряжено. Он не различил движение ее руки, схватившей запасную обойму; оружие, казалось, перезарядилось, словно по волшебству.
— Сто чертей и преисподняя, — пробормотал Хармон, в то время как Уэнди просто стояла с открытым ртом.
— Это было о’кей, сарж’нт? — спросила Элгарс тихим застенчивым голосом.
— Да-а, это было вполне прилично, — сказал Хармон, разгоняя перед собой остатки кордитового дыма. — Вполне прилично.
7
Рочестер, Нью-Йорк, Соединенные Штаты, Сол III
13 сентября 2009 г., 10:14 восточного поясного времени
— Думаю, все идет вполне прилично, — выразил свое мнение полковник Катпрайс. Он пригнулся, когда шальной заряд рэйлгана срикошетил от сплошь разбитого Боевого Скафандра, за которым он укрылся. — Могло быть и хуже.
— Было бы хуже, если бы не эта последняя партия «Скачущих Барби», — проворчал сержант-майор Ваклева. — И Испанская Инквизиция.
— «У меня тут списочек, такой маленький списочек», — сказал Санди, подползая к их позиции. — Нам тут не помешали бы несколько «Скачущих Барби», сэр.
Он выставил голову над скафандром и тут же нырнул обратно.
— Отличная бойня, но нет предела совершенству.
Катпрайс покачал головой.
— Ты знаешь, почему их кличут «Скачущими Барби», Санди?
— Так точно, сэр, — ответил сержант. — По правде-то, их следует называть «Дуростью Дункана». Но их зовут «Барби», поскольку так благозвучнее, и, как Барби, она просто встает и сбивает тебя с ног, когда ты оказываешься рядом с ней. И ты знаешь, что она это сделает. Стерва с холодными глазами.
Противопослинское оружие блокирования района М-281А было одним из немногих доступных крох ГалТеха, технологией, которую Галактическая Федерация сначала предложила, а потом оказалась неспособной поставлять в сколько-нибудь значительных объемах.
Устройство являлось внебрачным ребенком ошибки, сделанной одним из членов Первого батальона Пятьсот пятьдесят пятого полка Мобильной Пехоты. В самом начале конфликта сержант Дункан, отъявленный любитель совать руки куда не следует, повозился с Полем Индивидуальной Защиты и снял все его предохранители, а затем высвободил всю его энергию одним кратким всплеском.
Всплеск при снятых предохранителях образовал кольцевое «лезвие», которое рассекло несколько этажей казармы, где он обитал в то время. И — чисто случайно — отсекло ноги его соседу по комнате.
Потребовалось немалое время, чтобы задать все правильные вопросы и правильным образом. В конце концов сошлись на том, что производство коробков представляло для техников индоев сравнительно несложную задачу, даже по одному за раз. А их легко можно было встроить в земное устройство, называемое «разбрасываемая минная платформа».
Получившийся в результате артиллерийский снаряд разбрасывал сорок восемь мин, каждая из которых обладала некоторой мобильностью и удобным внешним видом; мина представляла собой расплющенный диск, отчасти напоминавший «коровью лепешку». Поверхность могла менять цвет и текстуру под стать окружающему фону, но установкой по умолчанию был желтый, цвета крови послинов, по очевидным причинам.
Покинув снаряд еще в полете, диски рассеивались по поверхности, создавая зону поражения двести метров длиной и семьдесят шириной. Затем, если что-нибудь приближалось к ней на расстояние в два метра, мина подскакивала на один метр вверх и испускала плоское силовое поле, простиравшееся на пятьдесят метров во все стороны. Поле рассекало все, за исключением самой мощной галактической брони, то есть крошило послинов в капусту.
Самым приятным в системе, с точки зрения людей, было то, что она могла сделать шесть разрядов на встроенной батарее. После разряда она откатывалась немного в сторону и снова «пряталась», поджидая следующую волну послинов, и в глазах всего мира выглядела похожей на один из неаппетитных ошметков, оставшихся от послинов. Впрочем, груды посеченных тел послинов в целом выдавали факт, что на местности находились «Скачущие Барби». Даже для слабоумных нормалов. Поскольку послины в общем и целом реагировали на минные поля, прогоняя по ним нормалов, пока не расчищали путь, это давало возможность справляться с многократными волнами, на что обычные мины не были способны.
— Нам на самом деле нужно здесь хоть несколько, сэр, — настаивал Санди. — Помимо прочего, когда они падают на большую кучу трупов типа этой, они крошат их на кусочки. Передвигаться станет гораздо легче. И на это чертовски забавно смотреть.
— Ты такой ненасытный, что в сравнении с тобой О’Нил выглядит любителем, Санди, — сказал сержант-майор Ваклева с ухмылкой отрезанной головы. Он явно одобрял.
— Не поминай черта, — сказал Майк, шагая вверх по склону. Он опустился на колени возле брони и нежно по ней похлопал. — Хуарес. Он был с батальоном с тех самых пор, как я принял командование ротой «Браво». Служил в отделении Стюарта. Хороший сержант. Чертовская потеря.
Катпрайс в первый раз как следует рассмотрел скафандр; что-то, ГСР или плазменная пушка, отгрызло верхнюю часть брони.
— Сколько вы потеряли, майор?
— Двадцать шесть, — ответил О’Нил и встал посмотреть через хлипкий парапет. Некоторое время его появление игнорировалось, затем на него обрушился ураган огня. — Большинство были новичками, разумеется. Они вытворяют глупейшие вещи.
Катпрайс и Ваклева нырнули вниз и съежились в своих тяжелых длинных бронежилетах, а Санди выругался и пополз вбок к одному из рэйлганов. Шальной заряд ударил в двадцатипятикилограммовую комбинацию треножника с сервомотором и рэйлгана и отбросил ее назад. Одного взгляда хватило понять, что оружию конец.
— Проклятие, майор! — воскликнул сержант. — Из-за вас только что подстрелили мое ружье!
— О, сожалею об этом, — сказал О’Нил. Он сел в грязь и настроил экран на внешний обзор. — Катпрайс, а что это вы валяетесь в грязи? Впрочем, ладно. Вы не знаете, есть ли поблизости еще «Барби»? Они нужны нам на склоне. Они крошат послинов по-настоящему мелко; это позволит гораздо легче передвигаться, когда придет время, и кроме того, на это чертовски забавно смотреть.
— Парни, вас что, разлучили при рождении? — спросил Катпрайс. — И мы скорчились тут, потому что рикошеты от вашей брони оказались слегка неприятными.
Майк снял шлем и посмотрел на него.
— О чем это вы?
— По вам только что стреляли, сорвиголова, — сказал Ваклева. — Вы же заметили это, да?
— Нет, — просто ответил Майк. — Не заметил. Простите. Полагаю огонь не был настолько плотным.
— Для вас, может, и нет, — сказал Ваклева, вытаскивая из своего бронежилета флетчетт одномиллиметрового рэйлгана. — Некоторые, однако, не закутаны в сталепласт.
— В этом-то как раз и проблема, — проворчал Катпрайс. — Если мы попытаемся перевалить гребень, из нас сделают котлету.
— Нам нужно как-то сломить эту силу, — сказал Санди. — Бомбочку, бомбочку, атомную бомбочку.
— Это было бы хорошо, — сказал Катпрайс. Он очень хорошо знал, что они едва смогли остановить силы послинов, не то чтобы «отбросить назад», как требовалось. — К несчастью, президент все еще говорит «нет». Артиллерия разбивается побатарейно…
— Пора Испанской Инквизиции? — спросил О’Нил и открыл сначала один бронированный карман, затем другой. Наконец он сдался. — Сержант-майор, я нижайше извиняюсь за то, что причинил вам временное неудобство. Не могли бы вы дать мне закурить?
— Конечно, — засмеялся Ваклева, вытаскивая пачку «Пэлл-Мэлл» без фильтра. — Керен запустил Испанскую Инквизицию. Посылаешь взвод военной полиции, каждый со списком вопросов и ответов. Подходят они к старшим офицерам и сержантам и задают им три вопроса из списка. Если те не ответят правильно на два вопроса из трех, их отстраняют. Не успеешь и глазом моргнуть, как потерял половину балласта, а командуют вдруг люди, которые знают, что делают.
— Единственное, что я имею против нее, это что не я первым ее придумал, — сказал Майк. Он вставил сигарету в рот, поднял левую руку, и внезапно из одного из многочисленных отверстий на поверхности его скафандра вырвался двухметровый факел пламени. Он затянулся сигаретой, и пламя погасло. — Она не столь хороша в пехоте или танковых частях, но артиллерия такая отрасль, где требуется квалификация. Если ты не знаешь, как укрепить долбаную траншею, тебе не следует быть в инженерах. Если ты не умеешь вычислить правильный размер антенны, тебе не следует быть связистом. И если ты не знаешь, как брать поправку на ветер, ты не должен быть командиром артиллерийского батальона.
— Я просто должен раздобыть себе такой же, — сказал Санди, доставая пачку «Мальборо». — Можно мне?
— Пожалуйста, — сказал О’Нил.
Санди отодвинулся от факела и затянулся своей раковой палочкой.
— Обожаю.
— Оно нестандартное, — указал Майк. — Это одна из предложенных мной модификаций, которую в комитете отклонили. Я верю в скафандр «Ронко» .
— Режет, отбивает и запекает? — засмеялся Катпрайс.
— Вы уловили суть, — рассудительно произнес О’Нил. — Ясно море, что оно не только для прикуривания. Итак, как нам сократить число этих скотов до той величины, чтобы мы смогли заставить их отступить? И чтобы хоть кто-то остался на ногах, когда закончим.
— Я так понимаю, вы не в состоянии взяться за это?
— Нет, — сказал О’Нил и облокотился на покойного сержанта Хуареса. — Этим утром мы потеряли каждого четвертого. Не так плохо, как в Роаноке — тогда мы вляпались в целое море дерьма, — но если мы перевалим гребень, они сожрут нас с потрохами. Мы можем удерживать квадрат, но не можем выйти из него. И удерживаем-то квадрат лишь потому, что пушкари держат одну его сторону.
— Им там устроили мясорубку, — мотнул Ваклева подбородком в направлении больницы. — Это их немного подсократит.
— Да вы-то поглядели как следует на ту сторону холма, сержант-майор? — изумленно спросил Санди. — Они теряют, наверное, по тысяче в минуту, что кажется очень много. Но с такими темпами мы просидим здесь сорок дней и сорок ночей.
— Да уж, а тем временем они будут размножаться по всему побережью, — заметил Майк. — Половые разбойники.
Он поскреб подбородок и очередной раз затянулся сигаретой. Подавшись вперед, он подобрал разбитый клинок-бома и поднял его вверх. Спустя несколько мгновений над головой стали потрескивать заряды рэйлганов, периодически сопровождаемые ракетой. Наконец, поток зарядов выбил меч из его руки, заодно отъев половину оставшегося лезвия.
— Огонь все еще плотен, — поделился мнением О’Нил, пока остальные снова выбирались из грязи. — Иногда, если ты пригвоздишь их к месту и не убьешь первый миллион, или около того, у них заканчиваются боеприпасы. Но когда ты перемалываешь волну за волной, ребятки позади всегда свежи и полны зарядов. Мы применили такое в… дай бог памяти… Харрисберге-Один, кажется. Пришпилили первые ряды, пока у них не закончились патроны, продвинулись вперед и снова окопались, так, чтобы задние ряды могли немного пройти вперед, затем повторили все заново.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84