Я, во всяком случае, запретил ему приезжать на нем на работу, так как он распугивал птиц и клиентов. Какой-то немецкий тиранозавр:.. А что он натворил?
— Кто-то из них двоих промчался как пуля сквозь школьную экскурсию… Майкл сейчас на работе?
— Ну-у… Собственно, он сегодня не пришел, — пробормотал Грисби. — Уже второй раз в этом месяце. Телефон не отвечает…
— Ага, ну, может быть, загляну к нему в гости… А этот его приятель, он кто?
— Какой-то Галлард. Имени не знаю. Он всегда обращался к нему по фамилии, наверное, знакомы по школе.
— А где он живет?
— На Крейн-лейн, семнадцать… Погодите, вы про Галларда?
— Конечно, — быстро солгал я. — Впрочем, найду обоих в компьютере.
— Ну да, а я подумал… Ладно, неважно…
— Большое вам спасибо. До свидания.
Я бросил трубку и закрыл глаза, пытаясь вызвать в памяти план города. Крейн-лейн? Какая-то окраина, но где? На западе? Может быть, на юго-западе? Не в силах вспомнить, я еще раз окинул взглядом безликое помещение, в котором стереофонический молох выглядел столь же неуместно, как монашка в матросской таверне, и высунул нос на улицу. На какое-то мгновение у меня появилась надежда… но нет! Шел дождь. Тяжелый, холодный, не более приятный, чем мокрое одеяло в одноместной палатке. Я выглянул сперва за порог, никто там не прятался, затем, через несколько шагов, — за угол, тоже ноль интереса, и уже спокойно побежал к машине.
Конечно, уже через секунду после того, как я вывел на экран бортового компа план города, оказалось, что я прекрасно знаю, где находится Крейн-лейн, и сразу же поехал туда. Светящаяся точка на экране была единственным движущимся объектом в моем поле зрения. Прошу прощения — вторым, первым были стеклоочистители, а если уж идти дальше, то еще менялись цифры на индикаторе частоты. Я искал какую-нибудь ближайшую радиостанцию, — в конце концов, мне предстояло здесь жить, нужно было начинать переживать из-за местных проблем и радоваться местным успехам. Никто ведь не сказал, что я не стану через несколько лет мэром Редлифа.
Что-то появилось в эфире, я услышал полслова, и послышалась мелодичная оркестровая музыка. Я оказался на узкой улочке, служившей кратчайшим путем к Хэрроуз-лайн, и вдруг сообразил, что это тылы той самой улицы, на которой жила Вэл. Почувствовав зов, могучий, как запах кукурузной водки из Огайо, я затормозил. С левой, интересовавшей меня стороны тянулся забор из двухметровой сетки, за ним метровой ширины полоса колючих слоновых роз. О нет! Как-то раз я уже угодил в самую гущу этой дряни с маленькими цветками и шипами, способными пробить подошвы десантных ботинок. Почувствовав, что желание действовать может в любую минуту пропасть, я подъехал к самому забору, выключил двигатель, выскочил под дождь и, оттолкнувшись правой ногой от крыла машины, вскочил на забор, чтобы затем, секунду побалансировав, прыгнуть через колючую преграду. Хозяйка была не слишком заботливым садовником: трава, правда, подстриженная, но не более того, и две цветочных клумбы: гладиолусы, уже отцветающие, грустно покачивающие коричневыми чашечками, и какие-то огненно-красные цветы с длинными листьями, кажется, они называются «меч святого Георгия». Оглядевшись по сторонам, я направился в сторону террасы. Здесь игра в конспирацию закончилась — я ударил локтем по стеклу, просунул руку и мгновение спустя был в гостиной. Я не слышал тревоги, никто не выскочил из-за угла, не залаяла собака. Я был один. Стряхнув с ресниц капли воды, я отправился на разведку.
Естественно, самым интересным местом должен был быть кабинет Вэл, поэтому я сперва тщательно обследовал все остальные помещения, ни до чего не дотрагиваясь, почти ни до чего; если мне попадались какие-то шкафы или ящики, я открывал их, берясь за ручку через платок, но не отодвигал мебель, не перетряхивал книги, не поднимал ковры. Я был уверен, что всё это уже проделали до меня, если не убийца, то бригада полицейских экспертов. Наконец, я вошел в кабинет. Здесь мне пришлось бы сидеть двое суток, чтобы как следует всё просмотреть: несколько десятков огромных томов, порядка сотни книг о колдовстве, альбомов с колдовскими атрибутами, биографии самых знаменитых ведьм и колдунов, целые груды журналов по уфологии и нетрадиционной медицине, ежегодники отчетов нескольких крупнейших психиатрических клиник, в том числе парижской и венской, и сотни других источников, в которых Вэл искала вдохновение и идеи. Не могло обойтись также без Иеронима Босха и африканских масок, ко всему этому — что меня неприятно удивило — два кожаных хлыста и третий — из обработанного пениса носорога, хотя скорее всего это была подделка из конского, несколько десяток фигурок из «Города Кровавых Марионеток», расставленных старательно скомпонованными группами.
Компьютер. Не стандартный комп, а домашний, подключенный к сети, довольно старый, но вполне автономный, выглядевший достаточно курьезно в нынешние времена, когда перестала иметь смысл погоня за совершенствованием оборудования и значительно более рациональным и дешевым стало пользоваться приставкой к неограниченным мощностям и ресурсам всемирной Сети. Почему у нее была такая машина? Что это означает?
Я сел — не на аэродинамический стул у компьютера, а в кресло для чтения, а может быть, для гостей. Страшно хотелось курить — так, что темнело в глазах и хотелось выть во весь голос. Нужно было как-то отвлечься; я подскочил к «Хьюлет-паккарду» и включил его.
На первый взгляд Вэл ничего не скрывала, ее архивы хранились на семи порталах, в том числе двух резервных, проще говоря — если бы сгорела половина Америки, ее данные сохранились бы на серверах второй половины. Я немного подумал. Если я попытаюсь копаться в ее данных, даже поверхностно, это наверняка будет зафиксировано. Со стороны правосудия мне, может быть, ничего и не грозит, а если убийца сюда вернется или с другого компа проверит, что происходит с ее компьютером? Если так, то это не должно его чересчур удивить — следствие, полиция и всё такое прочее. Разве что… Разве что он получит именно от полиции информацию, что сегодня их здесь не было, зато без особого труда узнает о том, что это я веду расследование по поручению Эйприл. То есть, так или иначе, всё будет указывать на меня. В конце концов я махнул рукой и начал проверять, что и где она разместила. Там была масса бесполезного для дилетанта мусора: электронные таблицы, два профессиональных редактора для верстки — кто в состоянии этим овладеть? И еще что-то, и еще… Я воздержался от сочувственной усмешки — у меня у самого была такая же свалка, всё то же самое и еще больше, и я никогда этим не пользовался. Наконец я нашел раздел «Базы», здесь было интереснее: десятка полтора энциклопедий — медицинские, эзотерические, исторические, куча разнообразной литературы — инквизиция, ритуалы инков, шаманы, пытки… Кровь капала с экрана. Плюс к этому — идеи, потенциальные страшилки, ссылки на легенды, странные события, телекинез, змеи, лягушки, пауки, ночные кошмары, зомби, ведьмы, вампиры, вуду, демонология — славянская, африканская, эскимосская… Уфф… Всё это было перемешано в винегрет, который мог переварить только владелец компа.
Я попытался почитать несколько мест: застенки КГБ, румынские вампиры, гуцульские упыри — господи, что это и где это? — нетопыри, пиявки, пираньи, мурены, скандинавские верования, Эдда, Веды, статистика дорожных происшествий и описания кровавых боен террористов и психопатов в торговых центрах. Ко всему этому множество приписок типа: «Интересно. Подождать, пока забудут о „Кристине“. Пустынные духи и мифология номадов, кессонная болезнь, а к ней множество сведений о смерти от удушья и утопления; Вэл дописала, что подобную разновидность смерти почти все считают ужасной и жуткой, и закончила: „Тут есть кое-какие перспективы, но я еще не знаю какие. Нужна помощь!“
Мрачная ирония — ее саму задушили!..
Не было никаких шансов найти в этом логичном лишь для одного человека собрании какую-либо осмысленную и полезную для меня информацию. Это была работа либо для большого коллектива, либо для чудотворца. Я снова вывел на экран список файлов и долго в него всматривался. Потом меня осенило — затаив дыхание, я вывел перечень стертых файлов, их оказалось немного. Два из каталога «Работа», подкаталог «Письма» и четыре из каталога «Дерби». Последние были достаточно большими, я поискал программу восстановления удаленных файлов, но она ничем не смогла помочь. Информация была удалена окончательно и бесповоротно, с полной очисткой свободного пространства. Но… если кто-то имеет триста гигабайт на жестком диске и сто тридцать — на платных порталах, а использовано всего семьдесят мегабайт, и он что-то стирает, то не потому, что ему не хватает или жаль места! Только что я мог поделать? Ничего, я мог лишь вообще ничего не делать, подождать разговора с Хольгером и подсказать ему идею перешерстить компьютер Вэл и ее архивы в Сети. К черту, пусть вся слава принадлежит ему.
Некоторое время я сидел, вглядываясь в экран столь пристально, что еще немного, и я пробился бы сквозь него и начал считывать данные непосредственно из памяти, но неожиданно чихнул на весь дом и опомнился. Выключив компьютер, я немного поколебался, но следы пребывания здесь полиции были слишком отчетливы, чтобы можно было рассчитывать найти дневник, записную книжку, письменную исповедь или признание. Выйдя из кабинета, я прошел в гостиную и из-за занавески выглянул на улицу. К сожалению, в размокшем цветнике почти напротив дома Вэл копалась какая-то баба, затянутая в непромокаемый комбинезон, словно солдат из подразделения химической защиты. Кроме того, некая парочка никак не могла расстаться и сидела в автомобиле на другой стороне улицы, а из окна первого этажа ближайшего дома бдительно смотрела еще одна женщина, враждебно поджав губы.
Выбора у меня не оставалось — нужно было пробиться через колючий заслон позади дома, а я знал, что на это у меня нет никаких шансов. Набросив на голову капюшон и ругаясь сквозь зубы, я перепрыгнул через низкий забор, разделявший два участка, затем второй такой же, третий, четвертый, пятый и шестой, пока не добрался до конца улицы. В ботинках у меня было по литру воды, а ее запас непрерывно пополнялся той, что стекала с промокших штанин. Я вернулся в машину, гордясь собственной предусмотрительностью: во-первых, отопление работало вовсю, а во-вторых, я достал из внутреннего багажника сумку, сбросил ботинки, брюки и носки, вытер нижнюю половину своего тела и переоделся в Аварийный Сухой Комплект. В зеркало я видел, что улыбка не сходит с моего лица, — было сухо, тепло и приятно.
Тронувшись с места, я проехал перекресток, свернул налево и вскоре оказался среди обшарпанных пятиэтажных домов; выше, видимо, здесь строить не позволялось, чтобы не заслонять вид на горы, но где-то, однако, нужно было разместить представителей класса ниже среднего. Если бы меня спросили, я вынужден был бы признать, что этот самый класс всё же несколько выше аналогичного нью-йоркского, — стоявшие здесь машины были новее и лучше, и не ощущался запах нищеты. А если и ощущался, то в куда меньшей степени.
«…я достал плоскую отмычку с кольцами, как у ножниц…»
Остановив машину у дома номер семнадцать, я вбежал под козырек и нажал на кнопку домофона. Баулз жил на четвертом этаже; если допустить, что положение квартиры свидетельствует о статусе, а у меня не было причин полагать иначе, то у Майкла статус был не из самых худших, над ним располагался еще один этаж. Я нажал еще несколько кнопок, не пытаясь даже прикрыть глазок камеры под потолком, секунду спустя из динамика раздались перекрывающие друг друга голоса, а кто-то, не особо вникая в детали, просто открыл дверь. Я бесшумно скользнул к лифту, затем, столь же бесшумно, к двери Баулза и нажал на кнопку звонка. Раздался мелодичный сигнал, но никто на него не отреагировал. Я повторил попытку, после чего, не желая вызывать излишний интерес у соседей, вместо того чтобы продолжать звонить, достал плоскую отмычку с кольцами, как у ножниц. Вставив ее конец в замок, я вложил большой и указательный пальцы в кольца и несколько раз пошевелил ими. Щупы из иридиево-магниевого сплава раздвинулись, словно спицы зонтика, вошли в щели и сдвинули с места соответствующие засовы. Замок тихо щелкнул, я выдернул отмычку и шагнул в квартиру.
Было темно — хозяин опустил шторы и не проветрил помещение. Запах был какой-то… мужской, безо всяких дезодорантов и парфюмерии, кроме того, в нем чувствовалось еще что-то весьма неприятное и ассоциировавшееся с бойней. Прежде чем я успел что-либо сообразить, правая рука сама выхватила пистолет, и в густом полумраке я увидел, как он выдвигается вперед. Приклеившись к стене и пытаясь заставить глаза как можно быстрее приспособиться к сумраку, я дышал широко раскрытым ртом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55