Остекленевший взгляд Эдамса был направлен сейчас прямо на меня... и внезапно у меня похолодела спина. В его голосе было что-то новое, ожесточённая решимость, которой я никогда раньше не ощущал при контактах с гремучниками.
- Вы - защитники, - прошептали губы Эдамса и даже несмотря на обычную неспособность гремучников передать интонационные оттенки, я всё же ощутил в этом хриплом шёпоте презрение. - Вы уничтожите их потому... что это целиком отвечает вашей природе. Вы и находитесь здесь именно поэтому.
Я скрипнул зубами от отчаяния и злости с мрачным желанием совершить какой-нибудь злодейский акт в отношении моего невидимого собеседника, но не мог причинить ему никакого вреда. Я заметил, что на шее Эдамса часто забилась жилка, и мне не оставалось ничего иного, кроме как проглотить горький комок бешенства и прекратить контакт.
- Мы - люди, человеческие существа, - процедил я. - Мы направляемся туда, куда считаем полезным и делаем то, что находим нужным. Когда-нибудь вы в этом убедитесь. Эдамс, прекращайте контакт!
В какой-то момент я с ужасом подумал, что гремучник откажется от прекращения контакта и на примере Эдамса продемонстрирует их власть над нами. Но уже в следующую секунду его тело обмякло, и он освободился.
Я внимательно смотрел на него, не снимая пальца с кнопки вызова скорой помощи на моем телефоне. Но все опасения оказались напрасными - в отличие от прошлого раза, адаптация заняла не больше нескольких секунд. А уже через минуту его дыхание и выражение глаз пришли в норму, он смог снова усесться и смотреть на меня.
- Значит, не сработало, - заключил он. - Поражение всегда имеет горький вкус.
- Нет, - устало покачал головой я. - Просто мне показалось, что есть какая-то надежда. Но её, оказывается, нет. Мы для них лишь насекомые, только побольше. Играют они с нами - не наиграются. Вот уже семьдесят лет. И если Служба безопасности наложит на это свою лапу...
Эдамс повернул голову, его взгляд уперся в забор.
- Может быть, они не просто слепы или снедаемы жалостью, - негромко предположил он. - Возможно, они просто не в состоянии усмотреть какую-то приемлемую альтернативу в виде сотрудничества с нами? - Он колебался. - Да, скажите, а лазеры гремучников - они что же, действительно, могут выпаривать из колец легкие элементы?
Значит, он уловил не только смысл нашего диалога, но и его детали.
- Да, могут, и лорд Келси-Рамос сказал, что на это им потребовались годы. По меньшей мере, целое десятилетие, а скорее всего, и целых два. Их индивидуальные биолазеры не обладают большой мощностью, вероятно, они развились у них лишь для того, чтобы растревожить в случае надобности рой насекомых для защиты от приближающегося хищника. Так что, если бы они попытались использовать его против нас, это никогда не стало бы эффективным оружием.
- Но им же удалось расплавить дуло игломета, - возразил он.
- Это был очень маленький объём, - пояснял я. - И для этого им наверняка потребовалось собрать весь Батт-сити. Согласен, прямая конфронтация с ними могла бы представлять определенный риск. Но не думаю, чтобы Патри дало бы себя этим запугать.
Эдамс тихо хмыкнул.
- В таком случае, вы правы. Это должна быть либо жадность, либо слепота.
- Думаю, жадность.
С минуту мы молчали. Я взглянул на сверкающие белые облака, проплывавшие по синему небу, и они невольно напомнили мне о контратаке, готовившейся сейчас против пришельцев. Причем, такой, что, тем, кто находился на кораблях, скорее всего, не будет суждено даже понять, что именно произошло.
- Вы не должны на этом останавливаться, - сказал Эдамс.
Повернув голову, я встретился с его умоляющим взглядом.
- Я не собираюсь останавливаться, но испробовал уже всё, что только могло прийти мне в голову, и теперь у меня нет никаких новых идей. Даже если гремучники вразумят нас относительно методов вступления в контакт с пришельцами, нет никакой гарантии, что мы достаточно быстро сумеем докричаться до них, а если и успеем, то не хватит времени на то, чтобы выяснить причину их конфликта с гремучниками.
- Но всё же, если пришельцы сумеют донести до нас их понимание положения вещей, я могу спорить на что угодно, что гремучники тут же раскроют карты и выдадут собственную версию.
- Это, конечно, было бы очень здорово, но мораль сей басни такова - остаёмся мы с гремучниками - рудники на кольцах наши. Не думаю, чтобы гремучники позволили Патри забыть об этом.
- Да, если такое напоминание вообще потребуется Патри. По-моему, уж об этом они не забудут.
- Совершенно верно. - Я медленно поднялся, мышцы никак не хотели слушаться. - Очень благодарен вам, пастырь Эдамс, за вашу готовность рискнуть ради меня жизнью.
Он махнул рукой.
- Пустяки. Что вы сейчас собираетесь делать?
- Не знаю. - Я бросил взгляд в направлении Батт-сити. - Переговорю с доктором Айзенштадтом и лордом Келси-Рамосом, наверное. Буду надоедать им до тех пор, пока они не устанут и не согласятся что-нибудь предпринять.
Он улыбнулся.
- «На долгое время он отказался, - стал цитировать он, - но потом сказал себе: даже если я не испытываю ни страха перед Богом, ни уважения к простым смертным, я должен даровать этой вдове её права истинные, ибо она докучает мне и грозится дать мне пощёчину».
- Более или менее похоже, - признался я. За исключением того, что в отличие от судьи в этой притче, им необязательно ждать, пока я...
Резкий зуммер телефона заставил меня замолчать. Вздрогнув, я тут же ответил, понятия не имея, кто мог меня искать.
- Слушаю, Бенедар.
- Джилид, это Айзенштадт. - Голос ученого звучал озабоченно. - Где вы находитесь?
- Недалеко. Мы с пастырем Эдамсом беседуем возле забора, - ответил я, чувствуя, как постепенно напрягается мой живот. - Что случилось?
Он едва слышно вздохнул.
- Видимо, вам лучше прийти на корабль. Здесь несколько агентов Службы безопасности... у них ордер на ваш арест.
ГЛАВА 32
Маленькая камера с голыми стенами, без особых излишеств - своего рода копия моей комнаты-ячейки в здании «Группы Карильон» в Портславе, пришел я к такому выводу с каким-то почти мазохистским удовлетворением. Разумеется, здесь не было той великолепной панорамы, да и интерком мог бы работать получше.
- Насколько можно судить, это какое-то недоразумение, - охарактеризовал происшедшее лорд Келси-Рамос, - которого, впрочем, следовало избежать. - Его изображение подергивалось на экране, и поэтому мне пришлось попотеть, прежде чем удалось разобраться в сумбуре его мыслей.
- То, что случилось - результат блужданий предписания по закоулкам Верховного суда в Портславе, которое обязало Службу безопасности задержать тебя по обвинению в содействии побегу Каландры Пакуин. Разумеется, всё это чушь собачья, в особенности, если вспомнить о том, что произошло за последнее время. Но до тех пор, пока мы не сумеем в деталях восстановить всю картину событий, я вряд ли смогу чем-нибудь помочь.
Я сокрушенно кивнул головой.
- Думаю, нет необходимости долго гадать, кто за этим стоит?
Он скривился.
- Еще бы. Я говорил с Рэндоном, и мы оба пришли к выводу, здесь приложил руку этот ублюдок Айкман, с которым вы бодались не на жизнь, а на смерть. Он решил преподнести тебе своеобразный подарок на память.
- На память? Он что, куда-нибудь уехал?
- Отбыл неделю назад. Получил новое назначение на Янус, как мне рассказали люди из «Эйч-ти-ай».
- Повезло, - пробормотал я.
- Очень, - мрачно согласился лорд Келси-Рамос. - Но не беспокойся - мы и там его достанем.
Я вздохнул, почувствовав во рту горьковатый привкус.
- Незачем, сэр. Он этого не стоит.
Лорд бросил на меня испепеляющий взгляд.
- Ты, конечно, простишь, если я напомню, что подставлять другую щеку - не из моей философии.
- Да нет, не в этом дело, сэр, - возразил я. - Поверьте, он, действительно, не стоит таких усилий с вашей стороны. Вероятно, вам будет совсем нетрудно вытащить меня отсюда, причем совершенно легально, так к чему ещё и им заниматься? Мне совершенно не хочется увидеть еще раз его физиономию. К тому же, окажись Айкман здесь, он непременно попытается еще раз вцепиться мне в глотку и будет торжествовать по поводу моей беды.
- А ты позволишь?
- Нет, сэр, - покачал я головой. - Поймите, ведь теперь он уже окончательно проиграл свою самую первую битву - Каландра избежала «Пульта Мертвеца». Ему не удастся насладиться созерцанием того, как я стану наблюдать за ее гибелью, а ведь он именно этого хотел... посему и организовал эту камеру, где я вынужден сидеть сложа руки в то время, когда близится день гибели флотилии пришельцев. Их смерть, видимо, в какой-то мере способна явиться для него некой компенсацией за неудачу с Каландрой.
Лорд Келси-Рамос кисло посмотрел на меня.
- Понимаю. В общем, на то, чтобы послать запрос в Портславу и получить ответ, уйдет недели три, не меньше. - Он внимательно смотрел на меня. - Но все эти три недели я буду вести беспощадную войну за тебя.
Я пожал плечами.
- Какой смысл? Ведь я уже предпринял все, что было в моих силах, чтобы переубедить Патри и заставить их изменить решение об упреждающем ударе. И сижу я здесь или же в Батт-сити - это уже ничего неспособно изменить.
Лорд Келси-Рамос вздохнул.
- Поверь, мне очень жаль, Джилид. И если у меня будет хоть малейшая возможность, я помогу.
- Я знаю, сэр. Вы и так сделали всё, что могли.
- Да. - Он помолчал, раздумывая. - Я понял одну интересную вещь, - начал он каким-то не совсем характерным для него, даже чуть медитативным голосом. - С тех пор, как я завладел «Карильоном», мне почти всегда удавалось заставить всё пойти тем путем, который был выгоден мне. Именно я всегда был тем человеком, за которым остается право принятия окончательного решения, неважно, плохого или хорошего. А вот эта комиссия напомнила мне молодые, зелёные денёчки.
- Время, которое вы предпочли бы забыть?
Он взглянул на меня.
- Признаюсь тебе, Джилид, я люблю власть. Если бы это было не так, я не занимал бы этот пост. Меня просто бесит, что в этой комиссии на тебя налагают часть ответственности за действия, повлиять на исход которых ты не волен.
Его голос... Что-то было в его голосе...
- Вы хотите сказать, - стал осторожно допытываться я, - что Служба безопасности уже приняла решение уничтожить пришельцев, независимо от того, каким будет решение комиссии?
- Ах, Джилид, не надо. Не думаешь же ты, что Аарон Валаам Дар Мопин повлиял на решение комиссии, восстав из пепла, чёрт возьми! - резко проговорил он. - Конечно, приняла, прости меня за прямоту. Конечно, Служба безопасности решила, что эти захватчики - угроза для нас, и комиссии лишь оставалось или автоматически утвердить это мнение в качестве своего решения, либо доказать на основании объективных фактов, что пришельцы не представляют для нас никакой опасности. А ты, надеюсь, можешь очень хорошо себе представить, как сложно доказать последнее.
Так же, как и доказать, что Смотрители не представляют угрозы для остального человечества, мелькнуло у меня в голове.
- Я очень хорошо это знаю, сэр.
Он сморщился, и я понял, что он уловил мою мысль.
- Да... прости - я вот так... набросился на тебя. Как уже сказано, я ничего не имею против того, чтобы взвалить на свои плечи ту ответственность, которая неизбежно ложится ни них вместе с властью, но дьявольски не люблю ответственность в чистом виде. Как самоцель.
Я вымучено улыбнулся.
- Именно это и отличает вас от остальных, сэр, - сказал я. - Большинство людей предпочли бы обладать властью, но не нести при этом никакой ответственности.
- Да, в нашем «Карильоне» мы просто соль земли, да и только, - с холодной иронией заявил он.
Мне вспомнились страхи представителей исполнительной власти на Солитэре по поводу того, что «Карильон» положит конец этой золотой жиле - контрабандной торговле.
- Да, сэр, во многих отношениях вы, действительно, соль земли.
Он пристально посмотрел на меня, и даже искажения на экране не смогли утаить его озадаченность. Благородство никогда не принадлежало к части того имиджа, который он старался представить своим конкурентам.
- Благодарю за вотум доверия, - ухмыльнулся он. - А сейчас мне необходимо вернуться на Сполл для того, чтобы провести консультативную встречу с деловыми партнерами. Через неделю или чуть позже я вернусь сюда, и мы с тобой еще потолкуем о том, как будут продвигаться наши дела с Верховным судом.
- Спасибо, сэр. Я очень ценю вашу заботу.
- Ерунда. Береги себя.
Он поднялся, и я лишь успел увидеть кусочек стены комнаты для приема посетителей, прежде чем мой охранник выключил экран. Какое-то время я оставался сидеть, продолжая смотреть на уже темный монитор. Тихое, даже какое-то умиротворяющее отчаяние словно припечатало меня к стулу, и я просидел так довольно долго. Затем, поднявшись, сделал четыре шага по направлению к внешней стене камеры. Снаружи за маленьким окошечком располагались метров пятьдесят открытого пространства, упиравшегося в двухэтажное здание, которое, как мне сообщили, было частью помещений Главного управления безопасности Солитэра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57