— Забавная мысль, — сказала, поразмыслив, Ярувальская. — Но в этом что-то есть.
— Думаете, они ставят своей целью не только дать понять нам, что их техника не хуже, но и убедить силли в безусловном превосходстве Императорского флота над флотом Конфедерации? — спросила Трумэн.
— Что-то в этом роде, — согласился Кэслет. — Во всяком случае, это объясняет, почему они активно преследуют пиратов по всему пространству Силезии. Если нас анди надеются вытеснить, то силли они, возможно, демонстрируют, что любая их попытка сопротивляться территориальным претензиям Империи тщетна. И размах операций, свидетельствующий о численности флота, и откровенное хвастовство новыми игрушками — всё это в совокупности может быть частью общего плана, в котором учтены и мы, и Силезия.
— Не исключено, — согласилась Трумэн. — Однако капитан этого крейсера, видимо, рисковый малый. Он явно испытывал судьбу. Ведь, будь у Акенхайла настроение проявить большую настойчивость, он мог пуститься на поиски, приведя свой корабль в полную боевую готовность, и, чего доброго, шарахнуть по андерманцу бортовым залпом, не успев понять, что его всего лишь пугают. Это могло закончиться полномасштабной войной между нами и Империей.
— Могло, — согласилась Хонор. — К сожалению, провокации становятся все более и более дерзкими, независимо от того, кого они провоцируют. И почему это делают. И главный вопрос: на чём они намерены остановиться. Если намерены.
— Намерены или не намерены — по-моему, они перегибают палку, — заявил МакКеон. — Идиоты чертовы! Если они имеют территориальные претензии на Силезию, могли бы просто так нам и сказать!
— Не знаю, — вздохнула Хонор. — Пожелай я прибрать к рукам часть силезского пространства, я бы для начала попыталась добиться своего переговорами. Не могу поверить, что ради подобной цели они действительно планируют ввязаться с нами в войну!
— При обычных обстоятельствах я бы всецело согласился с вами, миледи, — сказал Кэслет. — Но сделанный ими выбор при назначении нового командующего силезским контингентом наводит на серьезные размышления.
Хонор хмыкнула, задумчиво всмотрелась в Кэслета и удрученно кивнула:
— Боюсь, Уорнер отчасти прав. Элис встречалась с Чин-лу фон Рабенштранге, когда нас троих командировали сюда в прошлый раз. Но остальные, наверное, не до конца понимают, какое значение имеет заявление императора о намерении передать все силы АИФ в Силезии под начало этого человека. Фон Рабенштранге — не просто старый флаг-офицер. Он не только гросс-адмирал, он — кузен императора и пятый в линии наследования престола. И, вдобавок, он считается одним из самых опытных и способных боевых офицеров всего Императорского флота. Репутация его вполне заслуженна, человек он достойный, и в отличие, например, от адмирала фон Штернхафена он не антимантикорский шовинист. Мне кажется, такой человек не станет приветствовать политику, которая, по его ожиданиям , приведет к войне, и вооруженное противоборство с нами само по себе отнюдь не доставит ему удовольствия, в отличие от того же Штернхафена. Я не говорю, что он бы отказался занять эту должность и выполнить отданные ему приказы, поскольку он весьма серьезно относится к обязанностям офицера. Но, по моему разумению, он сделает все от него зависящее, чтобы отговорить императора от авантюры. Они с Густавом подружились ещё будучи курсантами Андерманской военной академии, и в том, что адмирал уже высказал свою точку зрения, я не сомневаюсь. Одно то, что его направляют на замену Штернхафену, можно считать признаком того, что доводить провокации до логического конца они не собираются.
— Возможно, — угрюмо проворчал МакКеон, — но только их поведение свидетельствует о другом, а такие фокусы могут закончиться большой пальбой вне зависимости от того, к чему стремится одна и другая сторона! Если бы Империя открыто заявила о своих требованиях и позволила нам высказать свое мнение, обе стороны знали бы, какие возможны варианты. По крайней мере, в таком случае мы бы не начали убивать друг друга из-за нелепого недоразумения.
— Возможно, они не выступают с претензиями, поскольку представить себе не могут, какие чудеса на ножках сейчас управляют Звездным Королевством, — заявила Хонор, в голосе которой внезапно прорезалась ярость. — Им, наверное, кажется, что в бесхребетном правительстве Высокого Хребта может найтись кто-нибудь с нормальным позвоночником и этот кто-то не поддастся на давление! Кто-то...
Она резко оборвала себя, осознав, что позволила выплеснуться своему гневу. И только сейчас поняла, насколько сильно она раздражена... и как отчетливо это видно посторонним, несмотря на недавний, в лифте, выговор МакКеону, Орндорф и Брайэм.
Секунд тридцать в каюте висела тишина. Потом МакКеон прокашлялся и, взглянув на нее, лукаво спросил:
— Должен ли я сделать из твоих слов вывод о том, что ты не получала из Адмиралтейства никаких секретных приказов, содержание которых нам неизвестно?
— Нет, — ответила Хонор и хмыкнула. — Разумеется, если бы были секретные приказы, я бы все равно сказала, что ничего не получала, разве не так?
— Конечно, — согласился МакКеон. — Но врёшь ты плохо.
Непроизвольно рассмеявшись, Хонор покачала головой и благодарно улыбнулась МакКеону, сумевшему-таки переломить её настроение. Потом она встряхнулась и решительно вернулась к текущим делам.
— Вообще-то жаль, что я не получила никаких приказов, секретных или нет. Даже плохие приказы лучше, чем никаких... точнее, чем то, что нам прислали. Адмиралтейство подтвердило, что получило мои донесения, включая доклад Джорджа об учащении провокаций и известие о назначении Рабенштранге, но подтверждением и ограничилось. Такое впечатление, будто там даже не удосужились прочитать наши депеши.
— Выходит, нам остается действовать исходя из ранее полученных приказов, — сказал, размышляя вслух, Альфредо Ю.
— Именно. А они с самого начала плохо соотносились с действительностью, а теперь ещё и безнадежно устарели, — заявила Хонор с откровенностью, которой она демонстрировала лишь очень немногим из немантикорцев. — Более того, мне начинает казаться, что в МИДе и Адмиралтействе никто сейчас по-настоящему не задумывается ни о Силезии, ни об Империи.
— Полагаете, их внимание отвлекли на себя хевы? То есть, я хотел сказать, Республика ? — спросил МакКеон.
Ни Ю, ни Кэслет не дрогнули, но Хонор почувствовала, как оба внутренне напряглись. Причиной тому был не гнев и не противоречие между верностью старой и новой родине, а скорее сожаление о потере, о том, что принять участие в реформах, преображающих Республику, им уже не суждено.
Но подспудно в их душах вызревала ярость, ещё более свирепая, чем у большинства грейсонцев, ибо политика Высокого Хребта, похоже, грозила республике и Звездному Королевству новым обострением отношений.
— Думаю, так оно и есть, — подтвердила, помолчав, леди Харрингтон.
Она опасалась подобного развития событий с того самого момента, когда сообщение о том, что тревога Бенджамина по поводу таинственного “Болтхола” оказалась более чем оправданной, достигло наконец системы Марш.
— Мне кажется, — продолжила она, не боясь в присутствии избранных соратников облечь свои страхи в слова, — уверенность правительства в том, что оно способно “справиться” с Республикой, — (“а через это — с внутриполитической ситуацией”, — благоразумно не добавила она), — падает на глазах. Заявление Томаса Тейсмана только подлило масла в огонь. В последних письмах с Мантикоры приводится множество выдержек из новостей, где говорится о “жёсткой” позиции президента Причарт на переговорах. Трудно сказать, как повлияют на образ мыслей правительства результаты экспедиции “Радости жатвы”, но если только не случится чего-то из ряда вон выходящего, в ближайшее время Высокий Хребет должен полностью сосредоточиться на проблемах взаимоотношений с Республикой. При нынешнем раскладе у него просто не будет времени отвлекаться на такие “пустяки”, как Силезия.
— Ну а нам-то что делать? — спросил МакКеон.
— Что можем, — невесело сказала она. — Исходные приказы по-прежнему обязывают нас оберегать территориальную целостность Силезии, хотя сами понятия “Силезия” и “ территориальная целостность” являются взаимоисключающими, и мы в полном соответствии с приказами сделаем всё возможное. Но — тут, Элис, трудно не согласиться с тобой — последний инцидент был очень опасен, и чем больше я размышляю о нём, тем меньше мне хочется, чтобы кто-то из моих капитанов внезапно ощутил себя под прицелом, как Акенхайл в Бреннане.
Она повернулась к Ю и Кэслету.
— Альфредо, я хочу, чтобы гвардия держалась ещё незаметнее. Если анди уже знают о вашем прибытии, с этим ничего не поделаешь, но если нет, то, по моему разумению, лучше припрятать лишний пульсер в рукаве, чем пытаться отпугнуть их грозным видом, что бы там они не задумали. — Хонор резко хмыкнула. — Правда, с учетом донесения Акенхайла, я опасаюсь, что “отпугивать” их уже поздно.
— Полагаете, мэм, они уже приняли решение нажать на курок? — спросил Ю, которому, похоже, доставил облегчение переход к андерманской угрозе от невеселых мыслей о новом обострении отношений между старой и новой родиной.
— Думаю, они уже определились, что именно они собираются делать, — поправила Хонор. — Мне кажется, именно поэтому они и направили сюда Рабенштранге. Возможно, они планируют нажать на курок, возможно, просто участить подобные провокации в надежде, что мы — или наше правительство — решим, что игра не стоит свеч, и уберемся отсюда подобру-поздорову, не доводя дело до войны. Но как бы то ни было, я хочу быть уверена, что буду в состоянии задать им полезный для здоровья холодный душ в любой момент, когда мне этого захочется, и как раз Гвардия Протектора дает мне такой шанс.
Ю кивнул, и Харрингтон повернулась к Брайэм и Ярувальской.
— А вас двоих я, тем временем, попрошу составить новый график патрулирования. При наличии здесь, в системе Марш, грейсонских кораблей, мы, как мне думается, можем выделить больше мантикорских эскортных единиц для активного патрулирования. Но теперь наши корабли не будут осуществлять его в одиночку. В каждой системе должно находиться не меньше двух кораблей, причем между ними должна поддерживаться регулярная связь. Пусть анди знают, что любой инцидент будет происходить на глазах у свидетелей, по возвращении которых на базу все подробности станут известными нашему командованию не позднее, чем станут известны их собственному. Кроме того, эта поддержка поможет нашим капитанам не чувствовать себя одинокими и прибавит им уверенности.
Глава 38
Курьер с Сайдмора, набирая ускорение, ещё удалялся от “Джессики Эппс”, а Эрика Ферреро уже собрала старших офицеров на совещание.
Все они держались настороже, поскольку выходки “Хеллбарде” довели капитана до белого каления, сделав её поведение непредсказуемым. Все знали, что недавно она направила герцогине Харрингтон очередную депешу с протестом по поводу провокационного поведения капитана дер штерне Гортца. Подразумевалось, что герцогиня использует донесение как основу для официальной ноты в адрес Империи, однако язык документа был далек от дипломатического. Возможно, курьер с Сайдмора прибыл, чтобы довести до сведения капитана Ферреро соответствующее замечание командующей.
Однако одного взгляда на выражение лица Ферреро хватило, чтобы подобные опасения покинули офицеров. Сине-зелёные глаза капитана, как в старые добрые времена, излучали энергию. Она стремительным жестом велела им рассаживаться и, едва дождавшись, когда они займут места, объявила:
— Итак, люди, нам предстоит выполнить для герцогини кое-какую работенку, — сказала она и слегка улыбнулась, — Работенку, которой мы, как мне кажется, с нетерпением ждали.
Она ввела в терминал команду, и над столом конференц-зала засветилась голографическая схема звездной системы.
— Леди и джентльмены, это система Зороастр, — объявила она. — От Сайдмора не близко, но и не слишком далеко.
Звезда находилась в секторе Познань, на расстоянии чуть более двадцати четырех световых лет от Марша. В тех краях система считалась одной из богатейших.
— Вас, конечно, интересует, чем интересен нам этот Зороастр? — сказала капитан и сделала паузу.
Офицеры видели своего командира в таком настроении уже дважды (как минимум), и лейтенант МакКлелланд немедленно отреагировал должным образом:
— Так точно, мэм. Чем же интересен нам этот Зороастр?
— Очень рада, Джордж, что вы задали этот вопрос, — сказала Ферреро с усмешкой и уже серьезно продолжила: — Все, наверное, слышали, что капитан Акенхайл задержал солли-работорговца?
— Да, мэм. Кажется, “Пилигрим”? — спросил коммандер Луэллин.
— Именно так, Боб, — кивнула Ферреро. — Так вот, похоже, в экипаже “Пилигрима” нашлись люди, которые решили, что должны поспособствовать торжеству добра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147