У меня не было времени для подробных сравнений, но, по первому впечатлению, ваши пташки мощнее и шустрее тех, какие я видел у них.
— А их носители вы не видели? — спросила Трумэн.
— Нет, не видел. Но на месте анди я, пожалуй, скрывал бы свои НЛАКи даже более тщательно, чем, например, факт наличия подвесочных линейных крейсеров. Причем это не составило бы особого труда. Надо полагать, вы представляете, как легко укрыть НЛАКи в какой-нибудь звездной глухомани и спокойно доводить их там до ума.
— На самом деле, представляю это в точности , капитан, — отозвалась Трумэн с легким смешком, после чего с серьезным видом перевела взгляд на Харрингтон. — Я согласна с Алистером, Хонор. Всё это мне совсем не нравится. В частности, если объединить новые сведения с аналитическими материалами Зана и рапортами Ферреро. Особенно с рапортами Ферреро. Если анди сознательно выпячивают перед нами определенные технические достижения, но в то же самое время скрывают наличие у них новых линейных крейсеров — во всяком случае стараются скрыть...
Она замолчала, и Хонор кивнула. Ей пришла в голову та же мысль. Действия капитана “Хеллбарде” напоминали намеренную провокацию и вполне могли быть истолкованы как стремление капитана Гортца припугнуть командующего станции “Сайдмор” обновленными техническими возможностями, а заодно заставить мантикорцев задуматься, какие еще сюрпризы могли приготовить для них анди. К тому же, как следовало из множества донесений, силезцев Императорский Флот запугивал еще более активно. Но тот факт, что при этой похвальбе андерманцы скрывали наличие у них нового класса боевых кораблей, наводил на тревожные размышления. Получалось, что, с готовностью демонстрируя всяческие новинки, главные козыри они держали в рукаве.
Глубоко вздохнув, она обвела взглядом собравшихся за столом офицеров... и Томаса Бахфиша. Его мундир торгового шкипера казался чужим среди черно-золотых мундиров КФМ, но при всем этом именно его присутствие создавало странное ощущение завершенности. Было что-то правильное в том, что её первый командир оказался здесь, когда она впервые приняла командование станцией. И, судя по эмоциональному фону, нечто подобное ощущал и он.
— Итак, леди и джентльмены, — сказала она, обращаясь ко всем присутствующим. — Благодаря капитану Бахфишу мы получили куда более полное представление о потенциальной угрозе, нежели имели по прибытии. В связи с этим мне хотелось бы, не теряя времени, спуститься к тренажеру на флагманской палубе и проиграть несколько ситуаций с учетом новой информации. И если вы располагаете временем, капитан, — она взглянула Бахфишу прямо в глаза, — почту за удовольствие и честь, если вы согласитесь присоединиться к нам. Ваше мнение для меня очень ценно.
— Это вы оказываете мне честь, ваша милость, — ответил, помолчав, Бахфиш.
— Вот и прекрасно!
Хонор широко улыбнулась, встала, подхватила Нимица и посадила его на плечо.
— В таком случае, люди, — сказала она офицерам, еще раз улыбнувшись Бахфишу, — давайте приступать.
Глава 29
— “Пилигрим”, это “Ла Фруа”. Наш бот приближается к вам с направления на шесть часов снизу. Ожидаемое время прибытия двенадцать минут.
— Говорит “Ла Фруа”, вас понял. Э-э, могу ли я поинтересоваться, что вас беспокоит?
Наблюдая за тем, как офицер связи лейтенант Гауэр разговаривает с неким капитаном Габриэлой Канжевич, первой после Бога на борту ходившего под флагом Солнечной Лиги торгового судна “Пилигрим”, Джейсон Акенхайл откинулся в своем командном кресле и тонко улыбнулся. Он вполне мог себе это позволить, ибо находился вне пределов поля зрения камеры, передававшей на “Пилигрим” изображение Гауэра. Для купца “Пилигрим” был невелик и предназначался для быстрой переброски сравнительно небольших грузов (если судить по стандартам левиафанов, бороздивших межзвездные глубины) и ограниченных пассажирских перевозок. “Ла Фруа”, однако, по сравнению с ним казался килькой. Только вот у кильки были зубы, а у кита — нет, так что киту рекомендовалось вести себя исключительно вежливо. С другой стороны, некоторые торговые суда более равны, чем остальные, и “Пилигрим”, занесенный в регистр Лиги, чувствовал себя сравнительно защищенным. Ни один мантикорский капитан в здравом уме не станет провоцировать конфликт с Лигой, рискуя угробить карьеру. По этой причине Канжевич — по крайней мере пока — разговаривала настороженно, но без особого беспокойства.
Вскоре все изменится... если сведения Акенхайла верны.
И лучше бы им, черт подери, оказаться верными.
— Это всего лишь рутинная проверка, — заверил Гауэр экранную собеседницу, затем оглянулся через плечо, словно проверяя, не подслушивают ли его, и снова повернулся к камере. — Между нами, мэм, нам самим это осточертело, но ничего нельзя поделать. За последние несколько месяцев число судов, исчезнувших в этом регионе, резко возросло, и разведка решила, что здесь орудует вооруженный рейдер. С Сайдмора поступил приказ не ограничиваться проверкой кодов, а проводить досмотр каждого торгового судна, оказавшегося в пределах досягаемости. — Лейтенант пожал плечами. — Мы досмотрели уже одиннадцать, но ничего не нашли.
Акенхайл отметил, что, хотя Гауэр и не добавил “конечно же”, его тон позволял истолковать фразу именно так.
— Мы только пришвартуемся, убедимся, что у вас на борту не припрятан гразер, и пожелаем вам счастливого пути. Дело на несколько минут, но без этого мы не вправе позволить вам продолжить путь...
Он снова пожал плечами.
— Понимаю, лейтенант, — улыбнулась Канжевич. — Глупо обижаться на меры предосторожности, направленные против пиратов. Мы окажем вам любое необходимое содействие.
— Спасибо, капитан. Весьма признателен вам за понимание. “Ла Фруа”, конец связи.
Гауэр отключил коммуникатор и, повернувшись, улыбнулся своему капитану.
— Как я сработал, шкип?
— Отлично, Лу! Просто отлично!
“Теперь остается надеяться на то, что Рейнольдс ничего не напутал”, — беззвучно пробормотал Акенхайл себе под нос.
* * *
Капитан Корпуса Королевской Мантикорской морской пехоты Дениза Хаммонд встала и направилась к центру десантного отсека бота. В помещении было тесновато, поскольку туда набилось два полных взвода облаченных в боевую броню бойцов.
— Ладно, люди, — сказала она. — Швартуемся через пять минут. На тренировках вы все это уже проходили: глупостей никому не спускать, но и кровавой бани не устраивать... если удастся. Усекли?
Шлем загудел от хора подтверждений, и она удовлетворенно кивнула. Затем повернулась к выходному люку и замерла в ожидании с хищной улыбкой на губах. Если капитан не ошибся насчет того, что им предстоит обнаружить, сегодняшний день будет для нее лучшим за долгие месяцы, а то и годы. Ну а если ошибся... В конце концов, с морпехов взятки гладки. Никто не сможет поставить ей в вину то, что она выполняет приказ... да и солли ей никогда не нравились.
* * *
Причальные захваты зафиксировали бот, переходный туннель подсоединился к люку, и лейтенант торгового флота Лиги, которого Канжевич направила в отсек приветствовать визитеров, вытянулся в стойку, которую с натяжкой можно было бы именовать “смирно”. Вообще-то он терпеть не мог наглых манти, — высокомерных выскочек, постоянно путающихся под ногами на торговых линиях Лиги, — но сегодня ему приказали проявить любезность. С учетом некоторых обстоятельств идея была не такой уж плохой, как ни противно её реализовывать. Когда над выходом из туннеля зажегся зеленый огонек, лейтенант изобразил улыбку.
В следующее мгновение улыбку стерло шоком: как только люк плавно скользнул в сторону, лейтенант обнаружил, что смотрит прямо в дуло шокового ружья. Зажатого в бронеперчатках морпеха, облаченного в грозную боевую броню. Частью потрясенного сознания лейтенант отстраненно отметил, что позади офицера толпится еще несколько десятков морпехов... в руках большинства которых было оружие посерьезнее парализаторов.
— Меня зовут Хаммонд, лейтенант, — прозвучало сопрано из динамика боевого шлема морпеха. При других обстоятельствах оно могло бы показаться мелодичным. — Капитан Хаммонд, Королевская мантикорская морская пехота. Предлагаю вам проводить меня к вашему капитану.
— Я... я... — Лейтенант тяжело сглотнул, — Что все это значит? — потребовал он ответа. Вернее, попытался потребовать. На деле получилось нечто похожее на испуганное, растерянное блеяние.
— Ваш корабль подозревается в нарушении условий Конвенции Червелла, — ответила Хаммонд и с глубочайшим внутренним удовлетворением отметила, что лейтенант внезапно побледнел как мел. — Так что я рекомендую вам не тратить времени, — продолжила Хаммонд, пока её бойцы быстро и деловито занимали шлюпочный отсек, — и проводить меня к вашему капитану. Незамедлительно.
* * *
— Данные подтверждены, шкип! — доложила капитану Акенхайлу Дениза Хаммонд.
Она разговаривала по коммуникатору шлема, так что изображения командир “Ла Фруа” не получал, но этого и не требовалось. Он уже видел все, что зафиксировали наружные камеры шлемов морпехов при вскрытии люков “пассажирских” кают “Пилигрима”. Даже в Силезии и даже на борту кораблей с весьма ограниченным жилым пространством не принято впихивать по дюжине пассажиров в одну каюту.
Разумеется, экипаж “Пилигрима” ухитрился использовать пространство личных кают с максимальной экономией. Ведь их пассажирам не потребовалось много места для размещения личных вещей, которых у них попросту не было... Даже какой бы то ни было одежды.
От униженного, безнадежного ужаса на лицах этих раздетых, лишенных надежды людей делалось дурно. Но когда они понимали, что перед ними не наглые парни из наемной охраны их будущих владельцев, а королевские морпехи, выражение лиц становилось совсем другим, и наблюдать его было почти так же приятно, как застывшую физиономию капитана Канжевич, которая наконец осознала, что произошло. И вспомнила, что, согласно условиям межзвездных договоров, Звездное Королевство Мантикора приравнивает нарушение Конвенции Червелла о запрете работорговли к пиратству.
И карает смертью.
— Хорошая работа, Дениза! — от всего сердца похвалил её Акенхайл. — Просто отличная! Приглядите за этой компанией еще минут двадцать, я высылаю к вам призовую команду.
— Так точно, сэр. Ждем.
* * *
— Знаешь, что я больше всего ненавижу в наших политиканах и больших шишках? — спросил доктор Викс.
Джорден Кар откинулся на спинку кресла и вопросительно уставился на бесцеремонно ворвавшегося в его кабинет астрофизика. Было еще очень рано — в рабочее время Викс ни за что не проскочил бы мимо секретаря, — на столе перед Каром стояла чашка с кофе, над которым еще поднимался пар, рядом лежал недоеденный круассан.
— Нет, — спокойно ответил Джорден, утирая рот салфеткой. — Я не знаю, что ты больше всего ненавидишь в наших политиканах и больших шишках, Ти-Джей. Но что-то мне подсказывает, что тебе не терпится просветить меня на этот счет.
— А? — Викс замер на пороге, сообразив по интонациям руководителя, что с точки зрения хороших манер опять дал маху, — Ой. Извини, босс. Я совсем забыл, что ты в это время завтракаешь.
— Хочу заметить, что по утрам завтракаю не один я, Ти-Джей, — съязвил Кар. — Многие завтракают даже раньше меня — после того, как проснулись, но до того, как взялись за работу.
Он присмотрелся к собеседнику повнимательнее, оценил его взъерошенный вид и вздохнул.
— Ти-Джей, а ты вообще уходил на ночь домой?
— Ну, как бы это... нет, — признался Викс.
Кар набрал побольше воздуху, но молодой ученый, не желавший выслушивать очередное наставление о желательности хотя бы приблизительно нормального распорядка дня, поспешил заговорить.
— Если честно, я собирался. Но тут одно, другое, в общем... — Он досадливо дернул плечом. — В общем, — с воодушевлением продолжил он, — я просматривал последние данные — ну те, которые поступили на прошлой неделе с “Аргонавта”, помнишь?
Кар признал тщетность попыток затронуть любую постороннюю тему, пока Викс не выговорится, и сдался.
— Да, — сказал он. — Помню.
— Так вот, — Викс принялся возбужденно расхаживать по кабинету, — я совсем уж было собрался уходить, но передумал, вернулся, прокрутил их заново, и черт меня побери, если мы не нашли верный вектор входа.
Кар рывком выпрямился в кресле.
— Конечно, — замахал рукой Викс, — потребуется еще куча уточнений, и я для верности должен ещё сделать как минимум пару дополнительных проходов, но, по моим прикидкам, все должно подтвердиться. Если все так, как я думаю, можно сказать, что мы попали прямо в яблочко.
— Ох, Ти-Джей, — со вздохом сказал Кар, — как бы мне хотелось, чтобы ты бросил наконец эту привычку.
— Какую привычку? — спросил Викс, явно сконфуженный тоном руководителя.
— Совершать открытия с опережением графика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
— А их носители вы не видели? — спросила Трумэн.
— Нет, не видел. Но на месте анди я, пожалуй, скрывал бы свои НЛАКи даже более тщательно, чем, например, факт наличия подвесочных линейных крейсеров. Причем это не составило бы особого труда. Надо полагать, вы представляете, как легко укрыть НЛАКи в какой-нибудь звездной глухомани и спокойно доводить их там до ума.
— На самом деле, представляю это в точности , капитан, — отозвалась Трумэн с легким смешком, после чего с серьезным видом перевела взгляд на Харрингтон. — Я согласна с Алистером, Хонор. Всё это мне совсем не нравится. В частности, если объединить новые сведения с аналитическими материалами Зана и рапортами Ферреро. Особенно с рапортами Ферреро. Если анди сознательно выпячивают перед нами определенные технические достижения, но в то же самое время скрывают наличие у них новых линейных крейсеров — во всяком случае стараются скрыть...
Она замолчала, и Хонор кивнула. Ей пришла в голову та же мысль. Действия капитана “Хеллбарде” напоминали намеренную провокацию и вполне могли быть истолкованы как стремление капитана Гортца припугнуть командующего станции “Сайдмор” обновленными техническими возможностями, а заодно заставить мантикорцев задуматься, какие еще сюрпризы могли приготовить для них анди. К тому же, как следовало из множества донесений, силезцев Императорский Флот запугивал еще более активно. Но тот факт, что при этой похвальбе андерманцы скрывали наличие у них нового класса боевых кораблей, наводил на тревожные размышления. Получалось, что, с готовностью демонстрируя всяческие новинки, главные козыри они держали в рукаве.
Глубоко вздохнув, она обвела взглядом собравшихся за столом офицеров... и Томаса Бахфиша. Его мундир торгового шкипера казался чужим среди черно-золотых мундиров КФМ, но при всем этом именно его присутствие создавало странное ощущение завершенности. Было что-то правильное в том, что её первый командир оказался здесь, когда она впервые приняла командование станцией. И, судя по эмоциональному фону, нечто подобное ощущал и он.
— Итак, леди и джентльмены, — сказала она, обращаясь ко всем присутствующим. — Благодаря капитану Бахфишу мы получили куда более полное представление о потенциальной угрозе, нежели имели по прибытии. В связи с этим мне хотелось бы, не теряя времени, спуститься к тренажеру на флагманской палубе и проиграть несколько ситуаций с учетом новой информации. И если вы располагаете временем, капитан, — она взглянула Бахфишу прямо в глаза, — почту за удовольствие и честь, если вы согласитесь присоединиться к нам. Ваше мнение для меня очень ценно.
— Это вы оказываете мне честь, ваша милость, — ответил, помолчав, Бахфиш.
— Вот и прекрасно!
Хонор широко улыбнулась, встала, подхватила Нимица и посадила его на плечо.
— В таком случае, люди, — сказала она офицерам, еще раз улыбнувшись Бахфишу, — давайте приступать.
Глава 29
— “Пилигрим”, это “Ла Фруа”. Наш бот приближается к вам с направления на шесть часов снизу. Ожидаемое время прибытия двенадцать минут.
— Говорит “Ла Фруа”, вас понял. Э-э, могу ли я поинтересоваться, что вас беспокоит?
Наблюдая за тем, как офицер связи лейтенант Гауэр разговаривает с неким капитаном Габриэлой Канжевич, первой после Бога на борту ходившего под флагом Солнечной Лиги торгового судна “Пилигрим”, Джейсон Акенхайл откинулся в своем командном кресле и тонко улыбнулся. Он вполне мог себе это позволить, ибо находился вне пределов поля зрения камеры, передававшей на “Пилигрим” изображение Гауэра. Для купца “Пилигрим” был невелик и предназначался для быстрой переброски сравнительно небольших грузов (если судить по стандартам левиафанов, бороздивших межзвездные глубины) и ограниченных пассажирских перевозок. “Ла Фруа”, однако, по сравнению с ним казался килькой. Только вот у кильки были зубы, а у кита — нет, так что киту рекомендовалось вести себя исключительно вежливо. С другой стороны, некоторые торговые суда более равны, чем остальные, и “Пилигрим”, занесенный в регистр Лиги, чувствовал себя сравнительно защищенным. Ни один мантикорский капитан в здравом уме не станет провоцировать конфликт с Лигой, рискуя угробить карьеру. По этой причине Канжевич — по крайней мере пока — разговаривала настороженно, но без особого беспокойства.
Вскоре все изменится... если сведения Акенхайла верны.
И лучше бы им, черт подери, оказаться верными.
— Это всего лишь рутинная проверка, — заверил Гауэр экранную собеседницу, затем оглянулся через плечо, словно проверяя, не подслушивают ли его, и снова повернулся к камере. — Между нами, мэм, нам самим это осточертело, но ничего нельзя поделать. За последние несколько месяцев число судов, исчезнувших в этом регионе, резко возросло, и разведка решила, что здесь орудует вооруженный рейдер. С Сайдмора поступил приказ не ограничиваться проверкой кодов, а проводить досмотр каждого торгового судна, оказавшегося в пределах досягаемости. — Лейтенант пожал плечами. — Мы досмотрели уже одиннадцать, но ничего не нашли.
Акенхайл отметил, что, хотя Гауэр и не добавил “конечно же”, его тон позволял истолковать фразу именно так.
— Мы только пришвартуемся, убедимся, что у вас на борту не припрятан гразер, и пожелаем вам счастливого пути. Дело на несколько минут, но без этого мы не вправе позволить вам продолжить путь...
Он снова пожал плечами.
— Понимаю, лейтенант, — улыбнулась Канжевич. — Глупо обижаться на меры предосторожности, направленные против пиратов. Мы окажем вам любое необходимое содействие.
— Спасибо, капитан. Весьма признателен вам за понимание. “Ла Фруа”, конец связи.
Гауэр отключил коммуникатор и, повернувшись, улыбнулся своему капитану.
— Как я сработал, шкип?
— Отлично, Лу! Просто отлично!
“Теперь остается надеяться на то, что Рейнольдс ничего не напутал”, — беззвучно пробормотал Акенхайл себе под нос.
* * *
Капитан Корпуса Королевской Мантикорской морской пехоты Дениза Хаммонд встала и направилась к центру десантного отсека бота. В помещении было тесновато, поскольку туда набилось два полных взвода облаченных в боевую броню бойцов.
— Ладно, люди, — сказала она. — Швартуемся через пять минут. На тренировках вы все это уже проходили: глупостей никому не спускать, но и кровавой бани не устраивать... если удастся. Усекли?
Шлем загудел от хора подтверждений, и она удовлетворенно кивнула. Затем повернулась к выходному люку и замерла в ожидании с хищной улыбкой на губах. Если капитан не ошибся насчет того, что им предстоит обнаружить, сегодняшний день будет для нее лучшим за долгие месяцы, а то и годы. Ну а если ошибся... В конце концов, с морпехов взятки гладки. Никто не сможет поставить ей в вину то, что она выполняет приказ... да и солли ей никогда не нравились.
* * *
Причальные захваты зафиксировали бот, переходный туннель подсоединился к люку, и лейтенант торгового флота Лиги, которого Канжевич направила в отсек приветствовать визитеров, вытянулся в стойку, которую с натяжкой можно было бы именовать “смирно”. Вообще-то он терпеть не мог наглых манти, — высокомерных выскочек, постоянно путающихся под ногами на торговых линиях Лиги, — но сегодня ему приказали проявить любезность. С учетом некоторых обстоятельств идея была не такой уж плохой, как ни противно её реализовывать. Когда над выходом из туннеля зажегся зеленый огонек, лейтенант изобразил улыбку.
В следующее мгновение улыбку стерло шоком: как только люк плавно скользнул в сторону, лейтенант обнаружил, что смотрит прямо в дуло шокового ружья. Зажатого в бронеперчатках морпеха, облаченного в грозную боевую броню. Частью потрясенного сознания лейтенант отстраненно отметил, что позади офицера толпится еще несколько десятков морпехов... в руках большинства которых было оружие посерьезнее парализаторов.
— Меня зовут Хаммонд, лейтенант, — прозвучало сопрано из динамика боевого шлема морпеха. При других обстоятельствах оно могло бы показаться мелодичным. — Капитан Хаммонд, Королевская мантикорская морская пехота. Предлагаю вам проводить меня к вашему капитану.
— Я... я... — Лейтенант тяжело сглотнул, — Что все это значит? — потребовал он ответа. Вернее, попытался потребовать. На деле получилось нечто похожее на испуганное, растерянное блеяние.
— Ваш корабль подозревается в нарушении условий Конвенции Червелла, — ответила Хаммонд и с глубочайшим внутренним удовлетворением отметила, что лейтенант внезапно побледнел как мел. — Так что я рекомендую вам не тратить времени, — продолжила Хаммонд, пока её бойцы быстро и деловито занимали шлюпочный отсек, — и проводить меня к вашему капитану. Незамедлительно.
* * *
— Данные подтверждены, шкип! — доложила капитану Акенхайлу Дениза Хаммонд.
Она разговаривала по коммуникатору шлема, так что изображения командир “Ла Фруа” не получал, но этого и не требовалось. Он уже видел все, что зафиксировали наружные камеры шлемов морпехов при вскрытии люков “пассажирских” кают “Пилигрима”. Даже в Силезии и даже на борту кораблей с весьма ограниченным жилым пространством не принято впихивать по дюжине пассажиров в одну каюту.
Разумеется, экипаж “Пилигрима” ухитрился использовать пространство личных кают с максимальной экономией. Ведь их пассажирам не потребовалось много места для размещения личных вещей, которых у них попросту не было... Даже какой бы то ни было одежды.
От униженного, безнадежного ужаса на лицах этих раздетых, лишенных надежды людей делалось дурно. Но когда они понимали, что перед ними не наглые парни из наемной охраны их будущих владельцев, а королевские морпехи, выражение лиц становилось совсем другим, и наблюдать его было почти так же приятно, как застывшую физиономию капитана Канжевич, которая наконец осознала, что произошло. И вспомнила, что, согласно условиям межзвездных договоров, Звездное Королевство Мантикора приравнивает нарушение Конвенции Червелла о запрете работорговли к пиратству.
И карает смертью.
— Хорошая работа, Дениза! — от всего сердца похвалил её Акенхайл. — Просто отличная! Приглядите за этой компанией еще минут двадцать, я высылаю к вам призовую команду.
— Так точно, сэр. Ждем.
* * *
— Знаешь, что я больше всего ненавижу в наших политиканах и больших шишках? — спросил доктор Викс.
Джорден Кар откинулся на спинку кресла и вопросительно уставился на бесцеремонно ворвавшегося в его кабинет астрофизика. Было еще очень рано — в рабочее время Викс ни за что не проскочил бы мимо секретаря, — на столе перед Каром стояла чашка с кофе, над которым еще поднимался пар, рядом лежал недоеденный круассан.
— Нет, — спокойно ответил Джорден, утирая рот салфеткой. — Я не знаю, что ты больше всего ненавидишь в наших политиканах и больших шишках, Ти-Джей. Но что-то мне подсказывает, что тебе не терпится просветить меня на этот счет.
— А? — Викс замер на пороге, сообразив по интонациям руководителя, что с точки зрения хороших манер опять дал маху, — Ой. Извини, босс. Я совсем забыл, что ты в это время завтракаешь.
— Хочу заметить, что по утрам завтракаю не один я, Ти-Джей, — съязвил Кар. — Многие завтракают даже раньше меня — после того, как проснулись, но до того, как взялись за работу.
Он присмотрелся к собеседнику повнимательнее, оценил его взъерошенный вид и вздохнул.
— Ти-Джей, а ты вообще уходил на ночь домой?
— Ну, как бы это... нет, — признался Викс.
Кар набрал побольше воздуху, но молодой ученый, не желавший выслушивать очередное наставление о желательности хотя бы приблизительно нормального распорядка дня, поспешил заговорить.
— Если честно, я собирался. Но тут одно, другое, в общем... — Он досадливо дернул плечом. — В общем, — с воодушевлением продолжил он, — я просматривал последние данные — ну те, которые поступили на прошлой неделе с “Аргонавта”, помнишь?
Кар признал тщетность попыток затронуть любую постороннюю тему, пока Викс не выговорится, и сдался.
— Да, — сказал он. — Помню.
— Так вот, — Викс принялся возбужденно расхаживать по кабинету, — я совсем уж было собрался уходить, но передумал, вернулся, прокрутил их заново, и черт меня побери, если мы не нашли верный вектор входа.
Кар рывком выпрямился в кресле.
— Конечно, — замахал рукой Викс, — потребуется еще куча уточнений, и я для верности должен ещё сделать как минимум пару дополнительных проходов, но, по моим прикидкам, все должно подтвердиться. Если все так, как я думаю, можно сказать, что мы попали прямо в яблочко.
— Ох, Ти-Джей, — со вздохом сказал Кар, — как бы мне хотелось, чтобы ты бросил наконец эту привычку.
— Какую привычку? — спросил Викс, явно сконфуженный тоном руководителя.
— Совершать открытия с опережением графика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147