— Мы просчитываем варианты. И пока все реально. Поправьте, если я не прав. У Макбета есть спутник на стационарной орбите. Это тот самый грузик, который подвешивается на конец нитки. В системе есть астероид из графита — это сырье для углеродного волокна. Остается только соединить одно с другим…
— Тогда почему на Земле до сих пор нет ни одного космического лифта?
— Грешков за ним много. А если оборвется? И все низкие орбиты придется от спутников очистить… Иначе рано или поздно любой спутник размажется об лифт. А низкие орбиты — они самые удобные. Лифт на Земле сэкономит копейки, а потерь будет на миллионы. На Макбете городов нет, спутников нет, благодать…
— Хорошо, — поинтересовался кто-то из космачей. — Сделаем мы лифт, а что дальше?
— А дальше — самое интересное! — обрадовался Поль. — Сейчас Макбет напоминает приплюснутый с полюсов шар. Когда полюс поедет на экватор, нарушится балансировка планеты. Произойдет перемешивание горячих глубинных слоев магмы с поверхностными, в результате чего кора планеты станет значительно тоньше. Планета попытается восстановить свою форму — приплюснутый с полюсов шар. Вдобавок за сто пятьдесят — триста лет материки потеряют ледяной панцирь и попытаются всплыть. Все это приведет к раскалыванию коры и возобновлению горообразовательных процессов. В конце концов, Макбет станет обычной планетой голубого ряда. С глубокими океанами и двумя крупными материками на экваторе.
— А экология? Не погибнет?
— С чего бы? Ну, уменьшится площадь теплых океанов. Ну, появятся два теплых материка и два холодных океана. Но это же не за год произойдет!
— И сколько лет это займет?
— Поворот полюсов — совсем немного. Сильно зависит от температуры и вязкости магмы на глубинах триста-четыреста километров, но по наилучшему сценарию — от ста до двухсот лет. А новый облик планеты сложится за восемь — десять тысяч лет. По геологическим меркам мгновенно.
В зале повисла тишина. Эльвира заметила, что Макс давно уже подает ей условные сигналы.
— Они никогда не пойдут на это, — торопливо и звонко выкрикнула, словно боясь упустить момент, выверенный Максимом до секунды.
— Кто — они? — удивился Поль.
— Наши правительства. Они только о сегодня думают!
Прозвучало по-детски глупо и неубедительно. Эля зло взглянула на Макса. А тот… подстраивал гитару, не обращая внимания на происходящее в зале. Предатель! Эльвира заговорила горячо и убежденно:
— Если мы хотим, мы должны сами! Своими руками, понимаете? Целая планета — она как ребенок! Ждет нашей помощи! Помните, что нам говорили? «Любите жизнь! Любите во всех ее проявлениях!» Вот она, здесь, ей помочь надо. Мы можем, надо только захотеть!
— Ты, Эльхен, фантазируешь…
— Эльхен права, — звенящим как стекло голосом произнес Максим. — Мы можем это сделать. У нас есть все необходимое. Корабль, киберы, шлюпки, сырье и свобода действий. Сейчас я скажу такое, чему вы поначалу не поверите. На всю операцию нужно полтора-два года времени и шесть человек максимум.
— А остальные?
— Остальные вернутся на Землю. Мы разобьем на поверхности несколько научных станций, высадим экипаж, сымитируем гибель Моби Дика и дадим SOS. Якобы Моби Дик взорвался, перелетая с северного материка на южный. Так как погибшими будут считаться всего пять-шесть человек, большого шума не будет. Корабль спрячем во втором поясе астероидов. А когда спасатели заберут «уцелевших», коллекции и улетят, оставшиеся на Моби Дике начнут работать.
— Кто же останется?
— Я! — выкрикнула Эля. Зал зашумел.
— Ти-хо! — возвысил голос Макс. — Останется Эльхен, кто-то из пилотов, кто-то из киберпрограммистов, я, как организатор…
— И капитан, — закончил Лэн.
— А я киберпрограммистом могу, — подняла руку Джоанна.
— Кто-то из пилотов — это, надо понимать, я, — криво усмехнулся Спиид.
— Вместе! — возразил Степа.
— Постойте, ребята! Вы что — с ума сошли? — возмутился Толик.
— Ни в коем разе, — спокойно ответил Макс. — Набираем команду смертников. Не в физическом плане, а в смысле карьеры. Эльхен — автор идеи, ей сам бог велел. Лэну за супергуманизм буксир светит, Спииду никогда больше не пилотировать ничего даже отдаленно напоминающее Моби Дик. Таких шикарных гигантов больше не делают.
— А ты?
— А у меня будет шанс взять в жены Эльхен. Сейчас она от меня нос воротит, а за два года притерпится. СтОит такая девушка двух лет жизни?
Эльвира фыркнула, сверкнула глазами и покраснела, вспомнив недавние мысли. Нет, все-таки Максу надо по голове настучать. При всех такое ляпнуть!
Села в уголок, закрыла глаза, зажала уши ладошками. Лицо горело, в желудке свернулся калачиком ледяной ежик. Зал шумел океаном.
— Послушайте, от вас никто не требует подвигов! — перекрыл шум громкий, уверенный голос Макса. — Держите язык за зубами — и все! Через два года, когда вернется Моби Дик, история забудется, а вы давно разлетитесь по всему космосу.
И опять гул неразборчивых голосов, на фоне которого тихий, но отчетливый перебор гитарных струн.
Я хату покинул,
Пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте родные!
Прощайте друзья!
"Гренада, Гренада,
Гренада моя!"
«Как ему удается пробиться даже сквозь такой гомон?» — Эльвира на секунду открыла уши и снова зажала ладошками. И еще, и еще раз. «Ву, ву, ву, ву» — шумело в ушах. «Они решают мою жизнь, а я чем занимаюсь? Спросят дети: Мама, а что ты делала в самый важный день в жизни? — А я им скажу: Ушами хлопала».
Эля больше не слушала слова, только интонацию. Преобладали гневные, возмущенные голоса.
Резкий удар по струнам!
И тихий голос в наступившей тишине:
Комсомольцы-добровольцы,
Надо верить, любить беззаветно…
— … И последнее, — опять перекрыл шум голос Макса. — Обсуждать проект можно только здесь или в Холодном доме.
— Почему?
— Подслушки, — Макс указал на видеокамеру в углу. — Что решим, еще неизвестно, но запись ведется. От этой записи всем могут быть большие неприятности.
— А здесь? В этом зале?
— Здесь я камеру отключил, — Макс достал щипчики и пощелкал ими в воздухе.

* * *
Вернувшись в каюту, Эля скинула тяжелые ботинки компенсационного костюма и забралась с ногами в кресло. В голове царил сумбур, поэтому его срочно требовалось выплеснуть на бумагу.
Вооружусь бедой и силой злою -
И выйдет благо, а не что попало.
Оставь меня, прекрасный бес покоя,
Я без покоя сроду не страдала.
Интересно, а кто из парней тянет на беса покоя? Максик, или Томми? Лэн тянет, вот кто! Ну и пусть тянет. Томми сильней, и подбородок с ямочкой. Если Лэн слово скажет — плакал мой проект…
Способна я в отчаяньи и боли
К свершениям безумным, но великим,
Цена которых не играет роли -
Так не смущай же безмятежным ликом.
Последняя строчка Эле не понравилась. Но коварная муза куда-то улетела, а без нее дело застопорилось. Постановив, что строчка временная, Эля принялась рисовать музу. Скромно одетая бесстыдница, всего в полметра ростом, сидела на крышке рояля, касаясь босыми пальчиками ноты «Ля» и кормила с ладошки шоколадными конфетами такого же маленького пегасика. Рисунок удался! Некоторое время Эля наводила марафет, прорабатывая детали, потом аккуратно вырезала лист из альбома и повесила на стенку.
Раздался вежливый стук в дверь.
— Ой, я не одета, — взвизгнула Эля, почему-то перепутав себя с музой. — Минутку!
Это был Макс. С бумажками в руках. Заметил ботинок на полу, поискал взглядом второй, усмотрел его в противоположном углу комнаты, кивнул своим мыслям и прилип взглядом к рисунку. Даже пальцем потрогал.
— Нравится?
— Неправильно!
— Что неправильно? — обиделась Эля.
— Если к поэту приходит муза, то к поэтессе приходит музик, — уверенно провозгласил он.
— Максик, хочешь, я тебя кофем угощу, — затараторила Эльвира. — Я до сих пор понять не могу, как тебе всех убедить удалось?
— Ничего еще не удалось. Момент истины будет через три дня, когда народ в себя придет. Я составил список противников проекта. Большинство возьму на себя, но пятерых придется тебе убеждать. Если я подойду, только хуже будет. А у тебя шанс есть.
— А если Лэн прикажет все отменить?
— Лэн против коллектива не пойдет, как бы ему этого ни хотелось. Это за рамками национального менталитета. А вот с этими, — он отчеркнул ногтем фамилии, — на эмоции дави. Ну там, слезы, всхлипывания. Можешь на крайняк постель пообещать, все равно откажутся. Только этому не обещай. Этот согласиться может, — Макс посмотрел ей в глаза и широко, по-детски улыбнулся. Желание стукнуть его чем-то тяжелым от этой улыбки растаяло.
— Макс, я тебя когда-нибудь стукну. Больно! Давай список.
— Не надо меня стукать, лучше кофеем напои. Ты любишь кофе с коньяком? — Макс извлек откуда-то плоскую стеклянную фляжку с завинчивающимся колпачком и опять оглянулся на рисунок.
— А сухой закон? — Эля уже вызывала с камбуза кибера-стюарда.
— Сухой закон не против того, чтоб не пили, а против того, чтоб напивались. Только не все понимают разницу.
Кофе с коньяком показался Эле восхитительно вкусным.
— Ой, Максик, а шпиончики?
— Извини…
— Что?!
— Здесь их больше нету. Я принял меры еще перед собранием. Извини, тебя не было дома…

* * *
— … Что эквивалентно ускорению 8 "g" в свободном полете.
— Но ведь двигатели дают двадцать!
— Мало ли кто чего дает! Между прочим, у нас двигатели от танкера стоят. И рама от танкера. Только на нее столько финтифлюшек навешано, что к раме не подобраться. А если ферму за каркас цеплять, больше восьми единиц не получим! Каркас не выдержит!!!
— Мальчики, не ругайтесь!
— Спокойно, Эльхен. Мы не ругаемся, а обсуждаем. Толик, это сколько в пересчете на Зайчика получается?
— За один час работы двигателей на восьми единицах мы разгоним зайчика на двадцать пять сантиметров в секунду.
— Метр в секунду — за четыре часа???
— А ты что, куда-то торопишься? — возмутился Степан. Мы планету двигаем! Шестьдесят пять кубических километров. А ему мало!
— А дюзы не прогорят?
— Говорю же — движки от танкера! И нам орбиту надо только чуть-чуть приподнять. Дальше тросами и центробежной силой разгоним!
— Мальчики!
— Все нормально, Эля. Следующий вопрос. Какой максимальный угол отставания можем Зайчику позволить?
— Идеальные условия для разгона при угле 90 градусов. Но тут чуть ошибешься — и тросы на полюс намотаются. Думаю, надо держать 45 градусов. А если больше шестидесяти — будем выбирать тросы. Орбита ниже — скорость выше. Зайчик догонит — снова начнем вытравливать.
— Парни, вы учтите, что трос — больше сорока тысяч километров. Если мы сто километров выберем — это капля в море. Лишь натяжение чуть изменится.
— Да чухня все это! Страшно только в самом начале. А поднимем Зайчика хотя бы на тысячу километров — он тросы натянет, как шелковый слушаться будет!
— А до этого?
— А до этого пусть рядом Моби Дик дежурит. Чуть что не так — лбом упрется, движки включит — скорректирует.
— Степа, рассчитай начальный участок. Особенно, пока первый трос тянем. Томми, ты потом проверь.
— А о рабочем теле для движков вы подумали? Надо на Зайчике заранее несколько заправок организовать.
— Рабочее тело — вода?
— А что же еще?
— Ой, геморрой… Ниже нуля замерзает, выше ста — закипает…
— Когда закипает — это от давления зависит. Но ты прав. Если замерзнут трубопроводы, проблем не оберешься…
— Если трубопроводы замерзнут, они лопнут!
— Тем более!!!
— Мальчики…
— Эля, не тусени. Все путем.
— На фиг заправки, — возвысил голос Спиид. — Заливаем полный бассейн — это тысяча двести тонн рабочего тела. Если нарастить борта, будет две тысячи тонн. Плюс то, что в баках для бассейна. Уже три с половиной тысячи. А еще можно лед в грузовых трюмах хранить. И по ходу дела в бассейне растапливать. Ставим в трюмах холодильники, в бассейне нагреватели — и рабочего тела имеем столько, сколько надо!
— Принято. Проехали, что дальше?
— А дальше то, что Зайчик на куски развалится! Та самая центробежная сила из него наши якоря вырвет — и ку-ку! Или он вообще в щебенку рассыплется. Он же не железный. Может, он от рождения на нескольких кусков растрескался.
— Блин! А мы тут сидим, губу развесили.
— Спокойно, это не вопрос. Пусть он хоть из коровьей лепешки слеплен. Мы для него авоську из тросов сплетем.
— Хорошая мысль! Тамара, возьмешь на себя расчет авоськи? Геологию Зайчика, размер ячейки сети и прочее?
— Если Димон поможет. И мне нужна буровая.
— Будет тебе буровая. Джоанна, поможешь Тамаре с буровой. Проехали. Поль, что у вас нового?
— Ничего. Все старое. Чуть уточнили расчеты — и все.
— Ну, в двух словах?
— Как я раньше говорил, поворачиваем не всю планету, а только кору. Кора выдержит.
— Ты говорил, трескаться начнет.
— Обязательно! Но позднее. Она сначала снизу подтаять должна.
— Поль, что из тебя каждое слово клещами тянуть надо? — возмутилась Эля.
— Хорошо, повторяю еще раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30