Всего три импульса — и стыковка завершена. Я пытаюсь понять, что произошло в те несколько секунд, когда Спиид не мог пилотировать. Энрико, а что происходит на корабле при разгерметизации?
— Вэл-л-л… Звучит тревога, захлопываются гермопереборки, к месту аварии бегут аварийные команды с баллонами пеногерметика и одноместными гермопалатками для пассажиров. Для тех бедняг, что оказались в опасной зоне. За ними спешат команды эвакуаторов. А последними — ремонтники и киберы.
— Тревога, переборки… Аварийных команд нет, на корабле один пилот. Эвакуаторов — тоже. Кибермонтажники начали работать позже. Энрико, по телеметрии можно узнать, когда гермопереборки закрылись? Какой-нибудь звук пустить?
— У нас все можно! Сейчас посажу на времянку… Степано, у меня для вас сюрприз! Герметизация отсеков произошла до столкновения. Ваш пилот успел принять меры!
Техник радовался, словно в лотерею выиграл. Хлопал Степана по спине, называл маэстро штурвала, куда-то звонил, лопотал по-итальянски. А Степан грыз кулак и проклинал себя за то, что работал над отдельными деталями проекта, и не интересовался общей картиной. Ясно, что объект, с которым стыковался Моби Дик — это упорная ферма, которую предполагалось установить на носу корабля. Но говорить об этом рано. Последний козырь надо придержать до крайнего случая.
* * *
… Большой круглый, полированного дерева, стол. Толстая столешница из настоящего дерева. Здесь, в космосе — и настоящее дерево. Степан сцепил пальцы и еще раз оглядел мундиры. Блестят звезды на погонах, блестит золото на рукавах, блестят залысые лбы и седины. Высшие чины МОП. Почему Энрико посоветовал ему придти на совещание в противоперегрузочном костюме пилота? Сам-то в парадном мундире, гад.
Степан поиграл желваками и уставился на стол в метре перед собой. Наступил самый важный момент жизни, он это чувствовал. От него зависела судьба проекта, судьба планеты. Нужно было взять на себя инициативу в обсуждении, подать факты в нужном освещении. Но как? Сердце стучало молотом, голова, наоборот, взяла отпуск. До сознания доходили лишь обрывки фраз:
— … Поднял груз на внешней подвеске… Расцепление… Точка один на диаграмме…
— Что за груз?
— Упорная ферма для превращения корабля в орбитальный буксир сверхтяжелого класса, — услышал Степан свой голос.
— … Разве не понятно? Это был не опасный, а сверхопасный маневр. Если экипаж заранее покидает корабль, если заранее герметизируются отсеки… Буду настаивать на возвращении корабля…
— … Если б они не загерметизировали отсеки, вот тогда корабль отозвать…
— … О чем вы говорите? Авария — мелочь!… Ледник… Больше, чем при взрыве вулкана Кракатау… Влияние на климат всей планеты… Разрушение экологии…
— Вы не понимаете, эксперимент и заключается в изменении экологии…
— Давайте не будем отклоняться от темы! Пилотирование в атмосфере не имеет никакого отношения…
— … Эвакуация экипажа…
— Какая эвакуация? Стабилизация объекта… Для эвакуации хватило бы одной шлюпки… После расцепления груз вращается… Да, шлюпки в качестве двигателей ориентации… Потому что так быстрее и проще…
Я осел. Я не допер до очевидной вещи, — размышлял Степан. — Какой я эксперт, к чертовой матери?
— А что скажет эксперт?
Степан резко поднял голову.
— Снайкер пилотировал безупречно. На восемь баллов по пятибалльной шкале. Вначале все шло нормально. Но что-то произошло на последних секундах. Какая-то нештатка. Снайкер должен был двинуть штурвал так! — он изобразил поворот штурвала и дернул ногами, нащупывая педали. Под столом грохнуло. — Извините.
— Почему вы так думаете?
Степан пожал плечами.
— Логика маневра… Ритм движений был нарушен. Я много часов пилотировал Чуду-Юду вместе со Снайкером, знаю его почерк. Я чувствую, тормозной импульс опоздал, поэтому был слишком грубым. Не в стиле Снайкера. Снайкер наращивает и снижает ускорение плавно, а здесь — резкий фронт и резкая отсечка. А перед этим не было импульса влево. Был импульс вправо, он придал кораблю вращение. А потом это вращение надо остановить. Но что-то случилось…
— Снайкер отвлекся от управления кораблем?
— Нет. Он не мог двинуть штурвал, ждал и нервничал все сильнее. Я не знаю, что произошло, но Снайкер выжидал и нервничал. Когда понял, что столкновения не избежать, загерметизировал отсеки.
— А я не знаю другого! — сердито рявкнул молчавший до этого седой старик с погонами вице-адмирала МОП. — Ради чего мы здесь собрались? Мелкое происшествие во время испытательного полета. Жертв нет, выполнение программы продолжается.
— Но авария!
— Мелкие накладки во время монтажных работ случаются всегда! Вы это знаете не хуже меня. Я покинул Землю из-за того, что в космос ушло триста кубов воздуха? Один мой билет в космос стоит дороже ремонта корабля. Почему нельзя было ограничиться телеконференцией? Вы хотите прервать эксперимент? На каком основании?
* * *
Вынырнули из гипера и дружно оглянулись на Джоанну. Потому что радостного «Звездочки» на этот раз не прозвучало.
— Звездочки! — воскликнули хором Лэн и Эля. И рассмеялись, так дружно у них получилось. Джоанна сидела нахохлившись, словно мокрый воробей. После жарких споров было решено расколоть взрывами ее графитовый астероид и перевезти на Зайчик по частям. Первоначально предполагалось скорректировать его траекторию двигателями Моби Дика и целиком доставить на орбиту Макбета. Но, пока очищали площадку, пока монтировали на носу Моби Дика гигантскую упорную ферму, пропустили удобный момент для коррекции орбиты. Теперь доставка астероида на Зайчик заняла бы не четыре месяца, а без малого полтора года. Джоанна все понимала, но все равно дулась.
— Где наш алмаз?
— Не надо, а? — возмутилась девушка.
— Четыреста километров почти точно за кормой, — подал голос Лэн. Спиид энергично развернул корабль. Чуть заметная центробежная сила потянула Элю вправо. Она бы не обратила внимания, но космачи вцепились в подлокотники и зашарили глазами по пульту. Первым пришел в себя Спиид:
— Все в порядке, это ферма.
— Мальчики, а что случилось? Я не поняла, — подала голос Эля.
— У корабля сместился центр тяжести, — пояснил Спиид. — На больших кораблях рубку стараются расположить в точке центра масс. Когда мы полностью заполняем баки, центр масс смещается назад. А из-за упорной фермы сдвинулся вперед. Такое ощущение, будто на другой корабль пересел.
— Была Чуда-Юда лайнером, а стала буксиром, — поддержала Джоанна и скорчила Лэну рожицу.
В геологии все разбирались плохо, во взрывном деле — еще хуже. Поэтому решили действовать по-простому. Сначала расколоть астероид пополам, а потом откалывать куски по потребности. Шесть зарядов расположили по кругу, стараясь, чтоб все шесть лежали в одной плоскости как можно точнее. Седьмой — по центру круга, в середке астероида. Бур, рассчитанный на базальты, погружался в графит без видимого усилия. Все шло бы хорошо, если б не графитовая пыль. Каким-то образом она электризовалась и липла к скафандрам. А стоило потом провести рукой — и оставалось грязное несмываемое пятно на оранжевой ткани скафандра.
— Лэн, на кого ты похож? — Джоанна высунулась из кабины буровой.
— Закройся немедленно!
— Трубочисты — девушка проворно захлопнула дверцу, но на рукаве скафандра осталась черная смазанная полоса — все-таки, коснулась наружной стенки.
— Вашими стараниями, мэм, — весело откликнулся Спиид, опуская в скважину десятиметровую трубу — оболочку, заполненную цилиндриками зарядов. За трубой тянулся кабель — десять метров черного, десять — белого и так далее. Через каждые сто метров — красная секция. Очень удобно отсчитывать длину.
— Идет? — поинтересовалась Эля.
— При такой-то гравитации?
— Не хочет идти — пускай ползет!
— Как прикажете, мэм, — Спиид щелкнул тумблером, на пьезочешуйки оболочки поступил пульсирующий ток, и весь десятиметровый цилиндр пополз в глубину словно гусеница.
— Десять… Пятнадцать… Двадцать, — лениво отсчитывал по проводу Лэн.
— А быстрее нельзя?
— Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре! — энергично затараторил капитан.
— Да ну вас, шутники!
— Остановился, — сообщил Лэн минут через сорок. — Пятнадцати метров не дошел.
— Ты длину заряда учел?
— Нет. Тогда пяти метров.
— Нормально. Тампонируем. — Спиид щелкнул другим тумблером, и баллончик в конце оболочки изверг струю быстрозастывающей пены. — Через час схватится, а пока переходим на следующую точку. Девочки, подъем!
Джоанна открыла глаза и сладко потянулась.
— Полетели, трубочисты.
— Эльхен, давай к нам! — парни уцепились за конструкции вышки.
Эля оценила расстояние, силу толчка и оп-ля! Медленно пролетела над головами парней в позе парящей лягушки. Уцепилась за расчалки у самой верхушки буровой. На всякий пожарный пристегнула страховочный карабин.
— Летим, Джон!
* * *
На следующий день, когда все было готово к подрыву зарядов, состоялось первое испытание упорной фермы. Спиид развел в стороны и раздвинул на полную длину четыре опоры (растопырил четырки — сказала Эля) и повел корабль на стыковку с астероидом. Назвать этот маневр посадкой просто язык не поворачивался. Корабль опускался вертикально, носом вниз. Против такого маневра возражали все инстинкты пилота. Спиид не рассчитал расстояние и въехал в астероид на скорости двадцать метров в секунду. Но амортизаторы фермы поглотили энергию удара, и даже Лэн решил, что так и было задумано. Только Эля недовольно поморщилась:
— Томми, не лихачь.
— Прости, Эльхен, больше не буду.
— Надеваем скафандры, — скомандовал капитан.
— Зачем, Лэн? Безопасность гарантирую, — обиделся Спиид.
— Выйдем «на улицу», сфотографируемся, — улыбнулся Лэн.
Сила тяжести совершенно не ощущалась. Перемещались как в невесомости — на реактивных ранцах. Дружной группой отлетели километра на три, дождались, когда астероид развернется к солнцу нужным ракурсом…
— Ух ты, красота-то какая! — восхитилась Джоанна, лишь только солнечные лучи осветили борт лайнера. Растопырив «четырки», звездолет стоял на темно-серой картофелине астероида словно диковинный подсвечник.
— Кому что он напоминает? — поинтересовалась Эльвира.
— Если отсюда — теннисную ракетку, — отозвался Спиид. — А Моби Дик — ручка.
— Короткая.
— Ракетку для настольного тенниса.
— Погремушка, — предположила Джоанна.
— Растолстевшая телебашня. Почти как Эйфелева.
— А мне — злой баобаб, — сообщила Эля. — Помните, «Маленький принц» Экзюпери. Если не выпалывать баобабы, они грозили разорвать планету корнями.
— Действительно, злой баобаб, — подумав, согласился Спиид. — Планетку-то мы — того…
Сделали два десятка исторических снимков. Одиночных и групповых на фоне корабля, и просто Моби Дика.
Вернулись на борт возбужденные, нетерпеливые. Скинули скафандры прямо в рубке, заняли привычные места, пристегнулись.
Наклонив корабль в карданном подвесе градусов на сорок, Спиид включил ходовой двигатель. Нужно было раскрутить астероид, чтоб после взрыва осколки разлетелись под действием центробежной силы.
Когда и так едва заметная на поверхности сила тяжести перестала ощущаться, Спиид выключил двигатель. Поверхность астероида начала удаляться.
— Он нас сбросил! — обрадовался Лэн. — Можно взрывать.
Отвели корабль на триста километров, Джоанна вновь влезла в скафандр, вышла в космос и включила радиовзрыватель. Остальные столпились у телескопа. Ничего не произошло…
— Наверно, сигнал слабый, — решила девушка. — Нужно было часовой механизм ставить. Лэн, я возьму шлюпку и подойду на двадцать километров.
— Подожди, Джон, — возразил Спиид.
На спине Моби Дика раскрылись створки, поднялась двадцатиметровая тарелка антенны.
— Джон, тарелку видишь? Лезь в фокус антенны, а я нацелю ее на Алмаз.
Через минуту астероид раскололся на шесть неравных частей. Друзья поняли это только минут через десять. Один кусок, самый маленький, сумел перейти на новую орбиту. Остальные, неторопливо разлетевшись на триста-четыреста метров, вновь сошлись вместе.
— Эльхен, ты только посмотри! Мальчики, вы же обещали пополам расколоть, — возмутилась Джоанна. — Как хотите, а я иду спать.
* * *
Осколок весил два миллиона тонн. В десять раз больше Моби Дика. Но Лэн сказал, что это не имеет значения, надо только индукторы поля вынести наружу. И Джоанна с ним согласилась.
Индукторы походили на летающие тарелки в метр толщиной и десяти метров в диаметре. Весили по двадцать пять тонн каждый. В трюме хранилось девять запасных, но Лэн решил, что достаточно четырех.
— Лучше пять, — предложила Эля. Четыре — на «четырках», а пятый, так и быть, крепите на вершину обломка.
— Дело говоришь, — одобрил Лэн. — «Четырки» симметричные, легче геометрию поля считать.
Споры начались при подключении сверхпроводящих силовых кабелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Вэл-л-л… Звучит тревога, захлопываются гермопереборки, к месту аварии бегут аварийные команды с баллонами пеногерметика и одноместными гермопалатками для пассажиров. Для тех бедняг, что оказались в опасной зоне. За ними спешат команды эвакуаторов. А последними — ремонтники и киберы.
— Тревога, переборки… Аварийных команд нет, на корабле один пилот. Эвакуаторов — тоже. Кибермонтажники начали работать позже. Энрико, по телеметрии можно узнать, когда гермопереборки закрылись? Какой-нибудь звук пустить?
— У нас все можно! Сейчас посажу на времянку… Степано, у меня для вас сюрприз! Герметизация отсеков произошла до столкновения. Ваш пилот успел принять меры!
Техник радовался, словно в лотерею выиграл. Хлопал Степана по спине, называл маэстро штурвала, куда-то звонил, лопотал по-итальянски. А Степан грыз кулак и проклинал себя за то, что работал над отдельными деталями проекта, и не интересовался общей картиной. Ясно, что объект, с которым стыковался Моби Дик — это упорная ферма, которую предполагалось установить на носу корабля. Но говорить об этом рано. Последний козырь надо придержать до крайнего случая.
* * *
… Большой круглый, полированного дерева, стол. Толстая столешница из настоящего дерева. Здесь, в космосе — и настоящее дерево. Степан сцепил пальцы и еще раз оглядел мундиры. Блестят звезды на погонах, блестит золото на рукавах, блестят залысые лбы и седины. Высшие чины МОП. Почему Энрико посоветовал ему придти на совещание в противоперегрузочном костюме пилота? Сам-то в парадном мундире, гад.
Степан поиграл желваками и уставился на стол в метре перед собой. Наступил самый важный момент жизни, он это чувствовал. От него зависела судьба проекта, судьба планеты. Нужно было взять на себя инициативу в обсуждении, подать факты в нужном освещении. Но как? Сердце стучало молотом, голова, наоборот, взяла отпуск. До сознания доходили лишь обрывки фраз:
— … Поднял груз на внешней подвеске… Расцепление… Точка один на диаграмме…
— Что за груз?
— Упорная ферма для превращения корабля в орбитальный буксир сверхтяжелого класса, — услышал Степан свой голос.
— … Разве не понятно? Это был не опасный, а сверхопасный маневр. Если экипаж заранее покидает корабль, если заранее герметизируются отсеки… Буду настаивать на возвращении корабля…
— … Если б они не загерметизировали отсеки, вот тогда корабль отозвать…
— … О чем вы говорите? Авария — мелочь!… Ледник… Больше, чем при взрыве вулкана Кракатау… Влияние на климат всей планеты… Разрушение экологии…
— Вы не понимаете, эксперимент и заключается в изменении экологии…
— Давайте не будем отклоняться от темы! Пилотирование в атмосфере не имеет никакого отношения…
— … Эвакуация экипажа…
— Какая эвакуация? Стабилизация объекта… Для эвакуации хватило бы одной шлюпки… После расцепления груз вращается… Да, шлюпки в качестве двигателей ориентации… Потому что так быстрее и проще…
Я осел. Я не допер до очевидной вещи, — размышлял Степан. — Какой я эксперт, к чертовой матери?
— А что скажет эксперт?
Степан резко поднял голову.
— Снайкер пилотировал безупречно. На восемь баллов по пятибалльной шкале. Вначале все шло нормально. Но что-то произошло на последних секундах. Какая-то нештатка. Снайкер должен был двинуть штурвал так! — он изобразил поворот штурвала и дернул ногами, нащупывая педали. Под столом грохнуло. — Извините.
— Почему вы так думаете?
Степан пожал плечами.
— Логика маневра… Ритм движений был нарушен. Я много часов пилотировал Чуду-Юду вместе со Снайкером, знаю его почерк. Я чувствую, тормозной импульс опоздал, поэтому был слишком грубым. Не в стиле Снайкера. Снайкер наращивает и снижает ускорение плавно, а здесь — резкий фронт и резкая отсечка. А перед этим не было импульса влево. Был импульс вправо, он придал кораблю вращение. А потом это вращение надо остановить. Но что-то случилось…
— Снайкер отвлекся от управления кораблем?
— Нет. Он не мог двинуть штурвал, ждал и нервничал все сильнее. Я не знаю, что произошло, но Снайкер выжидал и нервничал. Когда понял, что столкновения не избежать, загерметизировал отсеки.
— А я не знаю другого! — сердито рявкнул молчавший до этого седой старик с погонами вице-адмирала МОП. — Ради чего мы здесь собрались? Мелкое происшествие во время испытательного полета. Жертв нет, выполнение программы продолжается.
— Но авария!
— Мелкие накладки во время монтажных работ случаются всегда! Вы это знаете не хуже меня. Я покинул Землю из-за того, что в космос ушло триста кубов воздуха? Один мой билет в космос стоит дороже ремонта корабля. Почему нельзя было ограничиться телеконференцией? Вы хотите прервать эксперимент? На каком основании?
* * *
Вынырнули из гипера и дружно оглянулись на Джоанну. Потому что радостного «Звездочки» на этот раз не прозвучало.
— Звездочки! — воскликнули хором Лэн и Эля. И рассмеялись, так дружно у них получилось. Джоанна сидела нахохлившись, словно мокрый воробей. После жарких споров было решено расколоть взрывами ее графитовый астероид и перевезти на Зайчик по частям. Первоначально предполагалось скорректировать его траекторию двигателями Моби Дика и целиком доставить на орбиту Макбета. Но, пока очищали площадку, пока монтировали на носу Моби Дика гигантскую упорную ферму, пропустили удобный момент для коррекции орбиты. Теперь доставка астероида на Зайчик заняла бы не четыре месяца, а без малого полтора года. Джоанна все понимала, но все равно дулась.
— Где наш алмаз?
— Не надо, а? — возмутилась девушка.
— Четыреста километров почти точно за кормой, — подал голос Лэн. Спиид энергично развернул корабль. Чуть заметная центробежная сила потянула Элю вправо. Она бы не обратила внимания, но космачи вцепились в подлокотники и зашарили глазами по пульту. Первым пришел в себя Спиид:
— Все в порядке, это ферма.
— Мальчики, а что случилось? Я не поняла, — подала голос Эля.
— У корабля сместился центр тяжести, — пояснил Спиид. — На больших кораблях рубку стараются расположить в точке центра масс. Когда мы полностью заполняем баки, центр масс смещается назад. А из-за упорной фермы сдвинулся вперед. Такое ощущение, будто на другой корабль пересел.
— Была Чуда-Юда лайнером, а стала буксиром, — поддержала Джоанна и скорчила Лэну рожицу.
В геологии все разбирались плохо, во взрывном деле — еще хуже. Поэтому решили действовать по-простому. Сначала расколоть астероид пополам, а потом откалывать куски по потребности. Шесть зарядов расположили по кругу, стараясь, чтоб все шесть лежали в одной плоскости как можно точнее. Седьмой — по центру круга, в середке астероида. Бур, рассчитанный на базальты, погружался в графит без видимого усилия. Все шло бы хорошо, если б не графитовая пыль. Каким-то образом она электризовалась и липла к скафандрам. А стоило потом провести рукой — и оставалось грязное несмываемое пятно на оранжевой ткани скафандра.
— Лэн, на кого ты похож? — Джоанна высунулась из кабины буровой.
— Закройся немедленно!
— Трубочисты — девушка проворно захлопнула дверцу, но на рукаве скафандра осталась черная смазанная полоса — все-таки, коснулась наружной стенки.
— Вашими стараниями, мэм, — весело откликнулся Спиид, опуская в скважину десятиметровую трубу — оболочку, заполненную цилиндриками зарядов. За трубой тянулся кабель — десять метров черного, десять — белого и так далее. Через каждые сто метров — красная секция. Очень удобно отсчитывать длину.
— Идет? — поинтересовалась Эля.
— При такой-то гравитации?
— Не хочет идти — пускай ползет!
— Как прикажете, мэм, — Спиид щелкнул тумблером, на пьезочешуйки оболочки поступил пульсирующий ток, и весь десятиметровый цилиндр пополз в глубину словно гусеница.
— Десять… Пятнадцать… Двадцать, — лениво отсчитывал по проводу Лэн.
— А быстрее нельзя?
— Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре! — энергично затараторил капитан.
— Да ну вас, шутники!
— Остановился, — сообщил Лэн минут через сорок. — Пятнадцати метров не дошел.
— Ты длину заряда учел?
— Нет. Тогда пяти метров.
— Нормально. Тампонируем. — Спиид щелкнул другим тумблером, и баллончик в конце оболочки изверг струю быстрозастывающей пены. — Через час схватится, а пока переходим на следующую точку. Девочки, подъем!
Джоанна открыла глаза и сладко потянулась.
— Полетели, трубочисты.
— Эльхен, давай к нам! — парни уцепились за конструкции вышки.
Эля оценила расстояние, силу толчка и оп-ля! Медленно пролетела над головами парней в позе парящей лягушки. Уцепилась за расчалки у самой верхушки буровой. На всякий пожарный пристегнула страховочный карабин.
— Летим, Джон!
* * *
На следующий день, когда все было готово к подрыву зарядов, состоялось первое испытание упорной фермы. Спиид развел в стороны и раздвинул на полную длину четыре опоры (растопырил четырки — сказала Эля) и повел корабль на стыковку с астероидом. Назвать этот маневр посадкой просто язык не поворачивался. Корабль опускался вертикально, носом вниз. Против такого маневра возражали все инстинкты пилота. Спиид не рассчитал расстояние и въехал в астероид на скорости двадцать метров в секунду. Но амортизаторы фермы поглотили энергию удара, и даже Лэн решил, что так и было задумано. Только Эля недовольно поморщилась:
— Томми, не лихачь.
— Прости, Эльхен, больше не буду.
— Надеваем скафандры, — скомандовал капитан.
— Зачем, Лэн? Безопасность гарантирую, — обиделся Спиид.
— Выйдем «на улицу», сфотографируемся, — улыбнулся Лэн.
Сила тяжести совершенно не ощущалась. Перемещались как в невесомости — на реактивных ранцах. Дружной группой отлетели километра на три, дождались, когда астероид развернется к солнцу нужным ракурсом…
— Ух ты, красота-то какая! — восхитилась Джоанна, лишь только солнечные лучи осветили борт лайнера. Растопырив «четырки», звездолет стоял на темно-серой картофелине астероида словно диковинный подсвечник.
— Кому что он напоминает? — поинтересовалась Эльвира.
— Если отсюда — теннисную ракетку, — отозвался Спиид. — А Моби Дик — ручка.
— Короткая.
— Ракетку для настольного тенниса.
— Погремушка, — предположила Джоанна.
— Растолстевшая телебашня. Почти как Эйфелева.
— А мне — злой баобаб, — сообщила Эля. — Помните, «Маленький принц» Экзюпери. Если не выпалывать баобабы, они грозили разорвать планету корнями.
— Действительно, злой баобаб, — подумав, согласился Спиид. — Планетку-то мы — того…
Сделали два десятка исторических снимков. Одиночных и групповых на фоне корабля, и просто Моби Дика.
Вернулись на борт возбужденные, нетерпеливые. Скинули скафандры прямо в рубке, заняли привычные места, пристегнулись.
Наклонив корабль в карданном подвесе градусов на сорок, Спиид включил ходовой двигатель. Нужно было раскрутить астероид, чтоб после взрыва осколки разлетелись под действием центробежной силы.
Когда и так едва заметная на поверхности сила тяжести перестала ощущаться, Спиид выключил двигатель. Поверхность астероида начала удаляться.
— Он нас сбросил! — обрадовался Лэн. — Можно взрывать.
Отвели корабль на триста километров, Джоанна вновь влезла в скафандр, вышла в космос и включила радиовзрыватель. Остальные столпились у телескопа. Ничего не произошло…
— Наверно, сигнал слабый, — решила девушка. — Нужно было часовой механизм ставить. Лэн, я возьму шлюпку и подойду на двадцать километров.
— Подожди, Джон, — возразил Спиид.
На спине Моби Дика раскрылись створки, поднялась двадцатиметровая тарелка антенны.
— Джон, тарелку видишь? Лезь в фокус антенны, а я нацелю ее на Алмаз.
Через минуту астероид раскололся на шесть неравных частей. Друзья поняли это только минут через десять. Один кусок, самый маленький, сумел перейти на новую орбиту. Остальные, неторопливо разлетевшись на триста-четыреста метров, вновь сошлись вместе.
— Эльхен, ты только посмотри! Мальчики, вы же обещали пополам расколоть, — возмутилась Джоанна. — Как хотите, а я иду спать.
* * *
Осколок весил два миллиона тонн. В десять раз больше Моби Дика. Но Лэн сказал, что это не имеет значения, надо только индукторы поля вынести наружу. И Джоанна с ним согласилась.
Индукторы походили на летающие тарелки в метр толщиной и десяти метров в диаметре. Весили по двадцать пять тонн каждый. В трюме хранилось девять запасных, но Лэн решил, что достаточно четырех.
— Лучше пять, — предложила Эля. Четыре — на «четырках», а пятый, так и быть, крепите на вершину обломка.
— Дело говоришь, — одобрил Лэн. — «Четырки» симметричные, легче геометрию поля считать.
Споры начались при подключении сверхпроводящих силовых кабелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30