Скоро зашевелятся кифы. Им не хватает экипажей, так же как и нам. Даже кифам. Сейчас твои кузины в безопасности — кифы ничего с ними не сделают, пока не получат прямого приказа от Сиккуккута или пока Сиккуккут сам не займется ими, что вряд ли, потому что он сейчас очень занят. Все зависит от обстоятельств. Ты пей. Мой дежурный офицер сейчас говорит с «Аджа Джин». Мы делаем больше, чем кажется. Но если ты ведешь со мной какую-то игру, Дюр, я тебя…
— Нет. — Тахар сделала глоток. Чашка дрожала в ее руках. — Ты выбрала себе плохую компанию. Этот твой хаккикт…
— Он не мой.
— …берет реванш, неужели ты не понимаешь? Кифы думают, что Актимакт уже ничто. Об этом ходят слухи — а ты хорошо знаешь кифов?
— Лучше, чем хотелось бы.
— Зато я знаю их очень хорошо, поверь. Сфик. Эти чертовы кифы меняют хозяев так же быстро, как стишо, стоит им только попасть в ситуацию, подобную нашей. В смертельной схватке сцепились два ки-фа: Сиккуккут и Актимакт — они оба когда-то служили Акуккаку, а сейчас из-за них кипит вся кифская область. Каждый киф нюхом чует малейшее изменение обстановки и тут же меняет свою политику. Актимакт вдруг теряет власть. Его поход на Киту всех до смерти напугал. О боги, он родом с Аккейти, он имеет там огромное влияние — и у него есть могущественный сккукун, который устраняет всех его соперников, а что такое Сиккуккут? Всего лишь выскочка-провинциал из Миркти. Но его знают махендосет. Сиккуккут давно живет рядом с ними, они привыкли к нему и ведут с ним свои дела. Понимаешь? Актимакт внезапно оказывается очень далеко от своей главной базы и теряет ее. А Сиккуккут действует в пределах своей зоны, используя старые связи, и обходит Актимакта по всем статьям — и все благодаря тебе и махендосет. Теперь Актимакту не подняться.
Пианфар положила локти на стол.
— А какое отношение имеют к этому люди? Тахар, сверкнув белками, бросила быстрый взгляд
в сторону Тулли, даже не повернув головы. Она не взглянула и на Герен, которая с сумрачным видом вошла в комнату и встала скрестив на груди руки.
— Люди, — сказала Тахар, — идут к нам. Они движутся очень медленно — но тебе должен рассказать об этом твой союзник.
— Ты имеешь в виду Сккуккута?
— Нет, вот этого человека. Или махендосет. Актимакт хотел остановить корабли людей, не пустить их в зону Соглашения, или отлавливать одного за другим, подкрадываясь сзади. Люди — союзники ма-хенов, так считают кифы. Но Сиккуккут действует заодно с махендосет. У него есть ты, ему доверяет наш хен, доверяет настолько, что считает его своими Глазами, вот даже как. Он держит у себя собственного человека. Как тебе нравится такой расклад? На Кефке немного поразмыслили, и все сторонники Актимакта начали пересматривать свое отношение к со-еедям и вообще быстро перестраивать политику, — я такое уже проходила. Киф внимательно изучает ситуацию, прибавляет к ней свой сфик и решает, выгодно ему то-то и то-то или нет, при этом он прекрасно знает, что его соседи поступают точно так же, к тому же один из них, убив его, может тем самым усилить свой сфик. Если он убивает напавшего, то получает его сфик, но если сфик вдруг окажется слишком много, это становится опасно. Идет кровавая игра, Шанур. Я играла в нее два года.
— Похоже, ты оступилась, а?
— О, я очень старалась. Кифы не понимают хей-ни, вот что. Они не могут понять наш образ мышления — они только знают, что мы другие, и наши поступки невозможно предсказать или объяснить с их точки зрения. Вот это мы и получили. Мы не успели вовремя перейти на нужную сторону. Мы находились в офисе, и вдруг кифы убили своего высокопоставленного начальника — слишком много сфик; потом они схватили остальных и отдали их Сиккуккуту для… о боги… — По телу Тахар пробежала дрожь. — Мой экипаж, Шанур, мой экипаж… Сиккуккут отдал меня в качестве подарка. Но мои кузины… если вы их не спасете, Шанур… Я видела, как веселятся ки-фы. Я видела.
— Я делаю, что в моих силах. Даю тебе слово, Тахар. Боги свидетели, в другой обстановке я с удовольствием свернула бы тебе шею. Но не здесь и не сейчас. Я делаю все, что могу. Хочешь еще джифи?
— Нет.
— Все же выпей еще. — Взяв чашку Тахар, Пиан-фар передала ее Тирен и поставила перед Дюр новую чашку с горячим напитком. — Как там дома, не знаешь?
Тахар только подняла на нее глаза.
— Понятно, — сказала Пианфар. О боги, сейчас меньше всего на свете ей хотелось мстить. — Клан Тахар в тяжелом положении — но этого следовало ожидать. Не знаю, что происходит на Ануурне, но этого следовало ожидать. В прошлом году у Тахар были проблемы с перевозкой грузов. Я слышала, что «Победа», «Солнечный огонь» и «Золотое кольцо» работают где-то далеко, как можно дальше от кифов. Когда они перевозят свои грузы, то кое у кого сразу возникает вопрос, не краденые ли они, а если на кораблях чужой груз, то им приходится давать гарантию, что этот груз не был украден кем-то другим.
— Перестань, Шанур!
— Я рассказываю тебе все, как есть. Как ты думаешь, что теперь говорят о Тахар? И все из-за тебя. О боги, Дюр, неужели ты этого не понимала тогда, на Гаоне, когда удрала вместе с кифами?
Тахар прижала уши, поставила чашку и посмотрела на Пианфар так, словно собиралась броситься на нее, но в следующую минуту она сникла, тяжело вздохнула и опустила голову, вцепившись когтями в стол.
— Ты не оставила мне выбора. Что мне теперь делать? Вернуться домой и встретиться с братом?
Продолжать как ни в чем не бывало перевозить грузы, после того что сделали с хейни кифы на Гаоне?
— Ты знала, с кем связываешься.
— Ты тоже. — Тахар подняла голову, ее красновато-бронзовые глаза с расширенными зрачками сверкнули. — Помни об этом. Помни, Пианфар Шанур. Нельзя порвать со своим кланом. Ты никогда этого не сможешь. Все, что ты сделаешь здесь, отзовется на твоих родственниках там. Кифы — это кифы, а хейни — это хейни, мы никогда не сможем полностью доверять друг другу. Забери нас отсюда. Спаси мой экипаж, и летим домой, Шанур, ради богов, умоляю, давай вернемся домой!
— Капитан! — раздался из динамика голос Тирен. — Сообщение с «Бдительности»: «У вас на борту член экипажа Тахар». Я читаю дословно, капитан: «Просим подготовиться к его передаче в полное распоряжение Хранителей».
— Да покарают их боги, — пробормотала Пиан-фар, быстро поднимаясь со скамейки.
— Эхран, — мрачно произнесла Дюр Тахар и встала с таким видом, что все сразу насторожились. Опустив уши, Тахар снова опустилась на сиденье.
— Закон, — сказала Пианфар. — Они здесь, Тахар. Закон хена. Они охотились за тобой целых два года.
— Шанур, я обещаю тебе!
«Не отдавай меня, — хотела она сказать; клан за клан. — Пусть меня лучше судят Шанур на Ануурне». Это могло бы повысить их престиж и унизить Риф Эхран. Это прекрасно понимала Тахар, и именно это она и предлагала.
Впрочем, последствия могли быть самыми неожиданными.
Пианфар в упор посмотрела на Дюр Тахар и вздыбила шерсть. «О боги, это мне надо бояться. Когда на тебя смотрят такими глазами, да еще законы хена…»
Она молча направилась в центральный отсек.
— Шанур!
Оглянувшись, Пианфар увидела, что Тахар стоит, крепко вцепившись в руку Хэрел. Увидев выражение ее лица, Тахар похолодела. Пианфар, ничего не ответив, быстро пошла по коридору.
— Они еще на связи? — спросила она Тирен, усаживаясь в свое кресло.
— Второй канал, — сказала Тирен, и Пианфар включила нужный канал, а заодно и запись.
— Говорит Пианфар Шанур.
— Это Риф Эхран, — послышался ответ, который слушали все собравшиеся в отсеке. — Как мы Понимаем, кифы передали вам одного из членов экипажа Тахар.
— Совершенно верно, кер Риф. Это Дюр Тахар. Она сообщила, что ее родня по-прежнему находится в руках хаккикта и подвергается смертельной опасности. Мы уже передали по всем каналам просьбу об их немедленном освобождении. До прояснения ситуации мы намерены держать Тахар на нашем корабле.
— Вы предприняли эту акцию без нашего ведома.
— У нас просто не было времени, нужно было как можно скорее связаться с хаккиктом. В опасности жизнь многих хейни. Тахар привели к шлюзовой камере моего корабля кифы, причем без всякого предупреждения. Позвольте также вам напомнить, что наш разговор прослушивается.
— Вы нарушаете закон хена, Шанур.
— По правде говоря, Тахар сама выразила желание остаться на нашем корабле.
Мертвая тишина на другом конце линии. Затем:
— Я предлагаю сотрудничество, Шанур. Пусть Тахар говорит что хочет. Вы меня поняли? Поняли? Вы доверяете нам, мы доверяем вам. Отдайте ее нам.
Пульс Пианфар учащенно забился. Она бросила быстрый взгляд на зеленый огонек записывающего прибора. Запись наверняка велась на «Бдительности» и, разумеется, на «Гордости».
— Вы хотите сказать, что результаты наших переговоров об оказании медицинской помощи члену мо-
его экипажа зависят от нашего согласия передать вам Тахар?
Снова молчание. Это явно была ловушка. Но Риф Эхран была слишком осторожна, чтобы открыто признать подобные вещи да еще и записать свои слова на пленку.
— Ничего подобного, Шанур. Но я же не могу посылать свой экипаж туда, где происходит неизвестно что. В качестве итога наших переговоров хочу вам сообщить, что выполнение вашей просьбы откладывается.
— Да проклянут вас боги, речь идет о жизни нашей больной сестры! Вы просто…
Щелк.
— Будь ты проклята! Спокойный голос Тирен:
— Сохранить?
— Сохрани. Все, до последней буквы. — Пианфар отключила записывающее устройство. Ее била дрожь, сердце зашлось от боли, когда она увидела лица своего экипажа — лицо Герен. И лицо Тахар. — Герен, — спокойно сказала Пианфар, глядя в ее наполненные смертельной ненавистью глаза. И с чувством глубочайшей вины: — Тахар, я делаю все, что могу.
— Что им нужно? — глухо спросила та. — Шанур, что происходит?
— Закон. Его представители говорят, что если я не отдам тебя, то Шур Анифи умрет. Вот что произошло на Ануурне после Гаона. Вот во что превратился наш хен, которому теперь служат шпионы и кляузники. Теперь у нас правит закон инсинуаций, угроз, взяток и политической выгоды. Сделки со сти-шо. Купля-продажа. Хейни так озабочены войной со своими конкурентами, что не желают знать больше ни о чем — ни обо мне, ни о тебе, Тахар. Мы с тобой просто дуры. Следили друг за другом, воевали между собой, вместе с нашими самцами, а тем временем старухи в Науре и Скунане довольно потирали руки и обдумывали, как избавиться от нас обеих. И послали Эхран. Стишо хорошенько заплатили — они и рады, стишо любят деньги, а хейни просто тупоголовые болваны. Такие как Эхран. О боги, Тахар, клянусь, я спасу твой экипаж. Но от меня требуют передать тебя Эхран вместе с твоим экипажем. И я не знаю, как этого избежать. У меня на борту больная, а кораблю предстоит прыжок. У них есть врач, который мог бы ее спасти, и они хотят на этом сыграть.
— Моя сестра, — тихо сказала Герен. Она говорила каким-то странным хриплым голосом, каким никогда не говорила раньше. И замолчала, хотя было видно, что она собиралась еще что-то добавить. О боги, стыдно выбирать между интересами Шанур и Анифи, но что же делать?
— Шанур, — сказала Тахар, вцепившись когтями в спинку кресла, — Шанур, я — подарок кифов. Ки-фов, понимаешь? Ты хочешь оскорбить хаккикта, отдав его подарок другому?
— О боги, ты рассуждаешь как кифы.
— Ты же сотрудничаешь с кифами, Шанур. Ты находишься на их станции. Это их игра. Не хена. И не твоя. Если ты выдашь меня хену, потеряешь сфик. И можешь заплатить за это жизнью. Ты можешь потерять все!
— Прекрати, Тахар!
— Не отдавай меня! О боги, Шанур, если тебе на все наплевать, спаси сначала мой экипаж, а потом уж приступай к сделкам, пока у тебя есть сфик!
— У меня на руках больная, и у меня нет времени на сделки!
— Они убьют тебя. Кифы убьют тебя, если ты совершишь хоть малейшую ошибку. Ты слышишь? И где тогда окажется Шур Анифи и все вы? Ты думаешь, на этой проклятой станции поставлена на карту жизнь одних Тахар?
Наступила напряженная тишина. Экипаж молча слушал. Лицо Тулли было бледным и сосредоточенным, хотя понял он немного.
— Может быть… — раздался хриплый голос Герен. — Может быть, у махенов есть доктор? Капитан, может, Шур станет лучше, если ее полечит кто-ни-
будь не из числа Риф Эхран. Не верю я им. И знаю, что думает об этом Шур.
«Ради богов, что с нами произошло?» В глазах Пианфар потемнело, она видела только узкий туннель, освещенный по краям.
«Нет, о боги, нет! Нам не нужна помощь этих черноштанных лизоблюдов».
— Тирен! Свяжи меня с Джиком. — Пианфар повернулась к пульту и включила связь и запись. — Внимание, «Гордость» вызывает «Аджа Джин», внимание, внимание: говорит Пианфар Шанур. Соедините меня с капитаном… — И когда ответил голос махена: — Шевелись, Тирен, дай мне эти чертовы результаты медицинского осмотра. — Пианфар быстро перебирала кнопки пульта связи, следя сразу за двумя экранами. — Ад махенов, куда ты засунула файл?
— Четвертый, капитан, четвертый монитор…
— «Аджа Джин», внимание, мы хотим передать информацию на ваш компьютер… Да где же Джик, будь он неладен!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Нет. — Тахар сделала глоток. Чашка дрожала в ее руках. — Ты выбрала себе плохую компанию. Этот твой хаккикт…
— Он не мой.
— …берет реванш, неужели ты не понимаешь? Кифы думают, что Актимакт уже ничто. Об этом ходят слухи — а ты хорошо знаешь кифов?
— Лучше, чем хотелось бы.
— Зато я знаю их очень хорошо, поверь. Сфик. Эти чертовы кифы меняют хозяев так же быстро, как стишо, стоит им только попасть в ситуацию, подобную нашей. В смертельной схватке сцепились два ки-фа: Сиккуккут и Актимакт — они оба когда-то служили Акуккаку, а сейчас из-за них кипит вся кифская область. Каждый киф нюхом чует малейшее изменение обстановки и тут же меняет свою политику. Актимакт вдруг теряет власть. Его поход на Киту всех до смерти напугал. О боги, он родом с Аккейти, он имеет там огромное влияние — и у него есть могущественный сккукун, который устраняет всех его соперников, а что такое Сиккуккут? Всего лишь выскочка-провинциал из Миркти. Но его знают махендосет. Сиккуккут давно живет рядом с ними, они привыкли к нему и ведут с ним свои дела. Понимаешь? Актимакт внезапно оказывается очень далеко от своей главной базы и теряет ее. А Сиккуккут действует в пределах своей зоны, используя старые связи, и обходит Актимакта по всем статьям — и все благодаря тебе и махендосет. Теперь Актимакту не подняться.
Пианфар положила локти на стол.
— А какое отношение имеют к этому люди? Тахар, сверкнув белками, бросила быстрый взгляд
в сторону Тулли, даже не повернув головы. Она не взглянула и на Герен, которая с сумрачным видом вошла в комнату и встала скрестив на груди руки.
— Люди, — сказала Тахар, — идут к нам. Они движутся очень медленно — но тебе должен рассказать об этом твой союзник.
— Ты имеешь в виду Сккуккута?
— Нет, вот этого человека. Или махендосет. Актимакт хотел остановить корабли людей, не пустить их в зону Соглашения, или отлавливать одного за другим, подкрадываясь сзади. Люди — союзники ма-хенов, так считают кифы. Но Сиккуккут действует заодно с махендосет. У него есть ты, ему доверяет наш хен, доверяет настолько, что считает его своими Глазами, вот даже как. Он держит у себя собственного человека. Как тебе нравится такой расклад? На Кефке немного поразмыслили, и все сторонники Актимакта начали пересматривать свое отношение к со-еедям и вообще быстро перестраивать политику, — я такое уже проходила. Киф внимательно изучает ситуацию, прибавляет к ней свой сфик и решает, выгодно ему то-то и то-то или нет, при этом он прекрасно знает, что его соседи поступают точно так же, к тому же один из них, убив его, может тем самым усилить свой сфик. Если он убивает напавшего, то получает его сфик, но если сфик вдруг окажется слишком много, это становится опасно. Идет кровавая игра, Шанур. Я играла в нее два года.
— Похоже, ты оступилась, а?
— О, я очень старалась. Кифы не понимают хей-ни, вот что. Они не могут понять наш образ мышления — они только знают, что мы другие, и наши поступки невозможно предсказать или объяснить с их точки зрения. Вот это мы и получили. Мы не успели вовремя перейти на нужную сторону. Мы находились в офисе, и вдруг кифы убили своего высокопоставленного начальника — слишком много сфик; потом они схватили остальных и отдали их Сиккуккуту для… о боги… — По телу Тахар пробежала дрожь. — Мой экипаж, Шанур, мой экипаж… Сиккуккут отдал меня в качестве подарка. Но мои кузины… если вы их не спасете, Шанур… Я видела, как веселятся ки-фы. Я видела.
— Я делаю, что в моих силах. Даю тебе слово, Тахар. Боги свидетели, в другой обстановке я с удовольствием свернула бы тебе шею. Но не здесь и не сейчас. Я делаю все, что могу. Хочешь еще джифи?
— Нет.
— Все же выпей еще. — Взяв чашку Тахар, Пиан-фар передала ее Тирен и поставила перед Дюр новую чашку с горячим напитком. — Как там дома, не знаешь?
Тахар только подняла на нее глаза.
— Понятно, — сказала Пианфар. О боги, сейчас меньше всего на свете ей хотелось мстить. — Клан Тахар в тяжелом положении — но этого следовало ожидать. Не знаю, что происходит на Ануурне, но этого следовало ожидать. В прошлом году у Тахар были проблемы с перевозкой грузов. Я слышала, что «Победа», «Солнечный огонь» и «Золотое кольцо» работают где-то далеко, как можно дальше от кифов. Когда они перевозят свои грузы, то кое у кого сразу возникает вопрос, не краденые ли они, а если на кораблях чужой груз, то им приходится давать гарантию, что этот груз не был украден кем-то другим.
— Перестань, Шанур!
— Я рассказываю тебе все, как есть. Как ты думаешь, что теперь говорят о Тахар? И все из-за тебя. О боги, Дюр, неужели ты этого не понимала тогда, на Гаоне, когда удрала вместе с кифами?
Тахар прижала уши, поставила чашку и посмотрела на Пианфар так, словно собиралась броситься на нее, но в следующую минуту она сникла, тяжело вздохнула и опустила голову, вцепившись когтями в стол.
— Ты не оставила мне выбора. Что мне теперь делать? Вернуться домой и встретиться с братом?
Продолжать как ни в чем не бывало перевозить грузы, после того что сделали с хейни кифы на Гаоне?
— Ты знала, с кем связываешься.
— Ты тоже. — Тахар подняла голову, ее красновато-бронзовые глаза с расширенными зрачками сверкнули. — Помни об этом. Помни, Пианфар Шанур. Нельзя порвать со своим кланом. Ты никогда этого не сможешь. Все, что ты сделаешь здесь, отзовется на твоих родственниках там. Кифы — это кифы, а хейни — это хейни, мы никогда не сможем полностью доверять друг другу. Забери нас отсюда. Спаси мой экипаж, и летим домой, Шанур, ради богов, умоляю, давай вернемся домой!
— Капитан! — раздался из динамика голос Тирен. — Сообщение с «Бдительности»: «У вас на борту член экипажа Тахар». Я читаю дословно, капитан: «Просим подготовиться к его передаче в полное распоряжение Хранителей».
— Да покарают их боги, — пробормотала Пиан-фар, быстро поднимаясь со скамейки.
— Эхран, — мрачно произнесла Дюр Тахар и встала с таким видом, что все сразу насторожились. Опустив уши, Тахар снова опустилась на сиденье.
— Закон, — сказала Пианфар. — Они здесь, Тахар. Закон хена. Они охотились за тобой целых два года.
— Шанур, я обещаю тебе!
«Не отдавай меня, — хотела она сказать; клан за клан. — Пусть меня лучше судят Шанур на Ануурне». Это могло бы повысить их престиж и унизить Риф Эхран. Это прекрасно понимала Тахар, и именно это она и предлагала.
Впрочем, последствия могли быть самыми неожиданными.
Пианфар в упор посмотрела на Дюр Тахар и вздыбила шерсть. «О боги, это мне надо бояться. Когда на тебя смотрят такими глазами, да еще законы хена…»
Она молча направилась в центральный отсек.
— Шанур!
Оглянувшись, Пианфар увидела, что Тахар стоит, крепко вцепившись в руку Хэрел. Увидев выражение ее лица, Тахар похолодела. Пианфар, ничего не ответив, быстро пошла по коридору.
— Они еще на связи? — спросила она Тирен, усаживаясь в свое кресло.
— Второй канал, — сказала Тирен, и Пианфар включила нужный канал, а заодно и запись.
— Говорит Пианфар Шанур.
— Это Риф Эхран, — послышался ответ, который слушали все собравшиеся в отсеке. — Как мы Понимаем, кифы передали вам одного из членов экипажа Тахар.
— Совершенно верно, кер Риф. Это Дюр Тахар. Она сообщила, что ее родня по-прежнему находится в руках хаккикта и подвергается смертельной опасности. Мы уже передали по всем каналам просьбу об их немедленном освобождении. До прояснения ситуации мы намерены держать Тахар на нашем корабле.
— Вы предприняли эту акцию без нашего ведома.
— У нас просто не было времени, нужно было как можно скорее связаться с хаккиктом. В опасности жизнь многих хейни. Тахар привели к шлюзовой камере моего корабля кифы, причем без всякого предупреждения. Позвольте также вам напомнить, что наш разговор прослушивается.
— Вы нарушаете закон хена, Шанур.
— По правде говоря, Тахар сама выразила желание остаться на нашем корабле.
Мертвая тишина на другом конце линии. Затем:
— Я предлагаю сотрудничество, Шанур. Пусть Тахар говорит что хочет. Вы меня поняли? Поняли? Вы доверяете нам, мы доверяем вам. Отдайте ее нам.
Пульс Пианфар учащенно забился. Она бросила быстрый взгляд на зеленый огонек записывающего прибора. Запись наверняка велась на «Бдительности» и, разумеется, на «Гордости».
— Вы хотите сказать, что результаты наших переговоров об оказании медицинской помощи члену мо-
его экипажа зависят от нашего согласия передать вам Тахар?
Снова молчание. Это явно была ловушка. Но Риф Эхран была слишком осторожна, чтобы открыто признать подобные вещи да еще и записать свои слова на пленку.
— Ничего подобного, Шанур. Но я же не могу посылать свой экипаж туда, где происходит неизвестно что. В качестве итога наших переговоров хочу вам сообщить, что выполнение вашей просьбы откладывается.
— Да проклянут вас боги, речь идет о жизни нашей больной сестры! Вы просто…
Щелк.
— Будь ты проклята! Спокойный голос Тирен:
— Сохранить?
— Сохрани. Все, до последней буквы. — Пианфар отключила записывающее устройство. Ее била дрожь, сердце зашлось от боли, когда она увидела лица своего экипажа — лицо Герен. И лицо Тахар. — Герен, — спокойно сказала Пианфар, глядя в ее наполненные смертельной ненавистью глаза. И с чувством глубочайшей вины: — Тахар, я делаю все, что могу.
— Что им нужно? — глухо спросила та. — Шанур, что происходит?
— Закон. Его представители говорят, что если я не отдам тебя, то Шур Анифи умрет. Вот что произошло на Ануурне после Гаона. Вот во что превратился наш хен, которому теперь служат шпионы и кляузники. Теперь у нас правит закон инсинуаций, угроз, взяток и политической выгоды. Сделки со сти-шо. Купля-продажа. Хейни так озабочены войной со своими конкурентами, что не желают знать больше ни о чем — ни обо мне, ни о тебе, Тахар. Мы с тобой просто дуры. Следили друг за другом, воевали между собой, вместе с нашими самцами, а тем временем старухи в Науре и Скунане довольно потирали руки и обдумывали, как избавиться от нас обеих. И послали Эхран. Стишо хорошенько заплатили — они и рады, стишо любят деньги, а хейни просто тупоголовые болваны. Такие как Эхран. О боги, Тахар, клянусь, я спасу твой экипаж. Но от меня требуют передать тебя Эхран вместе с твоим экипажем. И я не знаю, как этого избежать. У меня на борту больная, а кораблю предстоит прыжок. У них есть врач, который мог бы ее спасти, и они хотят на этом сыграть.
— Моя сестра, — тихо сказала Герен. Она говорила каким-то странным хриплым голосом, каким никогда не говорила раньше. И замолчала, хотя было видно, что она собиралась еще что-то добавить. О боги, стыдно выбирать между интересами Шанур и Анифи, но что же делать?
— Шанур, — сказала Тахар, вцепившись когтями в спинку кресла, — Шанур, я — подарок кифов. Ки-фов, понимаешь? Ты хочешь оскорбить хаккикта, отдав его подарок другому?
— О боги, ты рассуждаешь как кифы.
— Ты же сотрудничаешь с кифами, Шанур. Ты находишься на их станции. Это их игра. Не хена. И не твоя. Если ты выдашь меня хену, потеряешь сфик. И можешь заплатить за это жизнью. Ты можешь потерять все!
— Прекрати, Тахар!
— Не отдавай меня! О боги, Шанур, если тебе на все наплевать, спаси сначала мой экипаж, а потом уж приступай к сделкам, пока у тебя есть сфик!
— У меня на руках больная, и у меня нет времени на сделки!
— Они убьют тебя. Кифы убьют тебя, если ты совершишь хоть малейшую ошибку. Ты слышишь? И где тогда окажется Шур Анифи и все вы? Ты думаешь, на этой проклятой станции поставлена на карту жизнь одних Тахар?
Наступила напряженная тишина. Экипаж молча слушал. Лицо Тулли было бледным и сосредоточенным, хотя понял он немного.
— Может быть… — раздался хриплый голос Герен. — Может быть, у махенов есть доктор? Капитан, может, Шур станет лучше, если ее полечит кто-ни-
будь не из числа Риф Эхран. Не верю я им. И знаю, что думает об этом Шур.
«Ради богов, что с нами произошло?» В глазах Пианфар потемнело, она видела только узкий туннель, освещенный по краям.
«Нет, о боги, нет! Нам не нужна помощь этих черноштанных лизоблюдов».
— Тирен! Свяжи меня с Джиком. — Пианфар повернулась к пульту и включила связь и запись. — Внимание, «Гордость» вызывает «Аджа Джин», внимание, внимание: говорит Пианфар Шанур. Соедините меня с капитаном… — И когда ответил голос махена: — Шевелись, Тирен, дай мне эти чертовы результаты медицинского осмотра. — Пианфар быстро перебирала кнопки пульта связи, следя сразу за двумя экранами. — Ад махенов, куда ты засунула файл?
— Четвертый, капитан, четвертый монитор…
— «Аджа Джин», внимание, мы хотим передать информацию на ваш компьютер… Да где же Джик, будь он неладен!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39