Одна фигура, которая могла помочь Чемошу выиграть партию.
Чемош обдумывал свой план, когда заметил, как одна волна, больше остальных, поднялась и быстро пошла к берегу.
– Крелл, – обратился он к Рыцарю Смерти, с подобострастным видом стоящему рядом с хозяином, – Зебоим решила нанести мне визит.
Азрик подпрыгнул на целый фут. Если бы он до сих пор обладал способностью бледнеть, его шлем сделался бы сейчас белым.
Чемош указал рукой:
– Посмотри туда.
Зебоим застыла в изящной позе на гребне гигантской волны. Вода клокотала под ее босыми ногами, волосы струились за спиной, морская пена окутывала ее. Богиня правила ветром, который делался все сильнее по мере ее приближения. От его порывов начал вздрагивать замок.
– Можешь попробовать спрятаться в винном погребе, – посоветовал Чемош. – Или в сокровищнице, или под кроватью, если влезешь. Я пока ее займу. И если ты поторопишься…
Крелла не нужно было подгонять. Он уже бежал к ступенькам, доспехи лязгали и грохотали.
Волна захлестнула зубчатую стену Замка Возлюбленных. Поток зеленой воды, чуть тронутой алым, окатил бы стоявшего на парапете Бога с головы до ног, если бы он позволил воде коснуться себя. Но он не позволил, морская вода завернула около его ног и каскадами сбежала по ступеням. Чемош услышал рев и грохот. Это Крелла сбило с ног потоком.
Зебоим спокойно шагнула на стену. Взмахом руки она отпустила море, возвращая его обратно в берега, предоставляя ему снова и снова набрасываться в неутолимой ярости на основание утеса, где Повелитель Смерти выстроил свой замок.
– Чем я обязан такой чести? – поинтересовался Чемош безразличным тоном.
– Ты захватил душу моего сына! – произнесла Зебоим, сверкая сине-зелеными глазами. – Освободи его сейчас же!
– Я сделаю это, но мне нужно кое-что взамен. Верни мне Мину, – холодно ответил Чемош.
– Ты что, думаешь, будто я ношу твою драгоценную смертную у себя в кармане? – спросила Зебоим. – Я понятия не имею, куда отправилась твоя любовница. И мне плевать.
– Тебе придется согласиться, – сказал Чемош. – Твой брат насильно держит у себя Мину. Верни мне ее, и я освобожу твоего сына, если он захочет уйти.
– Он уйдет, – заверила Зебоим. – Мы с ним немного побеседовали. Он готов действовать. – Она обдумала предложение Бога. – Отдай мне эту развалину, Крелла, – она заскрежетала зубами при этом имени, – и тогда по рукам.
Чемош покачал головой:
– Только если ты отдашь мне монаха Маджере, который доставляет столько хлопот. Но все но порядку. Сначала ты должна привести ко мне Мину. Твой брат запер ее в Башне Высшего Волшебства под Кровавым морем.
– Рис Каменотес не монах Маджере! – закричала Зебоим, задетая за живое. – Он мой монах, он безоговорочно предан мне. Он меня обожает. Он сделает для меня что угодно. Если бы не он и не его преданность мне, мой сын до сих пор был бы пленником этого…
Зебоим замолчала. До нее только что дошли последние слова Чемоша.
– Что ты хочешь этим сказать? Башня Высшего Волшебства под Кровавым морем? – вскипела она. – С каких это пор?
– С тех самых, как твой братец восстановил Башню Высшего Волшебства, которая некогда находилась в Истаре. И эта Башня сейчас стоит на дне Кровавого моря.
Зебоим фыркнула:
– Башня в Кровавом море? В моем море? Без моего разрешения? Да ты меня дурачишь, мой господин!
– Прости. Я думал, тебе это известно. – Чемош изобразил удивление. – Брат и сестра, которые так любят друг друга, которые так близки. Он должен был все тебе рассказать. Уверяю тебя, моя госпожа, твой брат Нуитари восстановил Башню Высшего Волшебства Истара, воссоздал ее во всей красе и снова собирает Ложу Черных Мантий, чтобы его маги жили там, на дне океана.
Зебоим была поражена. Она открыла рот, но не смогла издать ни звука, лишь смотрела на Чемоша, уверенная, что он лжет, но потом с сомнением перевела взгляд на море, которое, казалось, коробилось от ненависти.
– Башня находится недалеко, – добавил Чемош, указывая рукой. – На расстоянии броска камня. Посмотри на восток. Помнишь, где когда-то находился Водоворот? Приблизительно в сотне миль от берега. Ты увидишь ее отсюда…
Зебоим заглянула под воду. Теперь, когда ей сказали, куда смотреть, она понимала, что Бог прав. Она увидела Башню.
– Как он посмел? – взорвалась Зебоим.
Раскат грома пошатнул стены замка, и Крелл, спрятавшийся на дне колодца, затрясся с головы до пят. Неистовая Богиня приготовилась шагнуть со стены.
– Сейчас мы все выясним!
– Погоди! – закричал Чемош, перекрикивая ее яростный рев. – А как же наш уговор?
– И верно. – Зебоим немного успокоилась. – Надо сначала завершить дела, а потом я вырву у братца глаза и скормлю коту. Ты освободишь моего сына.
– Если ты освободишь Мину.
– Ты отдашь мне Крелла.
– Если ты отдашь мне монаха.
– А ты, – высокомерно произнесла Зебоим, – ты будешь обязан положить конец этим так называемым Возлюбленным.
– Мне что, отказано в праве иметь адептов? – поинтересовался Чемош раздраженно. – С тем же успехом я могу потребовать, чтобы ты прекратила донимать моряков.
– Я не донимаю моряков, – вспылила Зебоим. – Они сами решают, поклоняться ли мне.
Они стояли, сверля друг друга взглядами, и каждый думал, как ему или ей добиться своего.
«Мина, по крайней мере, окажется тогда в моей власти, – рассуждала Зебоим. – Потом я верну ее Чемошу, но сначала воспользуюсь ею в своих целях».
«Могу ли я доверить Морской Богине спасение Мины? – спрашивал себя Чемош. Он задумался и решил, что может, ведь Зебоим не посмеет причинить ей вред. – Я же буду держать в заложниках душу ее сына, пока мы не произведем обмен».
Что касается Крелла, мучить его становится все скучнее, пеняла Богиня. «Мой монах гораздо ценнее для меня, не говоря уже о том, что он гораздо интереснее. Я оставлю его себе».
«Маджере представляет собой очевидную угрозу, – думал Бог. – Зебоим раздражает меня меньше. Если, как она утверждает, этот суетливый монах переметнулся от Бога-богомола к Морской Ведьме, то он больше не представляет для меня угрозы. Я-то знаю, как Зебоим обращается со своими последователями. Бедняге еще повезет, если он останется жив. А если Крелл будет рядом со мной, вместо того чтобы прятаться под кроватью, мне это придется весьма кстати».
Что же касается Башни… Зебоим снова вышла из себя. «Я не удивляюсь ничему из того, что в состоянии учинить мой луноликий братец. Но, разумеется, он заплатит за оскорбление! Я разнесу его Башню по камешку! А с чего вдруг Повелитель Смерти заинтересовался Башней Высшего Волшебства? Какое ему до нее дело? Здесь кроется что-то еще, пока непонятное. И я должна разузнать, что именно».
Итак, Зебоим понятия не имела о Башне. Чемошу это показалось любопытным. «Я-то опасался, что брат с сестрой заключили договор. Видимо, нет. Что она будет делать? Что она может сделать? Нуитари не из тех, кто захочет злить Морскую Богиню».
Море волновалось, волны набегали и откатывались назад, пока Боги рассматривали условия сделки под разными углами.
В итоге Зебоим сказала вежливо:
– Обещаю вернуть тебе Мину. Я знаю, как разобраться с братом. Но это, разумеется, при условии, что ты освободишь душу моего сына.
Чемош ответил не менее любезным тоном:
– Я принимаю твое предложение. Крелла я оставлю себе. А у тебя пусть останется монах.
«Чемош что-то замышляет. Он слишком легко согласился», – решила Зебоим, пристально глядя на него.
«Она слишком легко согласилась. Зебоим замышляет что-то», – решил Повелитель Смерти, пристально глядя на нее.
Потом оба разом подумали: «Я все равно остаюсь в выигрыше».
Зебоим протянула руку.
Чемош пожал ее, скрепляя тем самым сделку.
– Приведи мне Мину, и я отправлю душу твоего сына на очередную кровавую битву, – пообещал Повелитель Смерти.
– Я верну тебе Мину, – сказала Зебоим, – и сообщу, что сумею разузнать о Башне. Я уверена, тут кроется какая-то ошибка. Мой брат никогда меня не обманывал.
«Лжет», – решил Чемош.
– Да я рассказал тебе о Башне без всякой задней мысли, – заверил Бог легкомысленным тоном. – Что там Нуитари делает или не делает, меня совершенно не волнует.
«Лжет», – решила Зебоим.
– До скорой встречи, дорогой друг, – произнесла она.
– До скорой встречи, – отозвался Чемош.
– Тьфу, ненавижу этого выродка! – пробормотала себе под нос Зебоим, шагая по дну океана. – Он мне еще заплатит!
– Лживая ведьма, – пробормотал Чемош. – Я еще выведу тебя на чистую воду! – И он позвал громко: – Крелл! Можешь выходить! Мина скоро будет здесь, а когда она вернется, все должно быть готово к действию.
Глава 5
Не подозревающий о том, что Морская Богиня едва не расплатилась за услугу его жизнью, Рис задержался в Утехе, как и обещал Герарду. Прошло несколько дней со времени их разговора, и за это время монах почти не видел шерифа. Каждый раз, когда они встречались, Герард пробегал мимо, приветственно взмахнув рукой и бросив на ходу:
– Не могу пока ничего сказать, но уже скоро. Совсем скоро.
Рис вернулся к своей работе в гостинице, хозяйка которой встретила его очень тепло.
– Я рада, что ты вернулся, брат, – сказала Лаура, вытирая руки о передник. – Мы по тебе скучали, и не только по тому, как ты нарезаешь картошку, хотя никто, кроме тебя, не умеет резать картошку на такие аккуратные маленькие ломтики.
– Я тоже рад, что вернулся, – сказал Рис.
– Ты приносишь с собой особенный дух, брат, – продолжала Лаура, возвращаясь к своей кухне.
Она подняла крышку – из кастрюли поднялся упоительный пряный аромат, – заглянула в кастрюлю, зачерпнула ложку варева и покачала головой.
– Нужно добавить соли. О чем там я? Ах да. Ты приносишь с собой умиротворение, которое распространяется на всех, кто находится рядом с тобой, брат, и улетучивается, когда ты уходишь.
Достав из квашни кусок теста, она принялась ловко раскатывать его, продолжая говорить:
– В тот день, когда ты ушел, кухарка поссорилась с судомойкой, девушка так расстроилась, что опрокинула горшок с ветчиной и бобами и едва не обварилась. Не говоря уже о том, что во дворе затеяли несколько драк, а потом еще один мальчишка принялся скатываться по перилам с самой верхушки дерева и сломал в итоге руку. Когда ты здесь, брат, ничего подобного не случается, все получается гладко, словно девичий зад. О боже! – Лаура хлопнула ладонью по губам и залилась краской. – Прости меня, брат. Не надо мне было говорить такого.
Рис улыбнулся:
– Думаю, ты преувеличиваешь мое влияние, госпожа Лаура. Ну, поскольку дело идет к ужину, займусь, пожалуй, картошкой…
Рис нарезал картофель и лук, принес воды и сочувственно выслушал жалобы кухарки на судомойку, потом утешал судомойку, которая уже не знала, чем еще угодить поварихе. Ему нравилось работать на кухне. Ему нравилось горячее время, вроде обеда или ужина, когда нужно было делать три дела сразу, работать, закатав рукава выше локтя и не успевая думать ни о чем, разве что волноваться, готова ли картошка и ровно ли прожаривается мясо на вертеле.
Когда публика рассосалась и двери гостиницы заперли на ночь, Рис наслаждался тишиной и покоем, хотя требовалось еще перемыть горы посуды, отчистить чайники и кастрюли, вымыть пол, принести воду и замесить хлеб на завтра. Простые домашние заботы напомнили ему о жизни в монастыре. Погрузив руки по локоть в мыльную пену, он мыл пивные кружки и размышлял о Маджере, гадая, что делает этот таинственный Бог и для чего он это делает.
Когда все закончилось разбитой кружкой, Рис понял, что до сих пор злится на Маджере и гнев его не уменьшается, потому что его подогревает постоянное упрямое присутствие Бога в жизни Риса. Как избалованный и дурно воспитанный ребенок, которого родители продолжают баловать, как бы плохо он себя ни вел, Рис не желал, чтобы Бог продолжал его опекать, он чувствовал себя виноватым, принимая его заботу и ничего не давая взамен.
Он негодовал из-за возвращения эммиды. Вчера он попытался оставить ее в комнате, но оказалось, что без посоха чувствует себя неловко и странно, словно идет по Утехе голый, и Атту беспокоило отсутствие посоха (она все время останавливалась и озадаченно посматривала на хозяина), в итоге он сдался и вернулся за эммидой.
Его вера подвергалась и другим испытаниям. Время от времени Лаура, если бывала слишком занята сама, отправляла его на рынок за покупками. По дороге он проходил улицу, которая так и называлась – улица Богов. На ней монахи и жрецы строили новые Храмы, приветствуя так долго отсутствовавших на Кринне и наконец-то вернувшихся обратно Богов. Храм Маджере был скромным зданием, стоявшим приблизительно в середине улицы. Рис часто видел монахов, работающих в саду или просто проходящих мимо, и ему очень хотелось зайти в Храм, поблагодарить Маджере за заботу о своем недостойном слуге и попросить у Бога прощения.
Но как только он решался сделать это, как только ноги начинали нести его в направлении Храма, как перед глазами Риса сейчас же возникало видение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Чемош обдумывал свой план, когда заметил, как одна волна, больше остальных, поднялась и быстро пошла к берегу.
– Крелл, – обратился он к Рыцарю Смерти, с подобострастным видом стоящему рядом с хозяином, – Зебоим решила нанести мне визит.
Азрик подпрыгнул на целый фут. Если бы он до сих пор обладал способностью бледнеть, его шлем сделался бы сейчас белым.
Чемош указал рукой:
– Посмотри туда.
Зебоим застыла в изящной позе на гребне гигантской волны. Вода клокотала под ее босыми ногами, волосы струились за спиной, морская пена окутывала ее. Богиня правила ветром, который делался все сильнее по мере ее приближения. От его порывов начал вздрагивать замок.
– Можешь попробовать спрятаться в винном погребе, – посоветовал Чемош. – Или в сокровищнице, или под кроватью, если влезешь. Я пока ее займу. И если ты поторопишься…
Крелла не нужно было подгонять. Он уже бежал к ступенькам, доспехи лязгали и грохотали.
Волна захлестнула зубчатую стену Замка Возлюбленных. Поток зеленой воды, чуть тронутой алым, окатил бы стоявшего на парапете Бога с головы до ног, если бы он позволил воде коснуться себя. Но он не позволил, морская вода завернула около его ног и каскадами сбежала по ступеням. Чемош услышал рев и грохот. Это Крелла сбило с ног потоком.
Зебоим спокойно шагнула на стену. Взмахом руки она отпустила море, возвращая его обратно в берега, предоставляя ему снова и снова набрасываться в неутолимой ярости на основание утеса, где Повелитель Смерти выстроил свой замок.
– Чем я обязан такой чести? – поинтересовался Чемош безразличным тоном.
– Ты захватил душу моего сына! – произнесла Зебоим, сверкая сине-зелеными глазами. – Освободи его сейчас же!
– Я сделаю это, но мне нужно кое-что взамен. Верни мне Мину, – холодно ответил Чемош.
– Ты что, думаешь, будто я ношу твою драгоценную смертную у себя в кармане? – спросила Зебоим. – Я понятия не имею, куда отправилась твоя любовница. И мне плевать.
– Тебе придется согласиться, – сказал Чемош. – Твой брат насильно держит у себя Мину. Верни мне ее, и я освобожу твоего сына, если он захочет уйти.
– Он уйдет, – заверила Зебоим. – Мы с ним немного побеседовали. Он готов действовать. – Она обдумала предложение Бога. – Отдай мне эту развалину, Крелла, – она заскрежетала зубами при этом имени, – и тогда по рукам.
Чемош покачал головой:
– Только если ты отдашь мне монаха Маджере, который доставляет столько хлопот. Но все но порядку. Сначала ты должна привести ко мне Мину. Твой брат запер ее в Башне Высшего Волшебства под Кровавым морем.
– Рис Каменотес не монах Маджере! – закричала Зебоим, задетая за живое. – Он мой монах, он безоговорочно предан мне. Он меня обожает. Он сделает для меня что угодно. Если бы не он и не его преданность мне, мой сын до сих пор был бы пленником этого…
Зебоим замолчала. До нее только что дошли последние слова Чемоша.
– Что ты хочешь этим сказать? Башня Высшего Волшебства под Кровавым морем? – вскипела она. – С каких это пор?
– С тех самых, как твой братец восстановил Башню Высшего Волшебства, которая некогда находилась в Истаре. И эта Башня сейчас стоит на дне Кровавого моря.
Зебоим фыркнула:
– Башня в Кровавом море? В моем море? Без моего разрешения? Да ты меня дурачишь, мой господин!
– Прости. Я думал, тебе это известно. – Чемош изобразил удивление. – Брат и сестра, которые так любят друг друга, которые так близки. Он должен был все тебе рассказать. Уверяю тебя, моя госпожа, твой брат Нуитари восстановил Башню Высшего Волшебства Истара, воссоздал ее во всей красе и снова собирает Ложу Черных Мантий, чтобы его маги жили там, на дне океана.
Зебоим была поражена. Она открыла рот, но не смогла издать ни звука, лишь смотрела на Чемоша, уверенная, что он лжет, но потом с сомнением перевела взгляд на море, которое, казалось, коробилось от ненависти.
– Башня находится недалеко, – добавил Чемош, указывая рукой. – На расстоянии броска камня. Посмотри на восток. Помнишь, где когда-то находился Водоворот? Приблизительно в сотне миль от берега. Ты увидишь ее отсюда…
Зебоим заглянула под воду. Теперь, когда ей сказали, куда смотреть, она понимала, что Бог прав. Она увидела Башню.
– Как он посмел? – взорвалась Зебоим.
Раскат грома пошатнул стены замка, и Крелл, спрятавшийся на дне колодца, затрясся с головы до пят. Неистовая Богиня приготовилась шагнуть со стены.
– Сейчас мы все выясним!
– Погоди! – закричал Чемош, перекрикивая ее яростный рев. – А как же наш уговор?
– И верно. – Зебоим немного успокоилась. – Надо сначала завершить дела, а потом я вырву у братца глаза и скормлю коту. Ты освободишь моего сына.
– Если ты освободишь Мину.
– Ты отдашь мне Крелла.
– Если ты отдашь мне монаха.
– А ты, – высокомерно произнесла Зебоим, – ты будешь обязан положить конец этим так называемым Возлюбленным.
– Мне что, отказано в праве иметь адептов? – поинтересовался Чемош раздраженно. – С тем же успехом я могу потребовать, чтобы ты прекратила донимать моряков.
– Я не донимаю моряков, – вспылила Зебоим. – Они сами решают, поклоняться ли мне.
Они стояли, сверля друг друга взглядами, и каждый думал, как ему или ей добиться своего.
«Мина, по крайней мере, окажется тогда в моей власти, – рассуждала Зебоим. – Потом я верну ее Чемошу, но сначала воспользуюсь ею в своих целях».
«Могу ли я доверить Морской Богине спасение Мины? – спрашивал себя Чемош. Он задумался и решил, что может, ведь Зебоим не посмеет причинить ей вред. – Я же буду держать в заложниках душу ее сына, пока мы не произведем обмен».
Что касается Крелла, мучить его становится все скучнее, пеняла Богиня. «Мой монах гораздо ценнее для меня, не говоря уже о том, что он гораздо интереснее. Я оставлю его себе».
«Маджере представляет собой очевидную угрозу, – думал Бог. – Зебоим раздражает меня меньше. Если, как она утверждает, этот суетливый монах переметнулся от Бога-богомола к Морской Ведьме, то он больше не представляет для меня угрозы. Я-то знаю, как Зебоим обращается со своими последователями. Бедняге еще повезет, если он останется жив. А если Крелл будет рядом со мной, вместо того чтобы прятаться под кроватью, мне это придется весьма кстати».
Что же касается Башни… Зебоим снова вышла из себя. «Я не удивляюсь ничему из того, что в состоянии учинить мой луноликий братец. Но, разумеется, он заплатит за оскорбление! Я разнесу его Башню по камешку! А с чего вдруг Повелитель Смерти заинтересовался Башней Высшего Волшебства? Какое ему до нее дело? Здесь кроется что-то еще, пока непонятное. И я должна разузнать, что именно».
Итак, Зебоим понятия не имела о Башне. Чемошу это показалось любопытным. «Я-то опасался, что брат с сестрой заключили договор. Видимо, нет. Что она будет делать? Что она может сделать? Нуитари не из тех, кто захочет злить Морскую Богиню».
Море волновалось, волны набегали и откатывались назад, пока Боги рассматривали условия сделки под разными углами.
В итоге Зебоим сказала вежливо:
– Обещаю вернуть тебе Мину. Я знаю, как разобраться с братом. Но это, разумеется, при условии, что ты освободишь душу моего сына.
Чемош ответил не менее любезным тоном:
– Я принимаю твое предложение. Крелла я оставлю себе. А у тебя пусть останется монах.
«Чемош что-то замышляет. Он слишком легко согласился», – решила Зебоим, пристально глядя на него.
«Она слишком легко согласилась. Зебоим замышляет что-то», – решил Повелитель Смерти, пристально глядя на нее.
Потом оба разом подумали: «Я все равно остаюсь в выигрыше».
Зебоим протянула руку.
Чемош пожал ее, скрепляя тем самым сделку.
– Приведи мне Мину, и я отправлю душу твоего сына на очередную кровавую битву, – пообещал Повелитель Смерти.
– Я верну тебе Мину, – сказала Зебоим, – и сообщу, что сумею разузнать о Башне. Я уверена, тут кроется какая-то ошибка. Мой брат никогда меня не обманывал.
«Лжет», – решил Чемош.
– Да я рассказал тебе о Башне без всякой задней мысли, – заверил Бог легкомысленным тоном. – Что там Нуитари делает или не делает, меня совершенно не волнует.
«Лжет», – решила Зебоим.
– До скорой встречи, дорогой друг, – произнесла она.
– До скорой встречи, – отозвался Чемош.
– Тьфу, ненавижу этого выродка! – пробормотала себе под нос Зебоим, шагая по дну океана. – Он мне еще заплатит!
– Лживая ведьма, – пробормотал Чемош. – Я еще выведу тебя на чистую воду! – И он позвал громко: – Крелл! Можешь выходить! Мина скоро будет здесь, а когда она вернется, все должно быть готово к действию.
Глава 5
Не подозревающий о том, что Морская Богиня едва не расплатилась за услугу его жизнью, Рис задержался в Утехе, как и обещал Герарду. Прошло несколько дней со времени их разговора, и за это время монах почти не видел шерифа. Каждый раз, когда они встречались, Герард пробегал мимо, приветственно взмахнув рукой и бросив на ходу:
– Не могу пока ничего сказать, но уже скоро. Совсем скоро.
Рис вернулся к своей работе в гостинице, хозяйка которой встретила его очень тепло.
– Я рада, что ты вернулся, брат, – сказала Лаура, вытирая руки о передник. – Мы по тебе скучали, и не только по тому, как ты нарезаешь картошку, хотя никто, кроме тебя, не умеет резать картошку на такие аккуратные маленькие ломтики.
– Я тоже рад, что вернулся, – сказал Рис.
– Ты приносишь с собой особенный дух, брат, – продолжала Лаура, возвращаясь к своей кухне.
Она подняла крышку – из кастрюли поднялся упоительный пряный аромат, – заглянула в кастрюлю, зачерпнула ложку варева и покачала головой.
– Нужно добавить соли. О чем там я? Ах да. Ты приносишь с собой умиротворение, которое распространяется на всех, кто находится рядом с тобой, брат, и улетучивается, когда ты уходишь.
Достав из квашни кусок теста, она принялась ловко раскатывать его, продолжая говорить:
– В тот день, когда ты ушел, кухарка поссорилась с судомойкой, девушка так расстроилась, что опрокинула горшок с ветчиной и бобами и едва не обварилась. Не говоря уже о том, что во дворе затеяли несколько драк, а потом еще один мальчишка принялся скатываться по перилам с самой верхушки дерева и сломал в итоге руку. Когда ты здесь, брат, ничего подобного не случается, все получается гладко, словно девичий зад. О боже! – Лаура хлопнула ладонью по губам и залилась краской. – Прости меня, брат. Не надо мне было говорить такого.
Рис улыбнулся:
– Думаю, ты преувеличиваешь мое влияние, госпожа Лаура. Ну, поскольку дело идет к ужину, займусь, пожалуй, картошкой…
Рис нарезал картофель и лук, принес воды и сочувственно выслушал жалобы кухарки на судомойку, потом утешал судомойку, которая уже не знала, чем еще угодить поварихе. Ему нравилось работать на кухне. Ему нравилось горячее время, вроде обеда или ужина, когда нужно было делать три дела сразу, работать, закатав рукава выше локтя и не успевая думать ни о чем, разве что волноваться, готова ли картошка и ровно ли прожаривается мясо на вертеле.
Когда публика рассосалась и двери гостиницы заперли на ночь, Рис наслаждался тишиной и покоем, хотя требовалось еще перемыть горы посуды, отчистить чайники и кастрюли, вымыть пол, принести воду и замесить хлеб на завтра. Простые домашние заботы напомнили ему о жизни в монастыре. Погрузив руки по локоть в мыльную пену, он мыл пивные кружки и размышлял о Маджере, гадая, что делает этот таинственный Бог и для чего он это делает.
Когда все закончилось разбитой кружкой, Рис понял, что до сих пор злится на Маджере и гнев его не уменьшается, потому что его подогревает постоянное упрямое присутствие Бога в жизни Риса. Как избалованный и дурно воспитанный ребенок, которого родители продолжают баловать, как бы плохо он себя ни вел, Рис не желал, чтобы Бог продолжал его опекать, он чувствовал себя виноватым, принимая его заботу и ничего не давая взамен.
Он негодовал из-за возвращения эммиды. Вчера он попытался оставить ее в комнате, но оказалось, что без посоха чувствует себя неловко и странно, словно идет по Утехе голый, и Атту беспокоило отсутствие посоха (она все время останавливалась и озадаченно посматривала на хозяина), в итоге он сдался и вернулся за эммидой.
Его вера подвергалась и другим испытаниям. Время от времени Лаура, если бывала слишком занята сама, отправляла его на рынок за покупками. По дороге он проходил улицу, которая так и называлась – улица Богов. На ней монахи и жрецы строили новые Храмы, приветствуя так долго отсутствовавших на Кринне и наконец-то вернувшихся обратно Богов. Храм Маджере был скромным зданием, стоявшим приблизительно в середине улицы. Рис часто видел монахов, работающих в саду или просто проходящих мимо, и ему очень хотелось зайти в Храм, поблагодарить Маджере за заботу о своем недостойном слуге и попросить у Бога прощения.
Но как только он решался сделать это, как только ноги начинали нести его в направлении Храма, как перед глазами Риса сейчас же возникало видение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42