Риф Хиксона был младенцем среди мира организованной материи - возраст
его составлял всего несколько миллионов лет, размеры - сущая пылинка... Но
в этом он был сходен со всей остальной вселенной, поскольку вещество в ней
преимущественно было молодым. Причиной тому был спиральный рост темпа
появления нового вещества. Некоторые галактики и даже некоторые рифы в
пространстве между ними были так стары, что возраст их не поддавался
исчислению - находящаяся в состоянии динамического равновесия вселенная не
имела ни начала, ни конца. И жизнь была самым древним феноменом. Более
древним, чем самые древние звезды - и одновременно оставалась молодой, в
то время как звезды эти уже погасли и превратились в мертвые тела.
Жизнь в пространстве в буквальном смысле не имела конца.
Формы ее принимали самые разнообразные обличья, эволюция шла самыми
невообразимыми путями.
Наблюдая, как Гарри Хиксон играет с ручным пироподом, Бойс Ганн
подумал, что человек - самая странная из всех форм жизни, какие он он
знал. Потому что перед ним был коренастый облысевший отшельник,
анти-Плановый и грозящий смертельной опасностью по всем меркам Планирующей
Машины - и он со всей серьезностью пытался научить летать своего пиропода.
Он снял маленькое чудовище с головы и осторожно усадил на высоком
выступе. Потом отошел в сторону. Шипя и плюясь дымом, сверкая огненными
глазами, испуская сквозь чешую дым от внутреннего пламени реактивного
двигателя, пиропод тонко завыл, призывая хозяина вернуться за ним. Потом,
отчаявшись, он взлетел в воздух, промахнулся мимо Хиксона на несколько
ярдов и врезался в скальную стену в дальней части пещеры, где и остался
лежать, вздрагивая и шипя, пока Хиксон не сжалился и не поднял его.
- Как бы он себе башку не расшиб, - пробормотал Ганн, когда существо
в пятый раз врезалось в камень стенки.
- Да, надо бы поосторожней, - мягко согласился Хиксон. - Однако она у
него совсем, должно быть, пустая. Неуклюжее создание этот пиропод, верно,
Омер? - и он с искренней привязанностью погладил маленькое чудовище, потом
вздохнул и опустил его на пол.
Он аккуратно накрыл его перевернутой корзиной, потом положил на
корзину кусок светящегося фузоритного коралла. Пиропод взвизгивал и шипел,
но Хиксон не обращал на него внимания.
- Думал, что успею научить его, - сказал он с сожалением. - Бойс, за
тобой должны прибыть через час. Любопытно тебе узнать, как выглядит пилот,
- он извлек старомодное двухмерное цветное изображение из кармана своей
изношенной до лохмотьев куртки. На снимке была совсем молодая симпатичная
девушка, одну руку она положила на голову похожего на морского котика
существа. Позади нее светилась серебром и пурпуром масса Рифа.
- Ее зовут Карла, - с любовью сказал старик, - Карла Снег. Она дочь
моего старого друга. Он меня вылечил несколько лет назад. Он доктор, мой
друг, и хороший доктор. Мало, правда, понимал, что со мной случилось...
Тут отшельник заметил, что он начал разговаривать сам с собой, и
сразу замолчал.
- Думаю, что это все, - сказал он немного спустя со смущенной
улыбкой. - Дай Лебедь тебе счастья, Бойс. Передавай привет Карле.
И едва Ганн понял, что он собирается делать, старик повернулся,
отодвинул в сторону металлический лист, прикрывающий вход в пещеру, и
вышел наружу.
Ганн покачал головой наполовину с сочувственным любопытством,
наполовину с удивлением.
- Эй! - позвал он. - Хиксон! Ты куда? Подожди! - И он поспешил к
выходу из пещеры, выскочив прямо на газон, который с таким тщанием
оберегал старый отшельник.
Старика нигде не было.
Следы его остались, они были ясно видны на покрытой мхом поверхности.
Но Гарри Хиксон как сквозь землю провалился.
Ганн обыскал всю поверхность рифа, потратив несколько часов. Никто не
отозвался на его крики, и найти ему тоже никого не удалось.
Старый отшельник просто исчез.

4
Вернувшись в пещеру, оператор-майор Ганн отыскал там старинный
лазерный пистолет старика - допотопную техно-корпусную модель. Должно
быть, ее контрабандой провезли в Рифы еще до создания Завесы. Сознание,
что он вооружен, придало Ганну немного уверенности, хотя врагов видно не
было.
Но ему необходима была уверенность.
Ч_е_л_о_в_е_к н_е м_о_ж_е_т б_ы_т_ь о_д_и_н_о_к. К_а_ж_д_ы_й
и_м_е_е_т с_в_о_е м_е_с_т_о в с_и_с_т_е_м_е П_л_а_н_а Ч_е_л_о_в_е_к_а,
п_о_д б_л_а_г_о_т_в_о_р_н_ы_м р_у_к_о_в_о_д_с_т_в_о_м М_а_ш_и_н_ы.
К_а_ж_д_ы_й с_л_у_ж_и_т П_л_а_н_у, и т_а_к_и_м о_б_р_а_з_о_м П_л_а_н
с_л_у_ж_и_т в_с_е_м...
Такова была доктрина, и Бойс Ганн вдруг обнаружил, что, как глупец,
повторяет эти слова, взбираясь на вершину скалы, откуда Хиксон послал
сигнал на Свободное Небо. Это ему мало чем помогало.
Человек не должен быть одинок... Но Бойс Ганн чувствовал себя и в
самом деле ужасно одиноким, заброшенным на маленьком рифе, летящем в
пространстве среди миллиардов сверкающих звезд.
Особого смысла взбираться именно на вершину скалы не имелось. Он мог
с таким же успехом ожидать и в любой другой точке рифа. Не было причины
вообще надеяться на помощь. Потому что все, что говорил полусумасшедший
отшельник Гарри Хиксон, казалось не слишком достойным доверия...
Но он продолжал часами ждать на вершине скалы. Прислонившись к камню,
он взглядом прочесывал небо. Но находил там лишь блеск недружелюбных
звезд. Он присел, облокотясь о камень, и погрузился в дремоту. Царило
полное безмолвие и неподвижность. И вдруг...
Вдруг в низком черном небе сверкнуло что-то зеленоватое и туманное.
Это что-то двигалось на самом пределе возможностей человеческих глаз.
Ганн прыжком вскочил на ноги, уставясь в бесконечную пустоту над
головой. Зеленоватое мерцание было таким слабым, что он совсем не был
уверен, видел ли он его на самом деле. И все же... что-то там наверняка
было, и за этим непонятным объектом еще тянулся хвост красноватых искр...
Ганн поднял пистолет, проверил индикатор мощности, чтобы не
выстрелить разрушительным зарядом в небо, потом три раза потянул за спуск,
как это делал Хиксон, направив пистолет в сторону зеленоватого мерцания.
Секунду спустя... зеленоватое свечение приблизилось к нему.
Это была помощь - он был в этом уверен. Но что это за красные искры?
Пока он смотрел, далекие мерцающие огоньки тоже изменили движение, следуя
за зеленым свечением. Они быстро приближались...
Потом одна из красных искр вырвалась вперед, оставляя за собой
голубой светящийся хвост. Она походила на зловещую комету, нырнувшую в
зеленоватое облако.
В уши Ганна вдруг ударил рев - словно работали двигатели старинной
ракеты.
Непонятные объекты вошли, наконец, в мелкую атмосферу рифа, с визгом
раздирая сопротивляющийся воздух.
И кто-то еще кричал.
Красная искра с грохотом промчалась над ним, пронизав зеленое облако,
и помчалось к Ганну, как старинный ракетный снаряд, ведомый сигналами
радара. Потом в последний момент, в дюжине ярдов над его головой, оно
вышло из пикирующего полета, и Ганну удалось мельком рассмотреть его. Это
было чудовище из ночного кошмара. Чудовищные когти, с которых на грунт
сыпались дождем какие-то золотистые капли. Красная искра превратилась в
две - в два красных, огромных мигающих глаза. Зеркальная голова наводила
на мысли о взбесившемся драконе. А хвостом чудовища служило ревущее
голубое пламя.
- Пиропод! - выдохнул Ганн, окаменев от страха.
Он никогда раньше не видел взрослую особь, до него доходили лишь
неясные слухи, наподобие рассказов о привидениях, которые в доплановые
времена родители рассказывали детям. Общество маленького ручного пиропода,
который был у Гарри Хиксона, не подготовило его к встрече с реальным,
громадным и грозным существом, которое с оглушительным визгом пронеслось
над его головой. Пораженный, он стоял, не шевелясь.
Пиропод представляет собой живую ракету, и он смертельно опасен.
Химические процессы в его теле коренным образом отличаются от тех, что
происходят в кислородных организмах. Эволюция пиропода имела своим
источником ту же неуглеродную жизнь, что и развитие фузоритов. С помощью
своих плазменных двигателей, питаемых энергией фузоритов-симбиотов,
пиропод может обогнать крейсер Плана, а по свирепости в погоне за добычей
ему нет равных среди хищников на Земле. Добычей же для пиропода служит
все, что движется. Их двигателям требуется огромное количество реактивной
массы. Их аппетит никогда не насыщается. Стервятники космоса, они нападают
на все, что угодно.
К счастью для существующей на внутренних планетах жизни, атмосфера
действует на пироподов как медленный яд, а притяжение замедляет рефлексы.
Их дом - межзвездные пространства, где самые крупные монстры достигают
размеров космической яхты, и даже на пороге зрелости они не уступают
величиной пещерному медведю. Не в силах сдвинуться с места, Бойс Ганн
смотрел, как пульсирующие красные глаза, окруженные телескопическими
зеркалами, делали петлю и разворачивались, а в его воображении черные
когти рвали металл или камень, словно хлеб...
И почти слишком поздно он сообразил, что сам является мишенью для
гигантских когтей.
Рефлекторно он вскинул пистолет и выстрелил.
Заряд был установлен на минимум, только для того, чтобы посылать
сигналы, но пиропод почувствовал удар луча, завопил и метнулся в сторону.
Ганн бросился под прикрытие скального выступа. В небе медленно
растворялось продырявленное облако зеленоватого свечения. Струи тумана
истощались и исчезали. А на том месте, где висело облако, стало видно, что
скрывалось у него внутри.
Пространственник. Одно из тех теплокровных, похожих на морских
котиков существ, скитающихся в пространстве меж звезд, являясь природной
жертвой пироподов, но другом людей. Это он принес с собой облако, потому
что в способности пространственников входило умение удерживать вокруг себя
атмосферу - с помощью поля, основанного на эффекте Райленда - что и
позволило этим существам, дышащим кислородом, жить в открытом космосе.
Пространственник был тяжело ранен. Даже издалека Ганн увидел, что
вдоль всего гладкого золотистого тела животного протянулась ужасная рваная
рана. На спине его кто-то прижался к золотистому меху. Наездник? Ганн не
мог разобрать, но в одном он был уверен - конец пространственника и
сидящего на его спине был совсем близок.
Пиропод, атаковавший его, развернулся и мчался теперь на раненое
существо. В его вое утонул вопль пространственника. Чудовище показалось из
темноты над гребнем пурпурной скалы, огненные глаза его пульсировали,
страшные когти тянулись к жертве.
Ганн прореагировал быстрее, чем успел подумать. Он повернул регулятор
кристалла своего старого лазера на максимальную интенсивность, оперся
трубкой ствола о камень и выстрелил прямо в сверкающие глаза пиропода.
Глаза взорвались.
Пиропод заревел в агонии. Он остался без глаз - или подобных глазам
органов. Как было известно Ганну, эти структуры по функциям скорее
напоминали лазерные прицелы. Но что бы они собой ни представляли, сейчас
они превратились в мельчайшие осколки, подобные корпусу суб-поезда, когда
исчезает поле туннеля и его сплющивает расплавленный камень. Слепой
пиропод помчался вверх, издавая жуткие вопли, пока звук этот резко не
прекратился, словно отрезанный закрывшейся дверью.
Чудовище покинуло атмосферу рифа, выскочив в пространство.
Ослепленное, раненое, оно уже не вернется, подумал Ганн. И к счастью,
потому что на пистолете мигал оранжевый индикатор, предупреждая, что
батареи полностью истощились.
Но там, за пределами атмосферы оставались другие пироподы. Ганн видел
их красноватые точки глаз, сопровождаемые голубыми хвостами выхлопа их
огненного чрева. Они все разом повернули и метнулись вслед за удаляющимся
кометным хвостом раненого пиропода. Вздулось голубоватое облачко
раскаленных газов...
Ганн смутно осознал, что сотоварищи уничтожили раненого собрата,
разорвали его на куски и теперь крутились и сплетались в драке за свою
долю добычи. Но у не было времени наблюдать за ними. Пространственник
рухнул на грунт, и Ганн, спотыкаясь, поспешил к этому месту.

Животное упало на самом краю маленькой плантации Гарри Хиксона. Его
голубая кровь заливала зеленый мох. Над страшной раной склонился наездник,
пытаясь остановить кровь обеими руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25