- Кандидат... - Даже это слово едва не ускользнуло от него, -
кандидат должен идентифицировать себя.
Ганн пропел ответ - но голос его был слишком хриплым и высоким. Он
сглотнул, чтобы прочистить горло, потом провел пальцем по тональным
бусинам.
- Кандидат Бойс Ганн. - Он еще раз сглотнул и пропел свой номер.
- Кандидат Бойс Ганн, вы проходите экзаменационную проверку, -
мгновенно промурлыкал связь-куб. - Набрав положительное количество баллов,
вы перейдете на новую ступень, приблизившись к высшему служению Машине,
которое она награждает сообщностью. Но вы должны знать, что обратного пути
для вас больше нет! В системе Плана нет места для потерпевших неудачу,
учитывая их секретные знания и навыки. Единственный ваш путь в этом случае
- в центры утилизации.
- Я понимаю, я готов служить, - пропел он единую сложную фразу.
- Тогда начинается проверка, - прочирикал куб. - Вы должны отвечать
на каждый вопрос, давая полные и четкие ответы на правильном механо.
Каждая миллисекунда паузы и каждая неправильная нота будет заноситься в
штрафные баллы. План не может терять время, не может позволить совершиться
ошибке. Вы готовы начать?
Ганн поспешно пропел мелодию, означающую: "Я готов начинать".
- Ваша реакция была задержана на девять миллисекунд сверх
оптимального интервала, - мгновенно проныл куб. - Ваш первоначальный тон
был на двенадцать циклов выше требуемого. Ваш тональный рисунок
неправилен. Длительность вашей фразы была больше стандартной на одну
миллисекунду. Эти ошибки идут в ваши штрафные баллы.
- Я понимаю.
- Ваш ответ сейчас не требуется, - фыркнул куб. - Теперь
приготовьтесь к первому вопросу текста... Назовите первый принцип
механообучения.
Сначала, когда Ганн попытался пропеть ответ, голос его оказался
слишком хриплым и низким. Связь-куб прогудел новую сумму ошибок Ганна,
который даже не успел коснуться тональных четок, чтобы найти верный тон и
сделать новую попытку.
- Обучение - это действие, - наконец неровно пропел он. - Это первый
принцип механического обучения. Правильная реакция должна мгновенно
закрепляться. Неправильная реакция должна мгновенно подавляться. Первое
уравнение механического обучения гласит, что эффективность обучения
интенсивно варьируется промежутком между реакцией и наградой.
- Ваша общая сумма штрафных баллов составляет сейчас 489 очков, -
фыркнул связь-куб. - Приготовьтесь к следующему вопросу. Назовите второй
принцип механообучения.
Ганн истекал потом, согнувшись на маленьком твердом сиденье. Темная
серая комната казалась слишком тесной. Обитые изоляцией стены словно
сжимались вокруг него. Он почти задыхался и судорожно набрал воздуха в
легкие, чтобы ответить на второй вопрос.
- Обучение - это выживание - пропел он короткие фонемы, стараясь как
следует их оформить. - Удача в обучении - путь к жизненной адаптации.
Неудача в обучении - смерть индивида. Второе уравнение механообучения
утверждает: скорость обучения прямо зависит от величины награды и
наказания.
Едва он замолчал, как зачирикал связь-куб. Даже для напрягшегося
слуха Ганна это была лишь единая неразборчивая металлическая нота. Ему
пришлось просвистеть просьбу повторить вопрос.
- Ваша сумма штрафных очков по восприятию достигла 90. - Издаваемые
кубом ноты появлялись с немного меньшим темпом и были лишь чуть-чуть более
много меньшим темпом и были лишь чуть-чуть более понятными. - Ваша общая
сумма всех штрафных баллов составляет 673. Соотношение между
положительными и штрафными баллами достигло критического уровня.
Мчащиеся друг за другом звенящие ноты, острые, как осколки стекла, не
давали ему времени собрать метавшиеся мысли. Он смутно чувствовал, как
стекает по ребрам едкий пот, как холодная испарина покрывает лоб, как жжет
пот глаза.
- Приготовьтесь к следующему вопросу. - Это предложение было выражено
всего одной сложной фонемой за несколько миллисекунд, и Ганн едва не
пропустил его смысл. - Назовите третий принцип механообучения.
Ганн тронул сонарные четки, взял верные ноты и пропел нужные фонемы.
- Третий принцип механообучения утверждает, что величайшим
стремлением является избавление от страданий.
Ошибки Ганна все накапливались, а безжалостный связь-куб требовал
определить принцип за принципом.
- Ваше испытание завершено, - сообщил наконец куб. - Ваша общая сумма
всех штрафных баллов составила 5940. Вы должны сообщить эту цифру вашему
руководителю группы.
Он едва успел по возвращении в барак выбить сумму своих баллов на
клавиатуре группового компьютера. Он опоздал - всего на полминуты - на
гимнастическое построение, за что получил два лишних круга в туннеле
препятствий. Оказавшись последним в очереди за ужином, он так устал, что
не в силах был есть и за разбазаривание пищи получил еще две желтые фишки
в наказание. Когда он наконец добрался до койки, он почувствовал, что
слишком устал, чтобы заснуть.
- Кандидат Ганн!
Он не заметил, как темные силуэты окружили его койку. Бледная игла
света уперлась в его форму, его вещевой мешок, его ботинки. Хриплый шепот
отдал ему приказ. Минуту спустя он уже пробирался, волоча ноги, по темному
проходу между койками, на которых тяжело дышали спящие кандидаты. За
спиной он нес свой мешок.
Итак, это и означает конец? На секунду у него ослабели колени, потом
он почувствовал непонятное облегчение.
Он уже почти стремился в орган-банк с его забытьем. Потому что а
орган-банке уже не будет связь-кубов. Ему не придется больше распевать
труднейшие гаммы или зазубривать таблицы семантических переменных.
Теперь все позади.
Облаченный в черное эскорт позволил Ганну присесть вместе с ними за
стол в пустом зале столовой. Сонная общительница, зевая подала им завтрак.
Ганн ничего не ел, только выпил две чашки кофе, от которого во рту
осталась горечь.
Он присоединился к группе из пяти таких же сонных и огорошенных
кандидатов, которые, очевидно, прибыли из других бараков. Они вошли в
вагон военного субпоезда и через некоторое время вышли уже в другом месте.
Мимо хмурого часового они промаршировали в новую пещеру, где располагался
другой центр обучения.
Ганн оставил свои вещи в крошечной комнатке-камере с выложенными
плиткой стенами и доложил о прибытии оператор-майору, имевшему вид живого
трупа, лысая, как полено, голова которого была украшена шрамами - следами
нападения венерианского аэробного паразита. Майор сухо отдал честь в ответ
за приветствие Ганна. Рука его была затянута в черную перчатку.
- Поздравляю, майор Ганн.
Уставясь на высохшего, как палка, майора, перекладывавшего на столе
перед собой какие-то бумаги, Ганн вдруг понял, что черная перчатка - это
вовсе не перчатка, а утилизованная рука, доставшаяся майору от какого-то
негра.
Вы успешно завершили вторую ступень обучения на пути к посвящению в
служители Машины, - не в силах отвести глаз от черной руки, Ганн едва
слышал слова майора. - Вас направили сюда для прохождения третьей ступени
обучения.
Призрак улыбки тронул желтое пятнистое лицо майора.
- Вы набрали необыкновенную сумму баллов, майор Ганн, - добавил он. -
Машина особо отметила вас. Поздравляю, вы можете гордиться.
Когда этот факт, подобно куску льда, достиг сознания Ганна, он
покачнулся. Он вовсе не гордился. Он стоял, потеряв дар речи, не в силах
вздохнуть, содрогаясь от потаенного ужаса.
- Вы прошли долгий путь, майор. - Желтые шрамы превратили улыбку
майора в маску агонии. - Вы избежали опасности утилизации. Вы далеко ушли
по пути к высшей награде. - Черные пальцы майора с сожалением коснулись
его собственного лба, где пластинки-контактора не наблюдалось. - Вам очень
повезло, майор Ганн!
Ганн пошатнулся. Внезапно вся эта комната, залитая резким светом,
уставленная серыми кожухами компьютеров, показалась ему нереальной вместе
с лысым желтолицым майором. До ужаса реальными были блестящие ледяные
скальпели и пилы хирургов, возникшие в его воображении, которыми в лобной
кости Ганна будет выскоблено гнездо. Сверла вонзались в макушку и виски
его обритой головы. Тонкими жесткими иглами они пробирались до самых
глубин нервных центров. Они хладнокровно вторгались в самые интимные
уголки его существования...
Ему хотелось закричать.
- Что-то случилось, майор Ганн? - Высохший майор в тревоге привстал.
- У вас нездоровый вид.
- Все в порядке, сэр. - Собравшись с силами, Ганн слабо улыбнулся. -
Понимаете, я не знал, что перешел на третью ступень. Я думал, мы в центре
утилизации.
- Это скоро пройдет. - Ухмылка майора стала еще более отталкивающей.
- С вашим послужным списком можете быть уверены - вы уже почти получили
посвящение в сообщность. Как бы я хотел быть на вашем месте.
- Бла... - Ганн постарался проглотить сухой, как песок, комок,
вставший поперек горла. - Благодарю вас, сэр!

Механоинструктор оказался десятифутовым устройством в виде груши.
Обшивка его сверкала алюминием. Покачиваясь на массивных кардановых
подвесах из серой стали, он стоял в мрачной пещере, сквозь которую
постоянно дул ветер, а с бетонного сводчатого потолка капала влага.
Толстые черные кабели и шланги, змеясь, уходили к контрольной панели у
входа в пещеру.
- Вот она, сэр! - Преподавателем оказался молодой полный
тех-лейтенант с розовым лицом младенца, голубыми глазами и яркой
пластинкой-контактором посреди лба. - Совершеннейшая обучающая машина!
Ганн совсем не был в этом уверен. Весь покрытый каким-то липким желе,
облаченный лишь в свободный серый комбинезон, он остановился на миг у
выхода из туннеля, без всякого удовольствия глядя на громадную
металлическую грушу.
- Становитесь прямо сюда, сэр. - Лейтенант послал ему невиннейшую
улыбку. - Скидывайте комбинезон и вперед. - Круглые голубые глаза
вопросительно моргнули. - Вы готовы, сэр?
Он был весь мокрый, липкий из-за желе, и комбинезон был слишком
тонким. Он вдруг задрожал на пронизывающем ветру. Он совсем не хотел
изучать механо. Он не желал награды в виде электродов в мозгу. Но он
сглотнул и сказал, что готов.
- Тогда вперед, сэр. - Тех-лейтенант коснулся панели управления.
Зашипели воздушные клапаны. Огромная металлическая груша запрыгала в
подвесках и раскрылась, как разрезанная.
- Вперед, сэр. - Лейтенант уважительно коснулся его плеча. -
Поднимайтесь по лесенке. Там разденетесь. И ложитесь прямо на
сенсорно-эффекторную оболочку. - Он тихо засмеялся. - Многие чувствуют
себя поначалу не в своей тарелке, но потом вы привыкнете, сэр.
Ганн глубоко вздохнул и начал взбираться вверх по лестнице.
Металлические поручни были холодными и липкими. Ветер холодил обритую
голову, и во рту вдруг появился неприятный горький привкус кофе.
Он стащил комбинезон и осторожно ступил на розовую мембрану,
покрывавшую изнутри поверхность груши. Мембрана сморщилась под его весом,
теплая, влажная, почти живая, потом упруго подтолкнула Ганна к
центральному углублению.
- Все готово, сэр?
Он постарался не отвечать на жизнерадостную реплику лейтенанта, потом
услышал шипение воздуха, и верхняя часть груши закрылась. Мягкая теплая
мембрана ласково уложила Ганна в приготовленное углубление. Вокруг
сомкнулась абсолютная тьма.
Он попытался вскрикнуть, но не мог вздохнуть.
Но тут в легкие хлынул свежий воздух. Сквозь закрытые веки он увидел
розовый свет.
Он открыл глаза и обнаружил перед собой сестру Дельта Четыре. На
самом деле, как он понимал, это был лишь проецируемый в его мозг фантом,
но она казалась достаточно реальной. Он знал, что это должен быть фантом,
потому что ее не могло быть здесь, в подземном центре. И все же она стояла
перед ним, совсем как живая. В балахоне с капюшоном и черной коробочкой
связь-куба, она шла вдоль поросшего пальмами кораллового берега, очень
похожего на тот, в курортном городе Плайя Бланка.
И он шел ей навстречу.
Приникшие к коже эффекторы механоинструктора воссоздавали любое
ощущение: холодную твердость мокрого песка, жар солнечных лучей,
прохладное дуновение океанского бриза. Он слышал глухие удары волн о плиты
волнолома, чувствовал острый запах гниющих водорослей и даже слабый аромат
духов Джули... она была уже рядом и разговаривала с ним самым живым теплым
голосом Джули Мартин, который он не мог забыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25