Еще некоторое время Гэри парировал ответы Ламерка. Он специально использовал неагрессивную позу и мягкий тон, чтобы успокоить противника. После знакомства с сатирами он стал прекрасно разбираться в таких деталях.
Они находились в Доме Совета рядом с Дворцом, у входа переминались их охранники. Ламерк сам выбрал комнату с экзотическим цветником. Обычно она служила для отдыха представителей сельских Зон и потому утопала в зелени и цветах. Непривычные на Тренторе насекомые вились вокруг, собирая цветочный нектар.
Дэниел что-то задумал. Но как он сможет добраться до врага, если рядом его охрана? Как сумеет обойти все сенсоры и сканеры?
Ламерк выбрал для обсуждения проблему восстания тиктаков. Под невинной темой скрывался подтекст: их борьба за пост премьер-министра. Все знали, что через пару дней Ламерк вынесет этот вопрос на голосование.
— У нас есть доказательства, что кто-то подсадил в тиктаки вирус, — сообщил Ламерк.
— Без сомнения. — согласился Гэри. И отогнал жужжащее насекомое.
— Очень забавный вирус. Мои техники говорят, что он скорее похож на маленький разум, а не на вирус.
— Настоящее бедствие.
— О, да. Очень смахивает на то, что называют «чувствительной слабостью».
— Думаю, это не просто электронная болезнь, а самоорганизующийся комплекс веры.
Ламерк удивился.
— Да, тиктаки болтают о «моральном императиве» — не есть живого, ни растений, ни животных…
— Они искренне верят, что это правильно.
— Чертовски странно.
— Вы пока не представляете себе всей картины. Если мы не справимся с этим, Трентор навсегда перейдет на новую диету.
— Ни зелени, ни выращенного мяса? — нахмурился Ламерк.
— И вскоре это расползется по всей Империи.
— Вы уверены? — Ламерк выглядел глубоко взволнованным. Гэри замялся. Он должен помнить, что и у других могут быть идеалы. Возможно, Ламерк…
А потом он вспомнил, как висел над шахтой лифта, цепляясь одними ногтями.
— Абсолютно уверен.
— Вы думаете, что это только признак, только первый симптом? Того, что Империя… умирает?
— Не обязательно. Тиктаки — отдельная проблема на фоне общего социального упадка.
— Вы знаете, почему я хочу стать премьер-министром? Я хочу спасти Империю, профессор Селдон.
— Я тоже. Но ваш выход — политические игры — недостаточен.
— А ваша психоистория? Если я воспользуюсь…
— Она моя, но она еще не готова. — Гэри не стал говорить, что Ламерк был бы последним человеком, которому он доверил бы психоисторию.
— Мы должны работать вместе, неважно кому достанется пост премьер-министра. — Ламерк улыбнулся, абсолютно уверенный в победе.
— Несмотря на то, что вы несколько раз пытались меня убить?
— Что? Послушайте, я слышал об этих покушениях, но неужели вы думаете…
— Я просто поражаюсь, как много значит для вас этот пост. Ламерк тут же сбросил невинно-удивленную маску. И осклабился.
— Только дилетант может задать такой вопрос.
— Всего лишь власть?
— А что же еще?
— Люди.
— Ха! Ваши уравнения людей в расчет не принимают.
— Но сам я до такого не опускаюсь.
— Что доказывает, что вы дилетант. Одна-другая жизнь ничего не значат. Чтобы руководить, вести за собой, вы должны быть выше сентиментальных соплей.
— Возможно, вы правы. — Он уже видел все это в модели, построенной на сатирах, в пирамиде Империи, в большой игре бесконечных интриг аристократов. Он вздохнул.
Что-то привлекло его внимание, какой-то тоненький голосок. Гэри слегка повернул голову и откинулся на спинку кресла.
Тихий голосок принадлежал крохотному насекомому, которое кружилось у самого уха.
«Отойди в сторону, — повторяло оно. — Отойди в сторону».
— Я рад, что вы одумались, — продолжал Ламерк. — Если бы вы сейчас отошли в сторону, не тянули на себя голоса…
— С чего бы это?
Гэри поднялся и, скрестив руки за спиной, подошел к огромному цветку, высотой с человека. Лучше сделать вид, что он чувствует себя не в своей тарелке.
— Могут пострадать те, кто рядом с вами. — Юго?
— Какой-нибудь маленький несчастный случай. Считайте это моей визитной карточкой.
— Сломанная нога. Ламерк пожал плечами.
— Могло быть и хуже.
— А Сатирукопия? Ваддо был вашим человеком? Ламерк махнул рукой.
— Вы не разобрались в деталях. В той операции мои люди работали совместно с людьми академика Потентейт. Уж поверьте.
— Вы так беспокоитесь обо мне. Ламерк прищурился.
— Мне нужно большинство голосов. И я использую каждую возможность.
— Больше голосов, чем вы уже набрали.
— Вот именно — когда ваши голоса достанутся мне.
Две пчелы слетели с розового цветка и закружились возле Ламерка. Он мельком взглянул на них и отогнал. Пчелы отлетели.
— Вы рискуете очень многим.
— Большим, чем моя жизнь?
— И жизнь вашей жены, не забывайте, — усмехнулся Ламерк.
— Я никогда не забываю угроз в адрес моей жены.
— Мужчина должен быть реалистом. Обе пчелы вернулись.
— Я слушаю вас, продолжайте.
Ламерк оскалился и откинулся на спинку кресла. Он был полностью уверен в своих силах. Только он открыл рот…
Между пчелами проскочила молния — прямо сквозь голову Ламерка.
Когда вспыхнул желтый электрический разряд, Гэри упал на пол. Ламерк почти поднялся. Электрическая дуга проскочила через оба его уха. Его глаза полезли на лоб. Изо рта вырвался тонкий визг.
И тут все закончилось. Пчелы упали, словно вспышка истощила их силы.
Ламерк сделал шаг вперед. Падая, он успел вытянуть руки. Его пальцы конвульсивно сжимались и разжимались. Но хватали только пустоту. Тело Ламерка дернулось и обмякло. И лишь мышцы рук продолжали дергаться и сокращаться.
Заледенев, Гэри понял, что даже в последние мгновения перед смертью этот человек тянулся к его горлу.
Глава 13
Он окунулся в многомерное пространство, где не надо было думать о политике.
Как только Гэри вернулся в Университет, он сразу же пожелал остаться один. Столпотворение, последовавшее за убийством Ламерка, смело можно считать худшими часами за всю его жизнь.
Совет Дэниела оказался полезным: «Что бы я ни сделал, оставайся в своей роли: математика, обеспокоенного случившимся, но стоящего выше суеты». Какая там суета, это был сущий кошмар! Вопли, обвинения, паника. Гэри пришлось стерпеть все — и тыканье пальцами в лицо, и угрозы. Когда Гэри вышел из зала, где произошло убийство, личный эскорт Ламерка схватился за оружие. Гвардейцы Гэри уложили пятерых.
Теперь уже весь Трентор, а скоро и вся Империя озлится и призадумается. Внутри у пчел-убийц были крошечные позитронные батареи, которые и разрядились через голову Ламерка. Эта технология считалась давным-давно утерянной. Попытки проследить, кто ее возродил, никуда не привели.
В любом случае ни одна ниточка не вела к Гэри. Пока.
В соответствии с традициями убийство было совершено на расстоянии, руками посредников. Которым тоже дорога своя шкура. Присутствие Гэри при убийстве отвело от него подозрения — как и предсказывал Дэниел. Именно эта сторона дела Гэри понравилась больше всего: предсказание сбылось. Когда разразился скандал, ни один человек не заподозрил, что Селдон имеет к этому какое-то отношение.
Но Гэри знал пределы своих сил, а они были уже на исходе. Он мог участвовать в этом хаосе, лишь переводя его в математические категории.
Это уже становилось привычкой — выражать абстракциями все, что ему довелось пережить.
Он летел через измерения, вглядываясь в психоисторическую эволюцию Империи. Перед ним развернулась вся Галактика, но не живой звездной спиралью, а уравнениями математического пространства. Пики стабильности вздымались гребнями, обозначая существующие общества, в то время как в долинах бурлили останки погибших миров.
Сарк! Он высветил саркианскую Зону и запустил динамику на полную скорость. Новое Возрождение вело к тотальной культурной катастрофе. Конфликты заполнили всю область, они росли быстро и неуклонно, словно побеги бамбука. Пики стабильности рушились. Их обломки заваливали долины, превращая тропинки между горами в непроходимые завалы.
А это значило, что не только отдельные люди, но и целые планеты не смогут выбраться из страшных долин хаоса. Эти миры погрязнут в болоте на многие эпохи. А затем…
Багровое пламя. Рождение новой звезды. И война станет еще опасней.
И солнечная система станет «зачищенной» — кошмарный термин, который употребляли древние агрессоры, — пока новая не превратится в обычное солнце. Но к тому времени миры превратятся в ад, и выживут лишь те, кто успеет спрятаться в пещерах и запастись едой на несколько лет, пока новая звезда не стабилизируется.
Гэри пришел в ужас. Хотя все это предстало перед ним в абстракциях, но смерть и разрушения потрясли его даже в такой форме.
В категориях уравнений, которые не знают этики и морали, война представала всего лишь обходным путем сквозь завалы, перекрывшие тропинки. Война грозила стать опустошительной, лавинообразной и быстрой.
Если война превысит «производительные» параметры, то галактическая система может быть втянута в еще несколько войн. Зональные войны станут повторяться и быстро наберут силу и размах. С течением времени, которое для Гэри промелькнуло за несколько секунд, от Сарка расползется алая зона боевых действий, полыхающая по краям оранжевым цветом беспорядков.
Было еще одно продолжительное, неравномерное дерево событий, которое разряжало конфликты. Микроскопические мирные сообщества. Вовлеченные в конфликты люди, вероятно, не понимали, что медленные размеренные колебания улучшали их жизнь. Они никогда не загадывали дальше следующего дня, и собственная жизнь волновала их гораздо больше всего остального.
Модель «ожидаемой пользы» не могла предсказать этой развязки. С этой точки зрения, все войны начинались по вполне объяснимым причинам, за которыми стояли определенные зональные «действующие лица», не зависящие от опыта, накопленного социумом в целом. Но когда войны перестанут быть редкостью, саркианская зональная система начнет обучаться.
Гэри посетила вспышка прозрения. Общества — это сложная сеть параллельных процессоров.
Каждый работает над решением собственной проблемы. Каждый связан с остальными.
Но ни один отдельный процессор не знает, что он обучается.
Как Сарк и Империя. Империя может «знать» то, что недоступно ни одному человеку. Более того, она знает то, что неизвестно никакой организации, планете или Зоне.
До настоящего момента. До тех пор, пока не появилась психоистория.
Предстоит новый прорыв.
В течение миллионов лет Империя создавала форму самосознания, которой не было у человека, да и не могло быть. Глубокое знание иного порядка, чем то, которое вмещает человек.
Гэри присвистнул от удивления. Он попытался проверить, не допустил ли где ошибку…
В конце концов, он открыл новые данные и новые связи. Гэри знал чудовищно древнюю общую теорему: если все составляющие системы тесно связаны и ты можешь изменить одну из них, значит, ты можешь контролировать все элементы этой системы. Систему можно вести к нужной точке, воздействуя на ее составляющие. Она спонтанно перепрограммирует себя и двинется, куда тебе нужно.
В по-настоящему сложных системах весь комплекс причинно-следственных связей — выше человеческого понимания. И возможно, самый главный вывод Гэри — комплекс этот даже не стоило пытаться понять.
Но это… Он расширил многомерный пейзаж, отодвинув горизонты вдоль осей координат на такую бесконечность, что едва мог окинуть взглядом весь открывшийся мир.
По всей Империи кипела… жизнь. Разрозненные части уравнений сошлись, открыв путь информации-знанию-мудрости. И все это не известно никому.
Не было известно до настоящего момента.
Психоистория открыла сущность, большую, чем человеческая, большую даже, чем само человечество в целом.
Неожиданно Гэри увидел, что Империя обладает собственным ландшафтом, более величественным и обширным, чем он подозревал. Сложный организм Империи, балансируя на грани между порядком и всесокрушающим хаосом, оказался «отравлен». К этому Империя шла многие миллионы лет, ставя перед собой и решая такие задачи, о которых человечество не имело ни малейшего понятия. Она умела приспосабливаться и развиваться. Ее кажущая «стабильность» на самом деле доказывала, что Империя достигла наивысшей точки пика развития.
И Гэри видел, что вскоре ей суждено скатиться в гибельную пропасть.
«Гэри! Случилось ужасное. Приходи!»
Ему ужасно хотелось остаться, узнать больше… но его звала Дорс.
Глава 14
— Мои агенты, мои братья… мертвы, — погасшим голосом сказал Дэниел.
Он сидел, совершенно потерянный, в кабинете Гэри. Дорс, как могла, утешала его. Гэри потер глаза, еще не вполне придя в себя после электронного погружения. Все произошло так быстро… Слишком быстро…
— Тиктаки! Тиктаки напали на моих, моих… — Дэниел был не в силах продолжать.
— Где? — спросила Дорс.
— По всему Трентору!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86