Правда, звуковое меню хорошо поставленным женским голосом сообщило, что блюдо издает самый настоящий мясной аромат.
— А нельзя ли достать нормального мяса? — раздраженно спросил Марк.
— А полцарства у тебя есть? — поинтересовался Юго. — К тому же никто не будет искать нас здесь.
Гэри огляделся. Хотя они и сидели за звуковым щитом, но береженого бог бережет. Большинство столиков в ресторане занимали его гвардейцы-охранники, за остальными чинно сидели хорошо одетые аристократы.
— Это заведение в высшей степени фешенебельное, — приветливо сказал он. — Можешь хвастаться, что был здесь.
— Хвастаться, когда у меня рот заткнут? — Марк пошевелил носом, втягивая воздух.
— Все нонконформисты делают то же, — сказал Гэри, но никто не понял шутки.
— Я дезертир, — прошептал Марк. — Этот Юнинский инцидент до сих пор пытаются повесить на меня. Я жутко рискую, приходя сюда.
— Дело стоит риска, — ответил Гэри. — У меня есть работа для человека вне закона.
— Так это я и есть. И все еще голодный.
Звуковое меню заверило их, что вся еда — псевдомясо, овощи и другие ингредиенты — хорошо проварена. «Последнее новшество, — сообщило меню. — Закажите устриц, вскройте — и обнаружите внутри дыню в драгоценном обрамлении».
Некоторые блюда отличались не только вкусом, запахом и жесткостью, но и тем, что меню скромно назвало «живостью».
Например, кусочки с красными прожилками, едва попав в рот начинали подпрыгивать и «радостно» трепетать, выражая таким образом восторг оттого, что наконец-то их захотели съесть.
— Только не надо, ребята, ходить вокруг да около. — Марк выпятил подбородок, сразу же напомнив Гэри сатира Здоровяка.
Гэри фыркнул и заказал «имитатор мяса». Удивительно, как быстро он сумел освоиться со всем, что отталкивало его всего несколько недель назад. Когда доставили заказы, Гэри выложил карты на стол.
Марк опешил.
— Прямое подключение? Ко всей этой чертовой системе?
— Нам нужна связь с нашей психоисторической системой уравнений, — сказал Юго.
— Полная телесная связь? — заморгал Марк. — Но это такие мощности понадобятся!
— Мы знаем, что это возможно, — поднажал Юго. — Просто воспользуйтесь техникой… которая у вас есть.
— С чего вы взяли? — прищурился Марк. Гэри наклонился вперед.
— Юго внедрился в ваши системы.
— Каким же образом?
— Мне помогли кое-какие приятели, — туманно пояснил Юго.
— Далити, наверное, — вырвалось у Марка. — Такие же, как ты…
— Стоп, — резко оборвал его Гэри. — Мне не нужна ругань. Это деловое предложение.
— Вы собираетесь стать премьер-министром? — спросил Марк, пристально глядя ему в глаза.
— Возможно.
— Возьмите нас в долю. Меня и Сибил. Гэри терпеть не мог пустых обещаний, но…
— Хорошо. " Марк дернул губами, но кивнул.
— И оплатите все это. У вас есть деньги?
— А у Императора есть Дворец? — парировал Юго.
В принципе дело было не таким уж и сложным.
Магнитные индукторы, маленькие и вездесущие, срисовывали карту всех нейронных связей человеческого мозга. Отдельные программы выполняли работу коры головного мозга. Нейронные тесты позволяли перевести «индивидуальную нервную систему» в набор таких же, но искусственных электронных импульсов.
Эта технология позволяла дать новое определение человеческого вида. Но тысячелетнее табу на искусственный интеллект высокого порядка препятствовало каким-либо изысканиям. И никто не воспринимал Электронного Человека как равноправное воплощение Настоящего Человека.
Гэри все это знал, но его погружения на Сатирукопии — где применялась сходная технология — многому его научили.
Через два дня после встречи с Марком — которая прошла на удивление удачно, зато на фоне продовольственного кризиса, поразившего Трентор, здорово подкосила его финансы — Гэри расслабленно лежал в кабинке гравиплатформы… и размышлял о психоистории.
Сперва он заметил, что его правую ногу покалывает, от пальцев до бедра. Судя по легкому подрагиванию, что-то в системе пассажирских перевозок разладилось. Нужно исправить.
Он продолжал падать в зияющую внизу бездну.
Пространственная система в параметрах психоистории была бесконечной. Полное расширение достигало двадцати восьми измерений. Его нервная система могла лишь отчасти воспринимать подобное разнообразие. В принципе Гэри мог продвинуться по нескольким осям-параметрам и проследить события, выраженные геометрическими фигурами.
Дальше, дальше — во всю историю Империи.
Социальные формы выглядели как горы. Они вырастали все выше с развитием и расширением Империи. Между горами феодальных отношений светились озера. Они олицетворяли бездонный хаос.
По берегам беспорядочных озер возвышались кризисные плоскогорья. Это были ничейные земли между упорядоченным, населенным пейзажем и стохастическими болотами.
Имперская история разворачивалась все шире по мере того, как он достраивал пейзаж. И было видно, что ранняя Империя просто изобиловала ошибками.
Философы заявили, что человечество — просто стадо разнообразных животных: политические животные, чувствительные животные, социальные, помешанные на силе, больные, машиноподобные и даже рациональные животные. Снова и снова ошибочные теории о человеческой природе порождали проигрышные политические системы. Многие из них попросту базировались на семейном укладе и рассматривали Государство лишь как обобщенный образ Матери или Отца.
Государство-Мать предоставляло защиту и покой, зачастую в течение всей жизни граждан. Правда, продолжалось это всего пару поколений, а потом экономика разваливалась и хоронила Государство под обломками.
Отцовское Государство отличалось развитой, стабильной экономикой и устанавливало строгий надзор над поведением и личной жизнью граждан. Соответственно, Государство-Отец часто сотрясали восстания и требования поменять систему управления на Материнскую.
Постепенно устанавливался порядок. Равновесие. Десять миллионов планет, ненадежно связанных пространственно-временными тоннелями и скачковыми кораблями, развивались по-своему. Некоторые скатились до примитивного феодализма или анархии. Обычно новые технологии быстро выводили их из этого состояния.
Планетарные сообщества различались по топологии. Упорные и трудолюбивые государства давно вышли на стабильный уровень. Стихийно развивающиеся планеты могли балансировать на кризисных плоскогорьях, скатываться в хаос или набирать нужный потенциал для возрождения — хотя оставалось непонятным, как они угадывали, к чему надо стремиться.
Летели века, и цивилизация то сползала в кризисные зоны, то снова карабкалась на вершины стабильного существования. Возможно, она даже могла замереть, задержаться на крутых склонах трудолюбивых государств… но ненадолго.
В настоящее время многие верят, что ранняя Империя была раем земным, спокойным и мирным, без особых конфликтов, и что населяли ее в основном чудесные и мужественные люди. «Прекрасные чувства и отвратительная история», — обычно говорила Дорс, которая терпеть не могла подобные разговоры.
Все это он видел и чувствовал, когда исследовал Ранние Века. Яркие выдающиеся идеи создавали холмы нововведений — лишь для того, чтобы их затопила лава, извергающаяся из близлежащего вулкана. Нерушимые с виду скалы постепенно истачивались и через некоторое время терялись в окрестном ландшафте.
Теперь Гэри понимал.
Когда Империя была молода, людям казалось, что щедрость Галактики неисчерпаема. Спиральные руки разбросали миллиарды гостеприимных планет. Галактическое Ядро было едва изучено из-за высокого уровня радиации, а темные пылевые облака скрывали многообещающее богатство.
Нескоро, очень нескоро галактический диск был изучен полностью, и все его ресурсы нашли применение.
Над ландшафтом воцарился умеренный, теплый климат. Империя перешла из стадии завоеваний к стадии хозяйствования. Все это сопровождалось психологическим сдвигом, вследствие которого цели и смысл человеческого существования значительно сузились. Но почему?
Он заметил облака, которые заклубились у вершин самых высоких социальных пиков и отрезали их от раскинувшегося внизу ландшафта. Наступили сумерки.
Гэри напомнил себе, что, как и эта картина-реконструкция, вся наука была не более чем метафорой. Увлекательные картинки про суперсатиров, не более того. Электрические потоки напоминают струящуюся воду, молекулы газа ведут себя так же, как и теннисные мячики, подбрасываемые в не правильной последовательности. Но ведь на самом деле они иные, все это — лишь допущения, показывающие противоречия нашего мира.
Следующее правило: «так есть» вовсе не означает «так должно быть».
Психоистория предсказывает не то, что должно случиться, а то, что может, — что не менее драматично.
Уравнение определяет «как», но отнюдь не «почему».
Какие еще существуют глубинные причины?
Гэри подумал, что, возможно, сказываются чувства, которые испытывали люди в те времена, когда они жили на одной-единственной планете и подолгу смотрели в недосягаемое звездное небо. Сильная клаустрофобия.
Он двинул время вперед. Потекли годы. Картина пришла в движение. Но многие социальные пики выстояли. Стабильность.
Время приближалось к нынешней эпохе. Развитая Империя представилась великолепной обширной панорамой. Гэри создал тринадцатимерную модель, и повсюду у оснований гранитных вековых великанов заплескался океан перемен.
Сарк? Он проследил направление изменений по карте Галактики и нашел расположение источника, в двадцати тысячах лет от Истинного Центра. В этом месте социальная среда кипела и бурлила.
Яркие вспышки озаряли саркианскую социальную среду. Неповторимая смесь: первостепенные прежде элементы рушились, а потом снова поднимались ввысь, уже измененные.
Все дело в Новом Возрождении. Да, именно отсюда распространялись перемены. И что дальше?
Вперед, в ближайшее будущее. Он подстегнул модель.
Новое Возрождение охватит всю саркианскую Зону. И, что хуже, препятствий никаких не будет.
Его прежний анализ, на основе которого он и составлял предсказание, был слишком оптимистичным. Надвигался полный хаос.
Гэри изменил масштаб, взбесившаяся картина Сарка отодвинулась. Нужно что-то предпринять. И немедленно.
Все балансировало на тонкой грани. Сарк ждать не будет. Вся Империя оказалась на краю пропасти. Психоисторический пейзаж сотрясали социальные катастрофы.
Ламерк захватил власть на Тренторе. Даже Император ничего не мог предпринять против него.
Гэри остро нуждался в союзнике. Кто-то, не связанный коррумпированными структурами Трентора. И он нужен прямо сейчас.
Кто? Где его найти?
Глава 8
Холод пронизал Вольтера, как острый нож.
Для этих странных созданий физическое пространство ничего не значит. Они могут проникнуть в трехмерный мир, в любое место, куда захотят, и практически моментально.
Они связаны с остальными мирами, но собрались именно на Тренторе. Человечество и не подозревает, что скрывается в виртуальном мире.
Теперь он понял, для чего нужны Копии. Туман поглотил симуляторы личностей, побывавших в Сети.
Сколько раз за сотни веков дерзкие программисты рискнули нарушить табу и создать искусственные сознания — лишь затем, чтобы помучить их и убить в этом виртуальном мире?
В отчаянии он надел на себя маску, которую часто примерял в парижских салонах — ученого-скептика.
— Конечно, господа, все дело в том, что у нас в головах не хватает простой личности, которая могла бы заставлять нас делать то, чего мы хотим, — или даже внушать, что мы хотим именно этого — потому мы и создали этот великий миф. Байку о том, что мы находимся внутри нас самих.
(МЫ СДЕЛАНЫ ИНАЧЕ) (ХОТЯ ЭТО ПРАВДА) (МЫ РАЗДЕЛЯЕМ ЭЛЕКТРОННОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ) (С ВАМИ) (УБИЙЦАМИ)
— Жестокие слова!
Фиолетовый бурлящий поток поглотил его и Жанну с головой.
Чуждый Туман наконец перестал распухать. Он не мог заполнить все вокруг.
Жанна огляделась, скрипнув доспехами, и, сверкая глазами, произнесла:
— Как мы можем даже разговаривать с этими демонами?
— Конечно, мы такие же, как и они, — сказал Вольтер. — И это доказывает тот простой факт, общий для всех сознаний…
(ЧТО ЛЮБОЕ ЧИСЛО ИМЕЕТ УНИКАЛЬНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ) (ТОЛЬКО ЕСЛИ В ОСНОВЕ ЛЕЖИТ ДВОЙКА)
— Правильно.
Как бы их задержать? И он пустился в объяснения, как бы не замечая изумленный взгляд Жанны.
— Количество дней в году, любовь моя, триста шестьдесят пять. Триста шестьдесят пять равно два в восьмой степени плюс два в шестой степени, плюс два в пятой степени, плюс два в третьей степени, плюс два во второй степени, плюс два в нулевой степени. Далее, двоичная система, в основе которой — 2, 101101101.
— Нумерология — дьявольская наука, — сурово сказала она.
— Даже твой Сатана когда-то был ангелом. А эта замечательная теорема просто восхитительна! И любое положительное целое число можно разложить на сумму двоек в разных степенях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— А нельзя ли достать нормального мяса? — раздраженно спросил Марк.
— А полцарства у тебя есть? — поинтересовался Юго. — К тому же никто не будет искать нас здесь.
Гэри огляделся. Хотя они и сидели за звуковым щитом, но береженого бог бережет. Большинство столиков в ресторане занимали его гвардейцы-охранники, за остальными чинно сидели хорошо одетые аристократы.
— Это заведение в высшей степени фешенебельное, — приветливо сказал он. — Можешь хвастаться, что был здесь.
— Хвастаться, когда у меня рот заткнут? — Марк пошевелил носом, втягивая воздух.
— Все нонконформисты делают то же, — сказал Гэри, но никто не понял шутки.
— Я дезертир, — прошептал Марк. — Этот Юнинский инцидент до сих пор пытаются повесить на меня. Я жутко рискую, приходя сюда.
— Дело стоит риска, — ответил Гэри. — У меня есть работа для человека вне закона.
— Так это я и есть. И все еще голодный.
Звуковое меню заверило их, что вся еда — псевдомясо, овощи и другие ингредиенты — хорошо проварена. «Последнее новшество, — сообщило меню. — Закажите устриц, вскройте — и обнаружите внутри дыню в драгоценном обрамлении».
Некоторые блюда отличались не только вкусом, запахом и жесткостью, но и тем, что меню скромно назвало «живостью».
Например, кусочки с красными прожилками, едва попав в рот начинали подпрыгивать и «радостно» трепетать, выражая таким образом восторг оттого, что наконец-то их захотели съесть.
— Только не надо, ребята, ходить вокруг да около. — Марк выпятил подбородок, сразу же напомнив Гэри сатира Здоровяка.
Гэри фыркнул и заказал «имитатор мяса». Удивительно, как быстро он сумел освоиться со всем, что отталкивало его всего несколько недель назад. Когда доставили заказы, Гэри выложил карты на стол.
Марк опешил.
— Прямое подключение? Ко всей этой чертовой системе?
— Нам нужна связь с нашей психоисторической системой уравнений, — сказал Юго.
— Полная телесная связь? — заморгал Марк. — Но это такие мощности понадобятся!
— Мы знаем, что это возможно, — поднажал Юго. — Просто воспользуйтесь техникой… которая у вас есть.
— С чего вы взяли? — прищурился Марк. Гэри наклонился вперед.
— Юго внедрился в ваши системы.
— Каким же образом?
— Мне помогли кое-какие приятели, — туманно пояснил Юго.
— Далити, наверное, — вырвалось у Марка. — Такие же, как ты…
— Стоп, — резко оборвал его Гэри. — Мне не нужна ругань. Это деловое предложение.
— Вы собираетесь стать премьер-министром? — спросил Марк, пристально глядя ему в глаза.
— Возможно.
— Возьмите нас в долю. Меня и Сибил. Гэри терпеть не мог пустых обещаний, но…
— Хорошо. " Марк дернул губами, но кивнул.
— И оплатите все это. У вас есть деньги?
— А у Императора есть Дворец? — парировал Юго.
В принципе дело было не таким уж и сложным.
Магнитные индукторы, маленькие и вездесущие, срисовывали карту всех нейронных связей человеческого мозга. Отдельные программы выполняли работу коры головного мозга. Нейронные тесты позволяли перевести «индивидуальную нервную систему» в набор таких же, но искусственных электронных импульсов.
Эта технология позволяла дать новое определение человеческого вида. Но тысячелетнее табу на искусственный интеллект высокого порядка препятствовало каким-либо изысканиям. И никто не воспринимал Электронного Человека как равноправное воплощение Настоящего Человека.
Гэри все это знал, но его погружения на Сатирукопии — где применялась сходная технология — многому его научили.
Через два дня после встречи с Марком — которая прошла на удивление удачно, зато на фоне продовольственного кризиса, поразившего Трентор, здорово подкосила его финансы — Гэри расслабленно лежал в кабинке гравиплатформы… и размышлял о психоистории.
Сперва он заметил, что его правую ногу покалывает, от пальцев до бедра. Судя по легкому подрагиванию, что-то в системе пассажирских перевозок разладилось. Нужно исправить.
Он продолжал падать в зияющую внизу бездну.
Пространственная система в параметрах психоистории была бесконечной. Полное расширение достигало двадцати восьми измерений. Его нервная система могла лишь отчасти воспринимать подобное разнообразие. В принципе Гэри мог продвинуться по нескольким осям-параметрам и проследить события, выраженные геометрическими фигурами.
Дальше, дальше — во всю историю Империи.
Социальные формы выглядели как горы. Они вырастали все выше с развитием и расширением Империи. Между горами феодальных отношений светились озера. Они олицетворяли бездонный хаос.
По берегам беспорядочных озер возвышались кризисные плоскогорья. Это были ничейные земли между упорядоченным, населенным пейзажем и стохастическими болотами.
Имперская история разворачивалась все шире по мере того, как он достраивал пейзаж. И было видно, что ранняя Империя просто изобиловала ошибками.
Философы заявили, что человечество — просто стадо разнообразных животных: политические животные, чувствительные животные, социальные, помешанные на силе, больные, машиноподобные и даже рациональные животные. Снова и снова ошибочные теории о человеческой природе порождали проигрышные политические системы. Многие из них попросту базировались на семейном укладе и рассматривали Государство лишь как обобщенный образ Матери или Отца.
Государство-Мать предоставляло защиту и покой, зачастую в течение всей жизни граждан. Правда, продолжалось это всего пару поколений, а потом экономика разваливалась и хоронила Государство под обломками.
Отцовское Государство отличалось развитой, стабильной экономикой и устанавливало строгий надзор над поведением и личной жизнью граждан. Соответственно, Государство-Отец часто сотрясали восстания и требования поменять систему управления на Материнскую.
Постепенно устанавливался порядок. Равновесие. Десять миллионов планет, ненадежно связанных пространственно-временными тоннелями и скачковыми кораблями, развивались по-своему. Некоторые скатились до примитивного феодализма или анархии. Обычно новые технологии быстро выводили их из этого состояния.
Планетарные сообщества различались по топологии. Упорные и трудолюбивые государства давно вышли на стабильный уровень. Стихийно развивающиеся планеты могли балансировать на кризисных плоскогорьях, скатываться в хаос или набирать нужный потенциал для возрождения — хотя оставалось непонятным, как они угадывали, к чему надо стремиться.
Летели века, и цивилизация то сползала в кризисные зоны, то снова карабкалась на вершины стабильного существования. Возможно, она даже могла замереть, задержаться на крутых склонах трудолюбивых государств… но ненадолго.
В настоящее время многие верят, что ранняя Империя была раем земным, спокойным и мирным, без особых конфликтов, и что населяли ее в основном чудесные и мужественные люди. «Прекрасные чувства и отвратительная история», — обычно говорила Дорс, которая терпеть не могла подобные разговоры.
Все это он видел и чувствовал, когда исследовал Ранние Века. Яркие выдающиеся идеи создавали холмы нововведений — лишь для того, чтобы их затопила лава, извергающаяся из близлежащего вулкана. Нерушимые с виду скалы постепенно истачивались и через некоторое время терялись в окрестном ландшафте.
Теперь Гэри понимал.
Когда Империя была молода, людям казалось, что щедрость Галактики неисчерпаема. Спиральные руки разбросали миллиарды гостеприимных планет. Галактическое Ядро было едва изучено из-за высокого уровня радиации, а темные пылевые облака скрывали многообещающее богатство.
Нескоро, очень нескоро галактический диск был изучен полностью, и все его ресурсы нашли применение.
Над ландшафтом воцарился умеренный, теплый климат. Империя перешла из стадии завоеваний к стадии хозяйствования. Все это сопровождалось психологическим сдвигом, вследствие которого цели и смысл человеческого существования значительно сузились. Но почему?
Он заметил облака, которые заклубились у вершин самых высоких социальных пиков и отрезали их от раскинувшегося внизу ландшафта. Наступили сумерки.
Гэри напомнил себе, что, как и эта картина-реконструкция, вся наука была не более чем метафорой. Увлекательные картинки про суперсатиров, не более того. Электрические потоки напоминают струящуюся воду, молекулы газа ведут себя так же, как и теннисные мячики, подбрасываемые в не правильной последовательности. Но ведь на самом деле они иные, все это — лишь допущения, показывающие противоречия нашего мира.
Следующее правило: «так есть» вовсе не означает «так должно быть».
Психоистория предсказывает не то, что должно случиться, а то, что может, — что не менее драматично.
Уравнение определяет «как», но отнюдь не «почему».
Какие еще существуют глубинные причины?
Гэри подумал, что, возможно, сказываются чувства, которые испытывали люди в те времена, когда они жили на одной-единственной планете и подолгу смотрели в недосягаемое звездное небо. Сильная клаустрофобия.
Он двинул время вперед. Потекли годы. Картина пришла в движение. Но многие социальные пики выстояли. Стабильность.
Время приближалось к нынешней эпохе. Развитая Империя представилась великолепной обширной панорамой. Гэри создал тринадцатимерную модель, и повсюду у оснований гранитных вековых великанов заплескался океан перемен.
Сарк? Он проследил направление изменений по карте Галактики и нашел расположение источника, в двадцати тысячах лет от Истинного Центра. В этом месте социальная среда кипела и бурлила.
Яркие вспышки озаряли саркианскую социальную среду. Неповторимая смесь: первостепенные прежде элементы рушились, а потом снова поднимались ввысь, уже измененные.
Все дело в Новом Возрождении. Да, именно отсюда распространялись перемены. И что дальше?
Вперед, в ближайшее будущее. Он подстегнул модель.
Новое Возрождение охватит всю саркианскую Зону. И, что хуже, препятствий никаких не будет.
Его прежний анализ, на основе которого он и составлял предсказание, был слишком оптимистичным. Надвигался полный хаос.
Гэри изменил масштаб, взбесившаяся картина Сарка отодвинулась. Нужно что-то предпринять. И немедленно.
Все балансировало на тонкой грани. Сарк ждать не будет. Вся Империя оказалась на краю пропасти. Психоисторический пейзаж сотрясали социальные катастрофы.
Ламерк захватил власть на Тренторе. Даже Император ничего не мог предпринять против него.
Гэри остро нуждался в союзнике. Кто-то, не связанный коррумпированными структурами Трентора. И он нужен прямо сейчас.
Кто? Где его найти?
Глава 8
Холод пронизал Вольтера, как острый нож.
Для этих странных созданий физическое пространство ничего не значит. Они могут проникнуть в трехмерный мир, в любое место, куда захотят, и практически моментально.
Они связаны с остальными мирами, но собрались именно на Тренторе. Человечество и не подозревает, что скрывается в виртуальном мире.
Теперь он понял, для чего нужны Копии. Туман поглотил симуляторы личностей, побывавших в Сети.
Сколько раз за сотни веков дерзкие программисты рискнули нарушить табу и создать искусственные сознания — лишь затем, чтобы помучить их и убить в этом виртуальном мире?
В отчаянии он надел на себя маску, которую часто примерял в парижских салонах — ученого-скептика.
— Конечно, господа, все дело в том, что у нас в головах не хватает простой личности, которая могла бы заставлять нас делать то, чего мы хотим, — или даже внушать, что мы хотим именно этого — потому мы и создали этот великий миф. Байку о том, что мы находимся внутри нас самих.
(МЫ СДЕЛАНЫ ИНАЧЕ) (ХОТЯ ЭТО ПРАВДА) (МЫ РАЗДЕЛЯЕМ ЭЛЕКТРОННОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ) (С ВАМИ) (УБИЙЦАМИ)
— Жестокие слова!
Фиолетовый бурлящий поток поглотил его и Жанну с головой.
Чуждый Туман наконец перестал распухать. Он не мог заполнить все вокруг.
Жанна огляделась, скрипнув доспехами, и, сверкая глазами, произнесла:
— Как мы можем даже разговаривать с этими демонами?
— Конечно, мы такие же, как и они, — сказал Вольтер. — И это доказывает тот простой факт, общий для всех сознаний…
(ЧТО ЛЮБОЕ ЧИСЛО ИМЕЕТ УНИКАЛЬНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ) (ТОЛЬКО ЕСЛИ В ОСНОВЕ ЛЕЖИТ ДВОЙКА)
— Правильно.
Как бы их задержать? И он пустился в объяснения, как бы не замечая изумленный взгляд Жанны.
— Количество дней в году, любовь моя, триста шестьдесят пять. Триста шестьдесят пять равно два в восьмой степени плюс два в шестой степени, плюс два в пятой степени, плюс два в третьей степени, плюс два во второй степени, плюс два в нулевой степени. Далее, двоичная система, в основе которой — 2, 101101101.
— Нумерология — дьявольская наука, — сурово сказала она.
— Даже твой Сатана когда-то был ангелом. А эта замечательная теорема просто восхитительна! И любое положительное целое число можно разложить на сумму двоек в разных степенях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86