Все, кто окружал Гэри, были вне себя от возбуждения, лица их пылали, глаза метали молнии. Неожиданно Гэри вспомнилось, как его отец говаривал: «Никогда нельзя недооценивать скуку — люди из-за нее таких делов могут натворить!»
Людям свойственно развеивать скуку посредством активных действий, зачастую внезапных и непредсказуемых. Гэри вспомнил двух женщин, которые, не помня себя, колотили хрупкого, смертельно бледного «призрака», пинали его, словно бездушную грушу в спортзале. Только из-за того, что незнакомый человек избегал солнечного света, его тотчас же сочли ненавистным чужаком, а значит — врагом, тем, кто стоит по другую сторону поля в этой жестокой игре.
Для человека убийство — одна из самых древних, первобытных потребностей. Даже утонченно цивилизованные люди в приступе гнева испытывают желание убить. Но почти всем удается справиться с искушением — и спасибо на том. Цивилизация защищает человечество от грубой силы природы и от необузданных первобытных инстинктов.
И это — один из ключевых факторов, который никогда не берут в расчет ни экономисты со своим приростом капитала, ни теоретики-политиканы со своими вопросами представительства, ни социологи, занятые подсчетами показателей безопасности.
— Я обязательно учту этот фактор, — пробормотал Гэри себе под нос.
— Что учтешь, а? — резко спросил Юго, который до сих пор дрожал от возбуждения.
— Такие важные вопросы, как убийство. Мы все увязывали с тренторианской экономикой и политикой, но есть еще кое-что, крайне важное, — и я убежден, что сегодняшняя уличная драка по большому счету — значащее событие.
— Мы учтем его — в статистике преступности.
— Нет, я о другом. Мы должны учесть непреодолимые желания, сильные влечения — вот что. Мы должны выяснить, каким образом и до какой степени они определяют глубинные течения в человеческой культуре. На Тренторе это особенно ярко выражено: гигантская планета, плотно закрытая бочка, в которой закупорено сорок миллиардов людей. Ты же знаешь, наши расчеты неполны — потому что наши психоисторические уравнения пока не вполне соответствуют истинной картине мира.
Юго нахмурился.
— Может, в этом что-то и есть… Но нам нужно больше данных.
Гэри захлестнуло давно и хорошо знакомое чувство досады.
— Нет! Я чувствую, что это так! Есть что-то крайне важное — и мы все время упускаем это важное из виду.
Юго с сомнением посмотрел на него, пожал плечами. Тут они подъехали к перекрестку — диску из нескольких концентрических самодвижущихся дорожек. Юго и Гэри перебрались на более медленную дорожку, а потом вышли на широкую площадь. Ее окружали потрясающие воображение своим великолепием грандиозные здания со стройными колоннами, уходящими ввысь. Вверху, над колоннами, располагались офисы владельцев. Солнечный свет отражался от скульптурных фасадов зданий, внешний вид которых без всяких слов свидетельствовал о богатстве и могуществе. Здесь размещался главный офис «Технокомпании».
Они вошли в приемную, с великолепием и роскошью которой не могло сравниться ни одно помещение Университета.
— Недурственная комнатка, — заметил Юго и покачал головой.
Ничего удивительного. Техники за пределами Университета зарабатывали, как правило, гораздо больше, чем университетские, и могли позволить себе подобную роскошь. Гэри Селдона это никогда особенно не волновало. Чем больше Империя клонилась к упадку, тем скорее отношение к Университету как цитадели высокой науки сходило на нет — и Гэри не собирался демонстрировать несуществующий достаток и изобилие, особенно перед Императором, который был в курсе реальной ситуации.
Представители «Технокомпании» обращались друг к другу и к посетителям уважительно и вообще производили приятное впечатление. Когда все расселись вокруг большого стола из полированного искусственного дерева, Гэри предоставил Юго разбираться с делами и вести переговоры. Сам он никак не мог успокоиться после пережитого всплеска жестокости. Гэри, как обычно, отрешился от всего, что его окружало, и погрузился в размышления о новом возможном кирпичике психоистории.
Теоретические науки всегда развивались в непосредственной связи и зависимости от технологий, накопления капитала и трудовых ресурсов, но все же самым мощным двигателем научного прогресса оставалась тяга к новым знаниям. Примерно половина прироста экономики приходилась на повышение качества информации, которое воплощалось в более совершенных машинах и развитых, эффективных технологиях.
И совершенно ясно, что именно на этом застопорилось развитие Империи. Новейшие научные открытия слишком медленно воплощались в жизнь. Имперские университеты готовили хороших инженеров, но не готовили изобретателей. В Империи было полным-полно хороших научных работников, но очень и очень мало настоящих ученых-исследователей. Такое положение сохранялось уже долгое время, и с каждым годом отрицательные последствия приумножались.
Гэри пришло на ум, что Империя смогла продержаться так долго только благодаря деятельности свободных предпринимателей, вроде вот этой «Технокомпании». Но свободные предприниматели — все равно что дикие цветы, и очень часто их походя растаптывал безжалостный сапог великой имперской политики, предрассудков и узости мышления.
Неожиданно Гэри оторвали от раздумий. Кто-то из сидевших за столом обратился непосредственно к нему:
— Доктор Селдон!
Гэри кивнул.
— Можно ли считать, что вы также одобряете это? — Э-э-э… простите, что именно?
— Использование этих штук, — пояснил Юго, выкладывая на стол два переносных контейнера. Он расстегнул застежки контейнеров, и взору всех присутствующих открылись два ферритовых блока с информацией.
— Это саркианские симы, господа.
Гэри чуть не вскрикнул от изумления.
— Но разве Дорс не…
— Не разбила их? Она думает, что разбила. Понимаешь, я тогда принес в твой кабинет старые, ненужные ферритовые блоки. В них не было ничего ценного.
— Так ты знал, что она попытается…
— Я очень ценю и уважаю эту даму — она такая сильная, такая решительная… — Юго пожал плечами. — И я подумал, что по такому случаю она вполне может… немножко расстроиться.
Гэри улыбнулся. Он только сейчас понял, как сильно озлился на Дорс. И теперь этот гнев растворился в искреннем, радостном смехе.
— Вот здорово! Жена она мне или нет — всему должен быть предел.
Гэри хохотал так, что из глаз брызнули слезы. Сидящие за столом заразились его весельем, и под этот дружный, радостный смех Гэри понял, что давно уже ему не было так хорошо. На время все докучливые университетские проблемы, грядущее министерское кресло и все прочее показалось далеким и незначительным.
— Так значит, мы можем считать, что получили ваше одобрение, доктор Селдон? На использование этих симов? — снова спросил молодой человек, сидевший рядом с Гэри.
— Конечно, конечно, хотя я бы предпочел сохранить в тайне мой интерес к этим… исследованиям. Возможно ли это, господин… э-э-э?..
— Марк Хофти. Для нас большая честь, сэр, что вы уделяете этому проекту часть своего драгоценного времени. И я сделаю все, что в моих силах…
— Я тоже! — молодая женщина, сидевшая по другую сторону от Гэри, поднялась и представилась:
— Сибил.
Гэри пожал руки обоим. Они казались достаточно грамотными специалистами, умелыми и преданными своей работе. Гэри очень удивился тому, с каким почтением они к нему относятся, — в конце концов, он ведь всего-навсего обычный математик, точно такой же, как они сами.
И Гэри снова рассмеялся, искренне и добродушно. Просто он вдруг представил, какое лицо будет у Дорс, если ей рассказать, что на самом деле произошло с симами.

ЧАСТЬ 2
РОЗА И СКАЛЬПЕЛЬ
КОМПЬЮТЕРНЫЙ ОБРАЗ — …совершенно ясно, что за исключением некоторых редких случаев древнее табу на высокоразвитый искусственный интеллект неукоснительно соблюдалось в Империи на протяжении длительного периода истории. Эта особенность общественного мнения, несомненно, являлась отражением трагических происшествий с искусственными разумными созданиями, случавшихся еще в доимперский период. Сохранились записи, свидетельствующие о ранних нарушениях этого табу посредством создания компьютерных программ с самосознанием, в том числе — неких «симов», или «самоорганизующихся симуляторов». Очевидно, люди доисторического периода находили удовольствие в воссоздании выдающихся личностей собственного прошлого. Возможно, они делали это для каких-то практических целей, или ради развлечения, или же для каких-то исследований. Известно, что ни одного такого «сима» не сохранилось до наших времен, но считается, что каждый из них был поистине выдающимся произведением искусства.
Были распространены мрачные слухи, что предполагаемые создания с высокоразвитым искусственным интеллектом вселяются в тела подходящих людей. Однако в Империи были широко распространены механические приспособления с низким искусственным интеллектом — так называемые «тиктаки», которые заведомо не способны были сравниться с людьми в умственных способностях и могли выполнять только простую, нередко неприятную работу…
ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
(Все представленные здесь выдержки из «Галактической Энциклопедии» приводятся по тексту сто шестнадцатого издания, которое вышло в тысяча двадцатом году Академической Эры в издательстве компании «Галактическая Энциклопедия», Терминус, и печатаются с разрешения издателей.)
Глава 1
Жанна д’Арк проснулась внутри странного янтарного сна. Свежий ветер ласкал ее кожу, до ее слуха доносились какие-то странные звуки. Она начала слышать прежде, чем открыла глаза и увидела…
…и внезапно обнаружила, что сидит на улице. Она могла чувствовать сразу только что-то одно — как будто какая-то часть внутри нее все время вела строгий подсчет.
Мягкий, чистый воздух. Круглый гладкий стол — прямо перед ней.
Она сидела на непонятном белом стуле. Стул этот был совершенно не таким, как в доме ее отца в Домреми — там все стулья были целиком вырезаны из дерева. А эти… податливая белая поверхность мягко пружинила, принимая форму тела Жанны, словно обнимая. Жанна порозовела от смущения.
Незнакомцы… Один, второй, третий… Они подмигивали Жанне, когда она на них смотрела.
Незнакомцы двигались. Какие странные люди! Жанна не могла отличить мужчин от женщин — за исключением тех, чьи штаны или сорочки плотно облегали выступающие интимные части тела. Зрелище было похлеще, чем случалось видеть в Шиноне, при развращенном дворе Великого и Истинного короля.
Разговоры. Странные незнакомцы, как видно, не обращали на Жанну никакого внимания, хотя она совершенно ясно слышала, как они переговариваются между собой — точно так же, как иногда разговаривали между собой ее голоса. Жанна слушала их недолго — лишь до тех пор, пока не убедилась, что эти люди ни словом не обмолвились о благочестии Франции — а следовательно, ничего стоящего в их речах и быть не может, и слушать их не стоит.
Звуки. Они исходили откуда-то снаружи. Это было похоже на грохот железной реки самодвижущихся карет. Сперва Жанна очень удивилась — но почему-то эмоции быстро развеялись, угасли.
Долгий взгляд, далеко-далеко…
Жемчужная мгла скрывала далекие шпили цвета слоновой кости. В этом густом тумане очертания шпилей походили на оплавленные верхушки церквей.
Что же это за место такое?
Наверное, это видение, ниспосланное ее возлюбленными голосами. Но может ли подобное видение быть святым?
Вон тот человек, что сидит за соседним столиком, — ну никак не ангел, несомненно. Он ест яичницу-болтунью, причем через соломинку.
А эти женщины — просто отвратительное, безвкусное, развратное изобилие мясистых грудей, бедер и ляжек, бесстыдно выставленных напоказ! Они пили красное вино из необыкновенных прозрачных бокалов, подобных которым Жанна не видела даже при королевском дворе.
Эти странные люди, похоже, питались летающими в зале облачками вязкого, но нежного, полупрозрачного тумана. Одно такое облачко как раз проплывало мимо Жанны. От него приятно пахло жареной говядиной под луарским соусом. Жанна вдохнула дымок — и неожиданно ощутила, что как будто попробовала кусочек сочного, вкусного мяса.
Неужели это — небеса? И здесь можно насыщаться, не трудясь в поте, лица своего?
Но нет! Последний приют душ не может быть таким… таким плотским. И таким возмутительно волнующим. И таким непристойным, приводящим в смущение.
Некоторые люди держали во рту тонкие палочки с огоньком на конце и время от времени выпускали изо рта дым — это настораживало. При виде плавающих вокруг клубов дыма сердце Жанны сжалось и тревожно забилось — хотя запаха дыма не чувствовалось и жар огня не выжигал ей глаза и не сушил гортань.
«Огонь, огонь! — думала Жанна, и сердце ее бешено колотилось, едва не выпрыгивая из груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86