– Тю! Да ты что – с ведьмищей этой спелась?
Ратер встал.
– Бать. Пойдем, поговорим.
– Да что говорить…
– Пойдем.
Они отошли.
Пепел погладил мою руку слабой влажной ладонью. Будто пучком прелой соломы пощекотал. Нельзя сказать, что прикосновение было прия т ным, но оно успокаивало.
– Какое тебе дело до принцессы, Леста?
– Большое. Это долгая сложная история. Ты говорил, что знаешь, кто я.
– В большей или меньшей степени.
– Откуда ты это знаешь?
Он только головой качнул. Я осторожно высвободила руку из-под его ладони.
– Я утопленница. Двадцать четыре года назад я утонула в этой реке.
– Хочешь напугать меня? Я это знаю.
– Я была в Сумерках. В холмах. На той стороне.
– И это я знаю.
– Здесь у меня остались не отданные долги. Я знала мать принцессы, королеву Кала н ду. Каланда умерла. Теперь ее дочери грозит опасность. Я считаю, что обязана в этом раз о браться.
Он вздохнул.
– Понимаю. Так что с принцессой?
– Ее хотят убить. Было три покушения. Как она выжила после втор о го, вообще не представляю. Сейчас… у меня есть некоторый план. Ты зн а ешь, где находится королевская усыпальница?
Пепел задумался, потом пожал плечами.
– Никогда не интересовался.
– Неважно. Ты… согласен мне помочь?
Он кивнул, улыбнулся. Хорошая улыбка – и слов никаких не надо.
– Я хочу вызвать Мораг к могиле матери. Сегодня ночью. Я могу н а писать ей записку, но записку надо отнести в Бронзовый Замок. Возьмеш ь ся? Я дам тебе денег, чтобы пройти.
– У нас не на чем писать записку. Может, передать на словах?
– На словах… Ну, скажи: "Сегодня, как стемнеет, Леста ждет тебя на могиле Кала н ды".
– Принцесса мне поверит?
– Если не поверит, решит, что убийца ее выманивает. И все равно пойдет, насколько я успела ее узнать. – Я усмехнулась. – Даже скорее пойдет, чем на встречу со мной. Причем о д на. Ну, можешь добавить… можешь добавить пароль: "Гаэт Ветер". Только мы вдвоем его вид е ли… хм… она-то его как раз не видела. Это неважно. В смысле, что не видела.
– Хорошо.
Я подняла голову.
– Хелд!
Они с Кукушонком, похоже, поругались. Сидели далеко друг от друга и смотрели в разные стороны. Паромщик нехотя оглянулся.
– Хелд, не в службу, а в дружбу – дай Пеплу штук пять монет. Он пойдет в город.
– Берите что хотите. – Хелд кивнул на узел. И пожал плечами.
Пепел без лишнего смущения залез в сверток, отсчитал пять авр. Спрятал их в пояс, махнул нам рукой и ушел, поигрывая палкой, по тропочке в камышах. Наверх, к дороге, в е дущей вдоль берега.
Кукушонок пересел ко мне.
– Куда ты его послала?
– К принцессе. Мне надо с ней встретиться. Сегодня ночью. Ты зн а ешь, где находится королевская усыпальница? Под замком где-нибудь?
– Не. То есть, под замком тоже. Только там давным-давно не хоронят. Под Новой це р ковью теперь крипта.
– А могила королевы где?
– Королевы Каланды? Да там же, в крипте. Ты что, опять в город н а мылилась?
– Да, придется. Мне необходимо посетить могилу. Вместе с Мораг.
Кукушонок подозрительно меня оглядел.
– За каким таким… Ты курочить ее вздумала? Могилу то есть? Там, думаешь, ответы на загадки найдутся? Не божеское это дело, Леста.
– Курочить, надеюсь, не придется.
– Зачем тогда?
– Вопрос задать. Вернее, два вопроса.
– Кому?
– Каланде.
Пауза. Кукушонок сощурился. Непроизвольно мазнул ладонью по груди, нащупывая солю под рубахой.
– Мертвую призвать собралась… Леста, не дело это. Не дело. Боженька милостив, пока зла не вершишь, а мертвых из могилы подымать – истинное зло!
– А я-то кто, по-твоему? Не результат богопротивных действий? Что же ты дружить со мной не брезгуешь?
– О том колдуну твоему ответ держать. Пока ты зла не чинишь, я от дружбы не отк а зываюсь.
Он выдернул из-за ворота монетку-солю и зажал в кулаке. Глаза его в узком злом пр и щуре потемнели и как-то остыли. Не янтарь и не мед – холодная торфяная вода.
Я прямо-таки взвилась:
– Ах, вот как! На весах, значит, взвешиваем. Пойдет направо – руку протянем, пойдет налево – руки умоем. С нас взятки гладки. Чистенькие мы со всех сторон. Разбираемся – здесь у нас зло, здесь у нас добро. Здесь у нас черное, здесь у нас белое. За белое мы ухв а тимся, а черное отпихнем п о дальше. Ногой отпихнем, чтоб рук не марать.
– Вот я и не хочу, чтобы ты маралась!
– А почем ты знаешь, насколько я измарана? Может, у меня руки по локоть в крови? Может я детишек малых на дно утаскиваю, чтоб сожрать? Может, меня сам дьявол послал, чтоб тебя, такого чистенького, совратить и душу твою бессмертную навсегда погубить?
Кукушонок оскалился:
– Валяй, совращай. Прямо здесь. При бате.
– Уже! – Я торжествующе наставила на него указательный палец. – Уже, а ты и не з а метил, глупец. Я купила тебя за пятьдесят пять золотых монет из колдовского клада! С п о трохами купила!
Он отшатнулся и побелел, словно ему молоком в лицо плеснули. Даже веснушки в ы цвели в один момент. Глаза распахнулись до невозможн о сти, как тогда, ночью, на островке, когда мне удалось ненадолго напугать его.
Враз помертвевшие губы беззвучно задвигались. Молитву, что ли, читает?
– Вот так и ловят таких как ты, Кукушонок, чистюль. – Меня охватил горький восторг разрушения. – Доверяющих своему сердцу, потому что оно не знало грязи. Так и ловят – на доверии. Чтобы тебя обмануть, не надо лгать. Тебе надо говорить правду – ты сам себя обм а нешь.
– Убирайся, – прошептал он. – Убирайся сейчас же.
Вот такая беда.
Нас связывала общая тайна, общая опасность, все то же сакраме н тальное доверие… А что вышло? Пара слов, самое забавное, правдивых слов…
Я поднялась, глядя на него сверху вниз.
– Поверил?
Он смотрел исподлобья, зло и обиженно. Тискал в кулаке медную сольку. Мо л чал.
– Опять поверил. Плохо твое дело, Ратери. Никуда не годится…
Я оглянулась на паромщика, который ерзал задом по разбросанному тростнику, нед о уменно поглядывал на нас, но в разговор не встревал. Да вряд ли он что-то слышал. Только видел – поссорились, голубки.
Да, Хелд. Поссорились. Пусть твое чадушко остынет и подумает.
А у меня дело есть. И я не собираюсь его отменять ради чьих-то капризов. Или при н ципов. Или другой какой ерунды.
Во рту было кисло. Хотела сплюнуть, но только поморщилась.
– Куда это она? – озадачился паромщик у меня за спиной.
Ратер не ответил.

* * *
На краю тропинки, вьющейся среди могил, в двух шагах за красивой, недавно отстр о енной церковью, стоял черный обливной горшок, полный поблескивающих монет. Хитро так стоял, вроде бы в тени и с краю, но в то же время на виду, мимо не пройдешь. Я и не прошла. Схватила его за кру г лые бока.
– Ага. Ты-то мне и нужен.
Горшок в моих руках мгновенно отяжелел и взорвался гигантской черной вспышкой. Мощные лапы с размаху опустились на плечи, нос мазнуло жарким и мокрым, ладони ра з двинули лохматые собачьи ребра.
– Ой-ей! С ног собьешь!
– Рррр-гав!
Пес танцевал на задних лапах, лупил меня в грудь передними и норовил вывозить л и цо широченным слюнявым языком.
– Гав! Гав! ГАВ!!!
Кислое настроение неожиданно улетучилось. Вот кто не будет с п о стной физиономией указывать мне, что хорошо, а что плохо! Вот кому все равно – что живой, что мертвый, лишь бы человек хороший был! Я вцепилась в густющую шерсть и, радостно рыча, принялась т у зить приятеля. Мы грохнулись на тропинку, покатились от камня к камню, прямо по клу м бам, сминая роскошные поздние георгины и простенькие золотые шары, брык а ясь, извиваясь, визжа, хохоча и гавкая во все горло.
– А вот я вас сейчас, хулиганы! Нашли, где кувыркаться!
Поперек хребта слабенько хлестнуло. Однако клубок наш тотчас развалился, мы о т скочили в разные стороны.
– Вот сейчас стражу позову! – Старик-сторож воинственно размахивал клюкой и топал на нас ногами. – Вот вы у меня попрыгаете! А ну, прочь п о шли! Пошли, пошли прочь! Цветы поломали, негодяи… Вот я вас!
Не сговариваясь, мы порскнули к воротам. У ворот я оглянулась – сторож ковылял за нами, через шаг останавливаясь, хватаясь за грудь и п о трясая палкой. Мне стало стыдно. Цветы-то мы и вправду поломали.
– Простите нас! Больше не будем!
– Вот я вас… – донеслось в ответ.
– Он глухой, – сказал Эльго. – И впрямь, нехорошо получилось. Он тут совсем один сидит, только и радости, что гонять всякую бестолочь вроде нас. Пойдем куда-нибудь в к а бак, купим ему жестянку табаку.
– У меня денег нет.
Эльго осклабился:
– Да уж оторву я от себя кусок ради такого дела. Пойдем, сожрем чего-нибудь. Только не рыбы! Рыба – она для рыбоедов. Сосисок с горохом, а? Колбасы жареной! Под пивко, грррр…
– Пирожков с повидлом… И рулет с орехами, на меду.
– Это под пиво-то?
– А что? Нормально.
– Ну у тебя и вкусы.
– Э, ты еще не знаешь, какие вкусы у принцессы Мораг. Она такую гадость пьет!
– Да знаю я. Гулял с ней по кабакам не раз. Уж она гулять горазда! Свита вся давно под столом, а она – ни в одном глазу. Колобродит, конечно, но не спьяну. Мы с ней как-то тягались, кто кого перепьет.
– Вот как? И кто кого?
Черный пес, похоже, смутился.
– Да понимаешь… не помню. Помню только, пожар потом был. Только ты не спраш и вай, кто поджег. Я, во всяком случае, не поджигал. Кажется. Зачем мне это?
Я только хмыкнула. Вот это, понимаю, принцесса! Грима лохматого споить…
Мы уже вышли на портовую площадь. Небо затянуло тучами, и город и порт как-то очень быстро накрыло сумерками.
– Слушай. – Я остановилась. – Хочу тебя сразу предупредить. Я тут… наследила в г о роде, и меня ищут.
– Золото?
– Ну да…
– Слыхал. Теперь понятно, чего ты так обрядилась.
– Это Пепел меня обрядил. Похожа на мальчика?
– Эт ты не меня спрашивай. Я суть вижу, а что там на тебе поверх н а цеплено – мне без разницы.
– Собственно, я к чему веду. Во-первых, у меня к тебе большая просьба. Во-вторых, мне все равно придется войти в город.
– Как же без просьбы, – проворчал грим. – Нет бы просто так прийти, по-соседски… Ну что там, давай, излагай свою просьбу.
– Я прошу тебя поговорить с мертвым человеком. С королевой Кала н дой.
– Уау… Это еще зачем?
– Ее дочь в опасности. Мать должна ей помочь.
– Ничего она ей уже не должна, – покачал головой Эльго. – Но мер т вые всегда говорят правду. Если вообще говорят.
– Надо попытаться! Очень, очень надо.
– Очень – очень?
– Очень – очень.
Грим помолчал, опустив к земле черную волчью морду.
– Леста. Подружка. Соседушка. Ты понимаешь, о чем просишь?
– Ты не можешь этого сделать?
– Сделал бы… за твои красивые глаза. – Он тряхнул головой, уши звонко щелкнули. – Но я тут могу быть только посредником. Это сделка с Полночью, понимаешь?
– Ну… да.
Теперь был мой черед уставиться в землю. Я мало знала про Полночь. Вран и Гаэт ее проклинали, Ирис ее сторонился, Королева ненавидела всем сердцем. Амаргин Полночи не гнушался, но требовал осторожности. Еще была Перла, Прекрасная Плакальщица, совме с тившая в себе Сумерки и Полночь, но с ней я так и не удосужилась серьезно побесед о вать.
– Не то, чтобы я тебя пугал или сильно отговаривал, подружка. Просто хочу знать, с о ображаешь ли ты, что делаешь. Серьезное решение. Сделка. Так ли тебе эта беседа нужна?
– Я ломала голову целый день. Мне надо во что бы то ни стало обойти противника. Что от меня потребует Полночь?
Эльго задумался.
Надолго задумался.
Странно мы, наверное, смотрелись, на краю площади, в стороне от неумолкающей портовой суеты, недалеко от городских ворот: босой подро с ток в дурацкой войлочной шляпе – и сидящий перед ним здоровенный че р ный пес с острыми ушами. Хотя – почему странно? Мальчишка разговарив а ет с собакой. Самая естественная из существующих картин.
– Ну что, – грим выпал из задумчивости. – Значит, сделка. Предлагаю равный обмен – услуга на услугу.
– Какая услуга?
– Когда мне придет нужда, – пес прищурил алые глаза, – я обращусь к тебе, Леста Ом е ла. И ты выполнишь мою просьбу. Ага?
– Эльго, я надеюсь, ты не попросишь меня… о чем-нибудь невозмо ж ном? Убить того, кто мне дорог… вообще кого-то убить…
Грим выразительно пожал плечами:
– Вряд ли мне понадобиться чья-то смерть.
– Ну и всякое такое… Давай определенно договоримся. Конкретно.
– Э-э, нет. Так не годится, соседка. – Песья саблезубая улыбка. – Поверь моему опыту, определенность в такой сделке еще хуже. Договор с По л ночью – это сделка с судьбой. Чем больше ты будешь подозревать подвох и пытаться от него защититься, тем вероятнее поп а дешься. По дружбе тебе г о ворю. Вообще-то я не обязан о таких вещах предупреждать.
Я покусала губу. Эльго прав. Сделка есть сделка. Конечно, хочется заплатить помен ь ше, а получить побольше. А еще лучше – задаром. Но в итоге все равно получится, что пр о вел сам себя.
– Судьбу можно обманывать, – кивнул грим, будто услышал мои мысли, – но нельзя обмануть. Так один умный человек сказал. Очень точно сказал. Правда, он говорил о врем е ни, но и судьба, и время – суть отражения единого закона бытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104