Кто-то издалека говорил со мной, тряс меня, а жидкость все текла. Я глотала ее, чтобы не захлебнуться, а потом голос зазвучал ближе и в глазах прояснилось.
Кости поддерживал меня сзади, прижимая к груди. Мы растянулись на земле. Одной рукой он меня держал, а запястье другой прижимал ко рту. Это его кровью я захлебывалась.
- Прекрати, знаешь ведь, терпеть не могу! - Выплюнув то, что осталось во рту, я стала отталкивать его, но он усилил хватку и развернул меня к себе лицом.
- Черт, черт... ты в порядке. У тебя сердце на минуту остановилось. Я чуть с ума не сошел.
Перед глазами понемногу прояснялось. Я видела перед собой мертвого вампира. С вывернутой, почти оторванной головой. Один глаз свисал из глазницы, мясо ссохлось на костях, как бывает после истинной смерти. Но лицом он не походил на Хеннесси. Кто-то совсем незнакомый.
- Где Хеннесси? - слабо пробормотала я.
Глаза и уши работали нормально, но в голове еще мутилось. Кости у меня за спиной зло фыркнул:
- Смылся. Я уже догонял вас, когда пришел твой сигнал. Оттащил Хеннесси от тебя, и мы с ним сошлись, но тут, как чертик из табакерки, откуда-то выскочил этот тип. Прятался в машине, чтоб его. Телохранитель Хеннесси. Он налетел на меня, а Хеннесси смылся. Драка была та еще. Разобрался с ним и занялся тобой. Тогда увидел, что ты еле дышишь, и вскрыл вену. Право, тебе надо бы выпить еще, ты белее смерти.
- Нет, - тихо, но твердо отказалась я.
Я и так боялась, что проглотила слишком много. Стоило вспомнить, как глотала... уф!
- А что у вас такое случилось? Я думал, ты просто прикидываешься - и особенно стараешься, чтобы меня позлить. Вышло даже к лучшему, я почти догнал вас, когда запиликал твой пейджер. Он что, застал тебя врасплох?
Он больше не кормил меня, но продолжал обнимать. Что-то во мне противилось этому, тем более что выше пояса я была голой, но сил на возражения уже не оставалось. Заставив голову работать, я вспоминала случившееся. Мозги словно ватные.
- Мм, не знаю. Мы сели к нему в машину, и тут мне стало плохо... Нет, не так, мне стало плохо раньше, еще в клубе. Началось, когда мы танцевали. Я почему-то опьянела. Все расплывалось, свет доходил словно издалека... Потом я взяла себя в руки, но, когда мы с ним вышли, стало в три раза хуже. Я двигаться не могла, ноги не слушались, и голова... я совсем не соображала. Даже о часах не вспомнила бы, если бы не запуталась ими в его волосах. Как ты думаешь, он меня опоил? Он не мог догадаться, что мы затеваем?
Кости отстранился и заглянул мне в глаза. И выругался:
- Зрачки как у покойницы. Точно, наркотики. Говоришь, началось еще до его прихода, пока мы танцевали? Не понимаю.
Его голос затих, а меня вдруг осенило, словно кирпичом ударило. Я снова увидела простодушные улыбочки Мартина и Ральфи, протягивающего мне стакан.
- Это не он... - «Пойдем, посмотришь мой «порш», давай выйдем...» - Это те ребята, Ральфи и Мартин, ты их еще спугнул, когда подошел. Они угощали меня выпивкой - тогда и позже, когда Хеннесси ушел тебя искать. Маленькие засранцы, они хотели вытащить меня к своей машине, похоже, удивлялись, что я не иду... - Голова у меня вдруг опять закружилась, перед глазами все поплыло.
- Тебе нужна еще кровь. - Это был приказ, но я слабо отмахнулась:
- Нет-нет, все хорошо, просто мне надо выспаться.
Земля перевернулась, а когда я снова открыла глаза, то лежала на земле, а под головой у меня была знакомая куртка. Кости ярдах в двенадцати от меня копал яму.
Луна освещала его кожу, да и было что освещать. Рубашку он снял, и свет скользил по его алмазно-сливочной коже, будто ласкал ее. Без рубашки он выглядел как статуя. Длинные линии соединяли ключицы, плечи казались еще шире, чем под одеждой, твердая линия живота прерывалась только ремнем. Мышцы бугрились и перекатывались от усилий. Я в жизни не видывала ничего красивее.
- А где рубашка? - Я, видно, сказала это вслух, а не просто подумала, потому что он обернулся и ответил:
- На тебе, милая.
Нагнувшись, он одной рукой поднял вампира, сбросил в яму и стал заваливать землей.
- Я просто балдею от тебя без рубашки, знаешь?.. - Мой внутренний монолог прорывался наружу, и он, видно, снова услышал.
Остановился, блеснул зубами в усмешке:
- Я замечаю, что слышу твои комплименты, только когда ты пьяна. Право, тогда с тобой куда приятнее иметь дело.
Он прихлопнул лопатой землю и подошел ко мне. В глазах у меня все еще мелькало.
- Ты всегда великолепен, - зашептала я и, когда он опустился надо мной на колени, провела пальцем по его щеке. - Целуй меня...
Все казалось ненастоящим. И земля подо мной, и его губы, опять коснувшиеся моих. Он разочарованно хмыкнул, выпутавшись из моих объятий.
- Почему ты перестал? Я невкусная? - Я смутно помнила, что совсем недавно меня вырвало.
Он улыбнулся, еще разок скользнул губами по моим губам.
- Вкусная. У тебя вкус моей крови, и я невыносимо хочу тебя. Но не так. Давай-ка уложим тебя в спокойную постельку. Поехали!
Он подхватил меня на руки.
- Кости, - выдохнула я, - знаешь что? Я тебя не боюсь, но ты меня пугаешь... - Его лицо опять расплывалось.
- Ты меня тоже пугаешь, Котенок, - кажется, ответил он.
Впрочем, я не уверена. Все опять потемнело.
Мама лежала у меня за спиной, обнимая сзади. Я уютно устроилась в ее объятиях. Она никогда меня не обнимала, и мне это понравилось. Она промычала что-то глубоким низким голосом. Руки у нее были мускулистые, грудь, прижавшаяся к моей спине... твердая, как камень.
Я распахнула глаза. Второй раз в жизни я очнулась в постели с вампиром. И второй раз был много хуже, потому что теперь на мне была только его рубашка и трусики, а он...
У меня вырвался вопль. Кости подскочил, завертел головой, отыскивая, с какой стороны грозит опасность. Я тут же отвернулась, потому что сразу увидела, откуда она грозит. Я залилась краской и зажмурилась.
- Что такое? Кто здесь? - В его голосе была уверенность и смертельная угроза.
Я, онемев, мотала головой, тщетно припоминая, как сюда попала. Последнее, что вспоминалось, - я лежу на земле и целую его.
- Кости, - я заскрипела зубами, но узнать было необходимо, - мы с тобой... между нами что-нибудь было? Я не помню. Ты должен сказать правду.
Он замычал в изнеможении, и я почувствовала, как кровать прогнулась под его тяжестью. Он укладывался на место. Я тут же откатилась подальше и подглядывала сквозь ресницы, дожидаясь, пока он до пояса прикроется простыней.
Он с нескрываемым раздражением смотрел на меня.
- Ты думала, я отымел тебя, пока ты была без памяти? Думаешь, я не лучше тех двух подонков, что подсыпали отраву тебе в выпивку? У тебя платье было совсем порвано и все в блевотине, честное слово, вот я и надел на тебя рубашку и принес сюда. Потом вернулся в клуб.
- О! - Теперь я почувствовала себя виноватой и попыталась объяснить свою подозрительность. - Но почему же ты тогда голый?
- Потому что, пока я покончил с теми мальчуганами и напрасно проискал Хеннесси, уже рассвело. Я вымотался и перемазался в крови, так что просто содрал с себя одежки и плюхнулся в постель. Ты, уверяю тебя, ничего не делала - только храпела и опять тянула на себя одеяло. И я, извини, не подумал. - Каждое слово так и сочилось сарказмом, но меня заставило похолодеть то, с чего он начал.
- Как это ты покончил с мальчуганами? Что с Ральфи и Мартином?
- Как ты за них беспокоишься! Это так по-американски - больше жалеть преступника, чем жертву. Не спросила ведь, не нашли ли они себе новую девочку для забав? И что с ней? Нет, ты слишком озабочена их благополучием.
- Они еще кого-то опоили? Она цела?
Он смерил меня взглядом.
- Нет, милая. Она не цела. Поскольку двойная доза их зелья на тебя не подействовала, они утроили дозу. Пока тебе пережевывали шейку, они весело выбирали новую подружку. И по глупости отвезли ее всего на милю от клуба. Я, возвратившись, наткнулся в перелеске на их фургон и учуял внутри этих грязных подонков. Один нажаривал бедняжку, а другой ждал своей очереди. Понимаешь, они даже не заметили, что она умерла от передозировки. Я сорвал дверцу и сломал хребет тому, что был занят. Второго это, как ты догадываешься, основательно перепугало. Я сперва с ним немного потолковал, хотел увериться, что он никак не связан с Хеннесси. Он запел: сказал, они с приятелем забавлялись, подсыпая девчонкам наркоту, трахали их, а потом выкидывали где попало. Предпочитали вампирские клубы и тому подобное, потому что девочки, бывающие в таких местах, не склонны обращаться в полицию. Он совсем раскис, услышав, что девушка мертва. Плакал, твердил, что они не хотели ее убивать, а только чтобы лежала смирно. Потом я разорвал ему горло и выпил все, что осталось. Вернулся в клуб и сообщил владельцу. Оказал этим слизнякам услугу, покончив с ними сразу. Хозяин, может статься, растянул бы это на пару недель, чтобы впредь никому из людей и в голову не приходило ничего подобного.
Мне было стыдно. Я сидела на кровати, повесив голову. Бедная девушка. Какое несчастье. Мне стало холодно от рассказа Кости о смерти Ральфи и Мартина. Заслуженной? Да. Должен он был это сделать? Можно не отвечать.
- А с ней что ты сделал?
- Тела парней сбросил у клуба, а фургон увел и оставил подальше на шоссе. Кто-нибудь ее найдет, определит имя по номерам и решит, что они, изнасиловав ее и отравив наркотиком, скрылись. По крайней мере один из них. Внутри осталась кровь. Полиция предположит, что сбежал тот, кто убил обоих. Такое случается не в первый раз.
- По крайней мере, родители узнают и не будут до конца жизни мучиться неизвестностью.
Мне горько было думать о незнакомой семье, где прозвучит этот ужасный телефонный звонок. Я уронила голову на руки. В висках билась боль. Малая цена за все, что случилось.
- А Хеннесси? Что, ты думаешь, он будет делать? Попробует что-то предпринять или будет скрываться и дальше?
Кости невесело рассмеялся:
- Хеннесси теперь знает, что я за ним охочусь. Он и раньше подозревал, но теперь наконец получил доказательство. Он попробует что-нибудь предпринять, как не попробовать. Но когда и где, не представляю. Возможно, на время затаится, а может - сразу попытается меня убрать. Не знаю, но наверняка это не конец.
- Это я виновата, что Хеннесси ушел. Господи, какая глупость - не заметить, что что-то не так, пока не стало слишком поздно.
- Ты не виновата, Котенок.
Его руки легли мне на плечи, он придвинулся ближе, и до меня запоздало дошло, что я в тот вечер и с ним вела себя странно. И вот мы с ним в постели, он голый, и я не слишком одетая. Ничего хорошего.
Я слезла с кровати, повернулась к нему спиной, желая оказаться как можно дальше. Это наркотики заставили меня с ним целоваться, наркотики. Я повторила это еще раз-другой, и мне полегчало.
- Кости, я... я должна тебя поблагодарить. Ты спас мне жизнь. Я вырубилась сразу, как нажала кнопку, и он бы выпил меня досуха. Но ты понимаешь, я... я держалась с тобой так смело только из-за химии, которую они мне подсунули. Конечно, я не виню тебя за то, что ты этим воспользовался. Конечно, для тебя это ничего не значит. Я только хотела сказать, что и для меня это тоже ничего не значит...
Я так и стояла к нему спиной, мечтая, чтобы на мне было побольше одежды. Даже в тридцатислойной броне опасно оставаться с ним рядом.
- Обернись. - В его голосе звучало что-то непонятное.
Не знаю что, но точно не радость.
- Э, если бы ты сдвинул эту плиту, чтобы мне выйти и...
- Повернись. - Теперь я распознала, что это было.
Угроза.
Я медленно развернулась к нему лицом. Он неожиданно оказался прямо передо мной - все еще совершенно обнаженный. Щеки у меня вспыхнули, но я решительно не опускала глаз. Тоже не лучше. Взглянув ему в лицо, я вздрогнула.
- По правде сказать, мне неловко, что ты голый, - проговорила я, попытавшись - неудачно - выдержать нормальный тон.
Он выгнул брови:
- А почему тебя это беспокоит, пушистик? Как-никак, ты мне ничем не обязана, кроме простой благодарности. И голых мужчин тебе приходилось видеть, так что не трудись краснеть передо мной. Так что же тебя волнует, а? Что волнует меня, я знаю... - Спокойная насмешливая речь перешла в свирепое рычание. - Меня волнует, что ты смеешь стоять тут и говорить мне, что для меня значит или не значит прошлая ночь. Что целовать тебя и обнимать - для меня ничего не значит. И - мало того! - что ты мне отвечала только потому, что была не в себе. Восхитительно! Знаешь, что сделала с тобой та первая доза, прежде чем вторая вогнала тебя в кому? Она насыпала тебе муравьев в задницу!
При этих словах он отшвырнул закрывавшую выход плиту. Я стояла, разинув рот от ярости, а он злобно ткнул пальцем в дверь:
- Убирайся, пока я не вышел из себя, не то увидим, так ли тебе противно со мной целоваться!
Я решила, что осмотрительность - лучшая часть доблести, и вышла. Очень быстро.
11
- У тебя есть сегодняшние конспекты? Я проспала, только сейчас проснулась. Что, была такая же скукота, как в прошлый раз?
Стефани слушала тот же курс физики, что и я. Когда слушала. Она пропускала две лекции из пяти, зато, выходя из аудитории, я неизменно встречала ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Кости поддерживал меня сзади, прижимая к груди. Мы растянулись на земле. Одной рукой он меня держал, а запястье другой прижимал ко рту. Это его кровью я захлебывалась.
- Прекрати, знаешь ведь, терпеть не могу! - Выплюнув то, что осталось во рту, я стала отталкивать его, но он усилил хватку и развернул меня к себе лицом.
- Черт, черт... ты в порядке. У тебя сердце на минуту остановилось. Я чуть с ума не сошел.
Перед глазами понемногу прояснялось. Я видела перед собой мертвого вампира. С вывернутой, почти оторванной головой. Один глаз свисал из глазницы, мясо ссохлось на костях, как бывает после истинной смерти. Но лицом он не походил на Хеннесси. Кто-то совсем незнакомый.
- Где Хеннесси? - слабо пробормотала я.
Глаза и уши работали нормально, но в голове еще мутилось. Кости у меня за спиной зло фыркнул:
- Смылся. Я уже догонял вас, когда пришел твой сигнал. Оттащил Хеннесси от тебя, и мы с ним сошлись, но тут, как чертик из табакерки, откуда-то выскочил этот тип. Прятался в машине, чтоб его. Телохранитель Хеннесси. Он налетел на меня, а Хеннесси смылся. Драка была та еще. Разобрался с ним и занялся тобой. Тогда увидел, что ты еле дышишь, и вскрыл вену. Право, тебе надо бы выпить еще, ты белее смерти.
- Нет, - тихо, но твердо отказалась я.
Я и так боялась, что проглотила слишком много. Стоило вспомнить, как глотала... уф!
- А что у вас такое случилось? Я думал, ты просто прикидываешься - и особенно стараешься, чтобы меня позлить. Вышло даже к лучшему, я почти догнал вас, когда запиликал твой пейджер. Он что, застал тебя врасплох?
Он больше не кормил меня, но продолжал обнимать. Что-то во мне противилось этому, тем более что выше пояса я была голой, но сил на возражения уже не оставалось. Заставив голову работать, я вспоминала случившееся. Мозги словно ватные.
- Мм, не знаю. Мы сели к нему в машину, и тут мне стало плохо... Нет, не так, мне стало плохо раньше, еще в клубе. Началось, когда мы танцевали. Я почему-то опьянела. Все расплывалось, свет доходил словно издалека... Потом я взяла себя в руки, но, когда мы с ним вышли, стало в три раза хуже. Я двигаться не могла, ноги не слушались, и голова... я совсем не соображала. Даже о часах не вспомнила бы, если бы не запуталась ими в его волосах. Как ты думаешь, он меня опоил? Он не мог догадаться, что мы затеваем?
Кости отстранился и заглянул мне в глаза. И выругался:
- Зрачки как у покойницы. Точно, наркотики. Говоришь, началось еще до его прихода, пока мы танцевали? Не понимаю.
Его голос затих, а меня вдруг осенило, словно кирпичом ударило. Я снова увидела простодушные улыбочки Мартина и Ральфи, протягивающего мне стакан.
- Это не он... - «Пойдем, посмотришь мой «порш», давай выйдем...» - Это те ребята, Ральфи и Мартин, ты их еще спугнул, когда подошел. Они угощали меня выпивкой - тогда и позже, когда Хеннесси ушел тебя искать. Маленькие засранцы, они хотели вытащить меня к своей машине, похоже, удивлялись, что я не иду... - Голова у меня вдруг опять закружилась, перед глазами все поплыло.
- Тебе нужна еще кровь. - Это был приказ, но я слабо отмахнулась:
- Нет-нет, все хорошо, просто мне надо выспаться.
Земля перевернулась, а когда я снова открыла глаза, то лежала на земле, а под головой у меня была знакомая куртка. Кости ярдах в двенадцати от меня копал яму.
Луна освещала его кожу, да и было что освещать. Рубашку он снял, и свет скользил по его алмазно-сливочной коже, будто ласкал ее. Без рубашки он выглядел как статуя. Длинные линии соединяли ключицы, плечи казались еще шире, чем под одеждой, твердая линия живота прерывалась только ремнем. Мышцы бугрились и перекатывались от усилий. Я в жизни не видывала ничего красивее.
- А где рубашка? - Я, видно, сказала это вслух, а не просто подумала, потому что он обернулся и ответил:
- На тебе, милая.
Нагнувшись, он одной рукой поднял вампира, сбросил в яму и стал заваливать землей.
- Я просто балдею от тебя без рубашки, знаешь?.. - Мой внутренний монолог прорывался наружу, и он, видно, снова услышал.
Остановился, блеснул зубами в усмешке:
- Я замечаю, что слышу твои комплименты, только когда ты пьяна. Право, тогда с тобой куда приятнее иметь дело.
Он прихлопнул лопатой землю и подошел ко мне. В глазах у меня все еще мелькало.
- Ты всегда великолепен, - зашептала я и, когда он опустился надо мной на колени, провела пальцем по его щеке. - Целуй меня...
Все казалось ненастоящим. И земля подо мной, и его губы, опять коснувшиеся моих. Он разочарованно хмыкнул, выпутавшись из моих объятий.
- Почему ты перестал? Я невкусная? - Я смутно помнила, что совсем недавно меня вырвало.
Он улыбнулся, еще разок скользнул губами по моим губам.
- Вкусная. У тебя вкус моей крови, и я невыносимо хочу тебя. Но не так. Давай-ка уложим тебя в спокойную постельку. Поехали!
Он подхватил меня на руки.
- Кости, - выдохнула я, - знаешь что? Я тебя не боюсь, но ты меня пугаешь... - Его лицо опять расплывалось.
- Ты меня тоже пугаешь, Котенок, - кажется, ответил он.
Впрочем, я не уверена. Все опять потемнело.
Мама лежала у меня за спиной, обнимая сзади. Я уютно устроилась в ее объятиях. Она никогда меня не обнимала, и мне это понравилось. Она промычала что-то глубоким низким голосом. Руки у нее были мускулистые, грудь, прижавшаяся к моей спине... твердая, как камень.
Я распахнула глаза. Второй раз в жизни я очнулась в постели с вампиром. И второй раз был много хуже, потому что теперь на мне была только его рубашка и трусики, а он...
У меня вырвался вопль. Кости подскочил, завертел головой, отыскивая, с какой стороны грозит опасность. Я тут же отвернулась, потому что сразу увидела, откуда она грозит. Я залилась краской и зажмурилась.
- Что такое? Кто здесь? - В его голосе была уверенность и смертельная угроза.
Я, онемев, мотала головой, тщетно припоминая, как сюда попала. Последнее, что вспоминалось, - я лежу на земле и целую его.
- Кости, - я заскрипела зубами, но узнать было необходимо, - мы с тобой... между нами что-нибудь было? Я не помню. Ты должен сказать правду.
Он замычал в изнеможении, и я почувствовала, как кровать прогнулась под его тяжестью. Он укладывался на место. Я тут же откатилась подальше и подглядывала сквозь ресницы, дожидаясь, пока он до пояса прикроется простыней.
Он с нескрываемым раздражением смотрел на меня.
- Ты думала, я отымел тебя, пока ты была без памяти? Думаешь, я не лучше тех двух подонков, что подсыпали отраву тебе в выпивку? У тебя платье было совсем порвано и все в блевотине, честное слово, вот я и надел на тебя рубашку и принес сюда. Потом вернулся в клуб.
- О! - Теперь я почувствовала себя виноватой и попыталась объяснить свою подозрительность. - Но почему же ты тогда голый?
- Потому что, пока я покончил с теми мальчуганами и напрасно проискал Хеннесси, уже рассвело. Я вымотался и перемазался в крови, так что просто содрал с себя одежки и плюхнулся в постель. Ты, уверяю тебя, ничего не делала - только храпела и опять тянула на себя одеяло. И я, извини, не подумал. - Каждое слово так и сочилось сарказмом, но меня заставило похолодеть то, с чего он начал.
- Как это ты покончил с мальчуганами? Что с Ральфи и Мартином?
- Как ты за них беспокоишься! Это так по-американски - больше жалеть преступника, чем жертву. Не спросила ведь, не нашли ли они себе новую девочку для забав? И что с ней? Нет, ты слишком озабочена их благополучием.
- Они еще кого-то опоили? Она цела?
Он смерил меня взглядом.
- Нет, милая. Она не цела. Поскольку двойная доза их зелья на тебя не подействовала, они утроили дозу. Пока тебе пережевывали шейку, они весело выбирали новую подружку. И по глупости отвезли ее всего на милю от клуба. Я, возвратившись, наткнулся в перелеске на их фургон и учуял внутри этих грязных подонков. Один нажаривал бедняжку, а другой ждал своей очереди. Понимаешь, они даже не заметили, что она умерла от передозировки. Я сорвал дверцу и сломал хребет тому, что был занят. Второго это, как ты догадываешься, основательно перепугало. Я сперва с ним немного потолковал, хотел увериться, что он никак не связан с Хеннесси. Он запел: сказал, они с приятелем забавлялись, подсыпая девчонкам наркоту, трахали их, а потом выкидывали где попало. Предпочитали вампирские клубы и тому подобное, потому что девочки, бывающие в таких местах, не склонны обращаться в полицию. Он совсем раскис, услышав, что девушка мертва. Плакал, твердил, что они не хотели ее убивать, а только чтобы лежала смирно. Потом я разорвал ему горло и выпил все, что осталось. Вернулся в клуб и сообщил владельцу. Оказал этим слизнякам услугу, покончив с ними сразу. Хозяин, может статься, растянул бы это на пару недель, чтобы впредь никому из людей и в голову не приходило ничего подобного.
Мне было стыдно. Я сидела на кровати, повесив голову. Бедная девушка. Какое несчастье. Мне стало холодно от рассказа Кости о смерти Ральфи и Мартина. Заслуженной? Да. Должен он был это сделать? Можно не отвечать.
- А с ней что ты сделал?
- Тела парней сбросил у клуба, а фургон увел и оставил подальше на шоссе. Кто-нибудь ее найдет, определит имя по номерам и решит, что они, изнасиловав ее и отравив наркотиком, скрылись. По крайней мере один из них. Внутри осталась кровь. Полиция предположит, что сбежал тот, кто убил обоих. Такое случается не в первый раз.
- По крайней мере, родители узнают и не будут до конца жизни мучиться неизвестностью.
Мне горько было думать о незнакомой семье, где прозвучит этот ужасный телефонный звонок. Я уронила голову на руки. В висках билась боль. Малая цена за все, что случилось.
- А Хеннесси? Что, ты думаешь, он будет делать? Попробует что-то предпринять или будет скрываться и дальше?
Кости невесело рассмеялся:
- Хеннесси теперь знает, что я за ним охочусь. Он и раньше подозревал, но теперь наконец получил доказательство. Он попробует что-нибудь предпринять, как не попробовать. Но когда и где, не представляю. Возможно, на время затаится, а может - сразу попытается меня убрать. Не знаю, но наверняка это не конец.
- Это я виновата, что Хеннесси ушел. Господи, какая глупость - не заметить, что что-то не так, пока не стало слишком поздно.
- Ты не виновата, Котенок.
Его руки легли мне на плечи, он придвинулся ближе, и до меня запоздало дошло, что я в тот вечер и с ним вела себя странно. И вот мы с ним в постели, он голый, и я не слишком одетая. Ничего хорошего.
Я слезла с кровати, повернулась к нему спиной, желая оказаться как можно дальше. Это наркотики заставили меня с ним целоваться, наркотики. Я повторила это еще раз-другой, и мне полегчало.
- Кости, я... я должна тебя поблагодарить. Ты спас мне жизнь. Я вырубилась сразу, как нажала кнопку, и он бы выпил меня досуха. Но ты понимаешь, я... я держалась с тобой так смело только из-за химии, которую они мне подсунули. Конечно, я не виню тебя за то, что ты этим воспользовался. Конечно, для тебя это ничего не значит. Я только хотела сказать, что и для меня это тоже ничего не значит...
Я так и стояла к нему спиной, мечтая, чтобы на мне было побольше одежды. Даже в тридцатислойной броне опасно оставаться с ним рядом.
- Обернись. - В его голосе звучало что-то непонятное.
Не знаю что, но точно не радость.
- Э, если бы ты сдвинул эту плиту, чтобы мне выйти и...
- Повернись. - Теперь я распознала, что это было.
Угроза.
Я медленно развернулась к нему лицом. Он неожиданно оказался прямо передо мной - все еще совершенно обнаженный. Щеки у меня вспыхнули, но я решительно не опускала глаз. Тоже не лучше. Взглянув ему в лицо, я вздрогнула.
- По правде сказать, мне неловко, что ты голый, - проговорила я, попытавшись - неудачно - выдержать нормальный тон.
Он выгнул брови:
- А почему тебя это беспокоит, пушистик? Как-никак, ты мне ничем не обязана, кроме простой благодарности. И голых мужчин тебе приходилось видеть, так что не трудись краснеть передо мной. Так что же тебя волнует, а? Что волнует меня, я знаю... - Спокойная насмешливая речь перешла в свирепое рычание. - Меня волнует, что ты смеешь стоять тут и говорить мне, что для меня значит или не значит прошлая ночь. Что целовать тебя и обнимать - для меня ничего не значит. И - мало того! - что ты мне отвечала только потому, что была не в себе. Восхитительно! Знаешь, что сделала с тобой та первая доза, прежде чем вторая вогнала тебя в кому? Она насыпала тебе муравьев в задницу!
При этих словах он отшвырнул закрывавшую выход плиту. Я стояла, разинув рот от ярости, а он злобно ткнул пальцем в дверь:
- Убирайся, пока я не вышел из себя, не то увидим, так ли тебе противно со мной целоваться!
Я решила, что осмотрительность - лучшая часть доблести, и вышла. Очень быстро.
11
- У тебя есть сегодняшние конспекты? Я проспала, только сейчас проснулась. Что, была такая же скукота, как в прошлый раз?
Стефани слушала тот же курс физики, что и я. Когда слушала. Она пропускала две лекции из пяти, зато, выходя из аудитории, я неизменно встречала ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43