Я выдернула руку и отошла на несколько шагов, чтобы создать между нами какую-то дистанцию. Волна меланхолии залила меня от одного воспоминания обо всем, чего мне никогда не знать. Иногда я пугалась того, какой старой чувствую себя в двадцать два года.
- Фигня. - Единственное слово нарушило тишину.
- Прошу прощения? - Как это похоже на вампира - никакого сочувствия!
- Фигня, говорю. Ты играешь теми картами, какие тебе сдали, - так же как все в этом проклятом мире. У тебя есть таланты, ради которых кто другой пошел бы на убийство - как бы они тебе не были противны. У тебя есть мама, которая тебя любит, и дом, в который можно вернуться. Наплюй на соседскую деревенщину, что воротит от тебя свой тупой нос за то, что у тебя нет отца. Мир велик, и ты играешь в нем важную роль. Думаешь, все остальные живут да посвистывают? Думаешь, остальным дано выбирать свою судьбу? Прости, милая, но так не бывает. Надо крепко держаться за тех, кого любишь, и драться там, где есть надежда победить, только и всего, Котенок.
- Что ты можешь об этом знать? - Обида придала мне храбрости, и слова сами слетели с языка.
Он удивил меня: засмеялся, откинув голову, а потом схватил меня за плечи и притянул к себе, почти коснувшись губами губ.
- Ты... даже не представляешь... через что я прошел... так что не тебе... судить, что я знаю.
В том, как отчетливо он проговаривал каждый слог, слышалась почти неприкрытая угроза. Сердце у меня заколотилось, и я не сомневалась, что он слышит его стук. Он разжал пальцы, стиснувшие мне плечи, но рук не убрал. Господи, как он близко... как близко. Я невольно облизнула губы, и меня словно током ударило, когда я заметила, что его глаза проследили мое движение. Воздух между нами будто искрился - то ли от его естественной вампирской энергии... то ли от чего-то еще. Его язык медленно показался изо рта и коснулся нижней губы. Я смотрела как зачарованная.
Автомобильный гудок заставил меня подскочить. Сердце застряло в горле. Восемнадцатиколесный трейлер затормозил и остановился рядом с нами. Звук тормозов показался оглушительно громким в затихшей вдруг ночи.
- Кости!.. - Перепугавшись, что нас обнаружили, я готова была сказать больше, но он уже подошел к грузовику и приветливо крикнул:
- Тэд, ленивый ты ублюдок, молодец, что поторопился!
Может, я приписывала ему свои чувства, но мне почудилась в его голосе нотка фальши. Что до меня, я готова была обнять этого Тэда, так вовремя прервавшего очень опасный момент.
Высокий тощий мужчина спустился из кабины трейлера и с ухмылкой ответил:
- Я из-за тебя пропускаю свое выступление, дружище. Надеюсь, не помешал вам с этой девчушкой? Вам вдвоем, видать, было очень уютно.
- Нет! - вырвалось у меня со всей страстью обреченной души. - Ничего такого не было!
Тэд со смешком обошел покореженную машину, сунул нос внутрь, поморщился при виде крови.
- Понятно... сам вижу.
Кости приподнял бровь, посылая мне безмолвный вызов, и заставил отвести взгляд. Потом он хлопнул друга по плечу:
- Тэд, старина, этот «мерседес» твой. Всего-то и надо запихнуть его в кузов - и дело в шляпе. Довези нас до места, мы к тому времени управимся.
- Ясное дело, дружище. Тебе понравится в прицепе. Я поставил кондиционер. И можно сидеть на коробках или ехать в легковушке. Ну, давай. Малышке пора в постельку.
Тэд открыл трейлер. Внутри были колодки для крепления машины. Я с восхищением покачала головой. Кости обо всем подумал.
Когда Тэд опустил с заднего борта стальную аппарель, Кости вскочил в «мерседес» и провел его прямо на колодки. Машину закрепили в два счета. Потом Кости ушел за своим мотоциклом, через считанные минуты вернулся и уложил его в трейлер. Закончив, он ухмыльнулся мне сверху:
- Залезай, Котенок. Такси ждет.
- Мы поедем в кузове? - По правде сказать, я боялась остаться с ним наедине в замкнутом пространстве, и заботили меня вовсе не артерии.
- Ага, здесь. Старина Тэд не хочет, чтобы его видели в моем обществе. Дорожит здоровьем, понимаешь ли. Предпочитает не афишировать нашей дружбы, умник.
- Умник, - буркнула я, влезая в трейлер.
Тэд решительно захлопнул дверцы и щелкнул замком.
Сидеть в машине, где на сиденье остались пятна крови, а в багажнике лежит труп, я отказалась. Предпочла устроиться подальше от Кости, насколько это было возможно в тесном прицепе. Ближе к кабине стояли ящики бог весть с чем. На одном из них я и свернулась клубочком. Кости беззаботно присел на другой.
- Я понимаю, что тебя это не волнует, но я тут не задохнусь?
- Воздуха полно. Если не дышать слишком бурно. - При этих словах его брови изогнулись дугами, а глаза ясно и откровенно сказали мне, что он не забыл, что сейчас произошло между нами.
- Ну, тогда мне ничего не грозит. Абсолютно ничего.
Чтоб его черти взяли за эту кривую ухмылочку, которую он послал мне в ответ. Что бы я сделала, придвинься он тогда чуть ближе? Преодолей он последний дюйм, разделявший наши губы? Дала бы ему пощечину? Или...
- Дерьмо! - Ой, это выговорилось вслух!
- Что-то не так?
Его губы все еще кривила улыбка, но взгляд был серьезным. Сердце у меня снова забилось чаще. Воздух как будто смыкался вокруг нас, и я отчаянно придумывала, как бы разрядить напряжение.
- Так кто такой этот Хеннесси, о котором ты выспрашивал?
Его лицо замкнулось.
- Опасный тип.
- Да, это-то я поняла. Сержио казался таким испуганным при его упоминании, что мне в голову не пришло, будто он из бойскаутов. Я так понимаю, он - наша очередная цель?
- Да, я выслеживаю его, но им я займусь сам.
Я враз ощетинилась:
- Это почему? Думаешь, я не справлюсь? Или все еще боишься, что проболтаюсь? Я думала, мы с этим покончили.
- Я думаю, есть вещи, от которых тебе лучше держаться подальше, - уклончиво ответил он.
Я переменила тактику. Во всяком случае эта тема покончила со странным настроением прежних минут.
- Ты что-то говорил о том, будто Сержио - его лучший клиент. Как это надо понимать? Что сделал этот Хеннесси тому, кто тебя нанял? Ты знаешь - или принял контракт, не задавая вопросов?
Кости тихо хмыкнул:
- Именно из-за подобных вопросов я и не хочу рассказывать тебе больше, чем уже рассказал. Довольно будет сказать, что Огайо неспроста стал в последнее время таким опасным для молодых девушек местом. Именно поэтому я не хотел бы, чтобы ты без меня охотилась за вампирами. Хеннесси - не просто паршивец, который выцеживает кровь там, где это может сойти ему с рук. И больше никаких вопросов.
- Ты хоть можешь сказать, давно ли за ним гоняешься? Наверняка это не так уж секретно.
Он уловил в моем тоне грубость и нахмурился. Мне было все равно. Лучше уж ссориться, чем... чем что другое.
- Примерно одиннадцать лет.
Я чуть не свалилась со своего ящика.
- Великий боже! Должно быть, за его голову назначен королевский приз! Ну же, что он натворил? Очевидно, разозлил какого-то богача?
В глазах Кости мелькнуло непонятное мне выражение.
- Не все меряется деньгами.
Судя по его тону, вытягивать из него что-то еще было безнадежным занятием. Ладно же, хочет играть так, пусть будет так. Отложим на потом.
- Как ты стал вампиром? - вдруг спросила я, сама удивляясь своему вопросу.
Бровь дугой...
- Задумала взять интервью у вампира, милая? Для репортеров в кино это плохо кончается.
Я начала было бормотать: «Я таких не смотрела. Мама считает, что в них слишком много насилия...» - и сама рассмеялась, оценив шутку. Кости тоже усмехнулся и многозначительно покосился на «мерседес».
- Вижу. Стало быть, хорошо, что ты их не смотрела. Бог знает, к чему это могло привести.
Отсмеявшись, я поняла, что мне в самом деле интересно, и упорно глядела на него, пока он не стал виновато откашливаться.
- Хорошо, я тебе расскажу, но взамен и ты ответишь на один мой вопрос. Так или иначе, но нам надо убить час.
- Мера за меру, доктор Лектер? - фыркнула я. - Ладно. Хотя я не вижу смысла. Ты и так все обо мне знаешь.
От его глаз так и полыхнуло жаром, и он, понизив голос до шепота, ответил:
- He все.
Ох ты! Неловкость мгновенно вернулась. Прокашлявшись пересохшим горлом, я заерзала, стараясь сделаться совсем незаметной.
- Когда это случилось? Когда ты превратился?
Пожалуйста, говори о чем-нибудь... Пожалуйста, перестань так на меня смотреть...
- Припоминаю... это было в тысяча семьсот девяностом году, в Австралии. Я оказал парню услугу, и он решил меня отблагодарить, сделав вампиром.
- Как? - поразилась я. - Ты австралиец? Я думала, англичанин.
Он улыбнулся, но не слишком весело.
- Можно сказать, того и другого понемножку. Родился я в Англии. Там и провел молодость, но, когда превратился, был в Австралии. Так что отчасти и австралиец.
Я так заслушалась, что забыла все прежние заботы.
- Ты должен рассказать подробнее!
Он откинулся на борт трейлера, непринужденно вытянув ноги.
- Мне было двадцать четыре года. Это случилось ровно через месяц после дня моего рождения.
- Боже, да мы почти ровесники! - Я осознала нелепость этих слов, еще не договорив.
Он хмыкнул:
- Ясное дело. Плюс-минус двести семнадцать лет...
- Э-э, ты понял, о чем я. Ты выглядишь старше двадцати четырех.
- Вот спасибо. - Он засмеялся над моим явным замешательством, но тут же сжалился и пояснил: - Времена были другие. Люди раньше взрослели. Вы, черти, и не знаете, как хорошо живете.
- Расскажи еще... - Он медлил, и я выпалила: - Пожалуйста!
Кости склонился вперед. Теперь он был совершенно серьезен.
- Это неприятная история, Котенок. Никакой романтики, не то что в книгах или в фильмах. Помнишь, ты мне рассказывала, как девчонкой поколотила тех парней, что назвали твою маму шлюхой? Ну а моя мама шлюхой и была. Ее звали Пенелопа, и она родила меня в пятнадцать лет. Мне повезло, что мадам того заведения относилась к ней по-дружески, не то мне ни за что не позволили бы жить там. В публичном доме оставляли только девочек - сама понимаешь почему. Ребенком я не видел ничего необычного в месте, где жил. Все женщины меня баловали, а я помогал по хозяйству и все такое... пока не стал подрастать. Мадам - ее звали Люсиль - спросила, хочу ли я продолжить семейный бизнес. Кое-кто из клиентов с соответствующими наклонностями примечал меня. Я был миловидным парнишкой. Но к тому времени, когда мадам сделала мне это предложение, я уже достаточно понимал и не хотел заниматься этим делом. Нищенство тогда в Лондоне было распространенной профессией. И воровство тоже. Вот я и стал воровать, чтобы окупить свое содержание. Потом - мне было уже семнадцать - моя мама умерла от сифилиса. Ей было тридцать три.
Я все бледнела, слушая его рассказ. Но все равно хотела дослушать до конца.
- Дальше!
- Через две недели после того Люсиль уведомила меня, что я должен уйти. Я приносил недостаточно, чтобы оправдать расходы на жилье. Она была не жестокой, а всего лишь практичной. Мою комнату могла занять девушка, которая приносила бы втрое больше дохода. И она опять предложила мне выбор: уйти и оказаться на улице или остаться и обслуживать посетителей. Она даже позаботилась обо мне - описала меня нескольким знакомым высокородным дамам, и те мной заинтересовались. У меня была возможность продавать себя не мужчинам, а женщинам. Так что этим я и занялся.
Сначала я прошел обучение у девиц из нашего заведения, и оказалось, у меня дар к этому делу. Люсиль обеспечила мне высокий спрос, и скоро у меня было несколько постоянных клиенток голубой крови. Одна из них в конце концов и спасла мне жизнь.
Я, видишь ли, не бросал ремесло карманника. И в один прекрасный день вытянул кошелек прямо перед носом у бобби. Оглянуться не успел, а на мне уже кандалы и я стою перед одним из самых безжалостных лондонских судей. И болтаться бы мне на виселице, если бы одна клиентка не услышала о моем несчастье и не сжалилась. Она самыми плотскими средствами убедила судью, что сослать меня в одну из новых колоний - именно то, что надо. Три недели спустя меня загрузили в трюм вместе с шестьюдесятью двумя другими бедолагами и отправили в Новый Уэльс.
Взгляд у него затуманился, и он задумчиво пригладил рукой волосы.
- О плавании рассказывать не стану, скажу только, что это была мука, какой никому на свете не пожелаю. В колонии нас заставляли работать буквально до смерти. Я там сдружился с тремя парнями: Тимоти, Чарльзом и Джэном. Через несколько месяцев Джэну удалось бежать. Потом, примерно год спустя, он вернулся.
- Зачем вернулся? - удивилась я. - Разве его не наказали бы за побег?
Кости проворчал:
- Еще как наказали бы, только Джэна это больше не пугало. Мы были на пастбищах, забивали скот на шкуры и солонину, когда на нас напали туземцы. Они перебили охрану и всех ссыльных, кроме Тимоти, Чарльза и меня. Тогда-то мы увидели среди них Джэна, только он очень переменился. Ты уже догадываешься. Он стал вампиром. И изменил меня в ту же ночь. Чарльза и Тимоти тоже изменили - двое других вампиров. Изменили всех троих, хотя просил об этом только один. Тимоти охотно принял предложенный Джэном дар. Мы с Чарльзом отказывались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43