Всякий раз, как я
встречаюсь с Дахут - за сомнительным исключением древнего Иса, - она
побеждает меня.
Что ж, правда в том, что я бежал в ужасе и предал Билла и Элен. В
этот момент я ненавидел Дахут так, как ненавидел ее владыка Карнака.
Я позавтракал и позвонил Биллу. Ответила Элен. Она с ядовитой
озабоченностью сказала:
- Дорогой, ты, должно быть, ехал всю ночь, чтобы вернуться так рано.
Где ты был?
Я все еще нервничал и ответил кратко:
- Три тысячи миль отсюда и пять тысяч лет назад.
Она сказала:
- Как интересно. Не в одиночестве, разумеется.
Я подумал:
- Черт бы побрал всех женщин! - И спросил: - Где Билл?
Она ответила:
- Дорогой, у тебя виноватый голос. Ты ведь был не один?
- Нет. И путешествие мне не понравилось. И если ты думаешь о том же,
о чем я... что ж, я виноват. И мне это тоже не нравится.
Когда она снова заговорила, голос ее изменился, в нем слышалась
настоящая озабоченность и страх.
- Ты имеешь в виду - три тысячи миль и тысячелетия?
- Да.
Снова она молчала. Потом:
- С... мадемуазель?
- Да.
Она яростно сказала:
- Проклятая ведьма! О, если бы только ты был со мной... Я избавила бы
тебя от всего этого.
- Может быть. Но тогда в какую-нибудь другую ночь. Рано или поздно
это произошло бы, Элен. Почему это так, я не знаю - пока. Но это правда. -
Мне вспомнилась странная мысль о том, что я пил злое зелье мадемуазель
давным-давно и буду пить еще. И я понял, что это правда.
Я повторил:
- Это должно было случиться. И теперь все кончилось.
Это ложь. Я знал это, знала и Элен. Она жалобно сказала:
- Все еще только начинается, Алан.
У меня не было ответа. Она сказала:
- Я отдала бы жизнь, чтобы помочь тебе, Алан... - голос ее прервался;
потом торопливо: - Билл просил подождать его в клубе. Он будет у тебя
около четырех. - И повесила трубку.
И тут же мне принесли письмо. На конверте трезубец. Я открыл его,
Письмо на бретонском:
Мой ускользающий... друг! Кем бы я ни была, я все же женщина и
любопытна. Вы умеете превращаться в тень? Двери и стены ничего для вас не
значат? Но ночью вы не казались тенью. С нетерпением жду вас сегодня
вечером, чтобы узнать. Дахут
В каждой строчке этого письма угроза. Особенно в той части, где
говорится о тени. Гнев мой рос. Я написал:
Расспросите ваши тени. Может, они окажутся более верными вам, чем в
Исе. А что касается сегодняшнего вечера - я занят.
Подписался "Алан Карнак" и отправил письмо. Потом подождал Билла.
Некоторое утешение принесла мысль, что мадемуазель, по-видимому, не знает,
каким образом я сбежал из ее башни. Это означает, что власть ее
ограничена. К тому же если тени действительно существуют не только в
воображении ее жертв, я мог вызвать некий переполох в ее хозяйстве.
Сразу после четырех появился Билл. Он выглядел встревоженным. Я все
рассказал ему с начала и до конца, включая даже партию в покер. Он прочел
письмо мадемуазель и мой ответ. Потом поднял голову.
- Не виню тебя за последнюю ночь, Алан. Но я предпочел бы, чтобы ты
ответил... по-другому.
- Мне нужно было принять приглашение?
Он кивнул.
- Ты теперь предупрежден. И можешь выжидать. Поиграй с ней немного...
пусть поверит, что ты ее любишь... сделай вид, что согласен присоединиться
к ней и к де Кераделю.
- Участвовать в их игре?
Он поколебался, потом сказал:
- Ненадолго.
Я рассмеялся.
- Билл, что касается предупреждения, то ведь этот сон о городе Ис
говорит о том, что мадемуазель тоже предупреждена. И гораздо лучше
вооружена. А что касается выжидания, игры с нею - она и ее отец видят меня
насквозь. Нет, остается только бороться.
- Но как бороться... с тенями?
Я сказал:
- Потребовалось бы множество дней, чтобы я тебе рассказал о всех
заговорах, колдовских средствах, экзорцизме и всем остальном, что придумал
для этой цели человек: и кроманьонец, и тот, кто ему предшествовал, и даже
получеловек, живший до них. Шумеры, египтяне, финикийцы, греки, римляне,
кельты, галлы и все остальные народы под солнцем, известные и забытые,
приложили к этому руку.
- Но есть только один способ победить теневое колдовство - не верить
в него.
Он ответил:
- Когда-то, и даже совсем недавно, я бы согласился с тобой. Теперь
мне это напоминает способ избавления от рака - не верить, что у тебя
опухоль.
Я нетерпеливо сказал:
- Если бы ты испробовал на Дике гипноз, контрвнушение, вероятно, он
был бы жив.
Он негромко ответил:
- Я пробовал. Просто не хотел, чтобы де Керадель знал об этом. И ты
тоже. Я старался изо всех сил, и это ничего не дало.
И пока я думал над его словами, он спросил:
- Ведь ты в них не веришь, Алан? В тени? В то, что они реальны?
- Нет, - ответил я. Хотел бы я, чтобы это было правдой.
- Что ж, - заметил он, - похоже, твое неверие не очень помогло тебе
ночью.

Я подошел к окну и выглянул. Хотел сказать, что есть другой способ
остановить теневое колдовство. Единственный надежный способ. Убить ведьму.
Но что это даст? У меня была такая возможность, и я ее упустил. И знал,
что если бы эта ночь повторилась, я бы не убил ее. Я сказал:
- Это верно, Билл. Но просто мое неверие не было достаточно сильно.
Дахут ослабила его. Поэтому я и хочу держаться от нее подальше.
Он рассмеялся.
- Ты по-прежнему напоминаешь мне больного раком: если бы он
действительно не верил в опухоль, она бы не убила его. Что ж, раз не
хочешь идти, не пойдешь. У меня есть для тебя новости. У де Кераделя
большое имение на Род Айленд. Я узнал о нем вчера. Уединенное место, вдали
от всех, на самом берегу океана. У него есть яхта - мореходная. Он, должно
быть, очень богат.
- Де Керадель теперь там, поэтому ты и оказался наедине с
мадемуазель. Лоуэлл вчера послал за Мак Канном, и Мак Канн придет сегодня
вечером, чтобы обсудить положение. Это идея Лоуэлла, и моя тоже. Мы хотим,
чтобы Мак Канн побродил вокруг этого места. Узнал бы, что можно, от
местных жителей. Лоуэлл, кстати, преодолел свою панику. Он ненавидит де
Кераделя, да и мадемуазель тоже. Я тебе говорил, что он очень любит Элен.
Считает ее своей дочерью.
Я сказал:
- Прекрасная мысль, Билл. Де Керадель говорил о каком-то
эксперименте. Это, несомненно, там. Там его лаборатория. Мак Канн может
многое узнать.
Билл кивнул.
- Почему бы тебе не присоединиться к нам?
Я уже хотел согласиться, как вдруг меня охватило чувство сильной
опасности. Предчувствие, что я не должен соглашаться. Как будто прозвенел
глубоко скрытый сигнал тревоги. Я покачал головой.
- Не могу, Билл. У меня есть кое-какая работа. Расскажешь мне обо
всем завтра.
Он встал.
- Может, передумаешь насчет свидания с мадемуазель?
- Нет. Передай привет Элен. И скажи, что больше никаких путешествий
не будет. Она поймет.
Я действительно работал весь день. И весь вечер. И все время у меня
было чувство, что за мной наблюдают. На следующий день позвонил Билл и
сказал, что Мак Канн отправился на Род Айленд. Трубку взяла Элен и
сказала, что получила мое сообщение. Не приду ли я к ней сегодня? Голос у
нее теплый, мягкий... какой-то очистительный. Я хотел прийти к ней, но
зазвенел категорично скрытый сигнал тревоги. Я извинился, довольно
неуклюже. Она сказала:
- Ты ведь не вбил в свою упрямую голову, что ведьма тебя запачкала?
Я ответил:
- Нет. Но не хочу подвергать тебя опасности.
Она сказала:
- Я не боюсь мадемуазель. Знаю, как с ней бороться, Алан.
- Что ты этим хочешь сказать?
Она яростно ответила:
- Будь проклята твоя глупость! - И повесила трубку, прежде чем я смог
ответить.
Я был удивлен и обеспокоен. Тревожное чувство, предупреждающее, чтобы
я держался подальше от доктора Лоуэлла и от Элен, нельзя было
игнорировать. Наконец я побросал свои вещи и заметки в саквояж и нашел
убежище в небольшом отеле. Предварительно я отправил записку Биллу,
сообщил ему, где он может меня найти, и предупредил, чтобы он не говорил
этого Элен. Добавил, что у меня важные причины временно скрыться. Это было
в четверг. В пятницу я вернулся в клуб.
Там меня ждали два письма мадемуазель. Одно пришло сразу после того,
как я ушел в убежище. В нем говорилось: "Вы передо мной в долгу. Частично
вы его оплатили. Но я в долгу перед вами не останусь. Любимый, приходите
ко мне сегодня вечером".
Второе письмо пришло на следующий день. "Я помогаю отцу в его работе.
Когда позову вас в следующий раз, приходите обязательно. Шлю сувенир,
чтобы вы не забыли".
Я с удивлением читал и перечитывал эти записки. В первом просьба,
мольба. Такое письмо женщина может написать не очень пылкому любовнику. А
во втором угроза. Я с беспокойством расхаживал по комнате. Потом позвонил
Биллу. Он сказал:
- Итак, ты вернулся. Сейчас приду.
Он пришел через полчаса. Казалось, он сильно нервничает. Я спросил:
- Есть новости?
Он сел и ответил небрежно, слишком небрежно:
- Да. Она прикрепила одну ко мне.
Я тупо спросил:
- Кто сделал? И что?
- Дахут. Прикрепила ко мне одну из своих теней.
Руки и ноги у меня неожиданно похолодели, я почувствовал, что
задыхаюсь. Передо мной лежало письмо, в котором Дахут написала о сувенире.
Я сложил его. И сказал:
- Расскажи мне все, Билл.
Он ответил:
- Не паникуй, Алан. Я не похож на Дика и других. Со мной не так легко
справиться. Но не скажу, чтобы было очень... приятно. Кстати, ты ничего не
видишь справа от меня? Какое-то движение, темный занавес?
Он смотрел мне в глаза, но ясно было, что для этого требовалась вся
его сила воли. Глаза покраснели. Я внимательно посмотрел и сказал:
- Нет, Билл. Я ничего не вижу.

Он сказал:
- Если не возражаешь, я закрою глаза. Вчера вечером я вышел из
больницы около одиннадцати. У обочины стояло такси. Водитель дремал за
рулем. Я раскрыл дверцу и уже собрался сесть, как увидел: кто-то...
что-то.. передвинулось в угол. В машине было темно, и я не мог определить,
мужчина это или женщина, Я сказал: "Простите. Я думал, такси свободно". И
отступил.
Шофер проснулся. Он тронул меня за плечо и сказал: "Все в порядке,
хозяин. Садитесь. У меня никого нет". Я ответил: "Конечно, есть". Он зажег
лампочку. В машине никого не было. Он сказал: "Я уже час жду здесь,
хозяин. Немного задремал. Нет клиентов. Вы видели тень".
Я сел в машину и назвал адрес. Мы проехали уже несколько кварталов,
когда мне показалось, что рядом кто-то сидит. Рядом. Я смотрел вперед и
быстро повернул голову. Заметил что-то темное между мной и окном. И потом
- ничего, но я отчетливо услышал слабый шорох. Как сухой лист, влетевший
ночью в окно. Я передвинулся в ту сторону. Мы проехали еще несколько
кварталов, и я снова заметил движение слева от себя, и снова между мной и
окном была тончайшая темная вуаль.
Очертания человеческого тела. И снова шорох. И в этот момент, Алан, я
понял.
Признаю, что на мгновение я испугался. Сказал шоферу, чтобы он отвез
меня назад в больницу. Но тут же взял себя в руки и велел ехать домой.
Вошел в дом. Чувствовал, что тень вошла со мной. Все в доме спали. Тень
сопровождала меня, неощутимая, нематериальная, видимая только в момент
движения. Я лег спать. Тень оставалась со мной всю ночь.
Я думал, что, как тень Дика, она на рассвете уйдет. Но эта не ушла.
Она была здесь, когда я проснулся. Я подождал, пока все позавтракают - в
конце концов неудобно представлять такого спутника членам семьи. - Он
сардонически подмигнул мне.
Я спросил:
- Очень плохо, Билл?
- Пока справляюсь. Только бы хуже не стало.
Я взглянул на часы. Пять. Сказал:
- Билл, у тебя есть адрес де Кераделей?
- Да. - И дал мне адрес. Я сказал: - Билл. Больше не волнуйся. У меня
есть идея. Если можешь, забудь о тени. Если нет важных дел, иди домой и
ложись спать. Или поспишь здесь?
Он ответил:
- Я лучше полежу здесь. Эта штука, кажется, здесь беспокоит меня
меньше.
Билл лег. Я развернул второе письмо мадемуазель и перечел его.
Позвонил в телеграфную компанию и узнал телефон ближайшего к дому де
Кераделей поселка. Позвонил туда, в телеграфную контору, и спросил, есть
ли в доме доктора де Кераделя телефон. Ответили, что есть, но это частный
провод. Я сказал, что это неважно, я только хочу продиктовать телеграмму
мадемуазель де Керадель. Переспросили: "Кому?" - "Мисс де Керадель". Это
невинное "мисс" вызвало у меня ироничную усмешку. Мне сказали, что
передадут телеграмму.
Я продиктовал:
- Ваш сувенир убеждает, но приносит затруднения. Заберите его, и я
капитулирую без всяких условий. Нахожусь в вашем распоряжении с того
момента, как это будет сделано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31