– Дело не в расстройстве, Джексом. Я сам во всем виноват. Мне давно следовало понять, насколько необходимо тебе проверить способности Рута. Если бы ты был хоть на несколько Оборотов постарше, а дела обстояли таким образом, что я бы мог передать тебе холд…
– Я вовсе не хочу забирать его у тебя, Лайтол.
– Я думаю, прямо сейчас мне и не позволили бы передать его тебе, Джексом. Да ты сам сейчас все узнаешь. Пойдем, мы и так заставили гостей дожидаться.
Н’тон стоял в дверях малого зала, которым в Руате пользовались, когда гостям и хозяевам надо было что-то обсудить в узком кругу. Бронзовый всадник бросил один взгляд на лицо Джексома и застонал. Робинтон, сидевший в кресле, тотчас обернулся. В его усталых глазах отразилось удивление и – во всяком случае, Джексону так показалось – некоторая доля одобрения.
– Джексом, это Нить! – Голос Менолли был полон ужаса и изумления. – Ну как же ты мог пойти на такой риск, да еще теперь?..
Она сердилась на него – она, насмехавшаяся над ним за то, что он без конца раздумывал вместо того, чтобы действовать!
– И я, дурень, не догадался, что ты все-таки сделаешь попытку, Джексом, – вздохнул Н’тон и невесело улыбнулся. – Да, рано или поздно тебя должно было прорвать, но времечко ты для этого выбрал, прямо скажем… – Джексом мог бы ответить, что по части выбора времени к нему в некотором смысле не должно было быть претензий, но промолчал. и Н’тон спросил: – Я надеюсь, Рут-то хотя бы не пострадал?..
– Ожог на правой ляжке и на стопе, – ответил Лайтол. – Ему уже оказана помощь.
– Я вполне одобряю, Джексом, твое стремление сделать из Рута настоящего боевого дракона, – необычайно серьезно проговорил Робинтон. – Однако сегодня я считаю необходимым призвать тебя к терпению…
– А я, наоборот, считаю необходимым выучить его летать как следует, Робинтон. Вместе с моими молодыми, – неожиданно вмешался Н’тон, и Джексом преисполнился благодарности. – Именно потому, что у него, как мы видим, хватило смелости и глупости попробовать без наставников, самому.
– Вряд ли Бенден одобрит… – покачал головой Робинтон.
– А я одобряю, – с угрюмой твердостью заявил Лайтол. – Опекуном владетеля Джексона являюсь я, а не Ф'лар и не Лесса! Пусть Лесса занимается своими делами. Джексом – моя забота! И я знаю, что он будет в безопасности среди молодежи Форт Вейра. – Тут Лайтол свирепо глянул на Джексома. – А мой подопечный пообещает, что без нашего согласия больше не полезет куда не надо. Ты согласен, владетель Джексом?
Сообразив, что мнения бенденских Предводителей спрашивать в самом деле не собирались, Джексом рад был согласиться с условиями, на которые в ином случае, может быть, и не пошел бы. Он кивнул. Ему было немного смешно оттого, как они истолковали случившееся, и вместе с тем отчасти обидно – он, совершивший нынче немалое дело, заново превращался в ученика. Впрочем, случившееся в Керуне со всей очевидностью показало: если он хотел драться с Нитями и при этом сохранять в целости обе шкуры, свою и дракона, ему еще многому предстояло учиться.
Н’тон между тем пристально вглядывался в Джексома, хмурясь все больше, и на какой-то миг тот испугался – не догадался ли Предводитель, чем именно занимались они с Рутом, когда угодили под Нити?.. “Если они дознаются, – подумал Джексон, – вот тогда-то меня уже точно свяжут запретами по рукам и ногам…"
– Ты должен еще кое-что пообещать, Джексом, – сказал бронзовый всадник. – Чтобы никаких мне больше прыжков во времени, понял? Последнее время ты что-то слишком ими увлекся. По глазам вижу!
Лайтол испуганно вздрогнул и вгляделся в лицо воспитанника.
– Я в полной безопасности с Рутом, Н’тон, – ответил Джексом, обрадованный, что речь шла все-таки не о главном его преступлении. – Рут всегда очень точно знает, в каком времени находится.
Н’тон досадливо отмахнулся:
– Возможно, возможно. Дело не в Руте, а в тебе самом: любая небрежность при задании временных ориентиров грозит страшной опасностью и тебе, и Руту. Особенно опасно приближаться в одном и том же времени к себе самому. Ко всему прочему, это очень истощает и всадника, и дракона. Да и какая тебе нужда, Джексом, прыгать во времени? Ты молод, у тебя еще на все времени хватит!
Слова Н'тона заставили Джексома вспомнить необъяснимую слабость, накатившую на него тогда в Бендене, перед площадкой рождений. И верно, это было в тот самый момент, когда… – Мне кажется, Джексом, ты все-таки не вполне понимаешь, – прервал его умозаключения Робинтон, – какая острая ситуация сейчас сложилась на Перне. А тебе следовало бы это знать.
– Если дело касается кражи яйца, Мастер, и того, что драконов едва не пустили против драконов, так я в курсе. В то утро я был в Бендене…
– Правда? – Робинтон был слегка удивлен: оказывается, он успел об этом забыть. – Значит, ты догадываешься, в каком состоянии нынче Лесса. Если бы из яйца не вылупилась-таки полноценная королева…
– Но ведь яйцо вернули, Мастер Робинтон! – воскликнул Джексом в смятении. О чем еще переживала теперь бенденская Госпожа?"
– Правильно, вернули, – ответил арфист. – По-видимому, не все в Южном Вейре оказались настолько же слепы, как похитители: у кого-то хватило ума понять, какие будут последствия. Вся беда в том, что Лесса не удовлетворена.
– Они жестоко оскорбили Вейр Бенден, Рамоту и Лессу, – сказал Н’тон.
– Но драконы не должны биться с драконами! – ужаснулся Джексом. – Именно поэтому яйцо и было возвращено!. – А про себя подумал: “Если мой риск и ранение Рута оказались напрасны…"
– Наша Лесса, Джексом, – женщина сильных чувств. И одна из черт, которые воспитала в ней жизнь, – это способность мстить. Тебе известно, при каких обстоятельствах ты стал здешним владетелем. – Робинтон с явной неохотой напомнил Джексому о его происхождении. – За что, впрочем, я отнюдь ее не порицаю, – продолжал арфист. – Когда ей почти не на что было надеяться, она проявила невероятную стойкость, которой можно только гордиться. Но если она будет упорствовать теперь.” последствия для всего Перна окажутся губительны. На сегодняшний день разум возобладал, но с большим трудом, и я не уверен, прочна ли эта победа…
Джексом кивнул, начиная явственно осознавать, что его роль в случившемся надо будет сохранить в строгой тайне, и, может статься, навсегда. Какое счастье, что он не растрепал о своих приключениях Лайтолу. Ни одна живая душа не должна узнать, что это он, Джексом, притащил яйцо назад. И Лесса – в особенности. Не теряя времени, Джексом мысленно предупредил Рута.
«Я слишком устал, чтобы с кем-нибудь болтать, – сонно отозвался белый дракон. – Дай мне, пожалуйста, поспать…»
– Я вполне понимаю, какое сейчас требуется благоразумие, – ответил Джексом Робинтону. – Вполне понимаю.
– И вот еще что. – Арфист подыскивал слова, подвижное лицо его отражало искреннюю печаль. Похоже, скоро произойдет еще одно событие, которое… усложнит наши и без того непростые проблемы. – И он оглянулся на Н'тона: – Я насчет Д'рама…
– Ты, наверное, прав, Робинтон, – кивнул бронзовый всадник. – Если скончается Фанна, навряд ли он останется Предводителем Вейра.
– “Если”? Боюсь, не “если”, а “когда”. И, судя по тому, что я слышал от Олдайва, Мастера лекарей, чем скорее это произойдет, тем меньше ей придется страдать.
– А я и не знал, что Фанна больна, – сказал Джексом и горестно подумал о том, что после кончины Госпожи Вейра ее королева, Мират, покончит с собой, навсегда уйдя в Промежуток. Смерть королевы выведет из душевного равновесия всех драконов – в том числе и Рамоту. А с нею и Лессу!
Лайтол помрачнел, как всегда, когда оживало воспоминание о гибели его собственного дракона. Зато у Джексома вмиг испарилась вся обида по поводу предстоявшего ему ученичества: что угодно, лишь бы в следующий раз это помогло ему уберечь Рута от ран!
– Фанна угасает, – говорил между тем Робинтон. – Изнурительная болезнь совершенно источила ее. Никакие лекарства не помогают. Мастер Олдайв находится при ней в Исте…
– Его файр вызовет меня, когда он будет готов отбыть, – сказал Н’тон. – Так хочется хоть что-нибудь сделать для Д'рама!
– Кстати, о файрах, – сказал Робинтон. – Еще одна любимая мозоль Бендена. – Он покосился на своего бронзового, уютно устроившегося на плече. – При Рождении королевы я был без Зейра и, знаете, чувствовал себя голым. Честное слово! – И Робинтон перевел взгляд с сонного бронзового на Н'тонова Триса, клевавшего носом у всадника на руке. – Ишь, успокоились…
– Наверное, оттого, что здесь Рут. – Н’тон ласково погладил Триса по спинке. – Им всегда, хорошо с ним.
– А по-моему, дело в другом. – Менолли не сводила с Джексома внимательных глаз. – Только что они выпрыгивали из шкурок даже в присутствии Рута, и вдруг все как рукой сняло. И яйцо им больше не мерещится! – Она искоса взглянула на свою маленькую королеву. – Я думаю, неспроста. Из яйца вылупилась здоровенькая малышка. Значит, то, что мучило огненных ящериц, не случилось. Или, – тут она в упор глянула на Джексома, – все-таки случилось?
Джексом как можно натуральнее изобразил растерянность и изумление.
– Ты думаешь, Менолли, они беспокоились о судьбе яйца? – спросил Робинтон. – Жаль, к Лессе с этим нынче не подойдешь. А ей не мешало бы узнать, о чем они переживали. Может быть, это восстановило бы ее доброе расположение к ним.
– По-моему, в отношении файров пора что-то предпринимать, – решительно заявила Менолли.
– О чем ты, девочка моя? – не понял Робинтон.
– Я не про наших, Мастер. Они-то давно доказали, как они полезны. Я к тому, что слишком многие рады баловать любимцев вместо того, чтобы обучать их! – Она рассмеялась чуть-чуть неестественно. – Джексом свидетель: где бы ни появился Рут, они липнут к нему тучами, пока не загонят беднягу в Промежуток. Верно, Джексом?
Ее взгляд, как и смех, показался Джексому странноватым.
– Я бы не сказал, что Рут возражает, Менолли. То есть обычно не возражает, – выговорил он с деланной небрежностью и вытянул под столом длинные ноги. – Хотя, разумеется, каждому время от времени хочется побыть одному…
Лайтол хмыкнул, и Джексом понял, что Бранд рассказал управляющему о его встречах с Кораной.
– И пожевать огненного камня, – с усмешкой добавил Н’тон.
– Значит, вот чем ты занимаешься, мотаясь туда-сюда во времени? – спросила Менолли, и Джексом понял, что на уме у нее был совсем другой вопрос, – Ну, в общем… – выдавил он.
– Ящерицы в самом деле так уж сильно мешают? – обратился к нему Робинтон, – Я имею в виду их любовь к Руту…
– Да как тебе сказать, Мастер, – ответил Джексом. – Суди сам: куда бы мы ни отправились, все окрестные файры тотчас являются повидать Рута. Обычно я только рад им – они славно забавляют Рута, пока я занимаюсь чем-нибудь по хозяйству.
– Говорили ли они Руту о том, что их беспокоило? Ты знаешь, что за картины они передавали? – Робинтон даже подался вперед, напряженно ожидая, что скажет Джексон.
– Драконы, жгущие ящериц? Черная пустота и яйцо? Ну как же, они Рута чуть с ума не свели этой чепухой, – сказал Джексом и нахмурился, якобы от обиды за друга. Он старательно избегал взгляда Менолли. – Теперь, кажется, это прошло. Похоже, они в самом деле беспокоились за яйцо. А вылупилась королева – смотрите, сами спят и Руту спать не мешают…
– Где ты был во время Рождения? – спросила Менолли так резко и неожиданно, что Н’тон и Робинтон недоуменно к ней обернулись.
– Как это где? – И Джексом со смехом тронул располосованную щеку. – Пытался жечь Нити…
Его проворный ответ заставил Менолли растерянно замолчать, зато Робинтон, Лайтол и Н’тон снова напустились на него, ругательски ругая за безрассудство. Джексом слушал их кротко: по крайней мере, эта выволочка спасала его от расспросов Менолли. Девушка определенно что-то подозревала, Джексом рад был бы поведать ей правду. Теперь, когда он знал, сколь важна для остальных была вера в то, что яйцо возвратил кто-то из всадников Южного, – Менолли, пожалуй, была единственным человеком на всем Перне, кому Джексом мог бы довериться. Каким облегчением была бы для него возможность хоть кому-то рассказать о том, что он совершил!
Но Джексон твердо знал: проговориться нельзя. Когда подали еду, разговор снова зашел об огненных ящерицах и о тон, чего от них было больше, толку или докуки.
– Что мы тут убеждаем друг друга? – спросил наконец Джексом. – Главное – умиротворить Рамоту и Лессу!
– Рамота, – сказал Н’тон, – о своих переживаниях довольно скоро забудет.
– Лесса не так забывчива, – вздохнул Робинтон. – Думается, частые полеты в Бенден моему Зейру более не грозят…
Лайтол и Н’тон принялись с жаром разубеждать арфиста, а Джексом только тут осознал, с какой странной сдержанностью тот говорил о Бендене и в особенности о его Госпоже. Робинтона беспокоило нечто большее, нежели запрет Лессы огненным ящерицам посещать Вейр.
– В этом деле есть еще одна сторона, которая не дает покоя моему, быть может, слишком богатому воображению, – сказал арфист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67