- Разве завещание не должно сначала утверждаться судом?
- Это не касается памятных подарков.
Спустя некоторое время Винтермор вернулся с массивными часами на
золотой цепочке. Часы тоже были золотые, старинной работы. Они шли и
показывали точное время. На цепочке еще висел брелок - маленький золотой
телескоп. Кирби равнодушно оглядел часы, а затем поднес к глазам телескоп
и посмотрел на свет. Изумленный увиденным, он вопросительно взглянул на
Винтермора.
- Мой дорогой мальчик, твой дядюшка никогда не жил с женщинами. Но
это вовсе не значит, что он считал их совершенно никчемными созданиями. Он
был мужчиной, таким же, как ты и я.
- Я вижу, что совсем его не знал.
- Его не так просто было понять.
- Мне всегда казалось, что он мной недоволен, что я постоянно
разочаровываю его.
Винтермор откинулся в кожаном кресле.
- Он редко говорил о тебе, Кирби, но когда это все же случалось, я
действительно замечал некоторую долю беспокойства в его речах. Как будто
он ужасно волновался, сомневаясь в твоей готовности. К чему? Я не знаю.
Может, он собирался дать тебе какое-то очень важное поручение. Я не сказал
бы, что он винил тебя в отсутствии усердия или недостатке воображения. Но
он, казалось, ждал, и ждал с нетерпением, когда же ты, наконец, твердо
встанешь на ноги.
- Видит бог, я не раз пытался уйти от него.
- Уйти и спрятаться от жизни. Так он воспринимал все эти твои
попытки. Однажды в моем присутствии он жаловался, что ты, наверно, на всю
жизнь останешься простофилей. Прости меня, но я в точности повторяю его
слова.
- Нет, что вы, я вовсе не обижен. У меня самого не раз возникали
подобные мысли.
- Если бы Омар мог видеть тебя сегодня утром, он остался бы тобой
доволен.
- Вы уверены?
- Ты был на высоте, мой мальчик. Твердый, насмешливый, небрежный. Я,
признаться, ожидал, что ты станешь извиняться перед этими холеными мордами
за те неприятности, которые ты им причинил, представишь подробный отчет о
своей деятельности и с радостью согласишься на предложенную тебе
должность.
- Знаете, я и сам удивлен, что поступил иначе. Но меня слишком часто
загоняют в угол с тех пор, как я вернулся сюда.
- Ты сбил их с толку, Кирби, и оставил с носом. Им не за что теперь
ухватиться. Они, конечно, подумали, что твоя независимость поддерживается
спрятанными миллионами.
- Значит, дядя был бы мной доволен. А что толку? Немножко поздновато,
не правда ли?
- Пожалуй.
Кирби еще раз посмотрел в телескоп, вздохнул и положил часы в карман.
- Пускай они помучаются. Я помогу им, когда сочту нужным. А может, и
вовсе не стану помогать. Я этого еще не решил.
- Только не думай, что они станут сидеть сложа руки. Готовься к
ответному ходу с их стороны.
- Тогда я прибегну к вашей помощи. Вы ведь мой адвокат.
- Вот только узнать бы, что все-таки Омар задумал перед смертью! Как
жаль, что мы не можем прочитать письмо, которое он тебе оставил. Оно очень
бы помогло сейчас. Но увы, мой милый мальчик, этот путь уже закрыт.
Человек, желающий сохранить свою репутацию, обязан не доверять даже самому
себе. В нашей конторе есть некто мистер Виттс, личность с патологическим
чувством ответственности. И я уже попросил мистера Виттса запереть письмо
в его личный сейф. Он теперь не отдаст письма ни на день раньше
договорного срока, даже если его медленно поджарить на сковородке.
- Может, у меня и появятся какие-нибудь мысли, прежде чем год
завершится.
- Если так, то не поленись сообщить мне об этом. Две головы лучше
одной. Омар был странным человеком, да. Но ошибок он никогда не совершал.
Я часто раздумывал над секретом его успехов. И знаешь, к какому выводу
пришел? Это может показаться вздором, но ничем иным я не могу объяснить
его постоянную удачу. Много лет назад он создал математическую формулу,
которая будто бы позволяет предсказать будущее. Возможно, эта чудесная
формула и находится в письме. Тогда становится понятным, почему твой
характер так заботил его. Способность предсказывать будущее накладывает на
человека серьезную ответственность.
Кирби задумчиво кивнул.
- Да, это действительно объясняет его поразительные выигрыши. А потом
он специально проиграл все деньги, чтобы отвлечь от себя внимание, когда
оно стало слишком уж утомительным.
- Как бы там ни было, главное - благополучно пережить этот год. Хотя
бы из любопытства - чтобы потом узнать, что в этом письме.

Выйдя из конторы Винтермора, Кирби зашел в соседнюю закусочную.
Старый адвокат расстроил его. В голове все время вертелось одно
отвратительное словечко, которое он между делом произнес. Это словечко
было "простофиля". Простофиля, тряпка, лопух, мягкотелый слюнтяй. Человек,
который начинает многословно извиняться, когда ему наступают на ногу, у
которого можно занять деньги в уверенности, что он никогда не потребует их
назад. Жалкая собачонка, которая вечно бегает с поджатым хвостом.
Действительно ли он таков? Вполне законченный простофиля? А может,
этот изъян излечим, как излечима болезнь? Ну хорошо, пусть он простофиля.
Но оглядимся вокруг. Так ли замечательно иметь противоположные качества.
Быть грубым, самоуверенным, жаждать власти... Правда, у таких людей меньше
комплексов. И кое с чем у них нет проблем.
- С женщинами, - вслух произнес он.
Толстуха, сидящая на стуле рядом с ним, повернула голову и посмотрела
на него долгим холодным взглядом. Кирби почувствовал, что краснеет, а губы
начинают складываться в отвратительную извиняющуюся улыбку. И весь он
как-то непроизвольно стал сутулиться - но, все же, сделав над собой
усилие, выпрямился, вздернул подбородок и вызывающе заявил:
- Мадам, я разговаривал сам с собой. Если вы думаете, что с вами
сексуальный маньяк, пожалуйста, пересядьте на другой стул. Места кругом
достаточно.
- Грубиян!
- Полегче на поворотах, мадам!
- Этот Майами - город сумасшедших, - пробурчала толстуха, наклоняясь
над своей тарелкой.
Кирби несколько приободрился. Возможно, он и не окончательный
простофиля. Конечно, начинать излечение необходимо с малого, выбираться
постепенно, шаг за шагом, обретая все большую уверенность после очередной
маленькой победы.
Вообще-то, на конференции он вел себя вполне достойно. Простофиля,
тот подробно отчитался бы за свою деятельность в "Проектах О.К.",
обязательно постаравшись убедить всех в том, что говорит он абсолютную
правду. Он же сделал иначе: сказал правду, но сказал так, что получилось,
будто он уклоняется от ответа. Следует, однако, честно признать, что
помогла ему проявить выдержку непреклонность мисс Вильмы Фарнхэм. А теперь
пусть они помучаются.
Когда кругленькая официантка подошла получить с него деньги, Кирби
опять собрался с духом и, улыбаясь заявил:
- Кофе, надо сказать, отвратительный.
- Что?
- Кофе, говорю, отвратительный.
Девушка кокетливо улыбнулась ему.
- Чистая правда, дружок.
Из телефонной будки Кирби позвонил на квартиру Вильме Фарнхэм. Та
подняла трубку после второго гудка. Как всегда, ее голос звучал отчетливо
и спокойно.
- Это Кирби Винтер. Я пытался дозвониться до вас вчера, - сказал он.
- Да?
- Нам необходимо поговорить, мисс Фарнхэм.
- Вы думаете?
- А что? Что-нибудь случилось?
- Со мной все в порядке, мистер Винтер. Контора закрыта. Все
документы переданы адвокатам. Я ищу другую работу. Мистер Креппс оставил
мне по завещанию крупную сумму, но говорят, я смогу получить ее только
через несколько месяцев. Наши отношения, таким образом, отныне
прекращаются. Всего хорошего, мистер Винтер.
Она повесила трубку. Кирби снова набрал номер.
- Вы что-то еще хотите мне сказать, мистер Винтер?
- Послушайте, мисс Фарнхэм. Я слышал, вы сожгли документы.
- Именно так. Сожгла.
- Похоже, нас с вами ждет судебная повестка в налоговое управление.
- Мистер Винтер! Я знала, что вы мне позвоните. Я знала, что как
только мистер Креппс скончается, вы позабудете о честном слове, которое
дали ему. А я свое слово намереваюсь хранить, мистер Винтер. Лучше я сгнию
в тюрьме, чем нарушу слово, данное этому великому человеку. Я знала, что
вы немедленно броситесь рассказывать им все, что вам известно, только
чтобы угодить и подольститься. Но будьте уверены, никакого документального
подтверждения тому, что вы уже рассказали или расскажите им, не имеется.
Вам не удастся ни уговорить, ни запугать меня. Вы жалкое, льстивое,
слабовольное существо, мистер Винтер, и я считаю, что ваш дядя всегда
переоценивал вас. Это все. Не беспокойте меня больше, пожалуйста.
И она снова повесила трубку.
Двадцать минут спустя он бешено нажимал на кнопку звонка под ее
окнами. Она ответила через переговорное устройство, но едва он
представился, воцарилась тишина. Дверь не открывалась. Кирби наудачу нажал
еще несколько кнопок. Замок вдруг щелкнул, и он оказался внутри, в
маленьком вестибюле. Лифт был занят. Он поднялся на второй этаж, подошел к
порогу ее квартиры и принялся стучать в дверь кулаками.
- Убирайтесь - крикнула она изнутри.
Он продолжал стучать. Приоткрылась соседняя дверь, и в щелку
выглянула незнакомая женщина. Он яростно оскалился в ее сторону и лицо
исчезло.
Наконец дверь распахнулась. Вильма попыталась загородить ему дорогу,
но он грубо оттолкнул ее и вошел внутрь.
- Да как вы смеете! Вы - наглец!
- Наглец! Сильно сказано!
- Вы совершенно пьяны.
- Я хочу вам кое-что сообщить, а вы меня не пускаете. Я совершенно
возмущен! Присядьте, помолчите и послушайте.
Он взял Вильму за плечи и силком подвел к дивану. Она села с
возгласом изумления и негодования.
- Все, что вы можете сказать мне...
- Прекратите вы, бога ради! - он решительно посмотрел на нее. Вильма
куталась в толстый бесформенный махровый халат неприятного коричневого
цвета. Неприбранные каштановые волосы падали на плечи. Она была без очков
и близоруко щурилась на него.
- Почему, черт возьми, вы присвоили себе одной привилегию на верность
и благородство? Почему вы так легко и быстро судите других, не имея на то
никаких оснований? Кто дал вам право быть уверенной, что вы все обо мне
знаете, в том числе и то, как я поведу себя в критической ситуации?
- Но вы всегда плыли по...
- Да перестаньте, вам говорят! Вы сделали все в точности, как вас
просили? Это прекрасно. Я вас поздравляю! Но это еще не значит, что вы
одна такая щепетильная. Я сделал тоже самое. В точности как обещал. Я
также ничего им не сказал.
Вильма строго посмотрела на него.
- Вы хотите меня обмануть.
- Господи! Да вы позвоните любому из этой шайки!
Она с сомнением покачала головой.
- Ничего не сказали?
- Ни единого слова.
- Но они были уверены, что вы расскажите им про наши дела. Они
говорили, что это единственный способ для вас получить хоть что-нибудь от
их Фонда.
- Они обманулись также, как и вы.
- Получается, что вы им вообще ничего не сказали? Отказались
разговаривать?
- Я сделал куда лучше. Я им объявил нечто такое, во что они никогда
не смогут поверить.
- Что же?
- Я сказал им, что все раздал.
Ее глаза округлились.
- Но ведь...
Вдруг она захихикала. Ему никогда бы не пришло в голову, что она
способна хихикать, как девчонка. Потом она стала хохотать. Он засмеялся
вместе с ней. Ее смех становился все безудержней, и неожиданно он понял,
что это уже не смех, а рыдания. По ее маленькому личику побежали слезы.
Кирби подошел к дивану, сел рядом с девушкой и погладил по плечу. Она
благодарно уткнулась ему в шею, всхлипывая. Ее хрупкое тело вздрагивало у
него в руках. С трудом, сквозь рыдания, она смогла выговорить несколько
слов:
- Извините... так одиноко... стыдно... не хотела...
Кирби обнимал ее, продолжая поглаживать по плечу и приговаривая:
- Ничего, ничего, ничего...
Постепенно Вильма стала успокаиваться. Тепло ее тела передавалось
ему, под бесформенным халатом он ощущал стройные контуры ее фигуры и
почувствовал свежий запах ее чистых волос. Время от времени она еще
всхлипывала. Неожиданно тело в его руках напряглось, она вырвалась и
отскочила в сторону.
- Не подходи ко мне! Не дотрагивайся до меня, сукин сын!
- Вильма!
- Я все про тебя знаю. Может, другие и падают на спину от одного
твоего взгляда, но не думай, что такое возможно со мной! Выбрось это из
своей распутной головы!
- Ты с ума сошла!
- Ха! Какая прекрасная имитация невинности, Кирби Винтер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36