Он видел то, чего не замечали другие. Внутри крылатой девушки была сокрыта большая магическая Сила, которая пока находилась в состоянии сна. Но когда-нибудь Сила проснется, и девушка будет вынуждена либо выпустить ее из своего тела, либо погибнуть в свете ее сияния. Одетый в белую рубашку с кружевным воротником, черные обтягивающие штаны и черные ботфорты, он с небрежной элегантностью вертел в руках хлыст. Рядом пожилая женщина-оборотень с густыми рыжими усами над верхней губой усиленно пыталась привлечь к себе его внимание, рассказывая о своей дочери, молодой и любвеобильной. К клетке подошел пьяный крысак:
— Пой, птичка.
Он ударил бутылкой по прутьям, та разбилась, глиняные осколки полетели в сторону беззащитной девушки. Попытался мохнатыми руками дотянуться до пленницы, просто возникло желание ущипнуть красотку. Девушка не оценила игривости монстрика, отшатнулась. Крысак все же дотянулся до руки, больно ущипнул, пленница всхлипнула. Довольный собой крысак нарочито вихляя бедрами пошел на свое место, подмигнув Птичке, схватил большой кусок мяса, впился в него крепкими зубами. К клетке подошла маленькая хорошенькая девочка, чье появление в мрачном зале кошмаров казалось неуместным.
— Тетенька, а почему вы с крылышками? Вы птичка? — прозвучал ее чистый звонкий голосок.
— Да, детка, — ласково ответила Корделия, недоумевая, как здесь оказалось это прелестное дитя.
— А как вас зовут?
— Корделия.
— Вы летать умеете?
— Конечно умею, золотце.
— А кровь пить можете?
— Нет, — ответила Корделия, уже догадываясь с кем, или вернее с чем разговаривает.
— А я могу.
Девочка приподняла по детски припухлые губки, обнажая острые вампирские клыки. Заметив, что Корделия невольно отпрянула, она счастливо рассмеялась, затем обернулась большой летучей мышью и вылетела из зала.
Глаза Корделии затуманились от слез, она всхлипнула, страдая от собственного бессилия.
— Мама, ну почему я не такая могущественная, как ты. Почему ты покинула меня так рано, навсегда ушла в мир вечных теней.
Сквозь пелену слез, она наблюдала, как Верховный Повелитель берет плеть, направляется в ее сторону. Ей было страшно. Вспомнилась Тхара, не опускавшая головы под ударами хлыста, ей так не хватало силы духа подруги. Плеть с торжествующим визгом взвилась, опустилась на нежную кожу девушки, оставляя кровавую полосу. Пленница с ужасом поняла, что та состоит из железных нитей, неведомо как созданных древними гномами. Нелюди с интересом следили за происходящим, не забывая поглощать яства. А плеть продолжал петь свою песню, разрисовывая тело девушки кровавым рисунком. Девушке казалось, что боль разрывает ее на мелкие кусочки, что она скоро рассыплется на тысячу Корделий и уже никогда не станет прежней. Не в силах стоять, она упала на пол клетки.
Аск, поднявший плеть для нового удара, медленно опустил руку. Девушка не двигалась.
— Убери эту падаль, — рыкнул он вампиренку, крутившемуся рядом. Подросток услужливо засуетился.
— Сейчас, господин, сию минуту.
Он открыл клетку, вытащил крылатую девушку, но тут же застыл от слов Верховного Повелителя.
— Хотя нет, она наверняка еще жива. Брось ее обратно в клетку.
Видя, что вампиренок замешкался, он вкрадчиво спросил:
— Решил стать непослушным мальчиком?
Подросток, трясущимися руками, затолкал неподвижное тело обратно в клетку, и низко кланяясь, попятился к столу. Пир продолжался. Корделия неподвижно лежала на ее холодном полу. Верзун задумчиво смотрел на девушку. Его сердце билось в бешеном ритме.
—17-
Река играла искорками света, посланцами полуденного солнца, травинки обласканные теплыми лучами, гордо распрямлялись, тянулись к небу. Легкий шепот маленькой рощи молодых березок сливался с журчанием речного потока в мелодичную мелодию лета. Крошечные облачка, плывущие по небу, постоянно изменяли свой облик, то они казались личиками детей, корчащими рожицы, то необычными по красоте цветами, то вдруг вытягивались в грозные мечи.
За их превращениями наблюдала девушка с огненно рыжими волосами, лежащая на траве возле самой воды. Ее руки были широко раскинуты словно она хотела обнять весь мир, ноги, прикрытые длинной синей юбкой слегка согнуты в коленях, зеленые глаза застилали слезы. Она была расстроена. Еще недавно девушка резвилась в прохладной воде, гонялась за подвижными мальками, едва успевая лавировать между водорослями, которые норовили вцепиться в ее хвост, когда внезапно повеяло холодом. Над водой сгустился туман из которого раздался зов: «Лина!», казалось он звучал внутри головы.
Вспомнилось ощущение мурашек бегущих по коже, исчезновение мальков и собственный страх. Из тумана выплыл призрак прекрасной женщины, слабо колышущийся над водой. Или ей это показалось?
«Лина, — повторил призрак. — Твоя крылатая подруга томится в клетке, в замке Верховного Повелителя нелюдей. Помоги ей обрести свободу. Пожалуйста.»
Голос затихал, постепенно источаясь вместе с призраком, пока потустороннее создание не пропало совсем.
Девушка вздрогнула почувствовав легкое прикосновение к плечу, всхлипнула. Хриплый, такой родной голос участливо произнес:
— Что с тобой, детка?
— Отец, мне снился странный сон. Вернее это был не сон, а совсем даже наоборот. Я разговаривала с призраком, точнее он со мной говорил. А если призрак женщина, то надо называть его она?
— Тихо, болтушка. О каком это призраке ты рассказываешь? Может, просто хочешь отвлечь своего старого больного отца, поседевшего от твоих проделок, от своего очередного побега из-под домашнего ареста? Мердок уже замучился развязывать твои простыни, висящие вдоль стены. Клянусь, я заколочу твое окно.
— Нет, нет, отец, пожалуйста, не сердись. Я сердцем чувствую, что призрак являлся на самом деле. Он говорил о моей подруге Корделии, томящейся в плену у Верховного Повелителя нелюдей. Где находится его замок? Скажи, пожалуйста, отец. Я вижу, тебе это известно. В твоих глазах боль, словно ты вспоминаешь о моей маме.
— Чувствую, даже если свяжу тебя, все-равно найдешь способ сбежать, — вздохнул отец после продолжительного молчания. Его глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, скрывали от дочери отчаяние, возникающее при мысли о проникновении в замок полный самых свирепых нелюдей на Земле. Об их злобе и коварстве тролль знал не понаслышке. Он решительно тряхнул головой. — Что суждено, того не миновать. Я пойду с тобой, дочка. Сначала надо зайти домой, взять необходимые травы, оружие, без них пропадем.
— Спасибо, папочка, — русалочка кинулась обнимать отца, суровое лицо которого на миг смягчилось. — Ты самый лучший. Я тоже подготовлюсь к драке. Надену красную рубашку и брюки, чтобы не видно было кровавых пятен на одежде. Не смотри на меня так, я имею ввиду чужую кровь. Мы уже идем к дому, да? А я и не заметила, что уже не стою на месте, надо быть внимательнее. Ты увидишь, отец, какая я храбрая, но осторожная. Ни один враг не скроется от моего зоркого глаза, ой-е-ей, что с моей ногой. Кажется я провалилась в норку суслика. На чем я остановилась…ах, да…я буду зорким соколом и диким медведем в одном лице. Над чем смеешься, отец? Нельзя так легкомысленно относиться к предстоящей битве, мы можем погибнуть. А можем и не погибнуть. Прекрати смеяться, мы уже возле дома, а своим хохотом ты напугал бедного Мердока. Посмотри на его лицо, мой бедняжечка Мердок, пойду его успокою.
— Собирайся быстро, мы должны тронуться в путь до полудня. И еще надень что-нибудь более незаметное, чем красный костюм. Что-нибудь… серенькое, стань похожей на мышку.
— Мердок, не пугайся, отец не сердится. Мы просто идем спасать мою подругу. В замок самого Верховного Повелителя нелюдей. Мы -герои. А ты не герой, ты мой любимый Мердочек. Ты останешься дома и станешь нас ждать. Я появлюсь в лучах славы, и ты будешь махать платочком из окна моей спальни. Белым платочком, а самое главное чистым, смотри, не сморкайся в него.
— Хватит болтать, балаболка. Иди, собирайся, — рявкнул отец.
Он проследил взглядом за дочерью, резво взбежавшей по ступенькам, обернулся к слуге. Тот замер, предано глядя в глаза хозяину, его пальцы нервно сжимались, лицо стало бледным, под глазами выделились синие тени. Всхлипнув он жалобно произнес:
— Хозяин, вы же не потащите девочку в это осиное гнездо. Тролли сожрут ее заживо. Сегодня я видел тролля Слипа, вашего давнего врага, он шнырял по городу, выспрашивал о странных людях. Он ищет Вас, хозяин.
— Успокойся, Мердок. Давно пора было убраться из этого городишки, оставался из-за дочки, все-таки она привыкла к дому, к соседям. Сделаем вот что…пойди в подвал, там в тайнике, ты знаешь где, возьми зеленую склянку. Там сонное зелье. Влей его в шоколадный напиток, его больше всего любит моя дочь, и дай ей выпить. Я постараюсь спасти ее крылатую подружку, а ты в это время вывези Лину из города. Постарайся не привлекать внимания, возьми старую телегу, заверни Лину в рваный ковер. Да что я объясняю, ты лучше меня знаешь, что делать. Живо в подвал.
— Я мигом, хозяин. Оглянуться не успеете, как наша девочка будет спать сном младенца.
Мердок поспешил в подвал, подволакивая ногу, а тролль остался стоять на пороге дома, отпугивая хмурым лицом прохожих. Он знал, что, попытавшись проникнуть в замок Верховного Повелителя, подписывает себе смертный приговор, тем более что тролли внезапно вспомнили о нем, начали его поиски. Раз в городе появился Слип, самый безжалостный из троллей, значит, дочери грозила большая опасность. Встревоженный отец не думал о себе. Мердок не знал, что Слип не простой одноплеменник его хозяина, но и родной брат. Родная кровь…Тролль поднялся по ступенькам, вошел в дом, мускулистой спиной прижался к прохладной стене, мощным потоком нахлынули воспоминания.
…Вот он, маленький тролльчик, прячется за маминой спиной от брата, тот строит зверские рожи и рычит. Волосатая рука отца вытаскивает его из укрытия, гулкий голос повторяет на ухо: «Слабак, слабак, если будешь продолжать трусить пойдешь на корм своему брату». Слип делает страшные глаза и облизывается. На маленького тролльчонка накатывает волна страха.
…Молодые тролли бросаются друг на друга, когти вспарывают волосатую кожу, зубы вгрызаются в чужую плоть. Особенно ожесточенно дерутся два брата, вырванные с корнем волосы летят клочьями, кровь смешивается с потом. Ноги младшего брата подкашиваются, он падает на утрамбованную землю, на его грудь наковальней становится нога старшего брата. Окровавленные губы раздвигаются в усмешке, хриплый голос шепчет: «Слабак.»
…Прекрасная девушка торопится на свидание к любимому, к троллю. Ее живот слегка округлился, она ждет ребенка. Внезапно с густых веток деревьев спрыгивает тролль, не ее возлюбленный, злобный оскал искажает и без того уродливое лицо, из пасти брызжет слюна. «Я так и знал, что мой братец свяжется с каким-нибудь непотребством и заделает полукровку. Ты ведь беременна, не правда ли? Я не допущу позора нашего рода, я уничтожу тебя. А своего хилого братца сожру самолично, до последнего кусочка». Он широко распахивает пасть полную острых зубов, девушка кричит, она в ужасе. Из-за деревьев выпрыгивает возлюбленный прекрасной девушки, он с рычанием бросается на противника. На своего старшего брата. Девушка убегает и кричит, кричит…
Тролль резко отбросил непрошеные воспоминания. Четко оформилась мысль, после спасения крылатой девчонки он найдет и убьет брата, слишком тесно им двоим на белом свете. Его дочь, единственная радость жизни, кровиночка, будет в безопасности, верный слуга о ней позаботится в случае гибели хозяина. Тролль с усилием отлепился от повлажневшей от его пота стены, на негнущихся ногах пошел к спальне дочери, Мердок уже должен был дать зелье.
Дверь оказалась распахнута настежь, тролль потихоньку вошел, Мердок сидел на кровати с балдахином, в грубых руках маленькой птичкой покоилась ручка дочери. Лина спала, слегка посапывая, ее огненные волосы разметались по подушке, красный костюм оттенял свежее, словно светящееся изнутри лицо. Отец долго стоял над спящей дочерью, глядя на нее с нежной любовью, стараясь впитать каждое мгновение, возможно, он видит ее в последний раз. Мердок отошел в сторону, не желая мешать хозяину и другу проститься со своим ребенком. Наконец тролль провел рукой по шелковистым волосам, поцеловал теплую щечку и, не проронив ни слова, вышел из комнаты. Мердок выполняя указания хозяина стал заворачивать спящую Лину в старенький ковер, его глаза наполнились слезами, потому что во взгляде Тлжа он прочел прощание.
Тролль уходил все дальше от дома в котором прожил много счастливых лет, его глаза потемнели и казались одинаково черными. Наскоро собранная котомка болталась за плечами, била по спине. В ней было мало вещей: старинный меч, парочка кинжалов пропитанных ядом да три склянки, вытащенные из тайника подвала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Пой, птичка.
Он ударил бутылкой по прутьям, та разбилась, глиняные осколки полетели в сторону беззащитной девушки. Попытался мохнатыми руками дотянуться до пленницы, просто возникло желание ущипнуть красотку. Девушка не оценила игривости монстрика, отшатнулась. Крысак все же дотянулся до руки, больно ущипнул, пленница всхлипнула. Довольный собой крысак нарочито вихляя бедрами пошел на свое место, подмигнув Птичке, схватил большой кусок мяса, впился в него крепкими зубами. К клетке подошла маленькая хорошенькая девочка, чье появление в мрачном зале кошмаров казалось неуместным.
— Тетенька, а почему вы с крылышками? Вы птичка? — прозвучал ее чистый звонкий голосок.
— Да, детка, — ласково ответила Корделия, недоумевая, как здесь оказалось это прелестное дитя.
— А как вас зовут?
— Корделия.
— Вы летать умеете?
— Конечно умею, золотце.
— А кровь пить можете?
— Нет, — ответила Корделия, уже догадываясь с кем, или вернее с чем разговаривает.
— А я могу.
Девочка приподняла по детски припухлые губки, обнажая острые вампирские клыки. Заметив, что Корделия невольно отпрянула, она счастливо рассмеялась, затем обернулась большой летучей мышью и вылетела из зала.
Глаза Корделии затуманились от слез, она всхлипнула, страдая от собственного бессилия.
— Мама, ну почему я не такая могущественная, как ты. Почему ты покинула меня так рано, навсегда ушла в мир вечных теней.
Сквозь пелену слез, она наблюдала, как Верховный Повелитель берет плеть, направляется в ее сторону. Ей было страшно. Вспомнилась Тхара, не опускавшая головы под ударами хлыста, ей так не хватало силы духа подруги. Плеть с торжествующим визгом взвилась, опустилась на нежную кожу девушки, оставляя кровавую полосу. Пленница с ужасом поняла, что та состоит из железных нитей, неведомо как созданных древними гномами. Нелюди с интересом следили за происходящим, не забывая поглощать яства. А плеть продолжал петь свою песню, разрисовывая тело девушки кровавым рисунком. Девушке казалось, что боль разрывает ее на мелкие кусочки, что она скоро рассыплется на тысячу Корделий и уже никогда не станет прежней. Не в силах стоять, она упала на пол клетки.
Аск, поднявший плеть для нового удара, медленно опустил руку. Девушка не двигалась.
— Убери эту падаль, — рыкнул он вампиренку, крутившемуся рядом. Подросток услужливо засуетился.
— Сейчас, господин, сию минуту.
Он открыл клетку, вытащил крылатую девушку, но тут же застыл от слов Верховного Повелителя.
— Хотя нет, она наверняка еще жива. Брось ее обратно в клетку.
Видя, что вампиренок замешкался, он вкрадчиво спросил:
— Решил стать непослушным мальчиком?
Подросток, трясущимися руками, затолкал неподвижное тело обратно в клетку, и низко кланяясь, попятился к столу. Пир продолжался. Корделия неподвижно лежала на ее холодном полу. Верзун задумчиво смотрел на девушку. Его сердце билось в бешеном ритме.
—17-
Река играла искорками света, посланцами полуденного солнца, травинки обласканные теплыми лучами, гордо распрямлялись, тянулись к небу. Легкий шепот маленькой рощи молодых березок сливался с журчанием речного потока в мелодичную мелодию лета. Крошечные облачка, плывущие по небу, постоянно изменяли свой облик, то они казались личиками детей, корчащими рожицы, то необычными по красоте цветами, то вдруг вытягивались в грозные мечи.
За их превращениями наблюдала девушка с огненно рыжими волосами, лежащая на траве возле самой воды. Ее руки были широко раскинуты словно она хотела обнять весь мир, ноги, прикрытые длинной синей юбкой слегка согнуты в коленях, зеленые глаза застилали слезы. Она была расстроена. Еще недавно девушка резвилась в прохладной воде, гонялась за подвижными мальками, едва успевая лавировать между водорослями, которые норовили вцепиться в ее хвост, когда внезапно повеяло холодом. Над водой сгустился туман из которого раздался зов: «Лина!», казалось он звучал внутри головы.
Вспомнилось ощущение мурашек бегущих по коже, исчезновение мальков и собственный страх. Из тумана выплыл призрак прекрасной женщины, слабо колышущийся над водой. Или ей это показалось?
«Лина, — повторил призрак. — Твоя крылатая подруга томится в клетке, в замке Верховного Повелителя нелюдей. Помоги ей обрести свободу. Пожалуйста.»
Голос затихал, постепенно источаясь вместе с призраком, пока потустороннее создание не пропало совсем.
Девушка вздрогнула почувствовав легкое прикосновение к плечу, всхлипнула. Хриплый, такой родной голос участливо произнес:
— Что с тобой, детка?
— Отец, мне снился странный сон. Вернее это был не сон, а совсем даже наоборот. Я разговаривала с призраком, точнее он со мной говорил. А если призрак женщина, то надо называть его она?
— Тихо, болтушка. О каком это призраке ты рассказываешь? Может, просто хочешь отвлечь своего старого больного отца, поседевшего от твоих проделок, от своего очередного побега из-под домашнего ареста? Мердок уже замучился развязывать твои простыни, висящие вдоль стены. Клянусь, я заколочу твое окно.
— Нет, нет, отец, пожалуйста, не сердись. Я сердцем чувствую, что призрак являлся на самом деле. Он говорил о моей подруге Корделии, томящейся в плену у Верховного Повелителя нелюдей. Где находится его замок? Скажи, пожалуйста, отец. Я вижу, тебе это известно. В твоих глазах боль, словно ты вспоминаешь о моей маме.
— Чувствую, даже если свяжу тебя, все-равно найдешь способ сбежать, — вздохнул отец после продолжительного молчания. Его глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, скрывали от дочери отчаяние, возникающее при мысли о проникновении в замок полный самых свирепых нелюдей на Земле. Об их злобе и коварстве тролль знал не понаслышке. Он решительно тряхнул головой. — Что суждено, того не миновать. Я пойду с тобой, дочка. Сначала надо зайти домой, взять необходимые травы, оружие, без них пропадем.
— Спасибо, папочка, — русалочка кинулась обнимать отца, суровое лицо которого на миг смягчилось. — Ты самый лучший. Я тоже подготовлюсь к драке. Надену красную рубашку и брюки, чтобы не видно было кровавых пятен на одежде. Не смотри на меня так, я имею ввиду чужую кровь. Мы уже идем к дому, да? А я и не заметила, что уже не стою на месте, надо быть внимательнее. Ты увидишь, отец, какая я храбрая, но осторожная. Ни один враг не скроется от моего зоркого глаза, ой-е-ей, что с моей ногой. Кажется я провалилась в норку суслика. На чем я остановилась…ах, да…я буду зорким соколом и диким медведем в одном лице. Над чем смеешься, отец? Нельзя так легкомысленно относиться к предстоящей битве, мы можем погибнуть. А можем и не погибнуть. Прекрати смеяться, мы уже возле дома, а своим хохотом ты напугал бедного Мердока. Посмотри на его лицо, мой бедняжечка Мердок, пойду его успокою.
— Собирайся быстро, мы должны тронуться в путь до полудня. И еще надень что-нибудь более незаметное, чем красный костюм. Что-нибудь… серенькое, стань похожей на мышку.
— Мердок, не пугайся, отец не сердится. Мы просто идем спасать мою подругу. В замок самого Верховного Повелителя нелюдей. Мы -герои. А ты не герой, ты мой любимый Мердочек. Ты останешься дома и станешь нас ждать. Я появлюсь в лучах славы, и ты будешь махать платочком из окна моей спальни. Белым платочком, а самое главное чистым, смотри, не сморкайся в него.
— Хватит болтать, балаболка. Иди, собирайся, — рявкнул отец.
Он проследил взглядом за дочерью, резво взбежавшей по ступенькам, обернулся к слуге. Тот замер, предано глядя в глаза хозяину, его пальцы нервно сжимались, лицо стало бледным, под глазами выделились синие тени. Всхлипнув он жалобно произнес:
— Хозяин, вы же не потащите девочку в это осиное гнездо. Тролли сожрут ее заживо. Сегодня я видел тролля Слипа, вашего давнего врага, он шнырял по городу, выспрашивал о странных людях. Он ищет Вас, хозяин.
— Успокойся, Мердок. Давно пора было убраться из этого городишки, оставался из-за дочки, все-таки она привыкла к дому, к соседям. Сделаем вот что…пойди в подвал, там в тайнике, ты знаешь где, возьми зеленую склянку. Там сонное зелье. Влей его в шоколадный напиток, его больше всего любит моя дочь, и дай ей выпить. Я постараюсь спасти ее крылатую подружку, а ты в это время вывези Лину из города. Постарайся не привлекать внимания, возьми старую телегу, заверни Лину в рваный ковер. Да что я объясняю, ты лучше меня знаешь, что делать. Живо в подвал.
— Я мигом, хозяин. Оглянуться не успеете, как наша девочка будет спать сном младенца.
Мердок поспешил в подвал, подволакивая ногу, а тролль остался стоять на пороге дома, отпугивая хмурым лицом прохожих. Он знал, что, попытавшись проникнуть в замок Верховного Повелителя, подписывает себе смертный приговор, тем более что тролли внезапно вспомнили о нем, начали его поиски. Раз в городе появился Слип, самый безжалостный из троллей, значит, дочери грозила большая опасность. Встревоженный отец не думал о себе. Мердок не знал, что Слип не простой одноплеменник его хозяина, но и родной брат. Родная кровь…Тролль поднялся по ступенькам, вошел в дом, мускулистой спиной прижался к прохладной стене, мощным потоком нахлынули воспоминания.
…Вот он, маленький тролльчик, прячется за маминой спиной от брата, тот строит зверские рожи и рычит. Волосатая рука отца вытаскивает его из укрытия, гулкий голос повторяет на ухо: «Слабак, слабак, если будешь продолжать трусить пойдешь на корм своему брату». Слип делает страшные глаза и облизывается. На маленького тролльчонка накатывает волна страха.
…Молодые тролли бросаются друг на друга, когти вспарывают волосатую кожу, зубы вгрызаются в чужую плоть. Особенно ожесточенно дерутся два брата, вырванные с корнем волосы летят клочьями, кровь смешивается с потом. Ноги младшего брата подкашиваются, он падает на утрамбованную землю, на его грудь наковальней становится нога старшего брата. Окровавленные губы раздвигаются в усмешке, хриплый голос шепчет: «Слабак.»
…Прекрасная девушка торопится на свидание к любимому, к троллю. Ее живот слегка округлился, она ждет ребенка. Внезапно с густых веток деревьев спрыгивает тролль, не ее возлюбленный, злобный оскал искажает и без того уродливое лицо, из пасти брызжет слюна. «Я так и знал, что мой братец свяжется с каким-нибудь непотребством и заделает полукровку. Ты ведь беременна, не правда ли? Я не допущу позора нашего рода, я уничтожу тебя. А своего хилого братца сожру самолично, до последнего кусочка». Он широко распахивает пасть полную острых зубов, девушка кричит, она в ужасе. Из-за деревьев выпрыгивает возлюбленный прекрасной девушки, он с рычанием бросается на противника. На своего старшего брата. Девушка убегает и кричит, кричит…
Тролль резко отбросил непрошеные воспоминания. Четко оформилась мысль, после спасения крылатой девчонки он найдет и убьет брата, слишком тесно им двоим на белом свете. Его дочь, единственная радость жизни, кровиночка, будет в безопасности, верный слуга о ней позаботится в случае гибели хозяина. Тролль с усилием отлепился от повлажневшей от его пота стены, на негнущихся ногах пошел к спальне дочери, Мердок уже должен был дать зелье.
Дверь оказалась распахнута настежь, тролль потихоньку вошел, Мердок сидел на кровати с балдахином, в грубых руках маленькой птичкой покоилась ручка дочери. Лина спала, слегка посапывая, ее огненные волосы разметались по подушке, красный костюм оттенял свежее, словно светящееся изнутри лицо. Отец долго стоял над спящей дочерью, глядя на нее с нежной любовью, стараясь впитать каждое мгновение, возможно, он видит ее в последний раз. Мердок отошел в сторону, не желая мешать хозяину и другу проститься со своим ребенком. Наконец тролль провел рукой по шелковистым волосам, поцеловал теплую щечку и, не проронив ни слова, вышел из комнаты. Мердок выполняя указания хозяина стал заворачивать спящую Лину в старенький ковер, его глаза наполнились слезами, потому что во взгляде Тлжа он прочел прощание.
Тролль уходил все дальше от дома в котором прожил много счастливых лет, его глаза потемнели и казались одинаково черными. Наскоро собранная котомка болталась за плечами, била по спине. В ней было мало вещей: старинный меч, парочка кинжалов пропитанных ядом да три склянки, вытащенные из тайника подвала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34