Ну просто помирал от жалости!
— В том-то и фокус, — усмехнулся священник. — Они умеют воздействовать на чувства. Но мне вот что интересно: откуда они так хорошо знают, какую струну необходимо затронуть, чтобы их жертва потеряла бдительность и пошла на манок?
— Ну, они же природные духи, — усмехнулся брат Лэльдо. — А природа чувств у всех живых существ одинакова. Защитить детеныша, помочь слабому — это у нас в крови.
Иеро и брат Лэльдо сели в седло, и они направились на восток, и Лэса, шедшая впереди, ни на секунду не выпускала из рук рогульку, всерьез обеспокоенная тем, что Стена не стоит на месте, — а значит, может подкрасться к отряду… и если кто-то из американцев поддастся на уловки тех, кто прячется за Стеной, пусть даже кто-то один, — все они могут оказаться в чрезвычайно сложном положении. Ведь они совершенно не представляли себе, как обращаться с такими существами, как природные духи. На их континенте подобных вроде бы не водилось… а если и водились, то к людям и прочим разумным существам они не приставали. Горм, полностью разделявший опасения кошки, тоже был насторожен и бдителен. Рогульки он отдал Иеро, и тот, не спрашивая Лэсу, на что может понадобиться такое количество прутьев, молча спрятал их в седельную сумку лорса.
Отряд без остановки шел на восток до самого вечера. Местность вокруг не менялась, и горы, казалось, не стали ничуть ближе. Все те же маленькие бугорки, все те же заросли пышных кустов, разбросанные редкими островками… ни ручья, ни озерка, ни болотца. Путники поддерживали силы только листьями местной облепихи, снимавшими усталость, избавлявшими от голода и жажды. Но тем не менее ясно было, что долго им так не продержаться. Необходимо было найти нечто более существенное, чем несколько увядших листиков. Да и без воды ни одно живое тело не может долго продержаться.
Но запаха воды не чувствовал даже Горм, способный уловить влагу за километр и даже больше.
Наконец решили остановиться на ночлег. Темнело, в небо выполз тоненький полумесяц, понемногу загорелись в бесконечной черноте серебристые звезды — огромные и едва заметные, поднялся ночной ветерок, донесший до путников запах неведомых трав и мягкой земли… и вот Горм мысленно вскрикнул:
— Там есть вода! На востоке, но далеко.
— Ну, значит, завтра мы до нее доберемся, — понадеялся Иеро, доставая из седельной сумки серый плащ и расстилая его на земле. — А сейчас надо выспаться. Кто первый стоит на страже?
— Мы с Клуцем, — ответила иир'ова. — Нас сменит Горм. А вам с Лэльдо достанутся предутренние часы, согласны?
— Конечно, согласны, — зевая, ответил молодой эливенер. — Я ужасно хочу спать. Честно говоря, я ужасно устал быть гладиатором!
Все расхохотались. Брат Лэльдо тоже достал серый плащ слуг Безымянного — один из тех, что немало послужили американцам на родном континенте, развернул его, чтобы устроить себе скромную походную постель, и вдруг сказал:
— А почему мы до сих пор не надели плащи? Они ведь защищают от ментальных ударов. И про экраны ментальной защиты, похоже, совсем забыли. Кто-нибудь активировал свой экран, когда нас атаковали из-за Стены?
Оказалось, никто и не вспомнил об экране. И о плаще. А они, наверное, могли бы принести пользу в тот момент.
Когда каждый из американцев осознал это, они забыли и думать о сне.
— Как интере-есно! — мурлыкающим тоном протянула иир'ова. — Как любопы-ытно! Это что же получается? Они сразу, практически мгновенно, проникли к нам в сознание — а мы при этом ничего не заметили?
— Выходит, так, — мрачно согласился Горм. — Проникли, исследовали, отсекли опасные для них соображения и воспоминания! Да, не зря жители Рима стараются держаться подальше от этой Стены!
— Но мне куда более странным и опасным кажется другое, — тихо сказал Иеро.
— Что? — вскинул голову задумавшийся эливенер.
— Нам ведь говорили, что мы сразу почувствуем, когда приблизимся к Стене, помните? Что тут невозможно ошибиться, мы ощутим, что все вокруг стало другим… а разве хоть один из нас заметил что-то в этом роде?
— Нет… — ответил за всех брат Лэльдо.
Путники надолго задумались, пытаясь разобраться в том, что произошло с ними. Минуты шли, тягучие и безмолвные, а американцы все молчали и молчали, так и эдак перебирая в памяти все события последних часов. А потом Лэса спокойно и уверенно передала на общей волне:
— Это была не Стена.
14
— Но мы не напрасно перепугались, — продолжила иир'ова. — Это было что-то, связанное с ней. Форпост, возможно. Или ретранслятор сигналов. Или просто капкан для ловли неосторожных прохожих.
— Мне кажется, последнее твое предположение — самое верное, — негромко сказал Иеро. — Ведь никто из местных жителей и близко не подходит к этой самой Стене, все они знают о ее существовании и держатся от нее как можно дальше. А если тем существам, что живут по другую ее сторону, необходимо охотиться? Или даже не охотиться… а, например, просто общаться с теми, кто обладает разумом? Вот они и выставили капканы.
— Даже если им нужно всего-навсего общение, нам, пожалуй, лучше с ними не связываться, — осторожно сказал брат Лэльдо, теперь уже боясь показаться слишком склонным к поучениям.
— Это точно, — поддержала его Лэса. — Вы-то не почувствовали, как оно… а по мне так шарахнуло!
— А интересно, кстати, почему тебе досталось, а никто из нас ничего не ощутил? — с любопытством спросил медведь. — Неужели мы все такие уж толстокожие?
Клуц громко фыркнул.
— Ну, ты уж точно толстокожий, — весело сообщил он свое мнение. — Да и я, наверное, тоже. Но почему Иеро ничего не уловил? Или Лэльдо?
Мужчины переглянулись. Действительно, это казалось необъяснимым. Такая сильная, насыщенная эмоциями ментальная волна пронеслась совсем рядом с ними, а ни один из них ничего не заметил! Впрочем, кое-что до них все-таки дошло…
— Мы лишь начали злиться друг на друга, кстати, включая и Лэсу, — заговорил священник. — И об этом тоже стоит хорошенько подумать, потому что мы оказались настолько слабы и не тренированны, что… ну, это совсем другое дело. Это было направленное воздействие… кто-то хотел, чтобы мы перессорились, потом прониклись жалостью к неведомым несчастным существам, — и перестали думать о том, куда шагаем. А та волна, что ударила Лэсу, нами всеми осталась незамеченной… значит, она и не предназначалась для нас. Лэса поймала ее случайно. Что ты делала в тот момент, Лэса?
— Ничего особенного, — пожала плечами иир'ова. — Шла себе с рогулькой, и все.
— Рогулька! — мысленно вскрикнул лорс. — Рогулька! Может быть, в ней все дело?
— Наверняка, — согласился с другом медведь. — Я, конечно, тоже держал в тот момент рогульки, и даже не одну, а целых пять штук, но я их держал как простые палки, а не как инструмент поиска. А если бы…
— Спокойно! — поднял руку священник. — Спокойно. Только без экспериментов. Я тоже подумал об этом… о том, что Лэса вела поиск. И только благодаря рогульке она обнаружила капкан. И поймала волну чужих мыслей. Они не предназначались для нас, эти мысли, а значит — были искренними. Радость, страх, горе и надежда — так ты говорила, Лэса?
— Да, — подтвердила иир'ова. — Именно это на меня навалилось.
— Подумай хорошенько, — попросил Иеро, — внимательно и не спеша… была ли там ненависть? Агрессия? Гнев? Что-нибудь в этом роде?
Лэса во всю ширь распахнула глаза и уставилась на священника, разинув рот. Все остальные тоже были ошеломлены, и таращились то на Иеро, то на кошку, поспешно соображая, что все это значит. Первой опомнилась иир'ова — и мягко передала:
— Нет, Иеро, там не было ненависти. Ни гнева, ни злобы, ни агрессии. Ничего такого. Если эта волна донесла до меня истинные чувства — за Стеной живут добрые существа. Они не желают нам зла.
— Но они внушили нам злобные чувства! — напомнил Горм.
— Ничего они нам не внушали, — уверенно сказал брат Лэльдо. — Они всего лишь пробудили то, что скрыто в глубине наших собственных умов, понимаете? Мне лично стыдно за то, что я сам скрывал от себя подобное. Я как-то привык считать себя вполне доброжелательным человеком…
— Ой-ой! — мысленно воскликнул Клуц. — Это что же получается? Они подняли со дна наших душ муть… а мы и сами не знали, что в нас столько грязи! Я ведь ужасно хотел с кем-нибудь подраться! С кем угодно! Ну и ну…
— Да, кто бы мог подумать, — согласился с другом медведь. — Выходит, они оказали нам немалую услугу!
— А если такое происходит со всеми, кто приближается к Стене? — задумчиво передала иир'ова. — И люди не понимают, что вся эта дрянь — их собственная, и думают, что она пришла из-за Стены… ха, конечно, они боятся!
— А не пора ли нам на покой? — предложил священник. — Нам все-таки лучше поскорее удалиться от этих странных мест, кто бы в них ни жил. Это чужая для нас страна, чужой континент, а у нас есть своя цель, и… давайте спать!
Горм и Лэса встали на часы, а остальные устроились на отдых. Клуц подобрал длинные ноги и лег на траву, своим большим телом прикрыв двоих мужчин от летящего с востока прохладного ветра. Прошедший день был достаточно утомительным, и потому Иеро и брат Лэльдо заснули почти мгновенно.
…Мягкая волосатая рука осторожно тронула священника за плечо, и он спросил, не открывая глаз:
— Что, вставать пора?
— Нет, — прошелестел над его ухом незнакомый голос. — Не пора. Не вставать. Не то.
— А что? — испуганно распахнул глаза Иеро — но увидел лишь звезды над головой. — Эй, — окликнул он шепотом, — кто тут?
— Я тут, — ответил чужой голос. — Тут — я. А что?
— Да в общем ничего, — сказал священник, сообразивший, что имеет дело с существом невидимым, но незлобным. Он попытался отыскать мысленную волну говорившего — но ничего не нашел. Голос словно бы сам собой жил в ночи, не имея не только тела, но и ума. — А зачем ты пришел?
— Зачем? А пришел, и все, — прошуршал невидимка. — Нам ходить можно? Или нельзя?
— Наверное, можно, — подумав, сказал Иеро. — Я не знаю. Я не здешний.
— А-а… я так и подумал, что ты не здешний.
— А чем ты подумал? — спросил Иеро.
— Чем? — озадачился невидимка. — Чем… А чем я подумал?
— Это я тебя спрашиваю, — напомнил священник. — У тебя голова есть?
— Голова? Есть, конечно. А при чем тут голова?
— А в ваших краях разве не головой думают? — поинтересовался Иеро, уже находя немалый вкус в этом странном разговоре, и надеясь, что невидимка не сбежит.
— В наших краях… головой? А в ваших?
— В наших — в основном головой.
— В основном? А в частности? В деталях — чем?
Иеро хихикнул и сел, отбросив серый плащ. И тут же чьи-то невидимые то ли ноги, то ли лапы протопали по траве — и все затихло.
«Ну вот, напугал, — огорченно подумал священник. — Что за смешное существо? Если оно из-за Стены…»
И тут он почувствовал вокруг что-то странное.
Он посмотрел наверх. Звезды… а где же луна? Где тот молоденький полумесяц…
Священник вскочил, испуганно оглядываясь.
Вокруг никого не было. Ни брата Лэльдо, ни Горма, ни Клуца и Лэсы…
Он сидел в центре большой поляны, а вокруг, обступив его со всех сторон, замерли огромные деревья, и черная гуща их листьев чуть слышно шелестела, повинуясь движению воздуха. Душистые травы дышали в слабом свете звезд, ночная птица гукала вдали, чьи-то крохотные лапки скребли землю неподалеку… и все.
Иеро сосредоточился, посылая во все стороны ментальную волну максимальной силы. Он надеялся, что его друзья услышат и отзовутся… но тут же почувствовал, что волна вязнет в ночном воздухе, как вязнет ложка в варенье. Движется, но едва-едва. Иеро сузил волну, превратив ее в луч, и предпринял новую попытку. На этот раз вышло куда хуже. Ментальный луч ударился обо что-то невидимое и непроницаемое и обрушился на самого Иеро. Священник повалился спиной на траву — и обнаружил, что его серый плащ свернулся в комок и откатился в сторону…
Иеро протянул руку и схватил плащ… в нем шевелилось что-то маленькое и мягкое. Священник прислушался. Никакой ментальной активности. Но внутри плаща явно находилось живое существо! Почему же его не слышно? Иеро начал осторожно разворачивать плащ — но тут из воздуха донеслось ласковое:
— А не надо…
— Почему? — шепотом спросил священник.
— А пускай его там сидит. Он тебе что, мешает?
— Да вроде нет, — ответил Иеро. — Просто это мой плащ. Он мне еще пригодится.
— А ты не бойся за шмоточку свою, — все так же ласково сказал ночной голос. — Не попортит он ее. Просто посидит, отдохнет — и пойдет себе дальше. И ты иди.
— А плащ? — глупо спросил Иеро.
— С собой возьми, — посоветовал ночной голос. — Только аккуратно, аккуратно… Не любит он тряски. Огорчается.
— И что будет, если его очень сильно огорчить? — с интересом спросил Иеро, все больше и больше проникаясь нелепостью ситуации и в то же время чувствуя в ней непонятное, странное очарование.
— Да кто его знает! — рассеянно бросил ночной голос. — Разве заранее угадаешь? А ты иди, иди!
— Куда?
— А куда ноги понесут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— В том-то и фокус, — усмехнулся священник. — Они умеют воздействовать на чувства. Но мне вот что интересно: откуда они так хорошо знают, какую струну необходимо затронуть, чтобы их жертва потеряла бдительность и пошла на манок?
— Ну, они же природные духи, — усмехнулся брат Лэльдо. — А природа чувств у всех живых существ одинакова. Защитить детеныша, помочь слабому — это у нас в крови.
Иеро и брат Лэльдо сели в седло, и они направились на восток, и Лэса, шедшая впереди, ни на секунду не выпускала из рук рогульку, всерьез обеспокоенная тем, что Стена не стоит на месте, — а значит, может подкрасться к отряду… и если кто-то из американцев поддастся на уловки тех, кто прячется за Стеной, пусть даже кто-то один, — все они могут оказаться в чрезвычайно сложном положении. Ведь они совершенно не представляли себе, как обращаться с такими существами, как природные духи. На их континенте подобных вроде бы не водилось… а если и водились, то к людям и прочим разумным существам они не приставали. Горм, полностью разделявший опасения кошки, тоже был насторожен и бдителен. Рогульки он отдал Иеро, и тот, не спрашивая Лэсу, на что может понадобиться такое количество прутьев, молча спрятал их в седельную сумку лорса.
Отряд без остановки шел на восток до самого вечера. Местность вокруг не менялась, и горы, казалось, не стали ничуть ближе. Все те же маленькие бугорки, все те же заросли пышных кустов, разбросанные редкими островками… ни ручья, ни озерка, ни болотца. Путники поддерживали силы только листьями местной облепихи, снимавшими усталость, избавлявшими от голода и жажды. Но тем не менее ясно было, что долго им так не продержаться. Необходимо было найти нечто более существенное, чем несколько увядших листиков. Да и без воды ни одно живое тело не может долго продержаться.
Но запаха воды не чувствовал даже Горм, способный уловить влагу за километр и даже больше.
Наконец решили остановиться на ночлег. Темнело, в небо выполз тоненький полумесяц, понемногу загорелись в бесконечной черноте серебристые звезды — огромные и едва заметные, поднялся ночной ветерок, донесший до путников запах неведомых трав и мягкой земли… и вот Горм мысленно вскрикнул:
— Там есть вода! На востоке, но далеко.
— Ну, значит, завтра мы до нее доберемся, — понадеялся Иеро, доставая из седельной сумки серый плащ и расстилая его на земле. — А сейчас надо выспаться. Кто первый стоит на страже?
— Мы с Клуцем, — ответила иир'ова. — Нас сменит Горм. А вам с Лэльдо достанутся предутренние часы, согласны?
— Конечно, согласны, — зевая, ответил молодой эливенер. — Я ужасно хочу спать. Честно говоря, я ужасно устал быть гладиатором!
Все расхохотались. Брат Лэльдо тоже достал серый плащ слуг Безымянного — один из тех, что немало послужили американцам на родном континенте, развернул его, чтобы устроить себе скромную походную постель, и вдруг сказал:
— А почему мы до сих пор не надели плащи? Они ведь защищают от ментальных ударов. И про экраны ментальной защиты, похоже, совсем забыли. Кто-нибудь активировал свой экран, когда нас атаковали из-за Стены?
Оказалось, никто и не вспомнил об экране. И о плаще. А они, наверное, могли бы принести пользу в тот момент.
Когда каждый из американцев осознал это, они забыли и думать о сне.
— Как интере-есно! — мурлыкающим тоном протянула иир'ова. — Как любопы-ытно! Это что же получается? Они сразу, практически мгновенно, проникли к нам в сознание — а мы при этом ничего не заметили?
— Выходит, так, — мрачно согласился Горм. — Проникли, исследовали, отсекли опасные для них соображения и воспоминания! Да, не зря жители Рима стараются держаться подальше от этой Стены!
— Но мне куда более странным и опасным кажется другое, — тихо сказал Иеро.
— Что? — вскинул голову задумавшийся эливенер.
— Нам ведь говорили, что мы сразу почувствуем, когда приблизимся к Стене, помните? Что тут невозможно ошибиться, мы ощутим, что все вокруг стало другим… а разве хоть один из нас заметил что-то в этом роде?
— Нет… — ответил за всех брат Лэльдо.
Путники надолго задумались, пытаясь разобраться в том, что произошло с ними. Минуты шли, тягучие и безмолвные, а американцы все молчали и молчали, так и эдак перебирая в памяти все события последних часов. А потом Лэса спокойно и уверенно передала на общей волне:
— Это была не Стена.
14
— Но мы не напрасно перепугались, — продолжила иир'ова. — Это было что-то, связанное с ней. Форпост, возможно. Или ретранслятор сигналов. Или просто капкан для ловли неосторожных прохожих.
— Мне кажется, последнее твое предположение — самое верное, — негромко сказал Иеро. — Ведь никто из местных жителей и близко не подходит к этой самой Стене, все они знают о ее существовании и держатся от нее как можно дальше. А если тем существам, что живут по другую ее сторону, необходимо охотиться? Или даже не охотиться… а, например, просто общаться с теми, кто обладает разумом? Вот они и выставили капканы.
— Даже если им нужно всего-навсего общение, нам, пожалуй, лучше с ними не связываться, — осторожно сказал брат Лэльдо, теперь уже боясь показаться слишком склонным к поучениям.
— Это точно, — поддержала его Лэса. — Вы-то не почувствовали, как оно… а по мне так шарахнуло!
— А интересно, кстати, почему тебе досталось, а никто из нас ничего не ощутил? — с любопытством спросил медведь. — Неужели мы все такие уж толстокожие?
Клуц громко фыркнул.
— Ну, ты уж точно толстокожий, — весело сообщил он свое мнение. — Да и я, наверное, тоже. Но почему Иеро ничего не уловил? Или Лэльдо?
Мужчины переглянулись. Действительно, это казалось необъяснимым. Такая сильная, насыщенная эмоциями ментальная волна пронеслась совсем рядом с ними, а ни один из них ничего не заметил! Впрочем, кое-что до них все-таки дошло…
— Мы лишь начали злиться друг на друга, кстати, включая и Лэсу, — заговорил священник. — И об этом тоже стоит хорошенько подумать, потому что мы оказались настолько слабы и не тренированны, что… ну, это совсем другое дело. Это было направленное воздействие… кто-то хотел, чтобы мы перессорились, потом прониклись жалостью к неведомым несчастным существам, — и перестали думать о том, куда шагаем. А та волна, что ударила Лэсу, нами всеми осталась незамеченной… значит, она и не предназначалась для нас. Лэса поймала ее случайно. Что ты делала в тот момент, Лэса?
— Ничего особенного, — пожала плечами иир'ова. — Шла себе с рогулькой, и все.
— Рогулька! — мысленно вскрикнул лорс. — Рогулька! Может быть, в ней все дело?
— Наверняка, — согласился с другом медведь. — Я, конечно, тоже держал в тот момент рогульки, и даже не одну, а целых пять штук, но я их держал как простые палки, а не как инструмент поиска. А если бы…
— Спокойно! — поднял руку священник. — Спокойно. Только без экспериментов. Я тоже подумал об этом… о том, что Лэса вела поиск. И только благодаря рогульке она обнаружила капкан. И поймала волну чужих мыслей. Они не предназначались для нас, эти мысли, а значит — были искренними. Радость, страх, горе и надежда — так ты говорила, Лэса?
— Да, — подтвердила иир'ова. — Именно это на меня навалилось.
— Подумай хорошенько, — попросил Иеро, — внимательно и не спеша… была ли там ненависть? Агрессия? Гнев? Что-нибудь в этом роде?
Лэса во всю ширь распахнула глаза и уставилась на священника, разинув рот. Все остальные тоже были ошеломлены, и таращились то на Иеро, то на кошку, поспешно соображая, что все это значит. Первой опомнилась иир'ова — и мягко передала:
— Нет, Иеро, там не было ненависти. Ни гнева, ни злобы, ни агрессии. Ничего такого. Если эта волна донесла до меня истинные чувства — за Стеной живут добрые существа. Они не желают нам зла.
— Но они внушили нам злобные чувства! — напомнил Горм.
— Ничего они нам не внушали, — уверенно сказал брат Лэльдо. — Они всего лишь пробудили то, что скрыто в глубине наших собственных умов, понимаете? Мне лично стыдно за то, что я сам скрывал от себя подобное. Я как-то привык считать себя вполне доброжелательным человеком…
— Ой-ой! — мысленно воскликнул Клуц. — Это что же получается? Они подняли со дна наших душ муть… а мы и сами не знали, что в нас столько грязи! Я ведь ужасно хотел с кем-нибудь подраться! С кем угодно! Ну и ну…
— Да, кто бы мог подумать, — согласился с другом медведь. — Выходит, они оказали нам немалую услугу!
— А если такое происходит со всеми, кто приближается к Стене? — задумчиво передала иир'ова. — И люди не понимают, что вся эта дрянь — их собственная, и думают, что она пришла из-за Стены… ха, конечно, они боятся!
— А не пора ли нам на покой? — предложил священник. — Нам все-таки лучше поскорее удалиться от этих странных мест, кто бы в них ни жил. Это чужая для нас страна, чужой континент, а у нас есть своя цель, и… давайте спать!
Горм и Лэса встали на часы, а остальные устроились на отдых. Клуц подобрал длинные ноги и лег на траву, своим большим телом прикрыв двоих мужчин от летящего с востока прохладного ветра. Прошедший день был достаточно утомительным, и потому Иеро и брат Лэльдо заснули почти мгновенно.
…Мягкая волосатая рука осторожно тронула священника за плечо, и он спросил, не открывая глаз:
— Что, вставать пора?
— Нет, — прошелестел над его ухом незнакомый голос. — Не пора. Не вставать. Не то.
— А что? — испуганно распахнул глаза Иеро — но увидел лишь звезды над головой. — Эй, — окликнул он шепотом, — кто тут?
— Я тут, — ответил чужой голос. — Тут — я. А что?
— Да в общем ничего, — сказал священник, сообразивший, что имеет дело с существом невидимым, но незлобным. Он попытался отыскать мысленную волну говорившего — но ничего не нашел. Голос словно бы сам собой жил в ночи, не имея не только тела, но и ума. — А зачем ты пришел?
— Зачем? А пришел, и все, — прошуршал невидимка. — Нам ходить можно? Или нельзя?
— Наверное, можно, — подумав, сказал Иеро. — Я не знаю. Я не здешний.
— А-а… я так и подумал, что ты не здешний.
— А чем ты подумал? — спросил Иеро.
— Чем? — озадачился невидимка. — Чем… А чем я подумал?
— Это я тебя спрашиваю, — напомнил священник. — У тебя голова есть?
— Голова? Есть, конечно. А при чем тут голова?
— А в ваших краях разве не головой думают? — поинтересовался Иеро, уже находя немалый вкус в этом странном разговоре, и надеясь, что невидимка не сбежит.
— В наших краях… головой? А в ваших?
— В наших — в основном головой.
— В основном? А в частности? В деталях — чем?
Иеро хихикнул и сел, отбросив серый плащ. И тут же чьи-то невидимые то ли ноги, то ли лапы протопали по траве — и все затихло.
«Ну вот, напугал, — огорченно подумал священник. — Что за смешное существо? Если оно из-за Стены…»
И тут он почувствовал вокруг что-то странное.
Он посмотрел наверх. Звезды… а где же луна? Где тот молоденький полумесяц…
Священник вскочил, испуганно оглядываясь.
Вокруг никого не было. Ни брата Лэльдо, ни Горма, ни Клуца и Лэсы…
Он сидел в центре большой поляны, а вокруг, обступив его со всех сторон, замерли огромные деревья, и черная гуща их листьев чуть слышно шелестела, повинуясь движению воздуха. Душистые травы дышали в слабом свете звезд, ночная птица гукала вдали, чьи-то крохотные лапки скребли землю неподалеку… и все.
Иеро сосредоточился, посылая во все стороны ментальную волну максимальной силы. Он надеялся, что его друзья услышат и отзовутся… но тут же почувствовал, что волна вязнет в ночном воздухе, как вязнет ложка в варенье. Движется, но едва-едва. Иеро сузил волну, превратив ее в луч, и предпринял новую попытку. На этот раз вышло куда хуже. Ментальный луч ударился обо что-то невидимое и непроницаемое и обрушился на самого Иеро. Священник повалился спиной на траву — и обнаружил, что его серый плащ свернулся в комок и откатился в сторону…
Иеро протянул руку и схватил плащ… в нем шевелилось что-то маленькое и мягкое. Священник прислушался. Никакой ментальной активности. Но внутри плаща явно находилось живое существо! Почему же его не слышно? Иеро начал осторожно разворачивать плащ — но тут из воздуха донеслось ласковое:
— А не надо…
— Почему? — шепотом спросил священник.
— А пускай его там сидит. Он тебе что, мешает?
— Да вроде нет, — ответил Иеро. — Просто это мой плащ. Он мне еще пригодится.
— А ты не бойся за шмоточку свою, — все так же ласково сказал ночной голос. — Не попортит он ее. Просто посидит, отдохнет — и пойдет себе дальше. И ты иди.
— А плащ? — глупо спросил Иеро.
— С собой возьми, — посоветовал ночной голос. — Только аккуратно, аккуратно… Не любит он тряски. Огорчается.
— И что будет, если его очень сильно огорчить? — с интересом спросил Иеро, все больше и больше проникаясь нелепостью ситуации и в то же время чувствуя в ней непонятное, странное очарование.
— Да кто его знает! — рассеянно бросил ночной голос. — Разве заранее угадаешь? А ты иди, иди!
— Куда?
— А куда ноги понесут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39