Ведьма рассмеялась и бросилась обнимать Песнь Крови. Слезы радости катились по ее щекам.
Песнь Крови успокаивающе похлопала Хальд по спине, а затем мягко отстранилась, высвобождаясь из ее объятий.
— Я рада… что с вами ничего не случилось, — проникновенно сказала воительница. — Очень рада… всем вам, — добавила она, глядя на Вельгерт и Торфинна.
— Я же говорил тебе, что она спасет нас. — Торфинн расхохотался, обнимая смущенную воительницу за плечи.
— Нет, это не я, кто-то другой. — Песнь Крови усмехнулась. — Мне кажется, я целую вечность шаталась по темноте, а потом заснула. Возможно, они применили какое-то сонное заклинание. Я успела только заглянуть в помещение, где пылал яркий алый огонь.
— Спасибо тебе, Фрейядис, — произнесла Вельгерт, подходя ближе к своей подруге, — что решилась отправиться за нами в пасть этой пещеры.
— А ты сомневалась, что я это сделаю? — Песнь Крови улыбнулась, но ее улыбка угасла сама собой, когда Вельгерт молча отвела взгляд, не ответив ни слова.
— Можно мне примерить Тарнкаппе? — попросила Хальд, нарушая затянувшееся молчание.
Песнь Крови подала ведьме маленький кусочек красной материи.
Хальд стала тщательно изучать его. Она хмурилась, не находя в этом маленьком клочке ничего необычного.
Затем она натянула шапочку на голову и немедленно исчезла. Нервное хихиканье донеслось с пустого места, где только что стояла ведьма.
— Судя по выражению ваших лиц, эта штука отлично работает, — заметила Хальд довольно. — И посмотрите! Даже моя тень, и та исчезла!
— Тогда будет лучше, чтобы ты ее больше не надевала, — предупредила Вельгерт. — Потерять собственную тень — плохой знак.
— А я ее и не теряла, — запротестовала Хальд. — Просто тень спряталась. — Она сняла Тарнкаппе. И она сама, и ее тень тут же стали снова видимыми. — Видишь? — сказала ведьма, возвращая шапочку Песни Крови.
— Я предлагала карликам стать моими союзниками, — сообщила Песнь Крови, — просила помочь мне уничтожить Нидхегга, и они дали мне Тарнкаппе. — Воительница надела шлем и направилась к входу в пещеру с Тарнкаппе в руке. Она остановилась перед нависшими над головой каменными сводами. — Благодарю тебя, Двалин, и весь твой народ! — закричала она, ее голос эхом покатился по пустым лабиринтам Норы, отражаясь от стен. — Нидхегг — наш враг, и он будет уничтожен, я отомщу за сына Двалина!
Она подождала, когда последнее эхо замерло в темноте туннелей, затем повернулась и направилась прочь, размышляя, что же заставило Двалина и карликов изменить решение. Почему они вдруг захотели помочь ей, вместо того чтобы просто убить незваную гостью.
«С тех пор как ваша раса убила моего сына, я ни разу не доверился людям и не проявлял к ним милосердия». — Глубокий мужской голос снова зазвучал в ее сознании.
Песнь Крови обернулась, глянув на вход в пещеру, спрятанный в тени скалы.
«Я посчитал твою душу достойной доверия, воительница богини Хель. Ты пришла за своими друзьями, несмотря на мои предупреждения. Ведь твое боевое мастерство не сравнится с моим, я мог бы уничтожить тебя одним движением руки, если бы хотел».
— Возможно, — засомневалась Песнь Крови.
Воцарилось долгое молчание, а затем из самого чрева Норы Двалина до нее докатился раскат смеха, и вскоре к нему присоединился еще один, потом еще… и через минуту он уже раздавался отовсюду.
А через секунду Песнь Крови рассмеялась сама, затем развернулась и направилась обратно к своим друзьям.
Глава тринадцатая. РАБЫ СМЕРТИ
Истекая кровью от многочисленных ран, Ялна висела на цепях, прикованная к Черепу Войны.
Разозленный тем, что рабыня потеряла сознание от пыток, Нидхегг даже использовал заклинание силы, чтобы немного поддержать ее и заставить прийти в себя.
Ялна застонала, приподнимая опухшие веки.
— А теперь я добьюсь от тебя правды, рабыня! Выкладывай мне все начистоту!
Ялна надрывно зарыдала, чувствуя, что еще немного, и она окончательно сломается. Волна боли прокатилась по ее измученному пытками телу, она страдала, но не хотела сдаваться.
Властитель с первого же раза отверг все ее фальшивые планы, которые она попыталась выдумать, а поскольку девушка так и не сказала ему ни слова о Гутрун, он никак не желал воспринять того факта, что у его противника больше нет никаких секретов.
Ялна прекрасно понимала, что у Нидхегга, с его магическим даром, существуют свои способы отличить правду от лжи. Ложью он сочтет и то, о чем она умолчала. Например, серебряное кольцо Хель, красовавшееся теперь на левой руке воительницы Тьмы, а Ялна не обмолвилась о нем ни словом. Это тоже было ложью, но такой ложью, которую Нидхегг, при всей своей магии, определить так и не сумел. Но король еще раньше понял, что существует и много других тайн, способных потом обернуться против него самого злом. К тому же он никак не мог определить, говорит ли Ялна правду, когда под пытками она продолжала вновь и вновь твердить одно и то же, что у воительницы нет никаких планов вообще и полагается она в своем путешествии только на собственную интуицию и воинское мастерство.
Эта темноволосая рабыня не видела больше способа сопротивляться силе чар короля. Но она гордилась уже тем, что отобрала у Нидхегга столько драгоценного времени и что до сих пор он ничего не знает о дочери воительницы, и она радовалась одному тому, что его нетерпение росло с каждой секундой. Девушка отнимала у него драгоценное время час за часом, и, возможно, именно это могло дать Песни Крови шанс приблизиться к цели. По крайней мере, если воительница Тьмы все еще жива…
«Нет! — подумала Ялна в отчаянии. — Я должна верить, что она жива, что я помогаю ей, что она уничтожит Нидхегга и я доживу до того счастливого момента, когда собственными глазами увижу, как она сделает это!»
Некоторое время властитель молча смотрел на рабыню, размышляя о чем-то своем, затем произнес:
— Я говорил тебе, что твои ноги никогда не смогут двигаться. Но если ты расскажешь мне планы Песни Крови, я вылечу их, и ты снова сможешь ходить, как прежде. Более того, я залечу все твои раны, и тебе больше не придется страдать, но ты должна оставить свое упрямство, оно стоит тебе слишком дорого. Я даже могу считать, что ты уже получила заслуженное наказание, и отпущу тебя обратно в загон для рабов.
Ялна почувствовала, как в ее душе зарождается предательское чувство надежды. Она знала, что он лжет, и мысленно уговаривала себя молчать.
— Ну, если уж ты не хочешь стать здоровой и молодой, как прежде, и освободиться от этой пытки, так, может, ты хочешь, чтобы я прекратил твои страдания? Быстрая смерть, разве это не лучший выход?
— А потом ты снова оживишь меня на вечные муки? Чудовище!
— Ты уже однажды называла меня чудовищем, — недовольно проворчал Нидхегг, — но ты представления не имеешь о реальном значении этого слова. Мне повинуются такие твари, которых и в самом деле можно было бы назвать чудовищами. Может, ты горишь желанием познакомиться с ними? Провести время в их веселой компании? Почувствовать на своем голом теле их полные вожделения прикосновения? Я больше не стану тратить на тебя свое драгоценное время, рабыня. Я просто использую другого раба для того, чтобы проникнуть в сознание Песни Крови и узнать все до единого ее замыслы. Знай же, что она проиграет свою битву, как и многие, кто становился на моем пути. И неважно, узнаю я ее планы или нет, она обречена на смерть.
Король натянул черную шелковую маску, развернулся и решительно зашагал прочь из пещеры. Вскоре он вернулся, следом за ним шли два солдата.
Ялна увидела, что один из них — тот самый, что еще раньше проявлял к ней интерес. Она поймала на себе его пристальный и полный горечи взгляд, когда он приблизился к Черепу. Его взгляд скользнул по ее окровавленному нагому телу. В глазах солдата вспыхнули искорки гнева, все его лицо стало застывшей маской, черты заострились, когда он посмотрел на короля. Он едва сдерживал себя, приветствуя короля, прижав к закованной в латы груди сжатый кулак.
— Спустите ее, — приказал Нидхегг бесстрастно.
Солдаты подтащили платформу к Черепу, взобрались на нее и стали быстро расстегивать наручники, впившиеся в окровавленные руки девушки. Ее взгляд невольно встретился со взглядом солдата, тот осторожно, даже с нежностью, поддерживал ее тело, пока его напарник освобождал ее запястья из оков.
— Как тебя зовут? — решилась спросить она шепотом. — Меня — Ялна.
Похоже, солдат собирался ответить, но вдруг отрицательно покачал головой и не стал говорить. Он старательно отворачивался от рабыни, заставляя себя не смотреть в ее полные боли и отчаяния глаза. Он сошел с платформы, держа ее на руках.
— Несите ее, — велел Нидхегг и повел охранников прочь из пещеры через черный туннель, солдаты следовали за ним по пятам, держа на руках девушку.
Король остановился в кромешной темноте коридора и стал концентрировать силу воли, затем быстро пробормотал слова магического заклинания. Прямо в стене перед ним возникли багровые очертания грубо вырубленного портала. Камень внутри проема неожиданно исчез, открыв взорам изумленных солдат провал, ведущий в неизвестность. Провал пульсировал и горел багровым пламенем, навевая ужас.
— Это обиталище моих рабов Смерти, — сказал Нидхегг Ялне, — это люди, доставившие мне неприятности за время своей жизни. Они не станут сдирать твою плоть с костей, конечно, если я им этого не прикажу, а я вряд ли сделаю такое. А теперь они желают только одного… составить тебе компанию. Считай это наградой тебе за послушание и повиновение твоему королю.
Ялна уставилась в проем расширенными от ужаса глазами. Тошнотворное зловоние разлагающихся тел накатило на нее из этого черного помещения вместе с потоком ледяного, стылого воздуха. Девушка с трудом различала в этой темноте неуклюжие фигуры, медленно передвигавшиеся, едва волоча ноги. Они приближались к порталу все ближе и ближе. Грязный каменный пол, казалось, был покрыт ползущими мертвыми телами.
— Скажи мне, рабыня, — произнес колдун, получая удовольствие от ужаса, застывшего в темных глазах Ялны, — разве ты не ощущала себя одинокой в пещере наедине со своим хозяином? Мои рабы Смерти тоже очень одиноки. Они жаждут любви живой женщины. Даже мертвый мужчина хочет женской плоти.
Твари подступали к порталу все ближе, и в неярком багровом свете проема она теперь достаточно хорошо могла разглядеть их страшные, чудовищные фигуры. Невольный вопль ужаса и отчаяния вырвался из ее горла.
— Внесите ее, — приказал Нидхегг.
— Нет! — закричала Ялна, безуспешно пытаясь вырваться из крепких мужских рук.
Солдат, державший рабыню, посмотрел сначала на нее, потом поднял взгляд на кошмарное порождение Смерти, приблизившееся к самому проему.
— Помоги мне! Пожалуйста! — закричала девушка, невольно прижимаясь к нему.
Какую-то долю секунды солдат сомневался, уставившись на ужас, ожидавший женщину по ту сторону порога.
— Солдат! — раздраженно прикрикнул Нидхегг.
Еще крепче сжав в руках бьющуюся в истерике женщину, он переступил порог портала, вошел в комнату, миновал жуткую тварь, стоявшую у входа, и осторожно посадил Ялну на пол, прислонив ее спиной к стене.
— Мне и в самом деле жаль, — прошептал он. — Но я ничего не могу поделать. — Он хотел было подняться, но вдруг поколебался, быстро протянул руку и коснулся ее темных волос. — Меня зовут Тирульф, — добавил он, затем быстро встал на ноги и поспешил из комнаты, задыхаясь от трупного зловония.
Ялна подняла взгляд на раба Смерти, который начал приближаться к ней. Паника и ужас переполнили ее сознание, побеждая остатки мужества, когда она на непослушных руках попыталась выползти из проема.
— Твои новые знакомые куда больше соответствуют понятию чудовище, ты так не считаешь? — Властитель рассмеялся, в упор глядя на беспомощную девушку, в отчаянии ползущую по каменному полу к его ногам. — И не надейся, что я когда-нибудь вернусь за тобой, во всяком случае, не в ближайшее время. Если вообще вернусь.
Ялна понимала, что она выглядит смешно и нелепо, пытаясь достичь цели, которой ей никогда не достичь. Она бы и хотела остановиться, собрав остатки мужества, но не могла, продолжая ползти к открытому проему.
Король кивнул рабу Смерти, склонившемуся над ней, частички его гниющей плоти оторвались от костей, падая на ее тело, а полуразложившиеся мускулы скрипели, точно несмазанные колеса.
Ялна в безумном отчаянии все еще пыталась ползти по направлению к порталу, ее пальцы с силой впивались в шероховатые камни пола. Она даже не обращала внимания на покрытых слизью мелких тварей, попадавшихся ей на дороге и скользивших по ее голому телу.
Король ожидал, когда она подберется вплотную к порталу, и только перед самым ее лицом закрыл проем, прошептав слова заклинания.
Ощутив привычную тьму, раб Смерти схватил Ялну за запястья своими полусгнившими мертвенно-холодными пальцами и потащил подальше от портала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Песнь Крови успокаивающе похлопала Хальд по спине, а затем мягко отстранилась, высвобождаясь из ее объятий.
— Я рада… что с вами ничего не случилось, — проникновенно сказала воительница. — Очень рада… всем вам, — добавила она, глядя на Вельгерт и Торфинна.
— Я же говорил тебе, что она спасет нас. — Торфинн расхохотался, обнимая смущенную воительницу за плечи.
— Нет, это не я, кто-то другой. — Песнь Крови усмехнулась. — Мне кажется, я целую вечность шаталась по темноте, а потом заснула. Возможно, они применили какое-то сонное заклинание. Я успела только заглянуть в помещение, где пылал яркий алый огонь.
— Спасибо тебе, Фрейядис, — произнесла Вельгерт, подходя ближе к своей подруге, — что решилась отправиться за нами в пасть этой пещеры.
— А ты сомневалась, что я это сделаю? — Песнь Крови улыбнулась, но ее улыбка угасла сама собой, когда Вельгерт молча отвела взгляд, не ответив ни слова.
— Можно мне примерить Тарнкаппе? — попросила Хальд, нарушая затянувшееся молчание.
Песнь Крови подала ведьме маленький кусочек красной материи.
Хальд стала тщательно изучать его. Она хмурилась, не находя в этом маленьком клочке ничего необычного.
Затем она натянула шапочку на голову и немедленно исчезла. Нервное хихиканье донеслось с пустого места, где только что стояла ведьма.
— Судя по выражению ваших лиц, эта штука отлично работает, — заметила Хальд довольно. — И посмотрите! Даже моя тень, и та исчезла!
— Тогда будет лучше, чтобы ты ее больше не надевала, — предупредила Вельгерт. — Потерять собственную тень — плохой знак.
— А я ее и не теряла, — запротестовала Хальд. — Просто тень спряталась. — Она сняла Тарнкаппе. И она сама, и ее тень тут же стали снова видимыми. — Видишь? — сказала ведьма, возвращая шапочку Песни Крови.
— Я предлагала карликам стать моими союзниками, — сообщила Песнь Крови, — просила помочь мне уничтожить Нидхегга, и они дали мне Тарнкаппе. — Воительница надела шлем и направилась к входу в пещеру с Тарнкаппе в руке. Она остановилась перед нависшими над головой каменными сводами. — Благодарю тебя, Двалин, и весь твой народ! — закричала она, ее голос эхом покатился по пустым лабиринтам Норы, отражаясь от стен. — Нидхегг — наш враг, и он будет уничтожен, я отомщу за сына Двалина!
Она подождала, когда последнее эхо замерло в темноте туннелей, затем повернулась и направилась прочь, размышляя, что же заставило Двалина и карликов изменить решение. Почему они вдруг захотели помочь ей, вместо того чтобы просто убить незваную гостью.
«С тех пор как ваша раса убила моего сына, я ни разу не доверился людям и не проявлял к ним милосердия». — Глубокий мужской голос снова зазвучал в ее сознании.
Песнь Крови обернулась, глянув на вход в пещеру, спрятанный в тени скалы.
«Я посчитал твою душу достойной доверия, воительница богини Хель. Ты пришла за своими друзьями, несмотря на мои предупреждения. Ведь твое боевое мастерство не сравнится с моим, я мог бы уничтожить тебя одним движением руки, если бы хотел».
— Возможно, — засомневалась Песнь Крови.
Воцарилось долгое молчание, а затем из самого чрева Норы Двалина до нее докатился раскат смеха, и вскоре к нему присоединился еще один, потом еще… и через минуту он уже раздавался отовсюду.
А через секунду Песнь Крови рассмеялась сама, затем развернулась и направилась обратно к своим друзьям.
Глава тринадцатая. РАБЫ СМЕРТИ
Истекая кровью от многочисленных ран, Ялна висела на цепях, прикованная к Черепу Войны.
Разозленный тем, что рабыня потеряла сознание от пыток, Нидхегг даже использовал заклинание силы, чтобы немного поддержать ее и заставить прийти в себя.
Ялна застонала, приподнимая опухшие веки.
— А теперь я добьюсь от тебя правды, рабыня! Выкладывай мне все начистоту!
Ялна надрывно зарыдала, чувствуя, что еще немного, и она окончательно сломается. Волна боли прокатилась по ее измученному пытками телу, она страдала, но не хотела сдаваться.
Властитель с первого же раза отверг все ее фальшивые планы, которые она попыталась выдумать, а поскольку девушка так и не сказала ему ни слова о Гутрун, он никак не желал воспринять того факта, что у его противника больше нет никаких секретов.
Ялна прекрасно понимала, что у Нидхегга, с его магическим даром, существуют свои способы отличить правду от лжи. Ложью он сочтет и то, о чем она умолчала. Например, серебряное кольцо Хель, красовавшееся теперь на левой руке воительницы Тьмы, а Ялна не обмолвилась о нем ни словом. Это тоже было ложью, но такой ложью, которую Нидхегг, при всей своей магии, определить так и не сумел. Но король еще раньше понял, что существует и много других тайн, способных потом обернуться против него самого злом. К тому же он никак не мог определить, говорит ли Ялна правду, когда под пытками она продолжала вновь и вновь твердить одно и то же, что у воительницы нет никаких планов вообще и полагается она в своем путешествии только на собственную интуицию и воинское мастерство.
Эта темноволосая рабыня не видела больше способа сопротивляться силе чар короля. Но она гордилась уже тем, что отобрала у Нидхегга столько драгоценного времени и что до сих пор он ничего не знает о дочери воительницы, и она радовалась одному тому, что его нетерпение росло с каждой секундой. Девушка отнимала у него драгоценное время час за часом, и, возможно, именно это могло дать Песни Крови шанс приблизиться к цели. По крайней мере, если воительница Тьмы все еще жива…
«Нет! — подумала Ялна в отчаянии. — Я должна верить, что она жива, что я помогаю ей, что она уничтожит Нидхегга и я доживу до того счастливого момента, когда собственными глазами увижу, как она сделает это!»
Некоторое время властитель молча смотрел на рабыню, размышляя о чем-то своем, затем произнес:
— Я говорил тебе, что твои ноги никогда не смогут двигаться. Но если ты расскажешь мне планы Песни Крови, я вылечу их, и ты снова сможешь ходить, как прежде. Более того, я залечу все твои раны, и тебе больше не придется страдать, но ты должна оставить свое упрямство, оно стоит тебе слишком дорого. Я даже могу считать, что ты уже получила заслуженное наказание, и отпущу тебя обратно в загон для рабов.
Ялна почувствовала, как в ее душе зарождается предательское чувство надежды. Она знала, что он лжет, и мысленно уговаривала себя молчать.
— Ну, если уж ты не хочешь стать здоровой и молодой, как прежде, и освободиться от этой пытки, так, может, ты хочешь, чтобы я прекратил твои страдания? Быстрая смерть, разве это не лучший выход?
— А потом ты снова оживишь меня на вечные муки? Чудовище!
— Ты уже однажды называла меня чудовищем, — недовольно проворчал Нидхегг, — но ты представления не имеешь о реальном значении этого слова. Мне повинуются такие твари, которых и в самом деле можно было бы назвать чудовищами. Может, ты горишь желанием познакомиться с ними? Провести время в их веселой компании? Почувствовать на своем голом теле их полные вожделения прикосновения? Я больше не стану тратить на тебя свое драгоценное время, рабыня. Я просто использую другого раба для того, чтобы проникнуть в сознание Песни Крови и узнать все до единого ее замыслы. Знай же, что она проиграет свою битву, как и многие, кто становился на моем пути. И неважно, узнаю я ее планы или нет, она обречена на смерть.
Король натянул черную шелковую маску, развернулся и решительно зашагал прочь из пещеры. Вскоре он вернулся, следом за ним шли два солдата.
Ялна увидела, что один из них — тот самый, что еще раньше проявлял к ней интерес. Она поймала на себе его пристальный и полный горечи взгляд, когда он приблизился к Черепу. Его взгляд скользнул по ее окровавленному нагому телу. В глазах солдата вспыхнули искорки гнева, все его лицо стало застывшей маской, черты заострились, когда он посмотрел на короля. Он едва сдерживал себя, приветствуя короля, прижав к закованной в латы груди сжатый кулак.
— Спустите ее, — приказал Нидхегг бесстрастно.
Солдаты подтащили платформу к Черепу, взобрались на нее и стали быстро расстегивать наручники, впившиеся в окровавленные руки девушки. Ее взгляд невольно встретился со взглядом солдата, тот осторожно, даже с нежностью, поддерживал ее тело, пока его напарник освобождал ее запястья из оков.
— Как тебя зовут? — решилась спросить она шепотом. — Меня — Ялна.
Похоже, солдат собирался ответить, но вдруг отрицательно покачал головой и не стал говорить. Он старательно отворачивался от рабыни, заставляя себя не смотреть в ее полные боли и отчаяния глаза. Он сошел с платформы, держа ее на руках.
— Несите ее, — велел Нидхегг и повел охранников прочь из пещеры через черный туннель, солдаты следовали за ним по пятам, держа на руках девушку.
Король остановился в кромешной темноте коридора и стал концентрировать силу воли, затем быстро пробормотал слова магического заклинания. Прямо в стене перед ним возникли багровые очертания грубо вырубленного портала. Камень внутри проема неожиданно исчез, открыв взорам изумленных солдат провал, ведущий в неизвестность. Провал пульсировал и горел багровым пламенем, навевая ужас.
— Это обиталище моих рабов Смерти, — сказал Нидхегг Ялне, — это люди, доставившие мне неприятности за время своей жизни. Они не станут сдирать твою плоть с костей, конечно, если я им этого не прикажу, а я вряд ли сделаю такое. А теперь они желают только одного… составить тебе компанию. Считай это наградой тебе за послушание и повиновение твоему королю.
Ялна уставилась в проем расширенными от ужаса глазами. Тошнотворное зловоние разлагающихся тел накатило на нее из этого черного помещения вместе с потоком ледяного, стылого воздуха. Девушка с трудом различала в этой темноте неуклюжие фигуры, медленно передвигавшиеся, едва волоча ноги. Они приближались к порталу все ближе и ближе. Грязный каменный пол, казалось, был покрыт ползущими мертвыми телами.
— Скажи мне, рабыня, — произнес колдун, получая удовольствие от ужаса, застывшего в темных глазах Ялны, — разве ты не ощущала себя одинокой в пещере наедине со своим хозяином? Мои рабы Смерти тоже очень одиноки. Они жаждут любви живой женщины. Даже мертвый мужчина хочет женской плоти.
Твари подступали к порталу все ближе, и в неярком багровом свете проема она теперь достаточно хорошо могла разглядеть их страшные, чудовищные фигуры. Невольный вопль ужаса и отчаяния вырвался из ее горла.
— Внесите ее, — приказал Нидхегг.
— Нет! — закричала Ялна, безуспешно пытаясь вырваться из крепких мужских рук.
Солдат, державший рабыню, посмотрел сначала на нее, потом поднял взгляд на кошмарное порождение Смерти, приблизившееся к самому проему.
— Помоги мне! Пожалуйста! — закричала девушка, невольно прижимаясь к нему.
Какую-то долю секунды солдат сомневался, уставившись на ужас, ожидавший женщину по ту сторону порога.
— Солдат! — раздраженно прикрикнул Нидхегг.
Еще крепче сжав в руках бьющуюся в истерике женщину, он переступил порог портала, вошел в комнату, миновал жуткую тварь, стоявшую у входа, и осторожно посадил Ялну на пол, прислонив ее спиной к стене.
— Мне и в самом деле жаль, — прошептал он. — Но я ничего не могу поделать. — Он хотел было подняться, но вдруг поколебался, быстро протянул руку и коснулся ее темных волос. — Меня зовут Тирульф, — добавил он, затем быстро встал на ноги и поспешил из комнаты, задыхаясь от трупного зловония.
Ялна подняла взгляд на раба Смерти, который начал приближаться к ней. Паника и ужас переполнили ее сознание, побеждая остатки мужества, когда она на непослушных руках попыталась выползти из проема.
— Твои новые знакомые куда больше соответствуют понятию чудовище, ты так не считаешь? — Властитель рассмеялся, в упор глядя на беспомощную девушку, в отчаянии ползущую по каменному полу к его ногам. — И не надейся, что я когда-нибудь вернусь за тобой, во всяком случае, не в ближайшее время. Если вообще вернусь.
Ялна понимала, что она выглядит смешно и нелепо, пытаясь достичь цели, которой ей никогда не достичь. Она бы и хотела остановиться, собрав остатки мужества, но не могла, продолжая ползти к открытому проему.
Король кивнул рабу Смерти, склонившемуся над ней, частички его гниющей плоти оторвались от костей, падая на ее тело, а полуразложившиеся мускулы скрипели, точно несмазанные колеса.
Ялна в безумном отчаянии все еще пыталась ползти по направлению к порталу, ее пальцы с силой впивались в шероховатые камни пола. Она даже не обращала внимания на покрытых слизью мелких тварей, попадавшихся ей на дороге и скользивших по ее голому телу.
Король ожидал, когда она подберется вплотную к порталу, и только перед самым ее лицом закрыл проем, прошептав слова заклинания.
Ощутив привычную тьму, раб Смерти схватил Ялну за запястья своими полусгнившими мертвенно-холодными пальцами и потащил подальше от портала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44