— Должно быть, Нидхегг натравил на нас этих мертвецов, — заметила Песнь Крови. — Скорее всего, они прятались, их светящиеся кости были совсем незаметны под чужой плотью. Даже Хальд не могла бы их увидеть в такой темноте.
— Они могли напасть на нас раньше, чем мы успели бы выхватить свои мечи из ножен, — добавила Вельгерт.
— Но Рагнар ехал впереди, и вместо нас они налетели на него. Он предупредил нас и этим спас нам жизнь.
— Да, — согласилась Песнь Крови. — У нас нет времени отдавать ему последние почести, зарывать его в могилу и ставить надгробный камень, но я не хочу оставлять его тело на съедение волкам. Отойдите подальше и придержите лошадей.
Хальд увидела, как губы Песни Крови беззвучно задвигались, произнося заклинание воинов Хель.
Вельгерт застонала от ужаса, когда сквозь лицо воительницы снова стал просвечивать голый череп. Кольцо богини Смерти сверкнуло багровым всполохом. А затем яркий темно-красный луч вырвался из кольца и ударил в тело мертвого воина. Плоть Рагнара, сына Олафа, вспыхнула и сгорела в пламени.
Заклятие отняло слишком много сил у Песни Крови. Почувствовав неожиданную слабость, она, пошатываясь, сделала несколько неуверенных шагов, стараясь отодвинуться подальше от обжигающего огня. Ее лицо снова приняло прежний, привычный вид. И вскоре от мертвого тела воина не осталось ничего, кроме маленькой кучки пепла. Даже его кольчуга и шлем и все его оружие превратились в пыль по воле колдовской силы.
— Ты… ты научишь меня этому заклинанию когда-нибудь? — спросила Хальд.
— Возможно, — ответила Песнь Крови, снова взбираясь в седло, — хотя думаю, что все эти заклятия не будут служить тебе без кольца Хель.
— И все-таки мне бы хотелось попытаться.
Песнь Крови некоторое время молчала.
— Вельгерт, — спокойно окликнула она подругу в темноте. — Я… я слышала, как ты застонала, когда я начала творить заклинание. И еще раньше ты отказалась принять мою помощь, когда тебе грозила опасность, ты что… не желаешь прикасаться ко мне?
— Фрейядис, я…
— В таком случае я повторю то, что говорила раньше, — быстро продолжила Песнь Крови, перебив подругу. — Ты ничего мне не должна и вольна покинуть меня в любой момент. Я предупреждала тебя, я… сильно изменилась. И теперь ты знаешь, что так оно и есть. И не виню тебя за то, что ты испытываешь ко мне… отвращение.
Вельгерт ничего не ответила.
— Сомневаюсь, что Вельгерт покинет тебя, Песнь Крови, — наконец ответил Торфинн, нарушив неловкое молчание. Он прикоснулся в темноте к руке Вельгерт.
— Нет, — через мгновение ответила Вельгерт. — Я не уеду, Фрейядис. Мы теряем время.
Только Хальд могла видеть в темноте выражение, появившееся на лице Песни Крови в этот момент, и как по щекам воительницы покатились слезы.
— А что же делать с конем воина? — спросила ведьма, держа жеребца за поводья.
Песнь Крови посмотрела на нее, размышляя.
— Возьми его с собой, — бросила она скупо, затем развернула лошадь и помчалась вдоль по дороге.
Глава одиннадцатая. ХИЩНИКИ
Песнь Крови и ее спутники ехали все дальше на юг по дороге, проходившей у подножий холмов, и светящиеся золотым светом глаза Хальд все отлично видели сквозь темноту ночи. Тропинка петляла по лесу, огибая многовековые громады деревьев, сходившихся над головой кронами и образующих естественную арку. Их густые ветви почти полностью закрывали тусклый свет луны. Чем выше они поднимались, приближаясь к горам, тем холоднее становился воздух, а островки снега попадались все чаще и чаще.
У Хальд уже давно стучало в голове от длительного использования заклинания. Она страстно желала хоть немного подремать в седле, как остальные, но для этого необходимо было разбить лагерь, а рисковать ей не хотелось. Случись им заночевать на каком-нибудь открытом месте, и они станут легкой добычей всякого, кто захочет напасть на них.
— Вельгерт, — прошептал Торфинн, — я тоже видел, что случилось с Песней Крови, когда она творила магию во время схватки с Нидхеггом. Я видел череп, просвечивавший сквозь ее лицо, но ты…
— Не надо, — перебила его Вельгерт хриплым шепотом, надеясь, что подруга, ехавшая впереди, не услышит их разговора. — Не заставляй меня снова испытывать угрызения совести. Не стоит говорить об этом вслух. Я найду способ справиться с моими… чувствами и преодолеть их.
Хальд слышала каждое слово в тишине ночи и была уверена, что Песнь Крови тоже слышит все. Молодая ведьма бросила косой взгляд на воительницу. Лицо женщины было непроницаемой маской, за которой ничего не читалось.
Воительница мысленно анализировала все события, случившиеся за день, потерю заколдованного седла, отвращение Вельгерт и все размышляла о том, как им войти в Нору Двалина.
— Скоро мы подъедем к горам, — объявила Песнь Крови неожиданно. — Когда дорога выйдет из леса и мы доберемся до входа в Нору Двалина, я намерена войти в нее… одна.
— В Нору Двалина? — переспросила Хальд. Она была потрясена, и ее вопрос эхом отозвался в устах Торфинна и Вельгерт. — Ты в самом деле намерена пройти насквозь Нору Двалина? Раньше ты не говорила, что собираешься спуститься туда.
— Это самый короткий путь через горы и для меня — самый безопасный. Магическая защита карликов охраняет эту Нору от колдовских чар Нидхегга, и ни один живой воин не решится спуститься во владения Двалина.
— Ни один живой, никто, понимаешь? — запротестовал Торфинн.
— Не думаю, что народ Двалина станет мне вредить.
— Ты так думаешь? — Хальд скептически рассмеялась.
— Я — воительница богини Хель. Хель и король Двалин, конечно, не союзники, но и он является врагом Нидхегга. Вы все наверняка слышали легенду о том, как много столетий назад Нидхегг похитил сына Двалина и замучил его до смерти.
— Это может оказаться всего лишь причудливой сказкой, — предупредил Торфинн.
— Ты просто пытаешься отделаться от нас, — обвиняющим тоном заявила Хальд, — или защитить нас. Ты же не думаешь, что мы намерены последовать за тобой в Нору.
— Верь в то, во что должна верить, Хальд.
— Нет, у тебя ничего не выйдет, — выпалила ведьма, — ты не отделаешься от меня так легко. Кроме того, может статься, что все эти ужасные истории о карликах — всего лишь глупые вымыслы и слухи. Возможно, Нора Двалина — это всего лишь холодная старая пещера в толще гор. Возможно даже, что она не такая уж огромная и не выходит на ту сторону. Да и потом, кто видел этих самых карликов собственными глазами?
— Послушай, Фрейядис, — вставила Вельгерт. — Существуют и другие довольно короткие переходы через горы. Сейчас уже поздняя весна. Например, на перевале Скади снег уже не столь глубок. И если мы пойдем очень осторожно и не вызовем лавину, то у нас не возникнет никаких трудностей. А что касается нападений Нидхегга, то мы найдем способ отбить их. Если ты собралась совершить такую глупость только из-за моего поведения, то тебе не нужно…
— Это мое окончательное решение, — перебила ее Песнь Крови. — Я спускаюсь в Нору одна. Вы все можете найти другой способ переправиться через горы или вернуться назад той же дорогой.
— Я скажу тебе то же самое, что говорила и раньше, я не подчиняюсь чужим приказам, — с вызовом возразила Хальд. — Зубы Фрейи! Песнь Крови, я не брошу тебя одну!
— Мы тоже! — согласилась Вельгерт.
— Да… мы, — неуверенно добавил Торфинн, повернувшись к жене и нахмурив брови, чего его подруга конечно же не могла видеть в кромешной темноте. — Если тебе так хочется быть убитой и съеденной карликами, ну что ж, значит, нас ждет та же участь.
Хальд рассмеялась шутке, но остальные и не подумали веселиться.
— Фрейядис, — неуверенно произнесла Вельгерт, — несмотря на… на мое поведение раньше, я все же остаюсь твоей подругой. Я не оставлю тебя.
— Кости Модгуд! — выругалась Песнь Крови. — Вы все тупы, как…
— Как ты? — предположила Хальд самым невинным тоном. — Я вот все намеревалась тебя спросить насчет костей Модгуд. Ты упоминала их несколько раз, как и кровь Гарма. Я знаю, что Гарм — это пес, который охраняет врата Хель, но Модгуд?
— Я удивляюсь, — вставила Вельгерт, — что ведьма никогда не слышала о девушке-скелете, охраняющей мост, ведущий во владения Хель.
— Моя богиня — Фрейя, — напомнила Хальд. — Я не какая-нибудь ведьма Хель, которая носится по свету верхом на спинах волков-демонов, совершающих зло. Я никогда не связывалась с Хель или ее любимчиками.
— Пока не встретила меня, — спокойно заметила Песнь Крови. — Скажи спасибо Фрейе, что ты никогда не увидишь ни Модгуд, ни Гарма, Хальд. И вы, Вельгерт и Торфинн… и я… тоже благодарю ее за это. Я понимаю, что это значит.
Хальд снова увидела, как слезы потекли по лицу воительницы. «Спасибо Фрейе, что Вельгерт стала исправляться», — подумала ведьма, затем она с силой потерла ладонями ноющие виски, чтобы собраться с мыслями. Необходимость видеть в темноте требовала повторения заклинания. Она подумала о том, что если бы ее волосы были длинными, то ей бы далось это гораздо легче. Хальд чувствовала, как заклинание вытягивает из нее силы, и ей не терпелось поскорее увидеть рассвет.
После того как король Нидхегг своими бесплотными губами поцеловал Ялну и ушел, оставив в темноте пещеры, она вдруг обнаружила, что снова может двигаться и говорить. Еще долго испытывала она ужас от этого страшного поцелуя, тошнота подкатила к горлу, ее вырвало той скудной пищей, которую она успела съесть. Однако вкус затхлой плоти не покидал ее. У девушки создалось впечатление, точно запах смерти прилип к ее коже и волосам.
Вот тогда-то она и увидела…
Ее волосы… ее длинные темные волосы теперь были покрыты седыми прядями, словно тонкой паутиной. Дрожа от ужаса, она принялась осматривать внимательно собственное тело и обнаружила другие признаки старения.
Только тогда Ялна поняла, что сотворил с ней поцелуй короля. Она вдруг осознала, почему никто никогда не встречал женщин, разделивших с властителем постель. Его поцелуи похищали драгоценные годы, саму молодость. Если бы он задержал свое прикосновение на несколько секунд дольше или поцеловал ее снова, она бы состарилась значительно сильней. Возможно, Ялна даже умерла бы от старости, если бы он позволил ей такую легкую смерть, в чем она очень сомневалась.
Ее снова охватили страх и беспомощность. Прикованная к стене, нагая и одинокая, с парализованными ногами, с болевшим от мучений телом, а теперь еще вынужденная пережить то, что силой магии у нее отнята драгоценная молодость, Ялна разрыдалась. Но вскоре ее слезы высохли, и ненависть к проклятому королю вспыхнула в ее душе даже с большей яростью, давая ей силы сопротивляться и дальше. Она решила сделать все, чтобы помочь Песни Крови.
Она наблюдала за тем, как Нидхегг, ступая медленно и тяжело, вошел в пещеру в сопровождении солдат, ведущих четырех рабынь. На сей раз Ялна заставила себя наблюдать за процессом омоложения властителя с самого начала и до конца, и пока это страшное зрелище проходило перед ее глазами, она лихорадочно соображала, пытаясь найти способ прервать это и навредить королю.
Когда ритуал закончился, она заметила, что движения Нидхегга стали быстрыми и решительными, точно он был молодым, полным сил человеком. Девушка лишний раз убедилась в том, что оказалась абсолютно права в отношении заклинания. Все рассказы и слухи о том, что король приносит в жертву людей для продления собственной жизни, тоже оказались реальностью. Но Ялна также была убеждена и в том, что еще раньше он испытал удивление и сильно испугался, когда после очередного жертвоприношения его внешность не изменилась и мертвое тело не приобрело жизненной силы.
Должно быть, что-то изменило заклинание, сделав его совсем слабым. В конце концов, оказывается, Нидхегг не такой уж неуязвимый, как казалось раньше. Ему можно причинить боль, его можно уничтожить. Появилась надежда, и, воля Скади, Ялна была намерена найти способ и помочь врагам Нидхегга.
После ритуала властитель снова вышел из пещеры.
Оставшись одна, Ялна начала размышлять о том, что узнала о воительнице богини Хель за те несколько минут, когда ее сознание проникло в разум Песни Крови. Она отыскивала сведения, позволившие бы обмануть бдительность Нидхегга и повести его по ложному следу.
Без сомнения, в скором времени король вернется и займется ею. Он обязательно заставит Ялну силой рассказать обо всем, что ей удалось узнать, и выдать все секреты воительницы. При одной только мысли о новых мучениях и боли девушка почувствовала, как паника поднимается из глубин ее души, но она постаралась взять себя в руки и заглушить в себе страх. Единственным выходом для нее было выдумать для Нидхегга несуществующий план, сохранив в тайне все секреты Песни Крови. «Что бы он ни делал со мной, я не стану рассказывать ему о ее дочери Гутрун», — поклялась она. Она знала, что сначала ей придется довольно долго сопротивляться, прежде чем выложить ему несуществующий план, иначе он сразу заподозрит неладное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44