В телефонной книге вы значитесь как С. К. Чандлер. Что означает это "К"?
— Коннелли. Девичья фамилия матери.
Когда они доехали до ее дома, он велел шоферу подождать, а сам пошел провожать ее до дверей квартиры.
— Ваша мать может вами гордиться, — сказала Сьюзен. — Вы безупречный джентльмен.
Она вспомнила об Алексе Райте, который всего два дня назад сделал то же самое. Два безупречных джентльмена за три дня. Неплохо.
Ричардс взял ее за руку.
— Кажется, я уже поблагодарил вас за приятную компанию в самом начале вечера. Теперь я хочу поблагодарить вас еще более горячо. — Он внимательно заглянул ей в глаза и добавил: — Не бойтесь комплиментов, Сьюзен. Вы их боитесь, я же вижу. Спокойной ночи.
Он ушел. Сьюзен заперла дверь на оба замка и на минуту прислонилась к ней, пытаясь разобраться в своих чувствах. Потом она подошла к телефону и взглянула на автоответчик. Ей поступило два сообщения. Первое было от матери: «Позвони мне в любое время до полуночи».
Было без четверти одиннадцать. Не прослушав второе сообщение и скрестив пальцы, чтобы ничего страшного не стряслось, Сьюзен начала набирать номер.
Мать явно нервничала, это было заметно даже по голосу, когда она, едва ответив на приветствие Сьюзен, начала объяснять причину своего звонка.
— Сьюзен, я знаю, это безумие, — проговорила она, заикаясь, — но у меня такое ощущение, будто меня заставляют выбирать между двумя дочерьми...
Сьюзен выслушала сбивчивый рассказ матери о том, что она очень понравилась Алексу Райту на воскресной вечеринке, хотя Бинки намеревалась познакомить его с Ди.
— Мы знаем, что Ди страдает от одиночества, места себе не находит, но я не хочу, чтобы она прервала отношения, которые могут быть для тебя важны.
Голос матери прервался. Этот разговор давался ей с большим трудом.
— Ты не хочешь, чтобы Ди снова вмешалась и отбила человека, проявившего интерес ко мне. Я тебя правильно поняла, мама? Послушай. Я провела очень приятный вечер с Алексом Райтом, но этим все и заканчивается. Насколько мне известно, Ди ему звонила. По правде говоря, он пригласил ее присоединиться к нам на благотворительном приеме в субботу. Я не соперничаю с сестрой. Когда встречу подходящего человека, мы оба это поймем, и мне не придется беспокоиться о том, что он сбежит, как только сестра поманит его пальчиком. Потому что, если он такой слабый, он мне не нужен.
— Ты хочешь сказать, что я приняла бы назад твоего отца? — возмутилась ее мать.
— Нет, с чего ты взяла? — спросила Сьюзен. — Я прекрасно понимаю, как тебе тяжело из-за того, что сделал отец. Я тоже переживаю. Когда предают доверие, для многих, и для меня тоже, это смертельный удар по отношениям, это конец. Но здесь по-другому. У меня было ровным счетом одно свидание с Алексом. Может, во второй раз нам будет скучно до смерти друг с другом.
— Просто постарайся понять, что бедная Ди очень несчастна, — умоляюще проговорила мать. — Она сегодня позвонила и сказала, что переезжает обратно в Нью-Йорк. Она скучает без нас, устала от модельного бизнеса. Твой отец купил ей путевку в круиз на следующей неделе. Надеюсь, она там немного развеется.
— Я тоже на это надеюсь. Ладно, мам, я тебе на днях перезвоню.
Наконец она прослушала второе сообщение. Оно было от Алекса Райта: "У меня сорвался деловой ужин, и я набрался наглости снова пригласить вас в последний момент. Знаю, это говорит о том, что у меня скверные манеры, но мне очень хочется снова вас увидеть. Я позвоню завтра ".
Сьюзен с улыбкой перемотала пленку и прослушала сообщение с начала. «Вот вам комплимент, доктор Ричардс, от которого я не откажусь, — подумала она. — И я очень, ну просто очень рада, что Ди отправляется в круиз на следующей неделе».
* * *
Лишь гораздо позже, когда Сьюзен уже легла и начала засыпать, она вспомнила, что собиралась позвонить Тиффани в «Грот». Просто необходимо убедить эту несчастную девочку прийти и по крайней мере сравнить ее бирюзовое кольцо с тем, что было найдено среди вещей Регины Клаузен. Включив свет, она посмотрела на часы. Было без четверти двенадцать.
«Может, я ее еще застану, — сказала себе Сьюзен. — Может, если я приглашу ее прийти завтра в студию, а потом пообещаю угостить завтраком, она согласится».
Позвонив в справочную, она разузнала номер «Грота» и набрала его. К телефону долго никто не подходил. Наконец трубку на том конце сняли, и кто-то рявкнул в нее:
— "Грот"!
Сьюзен попросила к телефону Тиффани и подождала еще несколько минут, пока та не подошла. Не успела Сьюзен представиться, как Тиффани взорвалась:
— Доктор Сьюзен, я больше ни слова не желаю слышать об этом дурацком кольце! Мне позвонила мать Мэтта и сказала, чтоб я перестала о нем говорить, сказала, что он женится! Ну так вот: я взяла и выбросила это проклятое кольцо! Не хочу вас обидеть, но теперь жалею, что слушала вашу передачу в тот день. И я жалею, что мы с Мэттом вообще зашли в эту дурацкую лавку! А больше всего жалею, что мы развесили уши и стали слушать, когда хозяин этой чертовой лавчонки сказал, что тип, который только что там был, специально покупает такие кольца для своих многочисленных подружек.
Сьюзен выпрямилась в постели.
— Тиффани, это очень важно. Вы видели этого человека?
— Конечно, видела. Душка. Шикарный тип, высший класс. Не то что Мэтт.
— Тиффани, мне необходимо с вами поговорить. Приезжайте завтра в город. Я угощу вас ленчем и... скажите мне, пожалуйста, нельзя ли найти ваше кольцо?
— Доктор Сьюзен, сейчас оно уже погребено под тоннами куриных костей и объедков пиццы, и там ему самое место. Я больше не хочу об этом говорить. Я чувствую себя последней идиоткой — надо же было рассказать всему свету, какой Мэтт замечательный! Да он просто ублюдок! Слушайте, мне надо идти. Шеф косо смотрит.
— Тиффани, вы помните, где именно купили кольцо? — умоляюще спросила Сьюзен.
— Говорю же вам, в Гринвич-Виллидж. Помню, что там недалеко станция метро. И еще я точно помню, что как раз напротив лавки был большой порномагазин. Мне пора. До свидания, доктор Сьюзен.
К этому времени Сьюзен уже полностью проснулась. Она медленно опустила трубку на рычаг. Тиффани выбросила свое кольцо, и с этим уже ничего не поделаешь, но она запомнила человека, который купил несколько таких колец. «Я собиралась звонить Крису Райану, чтобы он проверил Дугласа Лейтона, — подумала она. — Дам-ка я ему заодно домашний телефон Тиффани. А если он занят, завтра вечером я буду сидеть в „Гроте“ и пробовать лучшую итальянскую кухню в Йонкерсе».
56
Тиффани сумела продержаться до конца смены, сохраняя свою обычную задорную манеру и отпуская шутки. Ей помогло то, что «Грот» был переполнен, и у нее не осталось времени для размышлений. Лишь пару раз, когда ей нужно было в туалет и приходилось смотреть на свое отражение в зеркале, обида и гнев возвращались, грозя затопить ее.
Около одиннадцати вечера зашел какой-то тип и сел у стойки бара. Тиффани чувствовала, что он раздевает ее глазами всякий раз, как она проходит мимо по дороге к столикам.
«Ублюдок», — подумала она.
Без двадцати двенадцать он схватил ее за руку и пригласил выпить с ним у него дома, когда она освободится.
— Отвали, гнида! — посоветовала она ему.
— Чего выпендриваешься-то? — И он стиснул ей руку с такой силой, что она невольно вскрикнула от боли.
— А ну не трожь ее! — Бармен Джоуи пулей вылетел из-за стойки бара. — И вообще, хватит с вас на сегодня, мистер, — добавил он. — Платите по счету и выметайтесь отсюда.
Ублюдок встал. Он был крупный, но не крупнее Джоуи. Оценив расстановку сил, он швырнул на стойку несколько кредиток и ушел.
Сразу после этого позвонила доктор Сьюзен и опять напомнила Тиффани о том, до чего же паршиво на душе. «Все, пойду домой и залезу с головой под одеяло», — сказала она себе, повесив трубку.
Без пяти двенадцать Джоуи подозвал Тиффани.
— Слушай, детка, когда будешь уходить, я провожу тебя до машины. Может, этот сукин сын околачивается где-то снаружи.
Но как раз в тот момент, когда Тиффани застегивала пальто, собираясь уходить, в бар ворвалась кегельная команда, и Джоуи пришлось их обслуживать. Тиффани поняла, что в ближайшие десять минут он не освободится.
— Ладно, Джоуи, увидимся завтра. Ничего со мной не случится, — бросила она на прощание и выбежала наружу.
Только на дворе она вспомнила, что ее машина осталась в самом дальнем конце стоянки. «Вот черт, — подумала Тиффани. — Если этот сукин сын и вправду где-то тут ошибается, у меня могут быть проблемы». Она внимательно оглядела стоянку. На стоянке был только один человек. Похоже, он как раз вышел из машины и собирался заглянуть в бар. Впрочем, даже при скудном освещении Тиффани разглядела, что он не похож на недоумка, который приставал к ней в ресторане. Он был выше ростом, да и потоньше.
И все же что-то ее насторожило — хотелось поскорее оказаться подальше от этой проклятой стоянки. Торопливо пересекая асфальтовую площадку, она на ходу нащупала в сумке ключи. Пальцы обхватили связку, и она почти добралась до машины.
Вдруг тот тип, которого она видела на другом конце стоянки, оказался прямо перед ней. И в руке у него было зажато что-то блестящее. Нож! При мысли об этом Тиффани замерла.
«Нет! — подумала она, увидев, что он двинулся к ней, и не веря своим глазам. — За что?» В голове не укладывалось, что все это происходит наяву.
— Прошу вас, — пролепетала она, — не надо!
Тиффани успела различить лицо нападающего, и превосходная память подсказала ей, что убийца — тот самый шикарный тип, которого она мельком видела в Гринвич-Виллидж, в сувенирной лавке. Тот самый, который покупал кольца с надписью «Ты мне принадлежишь».
57
Возвращаясь назад в город по скоростному шоссе, пересекавшему Бронкс, он чувствовал, что с него градом катится пот. Он еле успел. Он как раз перешагнул через низенькую стенку, отделявшую стоянку «Грота» от территории бензоколонки, к счастью, не работавшей, когда до него донесся голос какого-то парня, громко звавшего Тиффани.
Машину он поставил на другой стороне от заправочных колонок. Ему повезло: земля там шла слегка под уклон, не пришлось включать мотор, пока он не подъехал прямо к дороге. Оказавшись на шоссе, он свернул направо и влился в поток движения. Вроде бы все в порядке, никто его не видел.
На следующей неделе все будет кончено, напомнил он себе. Он выберет ту, которая «войдет в джунгли, пронизанные дождем», и его миссия будет завершена.
Вероника — такая доверчивая! — стала первой. Теперь она похоронена в Египте: «Любуйся пирамидами на берегах Нила».
Регина. Ее доверие он завоевал на Бали: «Встречай рассвет на тропическом острове».
Констанция, заменившая Кэролин в Алжире: «Сходи на восточный базар в старом Алжире».
«Облети океан на серебристом лайнере». Он вспомнил Монику, застенчивую наследницу миллионов, с которой познакомился во время трансатлантического перелета в Лондон. Вспомнил, как говорил ей о крыле самолета, сверкающем серебром в солнечных лучах.
Разумеется, кольца были ошибкой. Теперь он это ясно сознавал. Это была его маленькая шутка, как и связь между именами, которыми он пользовался в своих особых поездках. Надо было держать свои шутки при себе.
Но Парки, который делал кольца, уже вне игры. А теперь вышла из игры и Тиффани, видевшая, как он покупал одно из них. Он был уверен, что, как и Кэролин, она узнала его перед самым концом. Это понятно: Тиффани хорошо разглядела его в сувенирной лавке, причем в его повседневном виде. И все же становилось не по себе при мысли о том, что даже в скудном освещении на автостоянке она сумела его узнать.
Перышки на ветру. Ему никогда не собрать их все, но он уверял себя, что их унесет ветром и никто не заметит. Сколько бы он ни старался держаться подальше от объективов фотокамер, наверняка на заднем плане каких-то фотографий, снятых на круизных судах, он запечатлен, это неизбежно. Люди по всему миру вставляют такие фотографии в рамочки, хранят их, чтобы вспоминать свои сказочные каникулы... И сейчас эти фотографии пылятся на бесчисленных комодах в спальнях и на стенах в кабинетах, никто не обращает на них внимания... Такая картина представлялась ему и забавной, и в то же время пугающей.
Кэролин Уэллс собиралась послать фото, на котором он был запечатлен, доктору Сьюзен Чандлер. Он едва успел ее перехватить, и мысль о том, что он был на волосок от гибели, до сих пор приводила в трепет. Он прямо-таки видел, как Сьюзен распечатывает конверт, узнаёт его, и глаза у нее округляются от изумления и ужаса.
Ну вот наконец-то и его гараж. Он съехал по пандусу, остановился, вышел из машины и кивнул дежурному, который приветствовал его с искренней теплотой, приберегаемой только для постоянных клиентов. Был уже почти час ночи. Короткое расстояние, отделявшее гараж от дома, он прошел пешком, с наслаждением ощущая на лице дыхание холодного, бодрящего ветра.
«Через неделю все будет кончено, — обещал он себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Коннелли. Девичья фамилия матери.
Когда они доехали до ее дома, он велел шоферу подождать, а сам пошел провожать ее до дверей квартиры.
— Ваша мать может вами гордиться, — сказала Сьюзен. — Вы безупречный джентльмен.
Она вспомнила об Алексе Райте, который всего два дня назад сделал то же самое. Два безупречных джентльмена за три дня. Неплохо.
Ричардс взял ее за руку.
— Кажется, я уже поблагодарил вас за приятную компанию в самом начале вечера. Теперь я хочу поблагодарить вас еще более горячо. — Он внимательно заглянул ей в глаза и добавил: — Не бойтесь комплиментов, Сьюзен. Вы их боитесь, я же вижу. Спокойной ночи.
Он ушел. Сьюзен заперла дверь на оба замка и на минуту прислонилась к ней, пытаясь разобраться в своих чувствах. Потом она подошла к телефону и взглянула на автоответчик. Ей поступило два сообщения. Первое было от матери: «Позвони мне в любое время до полуночи».
Было без четверти одиннадцать. Не прослушав второе сообщение и скрестив пальцы, чтобы ничего страшного не стряслось, Сьюзен начала набирать номер.
Мать явно нервничала, это было заметно даже по голосу, когда она, едва ответив на приветствие Сьюзен, начала объяснять причину своего звонка.
— Сьюзен, я знаю, это безумие, — проговорила она, заикаясь, — но у меня такое ощущение, будто меня заставляют выбирать между двумя дочерьми...
Сьюзен выслушала сбивчивый рассказ матери о том, что она очень понравилась Алексу Райту на воскресной вечеринке, хотя Бинки намеревалась познакомить его с Ди.
— Мы знаем, что Ди страдает от одиночества, места себе не находит, но я не хочу, чтобы она прервала отношения, которые могут быть для тебя важны.
Голос матери прервался. Этот разговор давался ей с большим трудом.
— Ты не хочешь, чтобы Ди снова вмешалась и отбила человека, проявившего интерес ко мне. Я тебя правильно поняла, мама? Послушай. Я провела очень приятный вечер с Алексом Райтом, но этим все и заканчивается. Насколько мне известно, Ди ему звонила. По правде говоря, он пригласил ее присоединиться к нам на благотворительном приеме в субботу. Я не соперничаю с сестрой. Когда встречу подходящего человека, мы оба это поймем, и мне не придется беспокоиться о том, что он сбежит, как только сестра поманит его пальчиком. Потому что, если он такой слабый, он мне не нужен.
— Ты хочешь сказать, что я приняла бы назад твоего отца? — возмутилась ее мать.
— Нет, с чего ты взяла? — спросила Сьюзен. — Я прекрасно понимаю, как тебе тяжело из-за того, что сделал отец. Я тоже переживаю. Когда предают доверие, для многих, и для меня тоже, это смертельный удар по отношениям, это конец. Но здесь по-другому. У меня было ровным счетом одно свидание с Алексом. Может, во второй раз нам будет скучно до смерти друг с другом.
— Просто постарайся понять, что бедная Ди очень несчастна, — умоляюще проговорила мать. — Она сегодня позвонила и сказала, что переезжает обратно в Нью-Йорк. Она скучает без нас, устала от модельного бизнеса. Твой отец купил ей путевку в круиз на следующей неделе. Надеюсь, она там немного развеется.
— Я тоже на это надеюсь. Ладно, мам, я тебе на днях перезвоню.
Наконец она прослушала второе сообщение. Оно было от Алекса Райта: "У меня сорвался деловой ужин, и я набрался наглости снова пригласить вас в последний момент. Знаю, это говорит о том, что у меня скверные манеры, но мне очень хочется снова вас увидеть. Я позвоню завтра ".
Сьюзен с улыбкой перемотала пленку и прослушала сообщение с начала. «Вот вам комплимент, доктор Ричардс, от которого я не откажусь, — подумала она. — И я очень, ну просто очень рада, что Ди отправляется в круиз на следующей неделе».
* * *
Лишь гораздо позже, когда Сьюзен уже легла и начала засыпать, она вспомнила, что собиралась позвонить Тиффани в «Грот». Просто необходимо убедить эту несчастную девочку прийти и по крайней мере сравнить ее бирюзовое кольцо с тем, что было найдено среди вещей Регины Клаузен. Включив свет, она посмотрела на часы. Было без четверти двенадцать.
«Может, я ее еще застану, — сказала себе Сьюзен. — Может, если я приглашу ее прийти завтра в студию, а потом пообещаю угостить завтраком, она согласится».
Позвонив в справочную, она разузнала номер «Грота» и набрала его. К телефону долго никто не подходил. Наконец трубку на том конце сняли, и кто-то рявкнул в нее:
— "Грот"!
Сьюзен попросила к телефону Тиффани и подождала еще несколько минут, пока та не подошла. Не успела Сьюзен представиться, как Тиффани взорвалась:
— Доктор Сьюзен, я больше ни слова не желаю слышать об этом дурацком кольце! Мне позвонила мать Мэтта и сказала, чтоб я перестала о нем говорить, сказала, что он женится! Ну так вот: я взяла и выбросила это проклятое кольцо! Не хочу вас обидеть, но теперь жалею, что слушала вашу передачу в тот день. И я жалею, что мы с Мэттом вообще зашли в эту дурацкую лавку! А больше всего жалею, что мы развесили уши и стали слушать, когда хозяин этой чертовой лавчонки сказал, что тип, который только что там был, специально покупает такие кольца для своих многочисленных подружек.
Сьюзен выпрямилась в постели.
— Тиффани, это очень важно. Вы видели этого человека?
— Конечно, видела. Душка. Шикарный тип, высший класс. Не то что Мэтт.
— Тиффани, мне необходимо с вами поговорить. Приезжайте завтра в город. Я угощу вас ленчем и... скажите мне, пожалуйста, нельзя ли найти ваше кольцо?
— Доктор Сьюзен, сейчас оно уже погребено под тоннами куриных костей и объедков пиццы, и там ему самое место. Я больше не хочу об этом говорить. Я чувствую себя последней идиоткой — надо же было рассказать всему свету, какой Мэтт замечательный! Да он просто ублюдок! Слушайте, мне надо идти. Шеф косо смотрит.
— Тиффани, вы помните, где именно купили кольцо? — умоляюще спросила Сьюзен.
— Говорю же вам, в Гринвич-Виллидж. Помню, что там недалеко станция метро. И еще я точно помню, что как раз напротив лавки был большой порномагазин. Мне пора. До свидания, доктор Сьюзен.
К этому времени Сьюзен уже полностью проснулась. Она медленно опустила трубку на рычаг. Тиффани выбросила свое кольцо, и с этим уже ничего не поделаешь, но она запомнила человека, который купил несколько таких колец. «Я собиралась звонить Крису Райану, чтобы он проверил Дугласа Лейтона, — подумала она. — Дам-ка я ему заодно домашний телефон Тиффани. А если он занят, завтра вечером я буду сидеть в „Гроте“ и пробовать лучшую итальянскую кухню в Йонкерсе».
56
Тиффани сумела продержаться до конца смены, сохраняя свою обычную задорную манеру и отпуская шутки. Ей помогло то, что «Грот» был переполнен, и у нее не осталось времени для размышлений. Лишь пару раз, когда ей нужно было в туалет и приходилось смотреть на свое отражение в зеркале, обида и гнев возвращались, грозя затопить ее.
Около одиннадцати вечера зашел какой-то тип и сел у стойки бара. Тиффани чувствовала, что он раздевает ее глазами всякий раз, как она проходит мимо по дороге к столикам.
«Ублюдок», — подумала она.
Без двадцати двенадцать он схватил ее за руку и пригласил выпить с ним у него дома, когда она освободится.
— Отвали, гнида! — посоветовала она ему.
— Чего выпендриваешься-то? — И он стиснул ей руку с такой силой, что она невольно вскрикнула от боли.
— А ну не трожь ее! — Бармен Джоуи пулей вылетел из-за стойки бара. — И вообще, хватит с вас на сегодня, мистер, — добавил он. — Платите по счету и выметайтесь отсюда.
Ублюдок встал. Он был крупный, но не крупнее Джоуи. Оценив расстановку сил, он швырнул на стойку несколько кредиток и ушел.
Сразу после этого позвонила доктор Сьюзен и опять напомнила Тиффани о том, до чего же паршиво на душе. «Все, пойду домой и залезу с головой под одеяло», — сказала она себе, повесив трубку.
Без пяти двенадцать Джоуи подозвал Тиффани.
— Слушай, детка, когда будешь уходить, я провожу тебя до машины. Может, этот сукин сын околачивается где-то снаружи.
Но как раз в тот момент, когда Тиффани застегивала пальто, собираясь уходить, в бар ворвалась кегельная команда, и Джоуи пришлось их обслуживать. Тиффани поняла, что в ближайшие десять минут он не освободится.
— Ладно, Джоуи, увидимся завтра. Ничего со мной не случится, — бросила она на прощание и выбежала наружу.
Только на дворе она вспомнила, что ее машина осталась в самом дальнем конце стоянки. «Вот черт, — подумала Тиффани. — Если этот сукин сын и вправду где-то тут ошибается, у меня могут быть проблемы». Она внимательно оглядела стоянку. На стоянке был только один человек. Похоже, он как раз вышел из машины и собирался заглянуть в бар. Впрочем, даже при скудном освещении Тиффани разглядела, что он не похож на недоумка, который приставал к ней в ресторане. Он был выше ростом, да и потоньше.
И все же что-то ее насторожило — хотелось поскорее оказаться подальше от этой проклятой стоянки. Торопливо пересекая асфальтовую площадку, она на ходу нащупала в сумке ключи. Пальцы обхватили связку, и она почти добралась до машины.
Вдруг тот тип, которого она видела на другом конце стоянки, оказался прямо перед ней. И в руке у него было зажато что-то блестящее. Нож! При мысли об этом Тиффани замерла.
«Нет! — подумала она, увидев, что он двинулся к ней, и не веря своим глазам. — За что?» В голове не укладывалось, что все это происходит наяву.
— Прошу вас, — пролепетала она, — не надо!
Тиффани успела различить лицо нападающего, и превосходная память подсказала ей, что убийца — тот самый шикарный тип, которого она мельком видела в Гринвич-Виллидж, в сувенирной лавке. Тот самый, который покупал кольца с надписью «Ты мне принадлежишь».
57
Возвращаясь назад в город по скоростному шоссе, пересекавшему Бронкс, он чувствовал, что с него градом катится пот. Он еле успел. Он как раз перешагнул через низенькую стенку, отделявшую стоянку «Грота» от территории бензоколонки, к счастью, не работавшей, когда до него донесся голос какого-то парня, громко звавшего Тиффани.
Машину он поставил на другой стороне от заправочных колонок. Ему повезло: земля там шла слегка под уклон, не пришлось включать мотор, пока он не подъехал прямо к дороге. Оказавшись на шоссе, он свернул направо и влился в поток движения. Вроде бы все в порядке, никто его не видел.
На следующей неделе все будет кончено, напомнил он себе. Он выберет ту, которая «войдет в джунгли, пронизанные дождем», и его миссия будет завершена.
Вероника — такая доверчивая! — стала первой. Теперь она похоронена в Египте: «Любуйся пирамидами на берегах Нила».
Регина. Ее доверие он завоевал на Бали: «Встречай рассвет на тропическом острове».
Констанция, заменившая Кэролин в Алжире: «Сходи на восточный базар в старом Алжире».
«Облети океан на серебристом лайнере». Он вспомнил Монику, застенчивую наследницу миллионов, с которой познакомился во время трансатлантического перелета в Лондон. Вспомнил, как говорил ей о крыле самолета, сверкающем серебром в солнечных лучах.
Разумеется, кольца были ошибкой. Теперь он это ясно сознавал. Это была его маленькая шутка, как и связь между именами, которыми он пользовался в своих особых поездках. Надо было держать свои шутки при себе.
Но Парки, который делал кольца, уже вне игры. А теперь вышла из игры и Тиффани, видевшая, как он покупал одно из них. Он был уверен, что, как и Кэролин, она узнала его перед самым концом. Это понятно: Тиффани хорошо разглядела его в сувенирной лавке, причем в его повседневном виде. И все же становилось не по себе при мысли о том, что даже в скудном освещении на автостоянке она сумела его узнать.
Перышки на ветру. Ему никогда не собрать их все, но он уверял себя, что их унесет ветром и никто не заметит. Сколько бы он ни старался держаться подальше от объективов фотокамер, наверняка на заднем плане каких-то фотографий, снятых на круизных судах, он запечатлен, это неизбежно. Люди по всему миру вставляют такие фотографии в рамочки, хранят их, чтобы вспоминать свои сказочные каникулы... И сейчас эти фотографии пылятся на бесчисленных комодах в спальнях и на стенах в кабинетах, никто не обращает на них внимания... Такая картина представлялась ему и забавной, и в то же время пугающей.
Кэролин Уэллс собиралась послать фото, на котором он был запечатлен, доктору Сьюзен Чандлер. Он едва успел ее перехватить, и мысль о том, что он был на волосок от гибели, до сих пор приводила в трепет. Он прямо-таки видел, как Сьюзен распечатывает конверт, узнаёт его, и глаза у нее округляются от изумления и ужаса.
Ну вот наконец-то и его гараж. Он съехал по пандусу, остановился, вышел из машины и кивнул дежурному, который приветствовал его с искренней теплотой, приберегаемой только для постоянных клиентов. Был уже почти час ночи. Короткое расстояние, отделявшее гараж от дома, он прошел пешком, с наслаждением ощущая на лице дыхание холодного, бодрящего ветра.
«Через неделю все будет кончено, — обещал он себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45